Любить ребенка — Психология Дома Солнца
А ребенок без любви просто не может нормально развиваться. И то, как он будет воспринимать себя на протяжении всей жизни, — его самооценка — во многом зависит от того, насколько удовлетворена его потребность в любви.P: Что дает ему родительская любовь, почему она важна?
Юлия Гиппенрейтер: Маленький ребенок еще ничего не знает о себе, он видит себя таким, каким его видят близкие. Каждым обращением к ребенку — словом, интонацией, жестом, даже молчанием — мы сообщаем ему что-то о нем. От повторяющихся знаков одобрения, любви и принятия у ребенка складывается ощущение «я хороший», а от сигналов осуждения, неудовольствия, критики — ощущение «со мной что-то не так», «я плохой». Наказание ребенок воспринимает как сообщение «Ты плохой!», критику — «Ты не можешь!», невнимание — «Мне до тебя нет дела» или даже «Я тебя не люблю». Поэтому, заботясь о безопасности ребенка, его воспитании, успехах в учебе, мы должны отдавать себе отчет, какое сообщение мы сейчас ему посылаем. Чем младше ребенок, тем сильнее влияние информации, которую он получает от нас. К счастью, с маленькими детьми родители обычно более ласковы и внимательны. Но по мере взросления ребенка мы все сильнее стремимся его «воспитывать» и часто не задумываемся о том, насколько ему необходимо наше тепло, принятие и одобрение. Мы просто не фокусируем свое внимание на том, как обращаемся к детям. А они всегда понимают нас буквально, и тон, каким произнесены слова, для них важнее смысла. Если тон резкий, сердитый, даже просто строгий, ребенок делает вывод: «Меня не любят», «Я им не нужен».
P: Дети настолько не уверены в нашем к ним отношении?
Юлия Гиппенрейтер: Да, не уверены. Они подсчитывают любые проявления нашей любви, у них своя, эмоциональная бухгалтерия. Они все время сравнивают: «Брат подарил цветочек — мама обрадовалась, я подарила — обрадовалась меньше», «Папу мама любит больше, чем меня», «Гости пролили чай, мама сказала — ничего, а я пролил — меня отругали»… Им очень не хватает внешних «сигналов» любви. А ведь положительное отношение к себе — это основа психологического выживания человека. Поэтому ребенок постоянно ищет нашей любви, борется за нее, ищет подтверждения тому, что он хороший.
P: Так как же родителям выражать свою любовь?
Юлия Гиппенрейтер: Говорить больше теплых слов: «Мне хорошо с тобой», «Я рад тебя видеть», «Хорошо, что ты пришел», «Мне нравится, как ты…», «Я по тебе соскучилась», «Как хорошо, что ты у нас есть». Не нужно забывать и обнять ребенка, приласкать, прикоснуться к нему. Американский семейный психотерапевт Вирджиния Сатир рекомендовала обнимать ребенка несколько раз в день, говоря, что четыре объятия необходимы каждому человеку просто для выживания, а для хорошего самочувствия нужно не меньше восьми объятий в день. У детей есть потребность «подзаряжаться» нашей любовью: так, совсем маленький ребенок, который еще только научился ходить, возвращается к маме, прижимается к ее коленям — и идет дальше играть, исследовать мир. И ему не страшно, потому что он уверен: мама здесь, недалеко, она любит его и может защитить. С возрастом формы «подзарядки» меняются: это и семейное чаепитие, и чтение перед сном, и просто разговор, совместные посиделки… Эти семейные ритуалы необходимы ребенку, чтобы чувствовать: мы вместе.
P: Но как же быть с воспитанием? Обнимать, хвалить — и не ругать за дурные поступки, не наказывать, если он что-то натворил?
Юлия Гиппенрейтер: К сожалению, очень многие родители уверены, что главные (если не единственные) воспитательные средства — это награды и наказания, пряник и кнут. Но воспитание — это не дрессура, и родители существуют не для того, чтобы вырабатывать у детей условные рефлексы. Прежде всего нужно построить с ребенком человеческие отношения. Прежде чем его воспитывать, критиковать или наказывать за поступки, которые нам не нравятся, нужно научиться безусловному принятию ребенка. Мама говорит дочери: «Если ты будешь хорошей девочкой, я буду тебя любить». Но любовь — не товар и не деньги. Для психологического благополучия ребенку необходима уверенность, что наша любовь не оценочна и не зависит от каких-то условий. Мы любим его не «за то, что он…» и не «только если он…», а просто потому, что он есть. Только на фоне безусловного принятия возможно все остальное: воспитывать, договариваться, налаживать дисциплину, даже и наказывать, если в этом возникает необходимость.
P: Может ли родительской любви быть слишком много?
Юлия Гиппенрейтер: Вопрос в том, что мы понимаем под словом «любовь». Януш Корчак писал: «От матери зависит, даст она ребенку грудь или вымя». Что значит «дать вымя»? Это как раз и есть слишком много любви, но такой, которая не идет на пользу. Ведь растя ребенка, мы помогаем ему стать человеком, то есть учим руководствоваться не только инстинктами и желанием получить удовольствие. Мы не можем не ставить ему ограничения, необходимые для его же блага. Но некоторым родителям бывает трудно сделать это — они боятся огорчить ребенка и готовы удовлетворять любые его желания, чтобы ему было хорошо. Однако на самом деле они не помогают ему стать человеком, они «дают вымя»: заваливают нежностями, которые приятны им самим, впихивают в него пищу, оберегают от холода, тепла, жары, микробов, дурных влияний, влезают в его жизнь с навязчивой заботой и тревогой. Когда в ребенке не видят личность с ее самостоятельными потребностями, заслуживающими внимания и уважения, а видят только свою слепую преданность ему, свое животное чувство, — это совсем не та любовь, в которой он нуждается. Настоящей любви к ребенку — ответственной, уважительной и дружеской — много не бывает.
P: Вы говорите о любви к ребенку как об отдельном понятии. Чем отличается это чувство от других его видов, например от любви между взрослыми людьми?
Юлия Гиппенрейтер: Да, любовь к ребенку — совершенно особый род чувства. Мы не можем любить его, как любим мужчину или женщину, — хотя бы потому, что ребенком мы никогда не будем обладать всецело. Кроме того, мы любим его, зная, что рано или поздно он покинет нас, чтобы создать свою семью (а ведь сама мысль, что от нас уйдет любимый муж или жена, для нас неприемлема). Мы вкладываем в ребенка все силы и средства… чтобы отпустить его в самостоятельную жизнь. Хотя во «взрослой» любви есть много разных сторон: помимо, например, сексуальной, есть и чисто человеческая. Только в этом смысле отношения мужчины и женщины и отношения родителя с ребенком принципиально не различаются: это такое же взаимодействие двух людей.
P: Что важно в человеческом аспекте отношений между взрослым и ребенком?
Юлия Гиппенрейтер: Это понимание, уважение к личности, доверие. Некоторые родители боятся раскрыться, рассказать о том, что чувствуют. Они избегают доверительных отношений из страха потерять свой авторитет. Но, когда мы открыто и искренне выражаем свои чувства, дети видят, что мы тоже живые люди, — и, в свою очередь, начинают доверять нам. В своей книге я привожу пример, письмо одной мамы, которая, видя, что сын тоскует по отцу, сказала: «Я вижу, что тебе трудно без папы, и мне тоже трудно. Был бы у тебя папа, а у меня муж, было бы нам жить намного интереснее». Мама доверила мальчику свое переживание, обоим стало легче, они сблизились. Сблизились как мужчина и женщина? Конечно же нет. Как мать и ребенок? Тоже нет. Как кто же тогда? Просто как два человека. На самом деле с ребенком прежде всего надо дружить. Да, он младше нас, он меньше знает, у него меньше опыта, мы в ответе за него. Но он — наш друг. Попробуйте закрыть глаза и представьте, что вы встречаете своего лучшего друга или подругу. Как вы показываете, что рады ему, что он вам дорог и близок? А теперь представьте себе, что это ваш ребенок: вот он приходит из школы домой, и вы показываете, что рады его видеть. Представили? Тогда попробуйте сделать это на самом деле. Не бойтесь, что «испортите» его за эти минуты. Это просто невозможно.
Как по-настоящему любить своего ребенка — Росс Кэмпбелл
Эта книга в основном рассчитана на родителей, у которых дети еще маленькие.
Наша цель — показать матерям и отцам ясный и практически доступный путь освоения удивительной и в то же время внушающей благоговение задачи — как вырастить каждого ребенка достойным человеком.
Вступление
Эта книга в основном рассчитана на родителей, у которых дети еще маленькие.
Наша цель — показать матерям и отцам ясный и практически доступный путь освоения удивительной и в то же время внушающей благоговение задачи — как вырастить каждого ребенка достойным человеком.
Я пытался выразить свои мысли максимально четко и основательно. Больше всего меня волнуют потребности самого ребенка и то, как лучше всего удовлетворить их.
Процесс воспитания настолько сложен и полон риска, что большинство родителей сейчас испытывают серьезные затруднения.
Теоретически нам доступна самая современная информация о воспитании, но в реальной жизни мы не всегда знаем, когда, при каких обстоятельствах и какой принцип следует применять. И эта путаница понятна. Специалисты обучают родителей тому, что делать, но не говорят, когда это следует делать и по большей части как делать.
Классический пример — вопрос о дисциплине. Превосходные книги и семинары посвящены этой животрепещущей теме, но, по сути, родители не уясняют себе самого главного: дисциплина — лишь один из аспектов взаимоотношений с детьми. В результате многие родители пришли к ошибочному выводу: дисциплина — это краеугольный камень, и требование ее первостепенно.
Эту ошибку очень легко совершить, особенно когда слышишь: «Если вы любите своего ребенка, вы должны дисциплинировать его». Это утверждение, безусловно, верно, но трагедия в том, что многие родители почти полностью поглощены дисциплиной и проявляют слишком мало любви, чтобы ребенок чувствовал ее и она приносила бы ему утешение. И поэтому большинство детей сомневаются, что их любят искренней и безусловной любовью. Таким образом, опять же проблема не в том, чтобы дисциплинировать ребенка лишь ради соблюдения дисциплины; задача в том, как выразить нашу любовь к ребенку через дисциплину и как проявлять ее другими, более мягкими способами.
Я надеюсь показать просто и доступно, в чем состоит общий подход к воспитанию ребенка.
Кроме того, я надеюсь обеспечить родителей информацией, которая поможет им определить, как правильно поступать в каждой ситуации. Конечно, невозможно правильно себя вести в каждом конкретном случае, но чем ближе мы приближаемся к этому, тем лучшими родителями мы становимся, тем больше мы радуемся успехам своих детей и тем счастливее становятся наши дети.
В основу данной книги положен курс лекций о взаимоотношениях родителей и детей, который я читал на многочисленных семинарах и конференциях за последние три года.
Глава 1. Проблема
«Раньше это был такой послушный мальчик, прекрасно себя вел», — опечаленные родители поведали мне свою грустную историю. «Да, он казался довольным и никогда не доставлял нам хлопот. Мы следили, чтобы у него было все необходимое для хорошего воспитания: скауты, бейсбол, церковь. Правда, он всегда дрался
Это-то и поразительно! Как может ребенок, прекрасно вышколенный, вдруг ни с того ни сего начать якшаться со всякой шпаной и вытворять такие безобразия! И так ужасно вести себя и со взрослыми и с родителями. Они ведь врут, воруют, выпивают. Том такой угрюмый и скрытный. Он даже не глядит на меня. Похоже, что он вообще не хочет иметь с нами ничего общего. И учится ужасно».
«Когда вы заметили, что Том изменился?» — спросил я.
«Ну как сказать, — ответила миссис Смит. — Сейчас ему 14. Сначала мы заметили плохие отметки. Около двух лет назад. Когда он пошел в 6-й класс, мы обратили внимание, что ему начала надоедать школа, потом все остальное. Он возненавидел церковь и перестал посещать ее. Перестал интересоваться друзьями и все больше времени проводил в одиночестве в своей комнате, даже разговаривать стал меньше.
Но совсем плохо пошли дела, когда он начал учиться в старших классах. Том потерял интерес к своим любимым занятиям, даже к спорту. Он совершенно забросил своих старых друзей и стал водиться только с «трудными» подростками, подлаживаться под них, плохо относиться к людям. Ему наплевать на отметки. И эти хулиган
Важно любить ребенка таким, какой он есть – Развитие ребенка
 | Рейтинг Как научиться любить детей такими, какие они есть, и при этом корректировать их поведение |
Дети, которые чувствуют себя любимыми и неповторимыми, процветают и преуспевают. Им очень помогает ощущение того, что их любят и принимают такими, какие они есть. В то же время нам, родителям, не просто безоговорочно принять своих детей, особенно зная о некоторых качествах, которые мы хотели бы в них изменить, но не можем этого сделать. Более того, мы ведь должны не только любить и принимать наших детей, но и одновременно корректировать их поведение. Как же этого достичь?
1. Восхищайтесь вашим ребенком. Самым важным фактором в развитии вашего ребенка может быть ваше восхищение им. Постарайтесь ежедневно говорить ребенку о том, как вам повезло с ним и что вы его безгранично любите.
2. По-настоящему обращайте внимание на вашего ребенка и говорите ему об этом: «Ты так долго работал над этой башней!», «Ты любишь поплескаться в воде», «Я знаю, тебе это не по душе!». Дело не в том, чтобы оценить поведение ребенка, а в том, чтобы помочь ему понять, что вы внимательно наблюдаете за ним и принимаете его таким, какой он есть, вы признаете то, что он делает, и то, как он реагирует на мир.
3. Акцентируйте внимание на хорошем. Когда поведение вашего ребенка вас огорчает, помните о том, что его недостатки всегда имеют обратную сторону в виде его достоинств. Посмотрите, если дочке трудно контролировать свой гнев, когда ее брат выказывает к ней пренебрежение, возможно, у нее есть задатки страстного борца с несправедливостью? Не является ли бездеятельная мечтательность вашего ребенка признаком его богатого воображения, которое когда-нибудь поможет ему стать великим писателем?
4. Учитесь смотреть глазами вашего ребенка. Возможно, поведение ребенка раздражает вас, но его всегда можно понять, просто уделив время тому, чтобы посмотреть на вещи с его точки зрения. Допустим, ребенок ударил своего младшего братика. Сделайте все необходимое, чтобы в будущем это не повторилось, в том числе постарайтесь не оставлять детей без присмотра. Но если вы накажете его, это не поможет, потому что лишь усугубит его страх потерять вас, который, собственно, и заставил его действовать так агрессивно. (Ведь он считает, что вы нашли ему замену. Ему можно простить то беспокойство, которое он испытывает в связи с тем, что потерял свое место в вашем сердце.) Если вы сможете установить с ребенком глубокую положительную связь так, чтобы он чувствовал, что ваша любовь нерушима, его страх уменьшится, и, скорее всего, он сможет от души полюбить своего младшего братика.
5. Сопереживайте. Как только ребенок перестанет неотлучно находиться у вас на руках или в вашем присутствии, от вас потребуется больше усилий, чтобы поддерживать тесную положительную связь с ним. Но каждый раз, когда ваш ребенок выражает какую-нибудь мысль или эмоцию, вам предоставляется возможность укрепить эту связь. Просто выскажите ему свое понимание и сопереживание:
- «В твоем голосе звучит разочарование».
- «Похоже, ты очень хочешь…».
- «Это интересно/забавно, не так ли?».
Когда вы понимаете и принимаете эмоции вашего ребенка, то помогаете ему научиться справляться с ними: «Ты грустишь от того, что не можешь остаться поиграть со старшими детьми. Поплачь, если хочется. Это нормально. Трудно идти спать, когда другие дети всё еще играют. Давай сегодня подольше почитаем книгу перед сном, чтобы это тебя убаюкало и тебе стало лучше?».
6. Помогите ребенку научиться справляться со своими недостатками без отрицательных эмоций. Как? Расскажите ему о том, что вы заметили у него одну прекрасную черту, но иногда эта черта имеет свою оборотную сторону в виде не очень хорошего качества, с которым трудно жить как ему самому, так и окружающим. Спросите у ребенка, есть ли у него идеи о том, как вести себя так, чтобы сохранить это свое прекрасное качество, но при этом избавиться от не очень хорошего. Если вы (или ваша вторая половина) имеете схожую проблему, расскажите об этом и научите ребенка справляться с ней. Сделайте свою историю позитивной и обнадеживающей. Это поможет ребенку чувствовать себя менее одиноким и более оптимистичным в отношении этой, казалось бы, сложной задачи. Обязательно объясните, что все мы меняемся, и что, по мере взросления нам становится легче управлять собой.
7. Помните, что большинство из того, что расстраивает родителей, свойственно нормальному развитию ребенка. Дети ведут себя как дети, потому что они дети. Плохое поведение не означает, что дети вырастут преступниками. Дети должны знать, что они совершают ошибки, не потому что они плохие, а потому, что они люди, и, в том числе еще и дети: «Я знаю, что ты не хотел кричать на своего друга, когда расстроился. Ты очень старался не потерять контроль над собой. Мне тоже было трудно управлять своим поведением, когда мне было восемь лет. Когда ты станешь старше, тебе будет легче справляться с собой».
8. Контролируйте свои реакции. Иногда мы думаем, что то, что наш ребенок должен измениться, само собой разумеющееся. Но то, что мешает родителям в одних семьях, может совершенно нормально приниматься в других. Дети с огромным количеством энергии могут прекрасно вписываться в одни семьи и совершенно не вписываться в другие. И часто нас заставляет чрезмерно реагировать не что иное, как наше собственное внутреннее напряжение. Вместо того чтобы критиковать ребенка, попробуйте выражать свои потребности и заявления в «Я»-форме: «Я вижу, тебе сейчас хочется попрыгать, я очень устала и шум слишком утомляет меня. Ты не против выйти попрыгать в своей комнате на большом мягком матрасе?».
9. Посмотрите в зеркало. Часто то, что заставляет нас раздражаться в отношении ребенка, – это то, что мы не можем признать в самих себе. Если мы думаем, что наш ребенок упрям, нам стоило бы подумать, а кто толкает его к этому упрямству. Для пререканий необходимо участие двух сторон. Если мы считаем, что наш ребенок является «королем истерик», возможно, мы сами должны были контролировать эмоции, когда наши родители говорили нам прекратить реагировать излишне эмоционально. Если мы сами сможем преодолеть собственные слабости, мы обнаружим, что наша проблема с ребенком решится естественным образом.
10. Вспомните, когда вы сами были ребенком, насколько вы были уязвимы, насколько вы нуждались в любви и поддержке. Это именно то, в чем нуждается ваш ребенок. Вы играете главную роль в жизни вашего сына или дочери. То, что вы говорите ребенку сейчас, станет его внутренним голосом в течение всей его дальнейшей жизни.
Если вы всегда будете беспокоиться из-за того, что ваш ребенок не достаточно хорош, он тоже всегда будет беспокоиться из-за этого. Но если вы сможете принять его именно таким, какой он есть, и помочь ему увидеть и принять себя позитивно, он сможет научиться тому, как справляться с самыми сложными чертами своего характера.
Еще более важно то, что он будет чувствовать себя любимым, будучи таким, какой он есть. У него будет большое сердце, способное глубоко любить и чувствовать себя любимым. И эту любовь он сможет пронести через всю жизнь.
Оцените публикациюРейтинг статьи: 5.00 из 5 на основе 1 оценки.
Ссылки по теме:
Мир
ОК
Вконтакте
Развитие ребенка
20.03.2017
Можно ли любить своих детей одинаково?
Кого ты больше любишь — папу или маму? Дети — даже те, кому удалось улизнуть от ответа, выпалив: «Я люблю шоколад!» — испытывают тревогу и чувство вины, вызванные этим, казалось бы, невинным вопросом. Но, видимо, он не так уж невинен, если родители из поколения в поколение задают его своим детям, словно и вправду надеясь, что те вдумчиво и серьезно скажут: «Конечно, тебя! Тебя я люблю больше всех на свете!»
Став взрослыми и пытаясь анализировать собственные чувства уже по отношению к своим детям, мы сталкиваемся с отзвуком того же вопроса: кого я люблю больше — сына или дочь, старшего или младшего? И достаточно ли я люблю моих детей? Люблю ли я их «одинаково»? Для некоторых родителей эти размышления могут оказаться по-настоящему тягостными. Почему? Ответ часто кроется в нашей личной истории.
Любимчик в семье
Любить по-разному своих детей — это естественно. Задуматься стоит, если привлекательность одного из них становится для кого-то из родителей слишком сильной, если мы не просто растроганы, а зачарованы ребенком. Такие чрезмерные чувства могут повредить как их объекту, так и другим детям. Братья или сестры будут вынуждены наблюдать страсть, которую отец или мать испытывают к одному из них. При этом родителям трудно поверить, что они любят ребенка не таким, каков он есть: просто в нем они увидели часть себя, наложили на него выдуманный образ собственных нереализованных желаний и идеалов. «Нарциссическая» любовь вряд ли поможет ребенку расти — она даже опасна. Когда-нибудь много лет спустя на диване у психоаналитика выросший «перелюбленный» ребенок обнаружит, что не любовь к музыке заставила его стать музыкантом, а удовольствие, которое игра на фортепиано доставляла его отцу.
Родители — дети: сложная взаимосвязь
Связь со своим ребенком — одна из самых сложных, которые только способен создать взрослый человек, по нескольким причинам. На наши чувства к собственным детям влияют особенности отношений между родителями, история семьи, опыт взаимодействия с другими людьми.
«В детстве мы видели, как мама с папой без конца играли с нами в «различия и предпочтения» — сравнивали нас с братьями, сестрами и просто посторонними детьми. Мы помним, что чувствовали тогда, и не хотим, чтобы наши дети испытали нечто подобное», — рассказывает психотерапевт Наталья Дятко.
Мы убеждаем себя, что уж своих-то детей будем любить одинаково, и требуем от себя равного отношения к каждому, а достичь его невозможно. Поэтому в ответ появляется лишь чувство вины по отношению к тому ребенку, который тебя раздражает или не подпитывает твою гордость за него.
Дети так не похожи друг на друга, наша связь с каждым из них — единственная и уникальная.
«Даже если родители не отдают себе в этом отчета, их чувства по отношению к каждому ребенку особенные, — объясняет экзистенциальный психолог Светлана Кривцова. — Связь, объединяющая мать и дочь-подростка, — не та же, что объединяет ее с сыном-подростком. Мы неодинаково любим 20-летнего молодого человека и полуторагодовалого малыша. Характер и личные качества детей тоже имеют значение. Мы невольно связываем их черты со своими, создавая основу особых, неповторимых отношений».
Но признаваться (даже себе) в том, что мы любим детей по-разному, не принято. Более того, это кажется почти неприличным: если равенства нет, значит, одного из детей я все-таки люблю больше, чем другого?..
«На самом деле даже те родители, которые сами убеждены, что любят детей одинаково, описывая свои чувства, неизменно вспоминают, как по-разному их дети появлялись на свет, как непохоже ведут себя в одних и тех же ситуациях… Их рассказ передает те уникальные чувства, которые они на самом деле испытывают к каждому ребенку», — поясняет Наталья Дятко.
Французский психоаналитик Франсуаза Дольто часто повторяла: у многих родных братьев и сестер совершенно разные родители. Что это значит? Каждый ребенок появляется на свет в определенный момент жизни отца и матери. Женщина, родившая второго ребенка в 35 лет, уже не та, что родила первенца в 19. Можно ли представить, что ее отношения с этими двумя детьми одинаковы?
Страховка от ревности
«Мы с женой планировали рождение второго ребенка, потому что хотели, чтобы у Катерины была сестренка — сначала партнер по играм, а потом и просто близкий человек на всю жизнь, — рассказывает 33-летний Сергей. — Теперь у дочери есть младшая сестра, и Катя ее ненавидит. И просит: «Заберите ее обратно!»
«Игорю сейчас шесть лет, а Даше — девять. Все, что есть у Игоря, нужно Даше, и наоборот. И оба постоянно ноют: «Я хочу, чтобы ты читала только мне, играла только со мной, а его (ее) вообще бы не было». Я пытаюсь разорваться между ними, но у меня ничего не получается», — признается 37-летняя Ольга.
Многие родители в глубине души верят, что детская ревность к матери и отцу — это то, что происходит в других семьях. Мы убеждены, что сами никогда не повторим тех ошибок, которые заставляют детей ревновать и завидовать.
«Я никогда не стану сравнивать детей между собой, говорят мамы в ожидании второго ребенка. Никогда не буду брать чью-то сторону при конфликте и ни за что не стану заводить себе любимчиков, — рассказывает Маргарита Жамкочьян. — Если оба ребенка знают, что они любимы одинаково, из-за чего им воевать и соперничать?»
Но дети смотрят на эту ситуацию другими глазами: «Я хочу быть единственным». Чтобы предотвратить обиды, родители пытаются, например, в день рождения одного ребенка сделать утешительный подарок другому или никогда не позволяют себе надолго остаться наедине с кем-то из них.
«Такое «выравнивание» не делает детей счастливыми — оно лишь тормозит индивидуальное развитие каждого, — рассказывает Наталья Дятко. — Оценивая меру своей любви количественно — меньше, больше, сильно, страстно, — мы лишь подпитываем детскую ревность. Даем возможность манипулировать нами. Дети легко привыкают к этому: «Ты всегда меня ругаешь — ты просто не любишь меня!» Или: «Ну ты же меня простишь, ведь я твоя самая-самая любимая маленькая принцесса!»
«Я делаю все, чтобы в семье не было обиженных»
«Я была младшей дочерью в семье и на протяжении многих лет ощущала на себе одновременно две очень сильные эмоции: нежную и безусловную любовь родителей и откровенную неприязнь старшей сестры, видевшей во мне соперницу. Когда я ждала второго ребенка, думала лишь об одном: не допустить повторения! Никто из моих детей не должен чувствовать себя ущемленным! Первый год жизни «на два фронта» оказался очень тяжелым. Болезни младшего сына, Антона, заставляли меня проводить наедине с ним много времени. Это подхлестывало чувство вины, и я переключалась на Ваню (он старше Антона на два года). Потом мне казалось, что я уж слишком забочусь о развитии старшего, а маленький растет как трава в поле. Мои метания продолжались долго: каждый ребенок тянул одеяло на себя. Без обидных упреков «Ты его любишь больше!», разумеется, не обошлось. Я и сама не раз робко спрашивала себя: «Кого же ты все-таки любишь больше?» И с облегчением понимала, что мои чувства к каждому из детей сильны и глубоки. Есть еще и третья любовь — к ним обоим как к единому целому, к их братству. Я физически ощущаю, когда одного из сыновей нет: тоска по отсутствующему мешает мне в полной мере любить другого. В школьные годы ситуация немного разрулилась. Кажется, мальчики понимают, что я уделяю больше внимания тому, кому в данный момент это нужнее. Я не устаю повторять каждому в отдельности, как сильно люблю его. Но никогда не говорю, что люблю его больше, чем другого. Потому что это — неправда». (Оксана, 32 года)
Допустите, что вы действительно любите всех своих детей по-разному, и спросите себя: как именно я их люблю и с чем связаны мои чувства? В Маше мне дорога ее мягкость, она всегда так добра и внимательна к близким, в Мише — веселость и бьющая ключом энергия, а при виде маленькой Зои меня захлестывает счастье просто от того, что она есть на свете. Подчеркивайте их непохожесть, говорите им об этом.
Может ли такой подход травмировать ребенка? «Только в том случае, если мама или папа откровенно пренебрегают одним из детей или, наоборот, слишком подчеркивают свои чувства по отношению к другому», — считает Наталья Дятко.
Плоха всякая крайность. Каждый раз объясняйте одному, почему вы в данный момент уделяете внимание другому. Например: «Я еду с твоей сестрой в магазин, потому что ей нужно купить новую одежду, а с тобой я играю в лото, потому что это твоя любимая игра».
При этом уделяйте внимание каждому ребенку, но по-своему: одному необходим физический контакт, другому нужны слова, а третьему — не слова и не поцелуи, но ощущение, что родители всегда на его стороне, что они — его надежный тыл. Четвертому же, наоборот, необходимы свобода и возможность показать свою самостоятельность.
«Детям бывает хорошо только тогда, когда мы выстраиваем свои отношения с каждым из них в отдельности, — говорит Светлана Кривцова. — Так же как у папы и у мамы не могут быть совершенно одинаковые требования к ребенку, так и у каждого из детей должны быть свои, уникальные отношения с каждым из родителей. Это подтверждает его неповторимость, ценность его личности: «Я — такой, какой есть, и мои родители это видят и уважают». Такое отношение создает у ребенка ощущение собственной значимости, учит доверять себе и ценить себя».
Новые цели
Увы, многие на собственном опыте знают, как мучительны ревность и ненависть, которые в детстве ребенок может испытать по отношению к родителям. Мы видим, как страдают от этих чувств наши дети. И продолжаем надеяться, что этот тяжело нагруженный корабль будет легко и грациозно двигаться к прекрасному острову «Утопия», где все любят друг друга одинаково и где царят мир и согласие. Как ни странно, вместо того, чтобы думать, как туда добраться, нам придется сменить цель.
«Представьте гнездо со множеством птенчиков, — говорит Маргарита Жамкочьян. — Они пищат и раскрывают клювы, когда птица-мать приносит им пищу. Как она решает, кому отдать этого червячка? Ведь пищат все — и те, кого накормили в прошлый раз, и те, кто давно ждет… Есть ли в птичьем мире справедливость — такая, какой мы себе ее представляем: чтобы любви и пищи было поровну? Мы не знаем — знаем только, что птице-матери надо накормить каждого, чтобы все ее птенцы выросли и вылетели из гнезда. Мир устроен не так, чтобы всем было поровну, а так, чтобы у каждого был шанс выжить и вырасти».
Мы часто оказываемся заложниками традиционных убеждений, думая, что должны любить всех своих детей «поровну», а они ревниво следят, как бы кому не досталось больше внимания и любви.
На самом же деле спасение совсем в другом: давать каждому ребенку то, что ему требуется в данную конкретную минуту. Тем самым мы помогаем понять и его братьям и сестрам: в тот момент, когда им понадобятся наши поддержка и участие, они могут смело на нас рассчитывать. И именно это знание, а не абстрактная «равная любовь» позволяет детям чувствовать себя комфортно, уверенно и защищенно.
Такая разная и такая одинаковая любовь
«Как я люблю своих детей? Не знаю. Моим сыновьям-близнецам семь месяцев, и время от времени я задаю себе этот вопрос, — говорит Максим Поташев, магистр игры «Что? Где? Когда?». — Разумеется, они ведут себя по-разному, радуют и раздражают меня по разным поводам. Но к силе любви это не имеет отношения. Я абсолютно уверен, что дети требуют к себе дифференцированного отношения, кому-то нужно больше жесткости, кому-то ласки. Эти требования диктует сам ребенок, и для родителей важно вовремя и правильно понимать, что именно в данный момент ему необходимо. Думаю, что на любовь это разное отношение все-таки не влияет».
«С рождением первого ребенка, Андрея, у меня было связано множество самых разных страхов, и любовь к нему больше походила на безумие. Любовь к дочери — от опыта! — более спокойная, созерцательная и разумная, — признается актриса Юлия Меньшова. — Когда я ждала Тасю, я не понимала, как смогу любить ее, если так сильно люблю Андрея. Но потом чудесным образом выяснилось, что места в моем сердце хватает на всех. И моя любовь к старшему стала более гармоничной. Стереотипы о «мальчиках-девочках»? Увы, они плотно сидят в нашем сознании. Когда Андрей, например, капризничает, я понимаю, что нужно закрутить гайки, чтобы он вырос «настоящим мужчиной». Девочкам позволено гораздо больше, поэтому я не так часто испытываю искушение сделать замечание Тасе и направить ее на путь истинный».
Читайте также
Как любить ребенка — Януш Корчак
Эта книга великого педагога и гуманиста Януша Корчака — подлинная энциклопедия воспитания человека, от грудного возраста до становления личности и самоуправления подростков.
В ней — серьезность наблюдений ученого и мягкий лиризм художника слова. Текст Корчака напитан бесценными мыслями, яркими метафорами и четкими рекомендациями. В течение многих десятилетий эта книга служит вдохновляющим ориентиром для миллионов родителей.
«Сыном мне стала идея служения детям…»
То, чего нам так не хватает…
А не хватает нам любви к детям. Не хватает самоотверженности — родительской, педагогической. Не хватает сыновней, дочерней любви.
Есть простая поговорка: как аукнется, так и откликнется. Сколько положишь, столько и получишь. Верные вроде бы формулы. Только если следовать лишь им, добьешься одного воспроизводства. Для сеятеля это просто беда, когда зерна он снимет ровно столько же, сколько посеял. Пахарь должен получить прибавок, только тогда он выживет, прокормит свою семью. Так же точно и общество должно бы существовать. Прогресс состоит из прибавок, которые дают поколения, «посеянные» их родителями и наставниками. Конечно, прибавок этот есть, но в каких пространствах? В пространстве человеческих знаний, конечно. В области технологий. А как с духовностью? Увы, в этой тонкой сфере воспроизводства мы радуемся даже простому отклику на ауканье. И слишком часто замечаем простые потери: не больше, нет, а меньше становится доброты, милосердия. Грубее и жестче отношения между самыми добрыми вроде бы людьми. Исполнение долга в межчеловеческих отношениях уступает служебным обязанностям — там человек и обязательнее, и профессиональнее. А любовь к детям стала напоминать любовь к собственному имуществу. Впрочем, имуществ опорой дороже людей… Что может быть печальней и горше! Давно замечено: и лучшие, и худшие стороны человека выявляет беда. Януш Корчак не только последние месяцы своего бытия, но всю предыдущую жизнь стоял рядом с бедой, точнее, жил в ее гуще. Сиротство, эта библейски древняя форма человеческого одиночества, требует сострадания и соучастия, самоотверженной и терпеливой любви настоящих стоиков и гуманистов.
Януш Корчак первый из них, но не временем, пусть трагическим, измерено это первенство, а мерой его выбора, мерой честности.
Мера эта — смерть.
Не только поляки чтут выбор своего бессмертного учителя. Его имя внесено в святцы и мировой педагогики, и элементарной человеческой порядочности. И именно в его устах, под его пером в высшей степени правомерно звучит дидактическое, даже назидательное наставление: как любить детей.
Эта небольшая книжка — своеобычный манифест гуманизма. Нестареющий завет, переданный в наши и грядущие времена из времен как будто от нас удаленных ив то же время совершенно похожих, потому что речь идет о любви к детям, а это ценность постоянная. Духовная комфортность делает человека толстокожим, совершает в его сознании странные подвижки, когда ценности мнимые застят свет, а ценности подлинные уходят обочь. Каждому рано или поздно воздается по заслугам, но часто — слишком поздно, когда ничего не исправишь, и в этом истоки многих человеческих драм. Те, кто воображает, будто доброта и любовь малозначимые, второстепенные качества, которые не помогают, а, напротив, даже вредят, допустим, при достижении карьеры, бывают наказаны на краю этой карьеры, а еще чаще — на краю собственной жизни — нелюбовью и недобротой окружающих.
И пусть же всякий, кто спохватится и заторопится вперед — от нелюбви к любви, от недоброты к доброте, припадет как к чистому итогу — к этой последней заповеди Януша Корчака.
Альберт Лиханов, лауреат Международной премии имени Януша Корчака
Ребенок в семье
1. Как, когда, сколько, почему?
Предчувствую множество вопросов, ждущих ответа, множество сомнений, требующих разрешения. И отвечаю:
— Не знаю.
Всякий раз, когда, отложив книгу, ты начнешь плести нить собственных размышлений, — книга достигла цели. Если же, в поисках точных указаний и рецептов лихорадочно листая страницы, ты досадуешь на их скудость, знай, что если и есть в этой книге советы и предписания, они появились не по авторской воле, а вопреки ей.
Я не знаю и не могу знать, как неизвестные мне родители в неизвестных мне условиях могут воспитывать неизвестного мне ребенка, подчеркиваю — могут, а не хотят, могут, а не должны.
«Не знаю». Для науки это туманность, из которой возникают, из которой рождаются новые мысли, все более и более приближающиеся к истине.
«Не знаю» — для ума, не приученного к аналитическому мышлению, это пугающая пустота.
Я хочу, чтоб поняли и полюбили чудесное, полное жизни и ошеломляющих неожиданностей творческое «не знаю» современной науки о ребенке.
Я хочу, чтоб поняли: никакая книга, никакой врач не заменят собственной живой мысли, собственного внимательного взгляда.
Часто можно слышать, что материнство облагораживает женщину, что только став матерью, она созревает духовно. Действительно, материнство ярким пламенем освещает задачи духовного бытия женщины, но их можно и не заметить, и трусливо откладывать на потом, и обижаться, что нельзя приобрести за деньги готового решения.
Велеть кому-нибудь продуцировать нужные тебе мысли-то же, что поручить сторонней женщине родить твоего ребенка. Существует категория мыслей, которые надо рождать самому, в муках, и они-то и есть самые ценные. Они решают, что ты, мать, дашь ребенку — грудь или вымя, воспитаешь его как человек или как самка, будешь руководить им или силой на вожжах тянуть за собою, будешь играть им, крошечным, и нежностью к нему восполнять ласки равнодушного или немилого мужа, а когда он подрастет, бросишь на произвол судьбы или станешь ломать.
2. Ты говоришь: «Мой ребенок»
Когда, как не во время беременности, имеешь ты наибольшее право на это местоимение? Биение крохотного, как персиковая косточка, сердца — эхо твоего пульса. Твое дыхание дает ему кислород. В вас обоих течет общая кровь, и ни одна красная ее капля не знает, будет она твоей или его, или, вылившись, погибнет, как постоянная дань тайне зачатия и рождения. Ломоть хлеба, который ты жуешь, — строительный материал ног, на которых он будет бегать, кожи, которая будет его покрывать, глаз, которыми он будет видеть, мозга, в котором родится мысль, рук, которые он протянет к тебе, улыбки, с которой воскликнет:
«Мама!»
Вам обоим еще предстоит пережить решающую минуту: вы будете вместе страдать от боли. Удар колокола возвестит:
— Пора.
И сразу он, твой ребенок, объявит: я готов жить своей жизнью, и ты откликнешься: теперь ты можешь жить сам, живи же.
Сильными судорогами будешь ты гнать его из себя в мир, не думая о том, что ему больно, и он будет пробираться вперед, с силой и отвагой, не заботясь о том, что больно тебе.
Жестокий акт.
Нет. И ты, и он, вы вместе произведете сто тысяч невидимых глазу, мелких, удивительно слаженных движений, чтобы, забирая свою часть из тебя, он не забрал больше, чем положено ему по закону, по вечному, всеобщему закону жизни.
— Мой ребенок.
Нет. Ни в месяцы беременности, ни в часы родов ребенок не бывает твоим.
3. Ребенок, которого ты родила, весит 10 фунтов
В нем восемь фунтов воды и горстка угля, кальция, азота, серы, фосфора, калия, железа. Ты родила восемь фунтов воды и два фунта пепла. Каждая капля твоего ребенка была дождинкой, снежинкой, мглой, росой, водой, мутью в городском канале. Каждый атом угля или азота связывался в миллионы разных веществ или разрушал эти соединения. Ты лишь собрала воедино то, что было.
Земля, повисшая в бесконечности.
До ближайшей звезды — Солнца — 50 миллионов миль.
Диаметр маленькой нашей Земли 3000 миль огня с тонкой, всего лишь в 10 миль, остывшей оболочкой.
На тонкой скорлупе, заполненной огнем, посреди океанов — островки суши.
На суше, среди деревьев и кустов, мух, птиц, зверья — роятся люди.
Среди миллионов людей и ты произвела на свет нечто. Что же? Стебелек, пылинку — ничто.
Оно такое слабое, что его может убить бактерия, которая, если увеличить ее в 1000 раз, предстанет глазу как точка…
Но это ничто — плоть от плоти морской волны, ветра, молнии, солнца, Млечного Пути. Эта пылинка — в кровном родстве с колосом, травой, дубом, пальмой, птенчиком, львенком, жеребенком, щенком.
В ней заключено то, что чувствует, видит, страдает, радуется, любит, надеется, ненавидит, верит, сомневается, притягивает и отталкивает.
Эта пылинка обнимет мыслью — звезды и океаны, горы и пропасти, — все. Что есть содержание души, как не целая вселенная, только в иных масштабах?
Таково извечное противоречие человеческой натуры, которая возникает из праха и в которой живет Бог.
4. Ты говоришь: «Мой ребенок»
Нет, это ребенок всех — матери и отца, дедов и прадедов.
Чье-то далекое я, спавшее среди предков, чей-то истлевший, давно забытый голос вдруг зазвенел в твоем ребенке.
Триста лет назад, во время войны или мира, в калейдоскопе перекрещивающихся рас, народов, классов кто-то овладел кем-то — по обоюдному согласию ли, насильно ли, в минуту вожделенья ли, любовного упоения ли, обманул ли, соблазнил ли, — никто не знает кто, когда, как, но Бог записал этов книге судеб, и антрополог уже гадает по форме его черепа или цвету волос.
Иной раз впечатлительный ребенок выдумывает, что он — подкидыш, чужой в родительском доме. Так и есть: тот, чей образ он повторил, век тому назад умер.
Ребенок-папирус, убористо заполненный мелкими иероглифами, ты сумеешь прочесть лишь часть их, некоторые же тебе удастся стереть либо вычеркнуть и наполнить своим содержанием.
Страшный закон. Нет, прекрасный. В каждом твоем ребенке он кует первое звено в бессмертной цепи поколений. Ищи спящей частицы себя в этом твоем чужом ребенке. Может, ты и найдешь ее, даже, может, сумеешь развить.
Ребенок и бесконечность.
Ребенок и вечность.
Ребенок — пылинка в пространстве.
Ребенок-мгновенье во времени.
5. Ты говоришь: — Он должен… Я хочу, чтоб он…
И ищешь примера, которому он должен быть подобен, моделируешь жизнь, достойную его.
Ну и что ж, что вокруг — посредственность и обыденность. Ну и что ж, что вокруг — серость.
Люди хлопочут, копошатся, суетятся, — мелкие заботы, ничтожные стремления, пошлые цели…
Обманутые надежды, иссушающая печаль, вечная тоска…
Несправедливость торжествует.
Холодеешь от ледяного равнодушия, от лицемерия перехватывает дыхание.
Оснащенные иглами и когтями нападают, тихие уходят в себя.
И ведь не только страдают люди, но и мараются…
Каким ему быть?
Борцом или тружеником, вождем или рядовым? А может, пусть будет просто счастливым?
Где счастье, в чем оно? Знаешь ли ты дорогу к нему? И существуют ли те, кто знает?
Справишься ли ты с этим? Можно ли все предвидеть, ото всего защитить?
Твой мотылек над бурлящим потоком жизни. Как придать ему твердости, а не снижать полета, как укрепить его крылья, а не подрезать их?
Собственным примером, помощью, советом, словом?
А если он их отвергнет?
Через 15 лет он будет смотреть в будущее, ты — оглядываться в прошлое.
В тебе — воспоминания и опыт, в нем — непостоянство и дерзкая надежда. Ты колеблешься — он ждет и верит, ты опасаешься — ему все нипочем.
Молодость, если она не насмехается, не отталкивается, не презирает, всегда стремится исправить ошибки прошлого.
Так должно быть.
И все же… Пусть ищет, только бы не заблудился, пусть штурмует вершины, только бы не расшибся, пусть корчует, только бы не поранился, пусть воюет, только осторожно-осторожно…
Он скажет:
— А я думаю иначе. Хватит меня опекать.
Значит, ты не веришь мне?
Значит, я тебе не нужна?
Ты тяготишься моей любовью? Неосторожный ребенок. Бедный, не знающий жизни… Неблагодарный!
6. Неблагодарный
Разве земля благодарит солнце за то, что оно светит? Дерево-семечко, из которого оно выросло? А разве соловей посвящает свои трели матери за то, что та когда-то обогревала его собой?
Отдаешь ли ты ребенку то, что сам получил от родителей, или одалживаешь на время, тщательно учитывая и подсчитывая проценты?
Разве любовь — услуга, которую можно оплатить?
«Ворона мечется, как сумасшедшая, садится едва ли не на плечи мальчика, клювом долбит его палку, повисает над ним и бьет головой, как молотком, в пень, отрывает маленькие веточки и каркает хрипло, натужно, сухо, отчаянно. Когда мальчик выбрасывает птенцов, она кидается на землю с волочащимися крыльями, раскрывает клюв, хочет каркнуть, — но голоса нет, и опять она бьет крыльями и скачет, обезумевшая, смешная, у ног мальчика… Когда убивают всех ее детей, она взлетает на дерево, обшаривает пустые гнезда и, кружась над ними, скорбит о своем».
Жеромский.
Материнская любовь — стихия. Люди изменили ее на свой лад. Весь мир, за исключением носителей некоторых цивилизаций, практикует детоубийство. Супруги, у которых двое детей, в то время как их могло бы быть двенадцать, убили те десять, что не родились, среди которых возможно, и был тот единственный, именно «их ребенок». Может, среди не родившихся они убили самого дорогого?..
Так что же делать?
Растить. Не тех детей, которых нет, а тех, которые родились и будут жить.
Самоуверенность незрелости. Я долго не хотел понимать, что необходим расчет и забота о детях, которые должны родиться. В неволе порабощенной Польши, подданный, а не гражданин, я равнодушно упускал, что вместе с детьми должны рождаться школы, места, где можно трудиться, больницы, культурные условия жизни. Бездумную плодовитость теперь я воспринимаю как зло и легкомыслие. Возможно, мы находимся сейчас накануне возникновения нового права, диктуемого евгеникой и демографической политикой.
7. Здоров ли он?
Еще так непривычно, что он — уже сам по себе. Ведь еще совсем недавно, в их сдвоенной жизни, страх за него был отчасти и страхом за себя.
Как она мечтала, чтобы это время кончилось, так хотела, чтобы роковая эта минута осталась позади. Думала, что едва она минует, все страхи и беспокойства рассеются.
А теперь?
Удивительная вещь: раньше ребенок был в ней, больше ей принадлежал. Она была увереннее в его безопасности, лучше его понимала. Полагала, что все знает о нем, что все сумеет. С той поры, когда чужие руки — профессиональные, оплаченные, опытные — приняли опеку над ним на себя, а она отошла на второй план, она потеряла покой.
Мир уже отбирает его у нее.
И в долгие часы бессонницы поневоле появляется множество вопросов: что я ему дала, как оснастила, чем гарантировала безопасность?
Здоров ли он? Почему же он плачет?
Почему он худой? Почему плохо сосет? Не спит? Спит так много? Почему у него большая головка? кривоватые ножки? сжатые кулачки? красная кожа? Белые пупырышки на носу? Почему он косит, икает, чихает, давится, из-за чего охрип?
Так и должно быть? А может, от нее что-то скрывают?
Она вглядывается в свою новорожденную кроху, такую беспомощную, непохожую ни на одного из тех крошечных и беззубых, каких она встречала на улице и в саду.
Неужели и вправду ее ребенок через три-четыре месяца будет таким же, как они?
А может, они ошибаются? Может, не замечают опасности? Мать недоверчиво слушает врача изучает его, старается по его глазам, морщинам на лбу, потому, как он пожимает плечами и поднимает брови, угадать, все ли он ей говорит, не колеблется ли, достаточно ли внимателен.
8. «А он красив, твой ребенок?» «Мне это все равно»
Так отвечают неискренние матери, желая подчеркнуть серьезность своего отношения к воспитанию.
Между тем красота, обаяние, фигура, приятный голос-это капитал, которым ты одарила своего ребенка, и так же, как здоровье, как ум, он облегчает ему следование по жизненному пути. Не нужно переоценивать значения красоты: при отсутствии других достоинств она может принести вред. Тем большего внимания к ребенку требует она от тебя.
Воспитывать красивого и некрасивого ребенка нужно по-разному. А поскольку нет воспитания без участия ребенка, постольку не следует стыдливо скрывать от него проблем, связанных с красотой, — именно это его испортит.
Это деланное пренебрежение к красоте — средневековый пережиток. Разве может человек, чуткий к красоте цветка, бабочки, пейзажа, оставаться равнодушным к красоте человека?
Ты хочешь скрыть от ребенка, что он красив? Если ему не скажет этого никто из окружающих в доме, ему сообщат об этом чужие на улице, в магазине, в саду, всюду, где бы он ни был, дадут понять восклицанием, улыбкой, взглядом взрослые или сверстники. Ему откроет это пренебрежение к некрасивыми нескладным детям. Он поймет, что красота-привилегия, так же как понимает, что рука — это его рука и ею нужно пользоваться.
Слабый ребенок может развиваться нормально, крепкий — стать жертвой несчастного случая. Так и красивый ребенок может быть несчастным, а ребенок под броней некрасивости, невыразительности, неприметности прожить счастливую жизнь. Ибо ты должна, ты обязана помнить, что жизнь возжелает купить, выхолостить либо выкрасть любое дополнительное преимущество, едва лишь поймет его значение. На этих чутких весах, учитывающих тысячные доли колебаний, возникают неожиданности, которые озадачивают воспитателей: почему?
— Мне все равно, красив он или нет.
Ты начинаешь с ошибки и обмана.
9. Умен ли он?
Если в самом начале мать с тревогой задает этот вопрос, не за горами час, когда она предъявит ребенку свои требования. Ешь, даже если ты сыт, даже если тебе противна еда. Ступай спать, хоть бы и со слезами, хоть бы тебе пришлось еще час томиться без сна.
Потому что ты должен, потому что я хочу, чтобы ты был здоров.
Не играй с песком, носи облегающие брюки, не трогай волосы, потому что я хочу, чтобы ты был красив.
— Он еще не говорит… Он старше, чем… а все-таки еще не… Он плохо учится…
Вместо того чтобы наблюдать, чтобы видеть и понимать, берется первый пришедший в голову пример «удачного ребенка» и перед собственным ребенком ставится требование: вот образец, на который ты должен равняться.
Невозможно, чтобы сын состоятельных родителей стал ремесленником. Лучше пускай будет несчастным школяром и человеком без моральных устоев. Не любовь к ребенку, а эгоизм родителей выходит тут на первое место, не счастье личности, а амбиции семейного сообщества, не поиски своего пути, а железная поступь
Как любить своего ребенка. Пристальное внимание
Контакт глаза в глаза и физический контакт редко требуют подлинных жертв от родителей. В то же время пристальное внимание требует времени и иногда даже очень значительного. Это может означать, что часто родители вынуждены отказываться от дел и удовольствий, которые им больше по душе в данный момент. Любящим родителям придется столкнуться с тем, что в некоторых случаях их ребенку отчаянно, больше всего на свете нужно их пристальное внимание именно в ту минуту, когда они меньше всего расположены уделять его.
Что же такое пристальное внимание? Когда мы уделяем своему ребенку пристальное внимание, это означает, что мы сосредоточиваемся на нем полностью, не отвлекаясь ни на какие мелочи, так, чтобы наш ребенок ни на мгновенье не сомневался в нашей полной, безоговорочной любви к нему. Он должен чувствовать себя важной и значимой личностью, которую умеют оценить по достоинству; он должен быть уверен в своем праве на нераздельный, подлинный интерес, нераспыленное внимание и внимательность, заботливую сосредоточенность и бескомпромиссный интерес именно к нему именно в эту минуту. Короче, пристальное внимание позволяет ребенку почувствовать, что он в глазах своих родителей самый важный человек в мире.
Ребенку необходимо дать почувствовать, что он — единственный в своем роде. Как мало детей чувствуют это! Но если бы мы, родители, только понимали, какая принципиальная разница для малыша, когда он знает, что он — совершенно особенный. Только пристальное внимание родителей дает ему возможность почувствовать и осознать это. Учтите, что такое знание жизненно важно в развитии самооценки у ребенка. А это глубоко влияет на способность ребенка взаимодействовать с другими людьми и любить их.
Мой врачебный опыт показывает, что пристальное внимание насущно необходимо ребенку; однако мы, родители, даже признаем это с огромным трудом, а еще в меньшей степени можем удовлетворить его.
Есть много причин, по которым мы не можем осознать эту специфическую потребность. Если мы угощаем ребенка мороженым и сладостями, дарим ему подарки, выполняем его просьбы, нам кажется это вполне достаточным, мы уверены, что это может заменить пристальное внимание. Конечно. Хорошо быть щедрым, но мы глубоко ошибаемся, думая, что суррогаты могут заменить искреннее и пристальное внимание к ребенку.
Очень соблазнительно прятаться за подарки и удовольствия, потому что это более легкий путь, требующий гораздо меньше времени. Но я снова и снова убеждаюсь, что если я как отец не удовлетворяю насущную потребность моих детей в пристальном к ним внимании, то они не стараются делать все как следует, не проявляют максимум усилий, не ведут себя наилучшим образом.
Тирания срочности
Почему же так трудно уделять пристальное внимание детям? Да потому, что это требует времени! Были проведены многочисленные исследования и написаны книги, показывающие, что наше самое ценное достояние — это время. Подумайте, хватило бы Вам 24 часов ежесуточно в течение недели для того, чтобы выполнить все обязательства? Практически это невозможно. И тут я задумался. Я не могу выполнить абсолютно все свои обязательства, как бы мне этого ни хотелось. Я должен примириться с этим фактом. Если я не пойму этого, я наивно буду считать, что обо всем надо как-то позаботиться, и тогда моей жизнью станет командовать тирания срочности. Срочные дела станут преобладать над всем и контролировать мою жизнь. С этим можно было бы как-то смириться, если бы все срочные дела были важными. К сожалению, обычно это не так.
К примеру, священный телефон. Я говорю священный, потому что его звонок кажется нам более весомым, чем практически все остальное. На телефонный звонок необходимо отвечать независимо от времени, места или ситуации. Сидит вся наша семья, наслаждаясь вечерним покоем и совместным ужином. Это исключительно важные минуты для меня и всех домашних. Но если срочно звонит телефон, то ему дается почти священное право вмешаться, подорвать и даже уничтожить наше семейное единство. Тирания срочности еще раз побеждает существенно важные моменты в нашей жизни. Поймите, друзья-родители, в нашей краткой жизни не хватит времени быть под прессом срочности и одновременно заботиться о важных для нас вещах. Нельзя объять необъятное и совместить несовместимое. Невозможно, чтобы волки были сыты и овцы целы. Так что же делать?
Боюсь, что ответ однозначен. И он отнюдь не легок и не прост. Мы должны понять, что является наиболее важным и первостепенным в нашей жизни и определить на своей шкале ценностей, что существенно и чем мы можем позволить себе пренебречь. Определив вехи в иерархии ценностей, мы должны ставить определенные цели и планировать их осуществление. Мы сами должны контролировать свое время, для того чтобы заботиться о самых важных в нашей жизни вещах.
Шкала ценностей
Что является наиболее важным и первостепенным в вашей жизни? Где на этой шкале ценностей находится ваш ребенок? Занимает ли он первое место? Второе? Третье? Четвертое? Вы должны сами определить это. Иначе ваш ребенок будет стоять где-то в конце шкалы ценностей и тем самым будет страдать от пренебрежения в той или иной степени. Никто не может сделать это за вас. Ваш супруг не может определить свои ценности или вашего ребенка в вашей жизни. Не может сделать этого ни ваш священник, психоаналитик, адвокат, начальник или друг. Только вы можете решить, что для вас более важно, а что менее. Итак, друзья-родители! Что и кто наиболее важен в вашей жизни? Работа? Супруг? Дом? Хобби? Дети? Телевизор? Светская или общественная жизнь? Карьера?
Позвольте мне снова сослаться на мой личный опыт и опыт тех, кого я консультирую. Во всех жизненных перипетиях я заметил следующее. Почти во всех семьях, где царило счастье, удовлетворение жизнью, взаимопонимание и искренняя благожелательность среди членов семьи, родители обладали сходной системой ценностей. Обычно на первом месте стоят ценности этического плана: сильная религиозная вера или моральный кодекс. На втором месте обычно супруг, далее (третье место в иерархии ценностей) — дети. Все остальные ценности тоже важны, конечно, но эти первостепенны и наиболее важны, они должны следовать в первую очередь.
Я беседовал с многими людьми, которые искали удовлетворения в таких ценностях, как деньги, власть, слава. Но прожив жизнь и обнаружив истинные ценности, они с грустью осознавали, что ставили на ложные ценности. Я встречал множество богатых людей, которые потратили лучшие годы жизни на то, чтобы добиться богатства. Как это ни трагично, но они вынуждены были искать помощи у психиатра, когда осознавали, что, несмотря на славу, власть и богатство, жизнь их полна боли, тоски, опустошенности. Они рыдали, считая свою жизнь неудачной, потому что единственный ребенок стал преступником или жена не выдержала и ушла. Только теперь они осознали, что единственное стоящее в жизни — это те, кто любит и кому не безразлично, что с ними может случиться.
Я также встречался со многими безнадежными больными, и самое глубокое проникновение в суть жизни приводило их к тому же. Оглядываясь на свою жизнь, они приходили к тому же выводу: единственное, что в самом деле важно, это иметь человека, который искренне заботится о них и безоговорочно любит их. Если у этих обреченных больных были такие близкие, они были удовлетворены жизнью, если нет, их стоило только пожалеть.
Недавно я беседовал с женой священника, совершенно очаровательной женщиной, у которой обнаружили неоперабельный рак. Это гармоничная личность, излучающая добро и свет. Она объяснила мне, что, когда ей стало известно о болезни, у нее полностью изменился взгляд на всю систему жизненных ценностей. Впервые она поняла, что в жизни любого родителя не хватает времени для того, чтобы удовлетворить эмоциональные потребности супруга и детей, если не сопротивляться диктату менее важных вещей. Теперь для нее муж и дети на первом плане в иерархии ценностей, и это привело к поразительным переменам в психологическом климате семьи. И муж и дети изменились самым удивительным и положительным образом. Конечно, это не означает, что мы должны пренебречь другими аспектами жизни, но разумнее постоянно контролировать время, которое мы тратим на них, и не позволять менее важным ценностям занимать слишком большое место в нашей жизни.
Мимолетные мгновения быстротекущей жизни
Эта реальная история — пронзительная иллюстрация, подчеркивающая, насколько существенно пристальное внимание к ребенку.
Представьте себе отца, сидящего в кресле. По случаю пятидесятилетия он мрачен, в дурном расположении духа и ему все действует на нервы. Вдруг в комнату вбегает его 11-летний сын, залезает к нему на колени и начинает методично целовать его в обе щеки по очереди, приговаривая: «Раз, два, три…» Мрачный отец раздраженно спрашивает: «Что ты, собственно, делаешь?» Ребенок отвечает: «Я хочу поцеловать тебя 50 раз, ведь у тебя сегодня день рождения!» Обычно отец был бы растроган таким нежным проявлением сыновней любви. Но к сожалению, из-за депрессии и плохого настроения он сердито отталкивает мальчика: «Отстань, в другой раз!». Мальчик, ошеломленный его резкостью, со слезами убегает, садится на велосипед и уезжает. Через несколько минут его сбивает машина. Вы только представьте себе горе, угрызения совести и чувство вины этого несчастного отца!
Многое можем мы извлечь из подобных историй. Во-первых, жизнь настолько неопределенна и непредсказуема, что мы не можем знать или рассчитывать, сколько судьба еще предоставит нам возможности заботиться о своих детях. Особенно много ли будет случаев уделить им пристальное внимание. Мы должны использовать преимущества тех возможностей, которые есть у нас сейчас, потому что их меньше, чем мы осознаем. Дети наши растут очень быстро.
Во-вторых. Эти моменты, когда мы имеем возможность сосредоточить все свое внимание на наших детях, не случаются каждый день. Вспомните те специфические моменты, впечатления от которых остаются у ребенка на всю жизнь. Такой момент, когда Рик пытался поцеловать своего отца 50 раз, был как раз таким бесценным мгновением. Если бы его отец положительно настроился и воспринял бы эти несколько минут наедине со своим сыном как праздник, Рик (останься он жить) вспоминал бы эти минуты нежности всю свою жизнь, особенно в период подросткового противостояния, когда у него появился бы соблазн восстать против ценностей родителей. Однако, если бы Рик не погиб, он наверняка никогда не забыл бы боль, унижение и страдание той минуты.
А вот еще одна история, живая иллюстрация того, как по-разному видят одну и ту же ситуацию родители и дети. Отец одного великого гуманиста описал в своем дневнике, как он провел целый день на рыбалке со своим сыном. Отец жаловался, что день «пропал зря», потому что «сын, казалось, скучал, был погружен в свои мысли и почти не разговаривал». Отец даже написал, что вряд ли еще раз поедет с сыном на рыбалку. Много лет спустя историк обнаружил эти записи. Было интересно сравнить их с соответствующими по времени записями в дневнике сына, где тот писал: «Какой чудесный день! Все время наедине с отцом». Сын описывал, насколько важным и значительным был для него этот день.
Цель пристального внимания
Что же определяет пристальное внимание? «Я совсем наедине с моей мамой (папой)». «Она (он) только со мной». «В эту минуту я самый, самый главный на свете для моей мамы (папы)» — вот что должен чувствовать ребенок в этот момент, вот что является целью пристального внимания.
Пристальное внимание — это не просто нечто, что доставляет вам удовольствие и что вы уделяете вашему ребенку, если позволяет время, это жизненно важная и насущная потребность каждого ребенка. Как ребенок будет на себя смотреть, как оценивать, как его принимает окружающий его мир — все это определяется тем, как эта эмоциональная потребность удовлетворяется его близкими. Не получая достаточно пристального внимания, ребенок испытывает беспокойство, потому что он чувствует, что все на свете важнее, чем он. В результате этого ребенок не чувствует себя в безопасности, тем самым нарушается его эмоциональное и психическое развитие. Такого ребенка можно легко выделить в детском саду или школе. Он хуже развит, чем дети, родители которых выкраивают время, чтобы удовлетворить их эмоциональные потребности. Этот несчастный ребенок обычно более замкнут, ему труднее общаться со сверстниками. Он хуже справляется с любой конфликтной ситуацией, плохо и медленно реагируя на непредсказуемые события. Он полностью зависим от учителя или других взрослых, с которыми он общается.
Некоторые дети, особенно девочки, лишенные пристального внимания своих отцов, кажутся совсем другими. Они весьма болтливы, умеют ловко манипулировать людьми, выделяются своей живостью, часто по-детски обольстительны, обычно их считают развитыми не по годам, опережающими своих сверстников, зрелыми для своего возраста (детский сад и первые классы школы). Но по мере, того как они растут, этот тип поведения не изменяется и постепенно становится неадекватным. К третьему-четвертому классу они становятся несносными и вызывают раздражение и у учителей, и у сверстников. Однако даже и на такой поздней стадии пристальное внимание, особенно со стороны отца, может в значительной степени скомпенсировать их саморазрушающее поведение, снизить уровень тревожности, освободить их для внутреннего роста и созревания.
Как обеспечить ребенку пристальное внимание
Теперь, убедившись, насколько жизненно важно пристальное внимание к каждому ребенку, обсудим, как этого добиться. Самый лучший способ, как лично я убедился, это выкраивать время, чтобы побыть с ребенком наедине. Клянусь, вы тут же подумали, как трудно это сделать на практике. Вы правы. Найти время, чтобы побыть с ребенком наедине, ни на что не отвлекаясь, — по-моему, самое сложное в полноценном воспитании. Можно сказать, что именно это и отличает настоящих родителей от обычных, альтруистов от эгоистов, заботливых от безразличных, тех, кто определил, что для него семья важнее всего, от тех, кто находится под пятой тирании срочности.
Давайте посмотрим в глаза истине: хорошее воспитание требует времени. В нашем сверхактивном обществе так трудно выкроить время для общения, особенно если дети помешаны на телевизоре. Тем больше причин, почему для них так жизненно важно пристальное внимание. Больше, чем когда бы то ни было в истории семьи, на детей влияют силы, хотя и находящиеся за пределами семейного круга, но на самом деле вторгающиеся в ее святая святых. Друзья-родители, нам нужны колоссальные усилия, чтобы выкраивать время из нашего напряженного жизненного графика, но это воздается сторицей! Видеть своего ребенка счастливым и уверенным в себе, ребенка, который прекрасно ладит со сверстниками и со взрослыми, учится с удовольствием, хорошо себя ведет — какая награда для родителей! Но поверьте мне, друзья-родители, само собой это не происходит. Нужно уметь платить цену за это. Мы должны находить время, чтобы побыть наедине с каждым ребенком.
Мне лично тоже трудно найти «трещину» во времени для своих детей, настолько я загружен. Но я пытаюсь выкраивать каждую свободную минуту для общения. Например, моя дочь одно время по понедельникам занималась в студии недалеко от моей работы. Я подгадывал время так, чтобы заезжать за ней после занятий, и мы ужинали вместе в ресторанчике. Это было замечательное время: нам никто не мешал, никто не давил на нас, и я мог полностью сконцентрировать на ней свое внимание и слушать все, о чем только ей хотелось поговорить. Только если вы спокойно, доброжелательно, без всякой фальши и напряжения общаетесь с ребенком, ваши отношения с ним становятся доверительными и искренними, стойкими и оставляющими неизгладимый след в душе ребенка на все последующие годы, т. е. такими, какие насущно необходимы ребенку, чтобы смело противостоять трудностям становления личности.
Именно такие сокровенные воспоминания встают в памяти человека, когда на него наваливаются жизненные неприятности. Именно такие минуты согревают душу воспоминаниями, когда жизнь предъявляет свои сложные требования, особенно в беспокойные годы бурных подростковых конфликтов и естественного стремления к независимости. Именно в минуты пристального внимания родители имеют особую возможность дополнительного контакта глаз и физического контакта со своим ребенком. Контакт глаз и физический контакт усиливают важность пристального внимания и глубже воздействуют на жизнь ребенка.
Безусловно, когда в семье несколько детей, гораздо трудней найти время, чтобы уделить пристальное внимание каждому. Я помню, как консультировал семилетнюю девочку, у которой была масса затруднений в школе и дома. Проблемы с занятиями, конфликты со сверстниками, раздоры с братьями и сестрами в семье и незрелое поведение. Вы, наверно, уже догадались, в чем дело. У нее было девять братьев и сестер, и бедным родителям не хватало времени, чтобы уделить ей столько внимания, сколько именно ей было нужно.
Им даже в голову не могло прийти, что девочка страдает от недостатка внимания, поскольку у всех остальных детей не было никаких проблем. У семьи была своя ферма. Весь день взрослые и вместе с ними старшие дети трудились, не покладая рук: доили коров, кормили коз, пахали землю — дел было по горло, и родители проводили достаточно времени с каждым из старших детей, помогавших им по хозяйству. Из-за своего возраста эта девочка поневоле ни в каких работах не участвовала, все время была одна и страдала, обездоленная вниманием родителей. Ей казалось, что ее не любят и ею пренебрегают. Хотя родители очень любили ее, девочка не чувствовала этого и поэтому не была уверена в их любви.
Пристальное внимание в присутствии других
Мы рассказывали и подчеркивали, что пристальное внимание лучше уделять ребенку наедине, когда другие члены семьи отсутствуют. Однако бывают ситуации, когда необходимо сконцентрироваться на одном ребенке полностью, хотя вся семья в сборе. Это особенно важно, если ребенок заболел или у него неприятности в школе, ссора с другом, горе или еще какое-нибудь мучительное переживание, вызывающее психологический регресс. Регресс, с моей точки зрения, означает то, что человек плохо контролирует свое поведение или не владеет своими чувствами.
Приведу пример. Ко мне на прием пришли родители, серьезно обеспокоенные поведением своего 12-летнего сына Тима. К ним приехал жить двоюродный брат Тима, его ровесник, очень требовательный и шумный мальчик, совершенно забивший тихоню Тима. Тим настолько страдал от натиска братца, полностью подавлявшего его, что впал в депрессию, замкнулся настолько, что иногда целыми днями даже ни с кем не общался.
Я посоветовал, конечно, уделять пристальное внимание обоим мальчикам, но по отдельности. Однако брат по-прежнему продолжал резко доминировать над Тимом, когда мальчики были вместе. Тогда, следуя моему совету, родители нашли следующий выход из трудного положения. Когда говорил Тим, родители полностью концентрировали на нем свое внимание, ласково и доброжелательно смотрели ему в глаза, нежно дотрагивались до него и, если было удобно, всячески старались ему помочь. Когда же наступала очередь брата, родители, соответственно, переключались на него.
Такой тип пристального внимания обычно хорошо срабатывает, если родители и наедине с ребенком уделяют ему много внимания. Таким же образом я обучал учителей этим простым принципам, которые в корне изменили весь процесс обучения и восприятия каждого ученика.
Пристальное внимание требует времени, его трудно осуществлять постоянно, оно весьма обременительно для уже измученных родителей. Но пристальное внимание — наиболее мощное средство постоянного пополнения эмоционального резервуара ребенка и обеспечения его полноценного развития в будущем.
Дисциплина
Я часто читаю курс лекций о взаимоотношениях родителей и детей. Обычно я первые три или четыре занятия посвящаю тому, как любить ребенка, и только потом обсуждается вопрос о дисциплине. Неизбежно родители практически сразу говорят мне: «Мне, вообще-то, лекции понравились, но когда же наконец мы перейдем к дисциплине? У нас с этим трудности, и мы хотели бы получить совет». См. →
Что значит любить ребенка по-настоящему? — Юлия Кравченко
Все родители искренне считают, что они любят своих детей. Но иной раз посмотришь на одну семью, а там взрослые потакают всем детским капризам и идут у малышей на поводу, посмотришь на другую семью, а там детей наказывают за малейшие провинности и бьют. И те, и те родители утверждают, что любят своих детей. Конечно, любят. По-своему. Но не факт, что такая любовь будет благостно влиять на ребенка. Скорее наоборот – разрушать: детскую психику, любознательность, тягу к жизни, доверие к родителям и миру. Что же значит любить ребенка по-настоящему?
Во-первых, начнем с того, что любовь – это действие! Я уже писала об этом, когда мы обсуждали отношения мужчины и женщины, но тоже правило действует и в отношениях со своим ребенком. Если мама на каждом углу кричит о том, что любит свое чадо, а когда это самое чадо начинает плакать, равнодушно оставляет его одного, так как слезы ее раздражают, то это не любовь, а только слова. И ребенка, кстати, в этом тонком вопросе, обмануть никак нельзя. Дети очень тонко чувствуют, любят их или нет. И потом, по накопительной вся «любовь» вернется родителям, когда их ребенок войдет в «подростковый возраст». Чем сильнее на ребенка давили и подавляли его личность, тем сильнее будет отдача в виде неуважения, криков, делания на зло и так далее. Но это уже другая история. (Более подробно читайте в статье «Что делать с неуправляемым подростком»).
Во-вторых, то, что хорошо для одного ребенка будет плохо для другого. Именно поэтому четкой инструкции «Что значит любить ребенка по-настоящему» быть и не может. Мама, которая любит свое дитя, должна прислушиваться к своей интуиции, материнскому инстинкту и делать так, как лучше будет конкретно для ее ребенка. Так одна моя знакомая не отдала ребенка в школу, когда пришло время. Решила отдать на год позже, так как по ее мнению, ребенок ни морально, ни духовно к этому событию готов не был. Пойти навстречу потребностям ребенка, а не стремится показать всем вокруг «какая я хорошая мама» — это подвиг. И совершить его может только любящая мать.
Теперь о другом, Любовь – это не только постоянно идти навстречу ребенку. Иногда нужно проявлять строгость. Иметь силу воли и выдержку. К примеру, если вы что-то запретили своему ребенку, то никакие его истерики и жалостливые слезы не должны вас заставить изменить решения. Иначе вы не сможете стать для ребенка авторитетом. А это чревато тем, что он вылезет вам на голову и в станет главным в семье. Нарушится иерархия и счастья в такой семье уже не будет. Поэтому строгость – неотъемлемая часть воспитания в любви. Воспитания в благости.
Мама, которая любит ребенка по-настоящему, всегда является его поддержкой и опорой. Она всегда постоит за него, даже если ребенок не прав. А потом, наедине, будет воспитывать/наказывать. К примеру, маму вызывают в школу и при ребенке учитель начинает плохо говорить о его поведении. На перемене шумел/бегал/прыгал. «Правильно, — говорит мама, — я очень рада, что у меня такой подвижный ребенок. Он у меня спортсмен и я им горжусь. Если же его поведение действительно из ряда вон выходящее, она потом дома с ним очень серьезно поговорит. Скажет, что он не прав. Или накажет, смотря по ситуации, на сколько сильно он провинился. Но перед другими людьми постоит за него горой. Тогда ребенок будет знать, что мама – опора и поддержка в жизни, ей можно доверять. Но и «прочухана» может дать, поэтому она будет для ребенка авторитетом. Все это касается и отца, просто в силу того, что большую часть воспитания все же ложится на женские плечи, я говорю больше о мамах.
Мама, которая знает, что значит любить своего ребенка, действует наперекор и вопреки, если так чует ее материнское сердце. Она не боится осуждения от общества или непонимания со стороны близких. Ей главное – благополучие ребенка, ведь Бог ей вверил в руки новую жизнь. И она не имеет права ошибаться. Только любить всем сердцем. По-настоящему.
С любовью, Юлия Кравченко
Фото Andy Kirby
