Босая, беременная и на кухне, или Может ли женщина быть начальником
 |
obozrevatel.com |
«Единственный способ сделать женщину счастливой – это держать ее босой и беременной», – писал в начале 20 века канзасский врач Артур Эммануил Герцлер. Вариант ее окончания «босой, беременной и на кухне» часто ассоциируется с выражением «Kinder, Kuche, Kirche» (в переводе «дети, кухня, церковь»), использовавшимся во времена Германской империи (1871-1918 гг.) для обозначения роли женщины в обществе.
Если с беременностью и кухней все ясно, то при чем здесь «босая»? А при том, что женщине, по мнению Герцлера, полагается все свое время проводить в заботах о доме, о еде, о детях, т.е. редко появляться на улице. В таком случае, зачем на обувь-то тратиться? Пусть босая ходит. Дома и так тепло.
С тех пор прошел почти целый век, женщины стали космонавтами, президентами, учеными. Юдит Полгар обыграла в шахматы и Карпова, и Каспарова. Мэрилин вос Савант была занесена в книгу рекордов Гиннесса как человек с самым высоким уровнем IQ. Примеров масса. Но по-прежнему сталкиваюсь с тем, что, услышав про «босую, беременную и на кухне», мужчины молчат и довольно улыбаются.
У моего мужа есть друг. Безусловно, очень умный и успешный в жизни человек. Одна из его любимых тем для разговора – это про то, какие девушки все-таки глупые. Причем все без разбора и без шансов на апелляцию. Стоит ему слегка выпить, и он готов обсуждать эту тему безостановочно. И мое присутствие его не останавливает. В какой-то момент на середине речи он «внезапно» замечает меня и спешит сказать: «Нет, нет, Аня. Тебя это не касается. Ты умная». Ну да, конечно, я то самое исключение, одна на миллиард просто. Я никогда не вступаю с ним в споры, но это не означает, что я с ним согласна. Для себя я давно сделала вывод, что такие мысли слишком глубоко и прочно в нем сидят, и он никогда не услышит моих аргументов.
 |
livejournal.com |
Его трудно в чем-то винить, ведь стереотипы подобного отношения передавались веками из поколения в поколение. Мне было лет 10, когда я от своей тетки впервые услышала слова о том, что если в какой-либо организации мужчина и женщина одновременно претендуют на повышение, то женщина должна существенно превосходить мужчину по своим профессиональным качествам, чтобы его обойти. Тогда я не согласилась с этим утверждением, но тетя посоветовала мне просто запомнить его и вернуться к нему, когда подрасту. Так и произошло. Сегодня я работаю в крупной организации, у нас порядка 20 топ-менеджеров, из которых женщина только одна
 |
livejournal.com |
Женщина-начальница часто становится отдельной темой обсуждения в нашем обществе. Недавно один мой знакомый искал работу. В одной из компаний, куда он обратился, было два этапа собеседований. Сначала с кадровиком, а потом и с директором. Оба мужчины, причем последний счел нужным отдельно уточнить у моего знакомого, как он относится к тому, что начальником отдела, куда он идет работать, является девушка. Заметьте: директор и кадровик набирают персонал в отдел, но не считают нужным пригласить начальника отдела, в который идет набор, на собеседование с кандидатами. То есть некая девушка по своим профессиональным качествам до руководителя-таки доросла, но вот в том, что хоть немного выходит за эти рамки, топы-мужчины ей отказывают. Более того, то, что она женского пола, требует, по их мнению, отдельной оговорки с кандидатами. Словно она прокаженная.
По этому поводу есть, на мой взгляд, просто гениальная песня Семёна Слепакова «Женщина в «Лексусе». Если вы ее не слышали, обязательно послушайте, а я ограничусь короткой выдержкой из нее:
Женщина, женщина в «Лексусе»,
Возможно, сама заработала на машину.
Но, но мысли об этом
Во мне окончательно уничтожают мужчину.
Я считаю, что женщины в большинстве своем действительно гораздо более эмоциональны, чем мужчины. И это часто мешает девушкам спокойно и взвешенно оценивать ситуацию. Я сама такая. Могу вспылить, но уже через несколько минут буду сожалеть о сделанном или сказанном.
Вместе с тем, именно благодаря своей чувствительности женщины гораздо лучше мужчин могут поставить себя на место другого человека, понять и выслушать его проблемы, что-то посоветовать. Это умение выражается не только в пустой болтовне, но и в искусстве предугадать, как поведет себя тот или иной человек в определенной ситуации, и если нужно сообщить человеку что-то неприятное, то каким способом лучше всего это сделать. Своими словами женщина может и успокоить, и ранить, причем так, как ни один мужчина не сможет.
Девушкам недостает рациональности, но в то же время у них есть уникальный талант одновременно контролировать несколько совершенно разных процессов. На бытовом уровне это выражается, например, в одновременном приготовлении обеда из трех блюд, слежении за ребенком, разговору по телефону и просмотре сериала.
Все описанные женские таланты применимы и в профессиональном плане. Работа начальника чаще всего связана с общением с людьми. Навыки слышать и слушать собеседника, прогнозировать его поведение здесь идеально подходят. Умение в единицу времени контролировать несколько процессов также применимо.
 |
livejournal.com |
Очень хочется, чтобы не только мужчины видели эти прекрасные качества в женщинах, но и женщины сами замечали их в себе и использовали не только на бытовом уровне, но и в профессиональном. Нередко девушки сами ограничивают себя домом и ребенком, останавливаясь в развитии. Мол, я девушка, это моя роль испокон веков, все равно я не смогу конкурировать с мужчинами. И ничего не делает, тем самым заведомо проигрывая. Замкнутый круг.
Надо вырываться из него, надо менять себя и свою жизнь. Не обязательно строить карьеру большой начальницы. Начните с малого. Найдите хобби или курсы, которые интересны лично вам. Читайте книги, посещайте сайты в интернете, которые помогают вам в развитии. Подумайте, может ли ваше хобби помочь вам в зарабатывании денег. Ведь в своем хобби люди, как правило, асы, а это первый шаг к успеху.
«Босая, беременная, на кухне — это моя мечта!» — Статьи на КиноПоиске
27-летняя актриса мечтает сняться в военном кино. И в историческом, с кокошниками — тоже. Также мы узнали и о других мечтах, сбывшихся и несбывшихся планах, родителях и бремени инфернального образа.
Это интервью — часть спецпроекта «Новые русские» о молодых отечественных актерах. Читайте также наши интервью с Александром Горчилиным, Риналем Мухаметовым, Иваном Янковским, Полиной Ауг и другими.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Как вы решили стать актрисой?
—А это не я, это мама придумала, что брат мой — Миша Клочков, бывший главред КиноПоиска — будет журналистом, чтобы возить ей джинсы из Америки, а я — актрисой. Они с папой решили, что так мне будет проще социально адаптироваться — проигрывая разные роли. У меня мама — психолог, а папа — психиатр, так что это было решение специалистов. ( Смеется.) Я в детстве любила петь, выступать, все время всем что-то рассказывала. В итоге пошла в школу искусств «Родник» рядом с домом, в районе «Кантемировской». Она существует до сих пор, и я невероятно благодарна людям, которые вложили в меня столько сил и любви. Потом я пошла в театральную школу № 123 — это обычная общеобразовательная с какими-то вкраплениями танца и каких-то таких предметов. Ну, а дальше был Музыкальный театр юного актера — единственный государственный театр такого рода. Там мы, кстати, познакомились с ребятами, с которыми потом учились — Сашей Горчилиным, Филиппом Авдеевым, Никитой Кукушкиным. Мы все оттуда. Там все ориентировано на детей, но в то же время настоящая сцена, настоящие кулисы. Там был даже кастинг! Плюс мне разрешали прогуливать школу, и это тоже было приятно.
— То есть это была, можно сказать, первая работа?
— Ну нет, не работа, но мы играли спектакли и даже ездили на гастроли. Было очень круто. Я впервые оказалась среди единомышленников, с которыми мы до сих пор вместе. Кирилл Семенович Серебренников, кстати, не знал, что мы знакомы так давно, но многих из нас взял на свой курс. Мы тогда сомневались, что всех возьмут. Авдеев и Кукушкин, например, думали, что они однотипажные и пройдет кто-то один. Никита в итоге поступил не с первого раза, но почти все прошли. Поразительно, прошло уже десять лет, целая жизнь. Все очень изменились, все взрослые — я недавно это поняла. Все выросли, у всех дети.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Не было сомнений в том, на кого идти учиться?
— Я вообще ветеринаром хотела стать в какой-то момент, совсем в детстве. Но я училась на актрису. Мне нравилось, у меня получалось. Плюс я очень поддаюсь влиянию. Мне поэтому нравится быть актрисой — я люблю исполнять чужую волю. Ребята уже пробуют себя в режиссуре. Горчилин кино снял, Кукушкин спектакль ставит, а мне пока так нравится. А еще лет в 12 нас повели на экскурсию в Дом-музей Ермоловой, и я поняла, что хочу, чтобы мне поставили памятник. (Смеется.) Пришла домой и зачеркнула все матерные слова в дневнике — чтобы можно было его потом в музее показывать. Когда шла поступать, была абсолютно уверена, что круче меня и быть никого не может, и если меня не возьмут, то потом будут жалеть. Мама волновалась больше меня — я же ее проект.
Чтобы показать актерский талант наших героев, мы записали с каждым из них короткий ролик — кинопробы в неожиданных обстоятельствах со сценой из известного фильма.
— Вам изначально больше хотелось в театр или в кино?
— В театр. Про кино я сначала вообще не думала.
— Почему?
— Не знаю. Наверное, я наслушалась интервью каких-то актеров, и у меня сложилось впечатление, что настоящая работа — в театре, а съемки — это что-то менее серьезное. Хотя на самом деле это совсем не так.
В институте я, правда, снималась в сериале про психолога «Без свидетелей» с Ксенией Кутеповой. Она мой первый партнер в кино и очень мне помогла. Но в общем мне в кино не то чтобы сильно хотелось. Хотя Кирилл Семенович развивал нас в синтетическом ключе — мы и пели, и танцевали, и все время смотрели что-то, наблюдали за тем, что происходит вокруг. Как-то рваться в кино повода не было.
А потом выяснилось, что Кирилл Семенович будет снимать «Ученика», которого мы уже на сцене играли год. Ходили слухи, что нас он точно смотреть не будет. Нам было уже по 25 — какие мы школьники? Но в день проб Кирилл Семенович закончил с нами репетировать спектакль «(М)ученик», пошел на второй этаж — там как раз пробы и проходили, — и через пять минут мне позвонили и позвали на кастинг. Я сразу подумала, что мне надо срочно омолодиться. Прочитала в интернете про какую-то маску, сожгла себе все лицо. Стала носить самые коротки шорты, ездить в театр на самокате — это была целая подготовка. Еще мы худели с Горчилиным сильно, на кефире и яблоках, но это уже после утверждения, перед самыми съемками. Сегодняшние школьники выглядят гораздо старше, чем мы в их возрасте, и оказалось, что мы вполне годимся на эти роли. Я сейчас, кстати, играю школьницу снова, представляете?
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— А где?
— В сериале «Содержанки» у Богомолова. Мне нравится. Круто, когда ты еще пока не следователь, а все-таки школьница. (Смеется.)
— На следователей уже звали?
— Да, но для следователя я все-таки молодая. Пока инфернальная школьница. Инфернальность мою никуда не деть врожденную, такая вот я. (Смеется.)
— Она вас не тяготит?
— Да нет, я понимаю, что у меня необычная внешность, это многие замечают. До поступления я, правда, думала, что буду читать монологи в красивом платье, в луче света, а в итоге у меня очень много характерных ролей — то школьницы, то девочка-вампир, которая мечтает быть мальчиком. Вообще, мне очень нравится, что кино появилось в моей жизни. Стало больше работы, больше возможностей что-то о себе узнать.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Понятно, что первый большой киноопыт в «Ученике» был сглажен тем, что вы снова работали с Серебренниковым, но все-таки как это было?
— Да все было другое! Конечно, для меня это было совсем иначе. Зритель, то есть камера, очень близко, каждое твое движение заметно. В зале на 700 человек расстояния иные, другой обмен энергией, жесты должны быть крупнее. И Кирилл Семенович был совсем другим. Он все-таки больше работал в театре, чем в кино, так что для него это тоже было что-то новое, какое-то путешествие.
— Вы, судя по вашему рассказу, долго готовились к актерской карьере. А какие-то ролевые модели у вас были?
— Самая большая любовь моего детства — Андрей Миронов. Он для меня был идеалом актера. Это фильмы, конечно («Бриллиантовая рука»), потом номера какие-то, которые все время по телевизору показывали, то, как он пел. Тогда еще в Театре сатиры вышел посвященный ему спектакль «Андрюша», и я сразу маму потащила туда. А чтобы из актрис… Мне всегда нравилась Чулпан Хаматова — и в детстве, и когда училась, и сейчас. В ней есть потрясающая честность, во всем, что она делает. Она полностью отдается. Я всегда считала, что актер — это тот, кто полностью отдает себя тому, чем занимается. Я никогда не считала, кстати, что актриса — это какая-то женщина с обложки журнала, вся в золоте. Наоборот, я была уверена, что актриса — это, ну, рабочий человек. Чулпан может все — в общем, у меня такое ощущение.
— Я пару лет назад брал у нее интервью, и она сетовала на то, что в русском кино актриса может рассчитывать разве что на роль прислонившейся к главному герою верной красавицы. Вы чувствуете эту проблему?
Босая, беременная и на кухне, или Может ли женщина быть начальником
«Единственный способ сделать женщину счастливой – это держать ее босой и беременной», – писал в начале 20 века канзасский врач Артур Эммануил Герцлер.
Вариант ее окончания «босой, беременной и на кухне» часто ассоциируется с выражением «Kinder, Kuche, Kirche» (в переводе «дети, кухня, церковь»), использовавшимся во времена Германской империи (1871-1918 гг.) для обозначения роли женщины в обществе.
Если с беременностью и кухней все ясно, то при чем здесь «босая»? А при том, что женщине, по мнению Герцлера, полагается все свое время проводить в заботах о доме, о еде, о детях, т.е. редко появляться на улице. В таком случае, зачем на обувь-то тратиться? Пусть босая ходит. Дома и так тепло.
С тех пор прошел почти целый век, женщины стали космонавтами, президентами, учеными. Юдит Полгар обыграла в шахматы и Карпова, и Каспарова. Мэрилин вос Савант была занесена в книгу рекордов Гиннесса как человек с самым высоким уровнем IQ. Примеров масса. Но по-прежнему сталкиваюсь с тем, что, услышав про «босую, беременную и на кухне», мужчины молчат и довольно улыбаются. Вот, мол, ваше настоящее место, а все остальное не всерьез, игрушки просто.
У моего мужа есть друг. Безусловно, очень умный и успешный в жизни человек. Одна из его любимых тем для разговора – это про то, какие девушки все-таки глупые. Причем все без разбора и без шансов на апелляцию. Стоит ему слегка выпить, и он готов обсуждать эту тему безостановочно. И мое присутствие его не останавливает. В какой-то момент на середине речи он «внезапно» замечает меня и спешит сказать: «Нет, нет, Аня. Тебя это не касается. Ты умная». Ну да, конечно, я то самое исключение, одна на миллиард просто. Я никогда не вступаю с ним в споры, но это не означает, что я с ним согласна. Для себя я давно сделала вывод, что такие мысли слишком глубоко и прочно в нем сидят, и он никогда не услышит моих аргументов.
Его трудно в чем-то винить, ведь стереотипы подобного отношения передавались веками из поколения в поколение. Мне было лет 10, когда я от своей тетки впервые услышала слова о том, что если в какой-либо организации мужчина и женщина одновременно претендуют на повышение, то женщина должна существенно превосходить мужчину по своим профессиональным качествам, чтобы его обойти. Тогда я не согласилась с этим утверждением, но тетя посоветовала мне просто запомнить его и вернуться к нему, когда подрасту. Так и произошло. Сегодня я работаю в крупной организации, у нас порядка 20 топ-менеджеров, из которых женщина только одна. И ни о ком из оставшихся подчиненные не говорят больше негатива, чем о ней. Если внутри нашей организации что-то меняется к худшему, то коллектив «за глаза» винит именно ее. «Опять настучала главному», – говорят. Не знаю, догадывается она о таком к себе отношении или нет. И если да, то заботит ли это ее. Я не хотела бы оказаться на ее месте.
Женщина-начальница часто становится отдельной темой обсуждения в нашем обществе. Недавно один мой знакомый искал работу. В одной из компаний, куда он обратился, было два этапа собеседований. Сначала с кадровиком, а потом и с директором. Оба мужчины, причем последний счел нужным отдельно уточнить у моего знакомого, как он относится к тому, что начальником отдела, куда он идет работать, является девушка. Заметьте: директор и кадровик набирают персонал в отдел, но не считают нужным пригласить начальника отдела, в который идет набор, на собеседование с кандидатами. То есть некая девушка по своим профессиональным качествам до руководителя-таки доросла, но вот в том, что хоть немного выходит за эти рамки, топы-мужчины ей отказывают. Более того, то, что она женского пола, требует, по их мнению, отдельной оговорки с кандидатами. Словно она прокаженная.
По этому поводу есть, на мой взгляд, просто гениальная песня Семёна Слепакова «Женщина в «Лексусе». Если вы ее не слышали, обязательно послушайте, а я ограничусь короткой выдержкой из нее:
Женщина, женщина в «Лексусе»,
Возможно, сама заработала на машину.
Но, но мысли об этом
Во мне окончательно уничтожают мужчину.
Я считаю, что женщины в большинстве своем действительно гораздо более эмоциональны, чем мужчины. И это часто мешает девушкам спокойно и взвешенно оценивать ситуацию. Я сама такая. Могу вспылить, но уже через несколько минут буду сожалеть о сделанном или сказанном.
Вместе с тем, именно благодаря своей чувствительности женщины гораздо лучше мужчин могут поставить себя на место другого человека, понять и выслушать его проблемы, что-то посоветовать. Это умение выражается не только в пустой болтовне, но и в искусстве предугадать, как поведет себя тот или иной человек в определенной ситуации, и если нужно сообщить человеку что-то неприятное, то каким способом лучше всего это сделать. Своими словами женщина может и успокоить, и ранить, причем так, как ни один мужчина не сможет.
Девушкам недостает рациональности, но в то же время у них есть уникальный талант одновременно контролировать несколько совершенно разных процессов. На бытовом уровне это выражается, например, в одновременном приготовлении обеда из трех блюд, слежении за ребенком, разговору по телефону и просмотре сериала.
Все описанные женские таланты применимы и в профессиональном плане. Работа начальника чаще всего связана с общением с людьми. Навыки слышать и слушать собеседника, прогнозировать его поведение здесь идеально подходят. Умение в единицу времени контролировать несколько процессов также применимо.
Очень хочется, чтобы не только мужчины видели эти прекрасные качества в женщинах, но и женщины сами замечали их в себе и использовали не только на бытовом уровне, но и в профессиональном. Нередко девушки сами ограничивают себя домом и ребенком, останавливаясь в развитии. Мол, я девушка, это моя роль испокон веков, все равно я не смогу конкурировать с мужчинами. И ничего не делает, тем самым заведомо проигрывая. Замкнутый круг.
Надо вырываться из него, надо менять себя и свою жизнь. Не обязательно строить карьеру большой начальницы. Начните с малого. Найдите хобби или курсы, которые интересны лично вам. Читайте книги, посещайте сайты в интернете, которые помогают вам в развитии. Подумайте, может ли ваше хобби помочь вам в зарабатывании денег. Ведь в своем хобби люди, как правило, асы, а это первый шаг к успеху.
Как выйти из послеродовой депрессии: личный опыт
И я начала жить, не с понедельника, и не с когда… А с той минуты, когда поняла. Просто каждый день, каждую минутку я вспоминала, что это мгновение не повторится. И напряжение спадало. «Босая, с детьми, на кухне, в юбке до пят и с косой» — фраза, которая мне казалась приговором, на самом деле была инструкцией к спасению. Я училась копить энергию, генерировать ее, училась чувствовать себя счастливой независимо от обстоятельств.
Пригласила тренера по йоге, читала статьи о ведическом учении, о женской энергии, по психологии, о взаимоотношениях с мужем и детьми, с родителями. Проработала отношения с мамой и папой. Нашла для себя бохо-стиль, вдохновлялась его свободой и яркостью, и начала шить и вязать с нуля. Начала опять играть на фортепиано и посадила цветы, кустарники и огород во дворе нашего дома, который для меня построил муж. И да, я носила юбки — это было как знамя для меня самой. Как напоминание, как булавка от сглаза. И все вокруг менялось.
Самое тяжелое для меня было перестать ожидать. Вот, например, делаю я что-то приятное для супруга и жду ответочку. Или с детьми все своё время провожу: уроки с ними делаю, а тут, бац, оценка плохая и замечание в дневнике, и так во всем… Даже про себя размышляла: вот я же хорошая, добрая, никому зла не делаю, значит, и в судьбе должно же быть все замечательно — закон бумеранга и все такое. А вот и нет. Понять, что никто тебе ничего не должен… Понять-то легко, согласиться с этим тоже достаточно легко, а вот принять — это ж как? Я буду вся такая добрая, вся такая с желанием угодить, что-то изменить, а все остальные будут как и прежде? Я наступала на эти грабли раз сто, пока они мне не вбили в голову — это нужно для тебя, тебе и никому больше. Твой муж, дети и родители, да и все будут продолжать жить в мире, который ты сама создашь, а будешь ли ты счастлива в этом мире, это твоя забота.
«Босая, беременная, на кухне — это моя мечта!» — Статьи на КиноПоиске
27-летняя актриса мечтает сняться в военном кино. И в историческом, с кокошниками — тоже. Также мы узнали и о других мечтах, сбывшихся и несбывшихся планах, родителях и бремени инфернального образа.
Это интервью — часть спецпроекта «Новые русские» о молодых отечественных актерах. Читайте также наши интервью с Александром Горчилиным, Риналем Мухаметовым, Иваном Янковским, Полиной Ауг и другими.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Как вы решили стать актрисой?
—А это не я, это мама придумала, что брат мой — Миша Клочков, бывший главред КиноПоиска — будет журналистом, чтобы возить ей джинсы из Америки, а я — актрисой. Они с папой решили, что так мне будет проще социально адаптироваться — проигрывая разные роли. У меня мама — психолог, а папа — психиатр, так что это было решение специалистов. (Смеется.) Я в детстве любила петь, выступать, все время всем что-то рассказывала. В итоге пошла в школу искусств «Родник» рядом с домом, в районе «Кантемировской». Она существует до сих пор, и я невероятно благодарна людям, которые вложили в меня столько сил и любви. Потом я пошла в театральную школу № 123 — это обычная общеобразовательная с какими-то вкраплениями танца и каких-то таких предметов. Ну, а дальше был Музыкальный театр юного актера — единственный государственный театр такого рода. Там мы, кстати, познакомились с ребятами, с которыми потом учились — Сашей Горчилиным, Филиппом Авдеевым, Никитой Кукушкиным. Мы все оттуда. Там все ориентировано на детей, но в то же время настоящая сцена, настоящие кулисы. Там был даже кастинг! Плюс мне разрешали прогуливать школу, и это тоже было приятно.
— То есть это была, можно сказать, первая работа?
— Ну нет, не работа, но мы играли спектакли и даже ездили на гастроли. Было очень круто. Я впервые оказалась среди единомышленников, с которыми мы до сих пор вместе. Кирилл Семенович Серебренников, кстати, не знал, что мы знакомы так давно, но многих из нас взял на свой курс. Мы тогда сомневались, что всех возьмут. Авдеев и Кукушкин, например, думали, что они однотипажные и пройдет кто-то один. Никита в итоге поступил не с первого раза, но почти все прошли. Поразительно, прошло уже десять лет, целая жизнь. Все очень изменились, все взрослые — я недавно это поняла. Все выросли, у всех дети.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Не было сомнений в том, на кого идти учиться?
— Я вообще ветеринаром хотела стать в какой-то момент, совсем в детстве. Но я училась на актрису. Мне нравилось, у меня получалось. Плюс я очень поддаюсь влиянию. Мне поэтому нравится быть актрисой — я люблю исполнять чужую волю. Ребята уже пробуют себя в режиссуре. Горчилин кино снял, Кукушкин спектакль ставит, а мне пока так нравится. А еще лет в 12 нас повели на экскурсию в Дом-музей Ермоловой, и я поняла, что хочу, чтобы мне поставили памятник. (Смеется.) Пришла домой и зачеркнула все матерные слова в дневнике — чтобы можно было его потом в музее показывать. Когда шла поступать, была абсолютно уверена, что круче меня и быть никого не может, и если меня не возьмут, то потом будут жалеть. Мама волновалась больше меня — я же ее проект.
Чтобы показать актерский талант наших героев, мы записали с каждым из них короткий ролик — кинопробы в неожиданных обстоятельствах со сценой из известного фильма.
— Вам изначально больше хотелось в театр или в кино?
— В театр. Про кино я сначала вообще не думала.
— Почему?
— Не знаю. Наверное, я наслушалась интервью каких-то актеров, и у меня сложилось впечатление, что настоящая работа — в театре, а съемки — это что-то менее серьезное. Хотя на самом деле это совсем не так.
В институте я, правда, снималась в сериале про психолога «Без свидетелей» с Ксенией Кутеповой. Она мой первый партнер в кино и очень мне помогла. Но в общем мне в кино не то чтобы сильно хотелось. Хотя Кирилл Семенович развивал нас в синтетическом ключе — мы и пели, и танцевали, и все время смотрели что-то, наблюдали за тем, что происходит вокруг. Как-то рваться в кино повода не было.
А потом выяснилось, что Кирилл Семенович будет снимать «Ученика», которого мы уже на сцене играли год. Ходили слухи, что нас он точно смотреть не будет. Нам было уже по 25 — какие мы школьники? Но в день проб Кирилл Семенович закончил с нами репетировать спектакль «(М)ученик», пошел на второй этаж — там как раз пробы и проходили, — и через пять минут мне позвонили и позвали на кастинг. Я сразу подумала, что мне надо срочно омолодиться. Прочитала в интернете про какую-то маску, сожгла себе все лицо. Стала носить самые коротки шорты, ездить в театр на самокате — это была целая подготовка. Еще мы худели с Горчилиным сильно, на кефире и яблоках, но это уже после утверждения, перед самыми съемками. Сегодняшние школьники выглядят гораздо старше, чем мы в их возрасте, и оказалось, что мы вполне годимся на эти роли. Я сейчас, кстати, играю школьницу снова, представляете?
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— А где?
— В сериале «Содержанки» у Богомолова. Мне нравится. Круто, когда ты еще пока не следователь, а все-таки школьница. (Смеется.)
— На следователей уже звали?
— Да, но для следователя я все-таки молодая. Пока инфернальная школьница. Инфернальность мою никуда не деть врожденную, такая вот я. (Смеется.)
— Она вас не тяготит?
— Да нет, я понимаю, что у меня необычная внешность, это многие замечают. До поступления я, правда, думала, что буду читать монологи в красивом платье, в луче света, а в итоге у меня очень много характерных ролей — то школьницы, то девочка-вампир, которая мечтает быть мальчиком. Вообще, мне очень нравится, что кино появилось в моей жизни. Стало больше работы, больше возможностей что-то о себе узнать.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Понятно, что первый большой киноопыт в «Ученике» был сглажен тем, что вы снова работали с Серебренниковым, но все-таки как это было?
— Да все было другое! Конечно, для меня это было совсем иначе. Зритель, то есть камера, очень близко, каждое твое движение заметно. В зале на 700 человек расстояния иные, другой обмен энергией, жесты должны быть крупнее. И Кирилл Семенович был совсем другим. Он все-таки больше работал в театре, чем в кино, так что для него это тоже было что-то новое, какое-то путешествие.
— Вы, судя по вашему рассказу, долго готовились к актерской карьере. А какие-то ролевые модели у вас были?
— Самая большая любовь моего детства — Андрей Миронов. Он для меня был идеалом актера. Это фильмы, конечно («Бриллиантовая рука»), потом номера какие-то, которые все время по телевизору показывали, то, как он пел. Тогда еще в Театре сатиры вышел посвященный ему спектакль «Андрюша», и я сразу маму потащила туда. А чтобы из актрис… Мне всегда нравилась Чулпан Хаматова — и в детстве, и когда училась, и сейчас. В ней есть потрясающая честность, во всем, что она делает. Она полностью отдается. Я всегда считала, что актер — это тот, кто полностью отдает себя тому, чем занимается. Я никогда не считала, кстати, что актриса — это какая-то женщина с обложки журнала, вся в золоте. Наоборот, я была уверена, что актриса — это, ну, рабочий человек. Чулпан может все — в общем, у меня такое ощущение.
— Я пару лет назад брал у нее интервью, и она сетовала на то, что в русском кино актриса может рассчитывать разве что на роль прислонившейся к главному герою верной красавицы. Вы чувствуете эту проблему?
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Я не знаю, мне нормально. Я вообще ко всему спокойно отношусь. Подруги ругаются, что я совсем не феминистка. Не знаю, мне нравится быть женщиной. Я принимаю все это как данность.
— Ну, вам-то еще как раз благодаря этой самой инфернальности время от времени везет на непростых героинь, как в «Движении вверх». То есть не обязательно играть босую, беременную и на кухне.
— Слушайте, босая, беременная, на кухне — это моя мечта! Я еще мечтаю о каком-нибудь кастинге в военное кино, даже в сериал. Меня почему-то никто не видит героиней из той эпохи.
— Да нет, почему? Вы отлично подойдете на роль пламенной комсомолки.
— Мне тоже так кажется! Возможно, дело в том, что я часто снимаюсь для гламурных журналов, и все считают, что Ревенко, ну, типа модель. А я бы очень хотела сняться в военном фильме. И в чем-нибудь историческом — чтобы в кокошнике, босой, на берегу реки… Было бы очень интересно сыграть про другое время, а то дальше 1972 года я еще не забиралась. И потом, у меня осталась все-таки мечта о том, чтобы сыграть что-то в красивом костюме, красивом платье. Я очень радуюсь, когда получается быть красивой.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Тем не менее недостатка работы вы не испытываете?
— Да нет. Во-первых, есть театр. Во-вторых, я все время на съемках. А что касается главных ролей — ну, если девушку главного героя можно считать главной, то да. (Улыбается.) В следующем году должен выйти фильм «Котел». В главной роли — Александр Кузнецов, а я играю его девушку. Это современная история про пацанов, которые пытаются понять, кто они, и пытаются выбраться из родного города. Сейчас еще вышел «Звоните ДиКаприо!». Я такого никогда не играла, мне очень нравится. Ну и, в-третьих, у меня есть семья, и я очень люблю проводить время вместе с ней.
«Босая, беременная, на кухне — это моя мечта!» — Статьи на КиноПоиске
27-летняя актриса мечтает сняться в военном кино. И в историческом, с кокошниками — тоже. Также мы узнали и о других мечтах, сбывшихся и несбывшихся планах, родителях и бремени инфернального образа.
Это интервью — часть спецпроекта «Новые русские» о молодых отечественных актерах. Читайте также наши интервью с Александром Горчилиным, Риналем Мухаметовым, Иваном Янковским, Полиной Ауг и другими.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Как вы решили стать актрисой?
—А это не я, это мама придумала, что брат мой — Миша Клочков, бывший главред КиноПоиска — будет журналистом, чтобы возить ей джинсы из Америки, а я — актрисой. Они с папой решили, что так мне будет проще социально адаптироваться — проигрывая разные роли. У меня мама — психолог, а папа — психиатр, так что это было решение специалистов. (Смеется.) Я в детстве любила петь, выступать, все время всем что-то рассказывала. В итоге пошла в школу искусств «Родник» рядом с домом, в районе «Кантемировской». Она существует до сих пор, и я невероятно благодарна людям, которые вложили в меня столько сил и любви. Потом я пошла в театральную школу № 123 — это обычная общеобразовательная с какими-то вкраплениями танца и каких-то таких предметов. Ну, а дальше был Музыкальный театр юного актера — единственный государственный театр такого рода. Там мы, кстати, познакомились с ребятами, с которыми потом учились — Сашей Горчилиным, Филиппом Авдеевым, Никитой Кукушкиным. Мы все оттуда. Там все ориентировано на детей, но в то же время настоящая сцена, настоящие кулисы. Там был даже кастинг! Плюс мне разрешали прогуливать школу, и это тоже было приятно.
— То есть это была, можно сказать, первая работа?
— Ну нет, не работа, но мы играли спектакли и даже ездили на гастроли. Было очень круто. Я впервые оказалась среди единомышленников, с которыми мы до сих пор вместе. Кирилл Семенович Серебренников, кстати, не знал, что мы знакомы так давно, но многих из нас взял на свой курс. Мы тогда сомневались, что всех возьмут. Авдеев и Кукушкин, например, думали, что они однотипажные и пройдет кто-то один. Никита в итоге поступил не с первого раза, но почти все прошли. Поразительно, прошло уже десять лет, целая жизнь. Все очень изменились, все взрослые — я недавно это поняла. Все выросли, у всех дети.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Не было сомнений в том, на кого идти учиться?
— Я вообще ветеринаром хотела стать в какой-то момент, совсем в детстве. Но я училась на актрису. Мне нравилось, у меня получалось. Плюс я очень поддаюсь влиянию. Мне поэтому нравится быть актрисой — я люблю исполнять чужую волю. Ребята уже пробуют себя в режиссуре. Горчилин кино снял, Кукушкин спектакль ставит, а мне пока так нравится. А еще лет в 12 нас повели на экскурсию в Дом-музей Ермоловой, и я поняла, что хочу, чтобы мне поставили памятник. (Смеется.) Пришла домой и зачеркнула все матерные слова в дневнике — чтобы можно было его потом в музее показывать. Когда шла поступать, была абсолютно уверена, что круче меня и быть никого не может, и если меня не возьмут, то потом будут жалеть. Мама волновалась больше меня — я же ее проект.
Чтобы показать актерский талант наших героев, мы записали с каждым из них короткий ролик — кинопробы в неожиданных обстоятельствах со сценой из известного фильма.
— Вам изначально больше хотелось в театр или в кино?
— В театр. Про кино я сначала вообще не думала.
— Почему?
— Не знаю. Наверное, я наслушалась интервью каких-то актеров, и у меня сложилось впечатление, что настоящая работа — в театре, а съемки — это что-то менее серьезное. Хотя на самом деле это совсем не так.
В институте я, правда, снималась в сериале про психолога «Без свидетелей» с Ксенией Кутеповой. Она мой первый партнер в кино и очень мне помогла. Но в общем мне в кино не то чтобы сильно хотелось. Хотя Кирилл Семенович развивал нас в синтетическом ключе — мы и пели, и танцевали, и все время смотрели что-то, наблюдали за тем, что происходит вокруг. Как-то рваться в кино повода не было.
А потом выяснилось, что Кирилл Семенович будет снимать «Ученика», которого мы уже на сцене играли год. Ходили слухи, что нас он точно смотреть не будет. Нам было уже по 25 — какие мы школьники? Но в день проб Кирилл Семенович закончил с нами репетировать спектакль «(М)ученик», пошел на второй этаж — там как раз пробы и проходили, — и через пять минут мне позвонили и позвали на кастинг. Я сразу подумала, что мне надо срочно омолодиться. Прочитала в интернете про какую-то маску, сожгла себе все лицо. Стала носить самые коротки шорты, ездить в театр на самокате — это была целая подготовка. Еще мы худели с Горчилиным сильно, на кефире и яблоках, но это уже после утверждения, перед самыми съемками. Сегодняшние школьники выглядят гораздо старше, чем мы в их возрасте, и оказалось, что мы вполне годимся на эти роли. Я сейчас, кстати, играю школьницу снова, представляете?
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— А где?
— В сериале «Содержанки» у Богомолова. Мне нравится. Круто, когда ты еще пока не следователь, а все-таки школьница. (Смеется.)
— На следователей уже звали?
— Да, но для следователя я все-таки молодая. Пока инфернальная школьница. Инфернальность мою никуда не деть врожденную, такая вот я. (Смеется.)
— Она вас не тяготит?
— Да нет, я понимаю, что у меня необычная внешность, это многие замечают. До поступления я, правда, думала, что буду читать монологи в красивом платье, в луче света, а в итоге у меня очень много характерных ролей — то школьницы, то девочка-вампир, которая мечтает быть мальчиком. Вообще, мне очень нравится, что кино появилось в моей жизни. Стало больше работы, больше возможностей что-то о себе узнать.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Понятно, что первый большой киноопыт в «Ученике» был сглажен тем, что вы снова работали с Серебренниковым, но все-таки как это было?
— Да все было другое! Конечно, для меня это было совсем иначе. Зритель, то есть камера, очень близко, каждое твое движение заметно. В зале на 700 человек расстояния иные, другой обмен энергией, жесты должны быть крупнее. И Кирилл Семенович был совсем другим. Он все-таки больше работал в театре, чем в кино, так что для него это тоже было что-то новое, какое-то путешествие.
— Вы, судя по вашему рассказу, долго готовились к актерской карьере. А какие-то ролевые модели у вас были?
— Самая большая любовь моего детства — Андрей Миронов. Он для меня был идеалом актера. Это фильмы, конечно («Бриллиантовая рука»), потом номера какие-то, которые все время по телевизору показывали, то, как он пел. Тогда еще в Театре сатиры вышел посвященный ему спектакль «Андрюша», и я сразу маму потащила туда. А чтобы из актрис… Мне всегда нравилась Чулпан Хаматова — и в детстве, и когда училась, и сейчас. В ней есть потрясающая честность, во всем, что она делает. Она полностью отдается. Я всегда считала, что актер — это тот, кто полностью отдает себя тому, чем занимается. Я никогда не считала, кстати, что актриса — это какая-то женщина с обложки журнала, вся в золоте. Наоборот, я была уверена, что актриса — это, ну, рабочий человек. Чулпан может все — в общем, у меня такое ощущение.
— Я пару лет назад брал у нее интервью, и она сетовала на то, что в русском кино актриса может рассчитывать разве что на роль прислонившейся к главному герою верной красавицы. Вы чувствуете эту проблему?
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Я не знаю, мне нормально. Я вообще ко всему спокойно отношусь. Подруги ругаются, что я совсем не феминистка. Не знаю, мне нравится быть женщиной. Я принимаю все это как данность.
— Ну, вам-то еще как раз благодаря этой самой инфернальности время от времени везет на непростых героинь, как в «Движении вверх». То есть не обязательно играть босую, беременную и на кухне.
— Слушайте, босая, беременная, на кухне — это моя мечта! Я еще мечтаю о каком-нибудь кастинге в военное кино, даже в сериал. Меня почему-то никто не видит героиней из той эпохи.
— Да нет, почему? Вы отлично подойдете на роль пламенной комсомолки.
— Мне тоже так кажется! Возможно, дело в том, что я часто снимаюсь для гламурных журналов, и все считают, что Ревенко, ну, типа модель. А я бы очень хотела сняться в военном фильме. И в чем-нибудь историческом — чтобы в кокошнике, босой, на берегу реки… Было бы очень интересно сыграть про другое время, а то дальше 1972 года я еще не забиралась. И потом, у меня осталась все-таки мечта о том, чтобы сыграть что-то в красивом костюме, красивом платье. Я очень радуюсь, когда получается быть красивой.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Тем не менее недостатка работы вы не испытываете?
— Да нет. Во-первых, есть театр. Во-вторых, я все время на съемках. А что касается главных ролей — ну, если девушку главного героя можно считать главной, то да. (Улыбается.) В следующем году должен выйти фильм «Котел». В главной роли — Александр Кузнецов, а я играю его девушку. Это современная история про пацанов, которые пытаются понять, кто они, и пытаются выбраться из родного города. Сейчас еще вышел «Звоните ДиКаприо!». Я такого никогда не играла, мне очень нравится. Ну и, в-третьих, у меня есть семья, и я очень люблю проводить время вместе с ней.
«Босая, беременная, на кухне — это моя мечта!» — Статьи на КиноПоиске
27-летняя актриса мечтает сняться в военном кино. И в историческом, с кокошниками — тоже. Также мы узнали и о других мечтах, сбывшихся и несбывшихся планах, родителях и бремени инфернального образа.
Это интервью — часть спецпроекта «Новые русские» о молодых отечественных актерах. Читайте также наши интервью с Александром Горчилиным, Риналем Мухаметовым, Иваном Янковским, Полиной Ауг и другими.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Как вы решили стать актрисой?
—А это не я, это мама придумала, что брат мой — Миша Клочков, бывший главред КиноПоиска — будет журналистом, чтобы возить ей джинсы из Америки, а я — актрисой. Они с папой решили, что так мне будет проще социально адаптироваться — проигрывая разные роли. У меня мама — психолог, а папа — психиатр, так что это было решение специалистов. (Смеется.) Я в детстве любила петь, выступать, все время всем что-то рассказывала. В итоге пошла в школу искусств «Родник» рядом с домом, в районе «Кантемировской». Она существует до сих пор, и я невероятно благодарна людям, которые вложили в меня столько сил и любви. Потом я пошла в театральную школу № 123 — это обычная общеобразовательная с какими-то вкраплениями танца и каких-то таких предметов. Ну, а дальше был Музыкальный театр юного актера — единственный государственный театр такого рода. Там мы, кстати, познакомились с ребятами, с которыми потом учились — Сашей Горчилиным, Филиппом Авдеевым, Никитой Кукушкиным. Мы все оттуда. Там все ориентировано на детей, но в то же время настоящая сцена, настоящие кулисы. Там был даже кастинг! Плюс мне разрешали прогуливать школу, и это тоже было приятно.
— То есть это была, можно сказать, первая работа?
— Ну нет, не работа, но мы играли спектакли и даже ездили на гастроли. Было очень круто. Я впервые оказалась среди единомышленников, с которыми мы до сих пор вместе. Кирилл Семенович Серебренников, кстати, не знал, что мы знакомы так давно, но многих из нас взял на свой курс. Мы тогда сомневались, что всех возьмут. Авдеев и Кукушкин, например, думали, что они однотипажные и пройдет кто-то один. Никита в итоге поступил не с первого раза, но почти все прошли. Поразительно, прошло уже десять лет, целая жизнь. Все очень изменились, все взрослые — я недавно это поняла. Все выросли, у всех дети.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Не было сомнений в том, на кого идти учиться?
— Я вообще ветеринаром хотела стать в какой-то момент, совсем в детстве. Но я училась на актрису. Мне нравилось, у меня получалось. Плюс я очень поддаюсь влиянию. Мне поэтому нравится быть актрисой — я люблю исполнять чужую волю. Ребята уже пробуют себя в режиссуре. Горчилин кино снял, Кукушкин спектакль ставит, а мне пока так нравится. А еще лет в 12 нас повели на экскурсию в Дом-музей Ермоловой, и я поняла, что хочу, чтобы мне поставили памятник. (Смеется.) Пришла домой и зачеркнула все матерные слова в дневнике — чтобы можно было его потом в музее показывать. Когда шла поступать, была абсолютно уверена, что круче меня и быть никого не может, и если меня не возьмут, то потом будут жалеть. Мама волновалась больше меня — я же ее проект.
Чтобы показать актерский талант наших героев, мы записали с каждым из них короткий ролик — кинопробы в неожиданных обстоятельствах со сценой из известного фильма.
— Вам изначально больше хотелось в театр или в кино?
— В театр. Про кино я сначала вообще не думала.
— Почему?
— Не знаю. Наверное, я наслушалась интервью каких-то актеров, и у меня сложилось впечатление, что настоящая работа — в театре, а съемки — это что-то менее серьезное. Хотя на самом деле это совсем не так.
В институте я, правда, снималась в сериале про психолога «Без свидетелей» с Ксенией Кутеповой. Она мой первый партнер в кино и очень мне помогла. Но в общем мне в кино не то чтобы сильно хотелось. Хотя Кирилл Семенович развивал нас в синтетическом ключе — мы и пели, и танцевали, и все время смотрели что-то, наблюдали за тем, что происходит вокруг. Как-то рваться в кино повода не было.
А потом выяснилось, что Кирилл Семенович будет снимать «Ученика», которого мы уже на сцене играли год. Ходили слухи, что нас он точно смотреть не будет. Нам было уже по 25 — какие мы школьники? Но в день проб Кирилл Семенович закончил с нами репетировать спектакль «(М)ученик», пошел на второй этаж — там как раз пробы и проходили, — и через пять минут мне позвонили и позвали на кастинг. Я сразу подумала, что мне надо срочно омолодиться. Прочитала в интернете про какую-то маску, сожгла себе все лицо. Стала носить самые коротки шорты, ездить в театр на самокате — это была целая подготовка. Еще мы худели с Горчилиным сильно, на кефире и яблоках, но это уже после утверждения, перед самыми съемками. Сегодняшние школьники выглядят гораздо старше, чем мы в их возрасте, и оказалось, что мы вполне годимся на эти роли. Я сейчас, кстати, играю школьницу снова, представляете?
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— А где?
— В сериале «Содержанки» у Богомолова. Мне нравится. Круто, когда ты еще пока не следователь, а все-таки школьница. (Смеется.)
— На следователей уже звали?
— Да, но для следователя я все-таки молодая. Пока инфернальная школьница. Инфернальность мою никуда не деть врожденную, такая вот я. (Смеется.)
— Она вас не тяготит?
— Да нет, я понимаю, что у меня необычная внешность, это многие замечают. До поступления я, правда, думала, что буду читать монологи в красивом платье, в луче света, а в итоге у меня очень много характерных ролей — то школьницы, то девочка-вампир, которая мечтает быть мальчиком. Вообще, мне очень нравится, что кино появилось в моей жизни. Стало больше работы, больше возможностей что-то о себе узнать.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Понятно, что первый большой киноопыт в «Ученике» был сглажен тем, что вы снова работали с Серебренниковым, но все-таки как это было?
— Да все было другое! Конечно, для меня это было совсем иначе. Зритель, то есть камера, очень близко, каждое твое движение заметно. В зале на 700 человек расстояния иные, другой обмен энергией, жесты должны быть крупнее. И Кирилл Семенович был совсем другим. Он все-таки больше работал в театре, чем в кино, так что для него это тоже было что-то новое, какое-то путешествие.
— Вы, судя по вашему рассказу, долго готовились к актерской карьере. А какие-то ролевые модели у вас были?
— Самая большая любовь моего детства — Андрей Миронов. Он для меня был идеалом актера. Это фильмы, конечно («Бриллиантовая рука»), потом номера какие-то, которые все время по телевизору показывали, то, как он пел. Тогда еще в Театре сатиры вышел посвященный ему спектакль «Андрюша», и я сразу маму потащила туда. А чтобы из актрис… Мне всегда нравилась Чулпан Хаматова — и в детстве, и когда училась, и сейчас. В ней есть потрясающая честность, во всем, что она делает. Она полностью отдается. Я всегда считала, что актер — это тот, кто полностью отдает себя тому, чем занимается. Я никогда не считала, кстати, что актриса — это какая-то женщина с обложки журнала, вся в золоте. Наоборот, я была уверена, что актриса — это, ну, рабочий человек. Чулпан может все — в общем, у меня такое ощущение.
— Я пару лет назад брал у нее интервью, и она сетовала на то, что в русском кино актриса может рассчитывать разве что на роль прислонившейся к главному герою верной красавицы. Вы чувствуете эту проблему?
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Я не знаю, мне нормально. Я вообще ко всему спокойно отношусь. Подруги ругаются, что я совсем не феминистка. Не знаю, мне нравится быть женщиной. Я принимаю все это как данность.
— Ну, вам-то еще как раз благодаря этой самой инфернальности время от времени везет на непростых героинь, как в «Движении вверх». То есть не обязательно играть босую, беременную и на кухне.
— Слушайте, босая, беременная, на кухне — это моя мечта! Я еще мечтаю о каком-нибудь кастинге в военное кино, даже в сериал. Меня почему-то никто не видит героиней из той эпохи.
— Да нет, почему? Вы отлично подойдете на роль пламенной комсомолки.
— Мне тоже так кажется! Возможно, дело в том, что я часто снимаюсь для гламурных журналов, и все считают, что Ревенко, ну, типа модель. А я бы очень хотела сняться в военном фильме. И в чем-нибудь историческом — чтобы в кокошнике, босой, на берегу реки… Было бы очень интересно сыграть про другое время, а то дальше 1972 года я еще не забиралась. И потом, у меня осталась все-таки мечта о том, чтобы сыграть что-то в красивом костюме, красивом платье. Я очень радуюсь, когда получается быть красивой.
Фото: Анна Шмитько для КиноПоиска— Тем не менее недостатка работы вы не испытываете?
— Да нет. Во-первых, есть театр. Во-вторых, я все время на съемках. А что касается главных ролей — ну, если девушку главного героя можно считать главной, то да. (Улыбается.) В следующем году должен выйти фильм «Котел». В главной роли — Александр Кузнецов, а я играю его девушку. Это современная история про пацанов, которые пытаются понять, кто они, и пытаются выбраться из родного города. Сейчас еще вышел «Звоните ДиКаприо!». Я такого никогда не играла, мне очень нравится. Ну и, в-третьих, у меня есть семья, и я очень люблю проводить время вместе с ней.
