Ночь длинна: Ночь длинных ножей — Википедия – “Ночь длинных ножей”. Четыре самые страшные ночи в истории человечества

Ночь длинных ножей — Википедия

«Ночь длинных ножей» (нем. Nacht der langen Messer), также известна как Путч Рёма (нем. Röhm-Putsch) — расправа Гитлера над некоторыми руководителями штурмовых отрядов СА, произошедшая 30 июня 1934 года. Кодовое название — операция «Колибри» (нем. Unternehmen Kolibri). Поводом для расправы послужила нелояльность штурмовиков во главе с Эрнстом Рёмом и подозрения в подготовке путча.

Уже через несколько месяцев после «национальной революции» (назначения 30 января 1933 года Адольфа Гитлера рейхсканцлером) в рядах штурмовых отрядов стало расти недовольство. Всё более распространённым становилось мнение о предательстве Гитлера и необходимости второй «истинно социалистической» революции под руководством Грегора Штрассера и Эрнста Рёма. Именно штурмовиков готовили для свержения Веймарской республики вооружённым путём. Именно они явились главной силой Пивного путча в 1923 году. К началу 1933 года их число возросло до 600 тысяч человек, а к концу — до трёх миллионов. Они были вооружены винтовками и пулемётами. Их вождём был Рём, а не Гитлер. Придя к власти конституционными методами, НСДАП не знала, что делать со штурмовыми отрядами (СА). Перед ними ставилась задача воспитания молодёжи. Предполагалось слияние рейхсвера со штурмовыми отрядами и последующее создание национал-социалистической народной армии.

Рём предполагал, что эта армия будет создана на основе СА, а он её возглавит. Однако офицеры рейхсвера не признавали Рёма, и между руководством СА и рейхсвером развернулась борьба за власть в будущей народной армии.

Преимущество в этой борьбе было поначалу на стороне Рёма, так как у него была в распоряжении группировка, многократно превосходящая по численности рейхсвер. В составе СА было пять армий и 18 корпусов, во главе со штабом из бывших офицеров. В СА была введена уставная дисциплина по армейскому образцу. Поэтому военные видели в СА источник для пополнения своих рядов после снятия версальских ограничений и введения всеобщей воинской обязанности.

И хотя рейхсвер и СА объединились по приказу Гитлера, до полного единства было ещё далеко. В то время как Рём собирался включить рейхсвер в состав штурмовых отрядов, генерал фон Райхенау планировал, в свою очередь, пополнить армию годными к строевой службе штурмовиками, а самого Рёма оставить не у дел. Он предложил, чтобы СА создали пограничную охрану на границе с Польшей по милиционным принципам, а также с помощью рейхсвера осуществляли допризывную подготовку.

Учебный марш курсантов Имперской школы подготовки руководящего состава СА. Имперская школа в замке Харнекоп под Вриценом (Бранденбург), 1932

В мае 1933 года было достигнуто соглашение между СА и рейхсвером о подчинении СА, СС и организации «Стальной шлем» военному министерству. Обергруппенфюреру СА Фридриху Вильгельму Крюгеру поручалось ежегодно готовить с помощью рейхсвера 250 тыс. штурмовиков, а Рёму — вовлечь в СА военизированные подразделения правых партий, в первую очередь — «Стальной шлем».

Фон Райхенау предполагал, что после слияния со «Стальным шлемом» в СА Рём и его сторонники окажутся в меньшинстве. Однако его расчёты не оправдались: в штурмовые отряды были приняты только 314 тыс. членов «Стального шлема», а отряды были разделены на три части во главе с активными членами СА. После этого Рём, заявляя о 4,5 млн сторонников, потребовал руководящих постов в пограничной охране и контроля над военным складами в Восточной Германии. В ответ руководство рейхсвера объявило об отказе от милиционного принципа комплектования армии и переходе с декабря 1933 года на всеобщую воинскую повинность. В свою очередь Рём, будучи министром без портфеля и опираясь на позицию Франции о необходимости формирования армии в Германии по милиционному принципу, вступил в контакт с французским военным атташе в Берлине, а в феврале 1934 года направил свои требования в письменной форме руководству рейхсвера. Генерал-полковник фон Бломберг вынужден был констатировать на одном из совещаний:

Рём считает, что оборона страны должна быть прерогативой СА, рейхсверу же следует поручить функции осуществления допризывной военной подготовки.

Фон Бломберг обратился за помощью к Гитлеру, который сочувствовал идеям Рёма, но в то же время понимал, что без военных не сможет осуществить свои экспансионистские планы. Не решаясь отказать своему старому боевому товарищу, Гитлер пытался примирить враждующие стороны. 28 февраля 1934 года он пригласил руководство СА и рейхсвера в зал заседаний военного министерства, произнёс перед ними речь о необходимости сохранения мирных отношений. Затем фон Бломберг и Рём подписали соглашение, по которому защитником рейха объявлялся рейхсвер, а СА обязалась вести допризывную и резервистскую подготовку. На следующий день в штаб-квартире Рёма состоялась церемония примирения.

Но едва церемония закончилась, Рём заявил во всеуслышание:

То, о чём объявил этот ефрейтор, нас не касается. Я не собираюсь придерживаться соглашения. Гитлер вероломен и должен отправиться, по крайней мере, в отпуск. Если он не с нами, то мы сделаем своё дело и без Гитлера.

Командующий армией СА в Ганновере Виктор Лютце посчитал подобные речи признаком государственной измены и доложил об этом Рудольфу Гессу, а после того, как убедился, что тот ничего не предпринимает — непосредственно Гитлеру. Реакция Гитлера была вялой:

Надо обождать и посмотреть, как будут развиваться события.

Не получив от Гитлера внятного ответа, Лютце обратился к генерал-майору фон Райхенау и показал ему проект своего письма на имя Рёма о недопустимости ведения кампании против рейхсвера. Фон Райхенау, уже ведший в то время тайные переговоры с Гейдрихом о физической ликвидации руководства СА, поблагодарил Лютце, а после того, как тот ушёл на приличное расстояние и не мог слышать его слова, сказал одному из приближённых офицеров:

Лютце не опасен, тем более, что он может стать начальником штаба.

В конце апреля 1934 года началась подготовка к расправе над руководством штурмовиков. В то время как Гиммлер объезжал подразделения СС и морально готовил личный состав к предстоящему выступлению, Гейдрих собирал информацию, которая могла бы доказать Гитлеру и германскому генералитету «преступные замыслы» Рёма. В этом ему помогали обергруппенфюрер СА Фридрих Вильгельм Крюгер, бывший также унтерштурмфюрером СС, почётный фюрер СА Фридрих Граф, генерал-лейтенант Вильгельм Адам. Но полученная информация свидетельствовала лишь о нескольких складах вооружения и недовольных высказываниях некоторых фюреров СА. И не было ничего, что бы свидетельствовало о подготовке выступления. Более того, Рём сообщал в правоохранительные органы об антиправительственных высказываниях, в том числе, и бывшего канцлера Курта фон Шлейхера.

У штурмовиков не было намерения устраивать путч или неповиновение. Зажигательные речи Рёма о необходимости «второй революции национал-социализма» имели своей целью лишь оказание давления на Гитлера, чтобы он стал более сговорчивым. Однако, окружающие воспринимали эти выступления как руководство к действию. Офицеры рейхсвера были согласны с начальником Абвера капитаном 1 ранга Конрадом Патцигом, который считал, что целью СА является вытеснение рейхсвера. Поэтому генерал фон Райхенау, увидев в Гейдрихе единомышленника, предоставил ему казармы, оружие и транспорт для проведения операции.

Подготовка шла полным ходом. Уже в начале июня под руководством оберфюрера СС Теодора Эйке проводилась практическая отработка действий с переброской в Мюнхен, Лехфельд и Бад-Висзе. Мобилизация была проведена в Баварии, Берлине, Силезии и Саксонии, которые Гейдрих считал местами наиболее вероятных столкновений.

Затем очередь дошла и до составления списков. Гейдриху пришла идея о том, что устранить можно не только руководство штурмовых отрядов, но и противников нового режима. При составлении списков стали возникать коллизии: кандидатура, включённая одним составителем, исключалась другим. Так, Геринг добился исключения из расстрельных списков бывшего начальника прусского гестапо Дильса, который сам составлял свой список; Гейдрих настаивал на ликвидации обергруппенфюрера СА Августа Шнайдхубера, против чего был шеф баварской СД Вернер Бест.

Однако осуществление плана оказалось под угрозой. 4 июня после многочасовой беседы Гитлера и Рёма было принято решение отправить с 1 июля всех штурмовиков в месячный отпуск, а 8 июня в «Фёлькишер Беобахтер» было опубликовано официальное сообщение о том, что Рём по состоянию здоровья пройдёт курс лечения в Бад-Висзе, после чего вернётся к выполнению своих обязанностей. Руководство рейхсвера восприняло это как признание Рёмом своего поражения. Гейдрих был в панике, поскольку находящихся в отпуске штурмовиков нельзя было обвинить в организации государственного переворота. Тем временем всё было готово, осталось только выяснить отношение Гитлера.

А Гитлер был не против, занимая при этом двойственную позицию: с одной стороны, он поддерживал штурмовиков, а с другой — идея роспуска СА его устраивала. Но он не мог ни потребовать самороспуска, ни даже отказать Рёму в выполнении его требований. В таких случаях Гитлер обычно делал так, что его проблемы решал кто-то другой: он отсылал Рёма к министру финансов графу Шверину фон Крозигу, зная, что тот наверняка откажет. Поэтому когда Геринг, Гиммлер и Гейдрих заявили, что смогут решить проблему, Гитлеру эта идея понравилась. Дальнейшие события укрепили его уверенность в правильности выбора.

17 июня вице-канцлер фон Папен в выступлении перед студентами Марбургского университета обрушился на лиц, «действующих своекорыстно, бесхарактерно, неискренне, и не по-рыцарски, нагло прикрываясь лозунгами немецкой революции». В его речи прозвучали слова «смешение понятий», «жизненная необходимость», «жестокость», «ни один народ не в состоянии постоянно поддерживать восстание в низах», «методы террора, применяемые властями рейха», «необходимость принятия решения, будет ли новая немецкая империя христианской или же окажется под влиянием сектантства и полурелигиозного материализма».

Эта речь продемонстрировала Гитлеру, что консервативная буржуазия находится в оппозиции к национал-социалистам. Он даже начал опасаться союза штурмовиков и буржуазии. Вскоре эти опасения подтвердились.

Гестапо сообщило, что Вернер фон Альвенслебен, управляющий «Союза по защите западноевропейской культуры» выдвинул кандидатуру сына кайзера Вильгельма II — группенфюрера СА принца Августа Вильгельма Прусского — в качестве преемника фон Гинденбурга на посту рейхспрезидента. Существовала вероятность, что генералитет поддержит принца.

Гитлер, надеявшийся после смерти фон Гинденбурга объединить посты президента и канцлера, и стать и фюрером и рейхсканцлером, нанёс 21 июня визит рейхспрезиденту в его резиденции Нойдек, чтобы лично проверить состояние здоровья и определить, сколько времени у него осталось для решения вопроса о власти. На лестнице он встретил фон Бломберга, который ему сказал:

Необходимо срочно восстановить внутренний мир в рейхе. Радикализму не место в новой Германии.

Тем самым он дал понять, что условием поддержки рейхсвера является устранение Рёма. На обратном пути в Берлин Гитлер принял окончательно решение о проведении «Ночи длинных ножей».

22 июня[править | править код]

Гитлер вызвал к себе Виктора Лютце, который позже написал:

Фюрер принял меня сразу же, провёл в свой кабинет, пожал руку и попросил поклясться о молчании до завершения дела. Фюрер сказал, что знает о моей непричастности ко всему этому, и приказал не подчиняться более приказам из Мюнхена, а выполнять только его личные распоряжения.

«Дело», о котором говорил Гитлер, состояло в физическом устранении Рёма, так как на одном из совещаний под его руководством было принято решение вооружить штурмовиков и направить их против рейхсвера с целью устранить его влияние на Гитлера.

В тот же день Гиммлер сообщил командующему территориальным округом СС «Центр» барону Карлу фон Эберштайну о подготовке штурмовиками государственного переворота, приказал связаться с командующим военным округом и привести в боевую готовность все подразделения СС.

24 июня[править | править код]

Командующий сухопутными войсками генерал фон Фрич распорядился принять меры предосторожности в связи с готовящимся мятежом штурмовиков.

25 июня[править | править код]

Гитлер сообщил фон Бломбергу, что собирается вызвать руководителей штурмовиков на совещание к Рёму в Бад-Висзе, арестовать их и «рассчитаться» с каждым лично. Фон Райхенау распорядился исключить Рёма из Союза немецких офицеров. Рудольф Гесс выступил с речью по радио:

Горе тем, кто нарушит верность, считая, что окажет услугу революции поднятием мятежа! Адольф Гитлер — великий стратег революции. Горе тем, кто попытается вмешаться в тонкости его планов в надежде ускорить события. Такие лица станут врагами революции.

Геринг же в своей очередной речи сказал:

Кто нарушит доверие Гитлера — совершит государственное преступление. Кто попытается его разрушить, разрушит Германию. Кто же совершит прегрешение, поплатится своей головой.

27 июня[править | править код]

Фон Бломберга посетил Йозеф Дитрих с просьбой выделить оружие «для выполнения секретного и очень важного задания фюрера», а Гиммлер вызвал руководителей территориальных округов СД и приказал внимательно следить за начальствующим составом СА, докладывать обо всём подозрительном в главное управление СД.

Перед Дитрихом была поставлена задача выдвинуться в Баварию, соединиться с подразделением Эйке и нанести внезапный удар по руководству штурмовиков. По железной дороге он должен был добраться до Ландсберга-на-Лехе, затем, на выделенном рейхсвером автотранспорте — до Бад-Висзе.

Чтобы рассеять последние сомнения, Гейдрих направил в адрес Гитлера и военного министерства большое количество сфабрикованных документов СА, в которых речь шла о планировании расправы над руководством рейхсвера. В подразделения рейхсвера на местах также направлялись провокаторы, одетые в форму штурмовиков.

Однако Гитлер ещё не до конца определился относительно дальнейшей судьбы Рёма. Он то хотел «рассчитаться» с ним, то уволить с занимаемой должности, то просто поговорить по-мужски и решить все проблемы во взаимоотношениях. Эти колебания нервировали Геринга, Гиммлера и Гейдриха. Они искали способ лишить Гитлера возможности влиять на ход событий.

28 июня[править | править код]

Утром Гитлер вместе с Герингом вылетел в Эссен на свадьбу гауляйтера Тербовена. Лютце записал в дневник по этому поводу:

У меня сложилось впечатление, что определённые круги заинтересованы в том, чтобы ускорить осуществление «дела» именно в то время, когда фюрер может судить о происходящем лишь по телефону.

Гитлер уже был на свадьбе, как ему позвонил Гиммлер и сообщил о подозрительных действиях штурмовиков. Гитлер сразу же вернулся к себе в гостиницу «Кайзерхоф», вызвал к себе ближайших сотрудников, в том числе Геринга и Лютце. Через некоторое время в гостиницу прибыл из Берлина Пауль Кёрнер, статс-секретарь министерства внутренних дел Пруссии и ближайший помощник Геринга, с письменным донесением от Гиммлера, из которого следовало, что СА вот-вот начнёт восстание по всей стране. Донесение произвело на Гитлера неизгладимое впечатление:

С меня довольно. Необходимо дать наглядный урок зачинщикам.

Тут же он приказал Герингу и Кёрнеру вернуться в Берлин и далее действовать по его распоряжениям.

Затем Гитлер приступил к осуществлению плана собрать высшее руководство СА в Бад-Висзе и «рассчитаться с каждым лично». Он позвонил Рёму, сообщил, что в Рейнской области штурмовики грубо обошлись с иностранным дипломатом, и потребовал, чтобы все собрались для разговора начистоту. Встречу Гитлер назначал 30 июня в 11:00 в апартаментах Рёма. На ней должны были присутствовать все обергруппенфюреры, группенфюреры и инспекторы СА.

29 июня[править | править код]

Утром Геринг поднял по тревоге лейбштандарт «Адольф Гитлер» и полицейскую группу «Генерал Геринг». Также он составил и передал Гейдриху в опечатанном виде письмо. Тот передал письмо унтерштурмфюреру СС Эрнсту Мюллеру в главное управление СД и приказал отправить его в адрес командующего округа СС «Юго-восток». В письме было написано:

Рейхсканцлер объявил чрезвычайное положение в стране и передал все властные полномочия в Пруссии премьер-министру Герингу. А он передаёт все исполнительные права в Силезии группенфюреру СС Удо фон Войршу, командующему этим округом.

В частях СС и рейхсвера была объявлена боевая тревога.

Гитлер перебрался в гостиницу «Дрезден» в Бад Годесберге и в 15:00 провёл радиопереговоры с военным министерством.

Обергруппенфюрер СА фон Крауссер, на которого Рём возложил исполнение обязанностей на время своего отпуска, незадолго до казни рассказал сидевшему с ним в одной камере группенфюреру СА Карлу Шрайеру о разговоре в этот день с Гитлером. Шрайер потом записал в своём дневнике:

Гитлер сказал ему, что хотел бы воспользоваться совещанием в Висзе, чтобы основательно поговорить с Рёмом и другими руководителями штурмовиков и устранить все разногласия и недоразумения. При этом он даже высказал сожаление, что мало заботился о старых боевых товарищах, а о Рёме говорил умиротворённо, считая, что тот должен оставаться на своём посту.

В 20:00 к Гитлеру прибыл Йозеф Дитрих, получивший приказание отправиться в Мюнхен. Доложив о своём прибытии, Дитрих получил новое приказание: прибыть в Кауферинг, небольшую железнодорожную станцию вблизи Ландсберга-на-Лехе, встретить там подчинённый личный состав и отправиться в Бад-Висзе.

Гитлер также получил два донесения Гиммлера. В первом из них говорилось, что штурмовики в Берлине будут подняты 30 июня в 16:00 по тревоге, а в 17:00 начнут захват правительственных зданий. Во втором, переданном лично гауляйтером и министром внутренних дел Баварии Адольфом Вагнером, говорилось о бесчинствах штурмовиков в Мюнхене. И то, и другое сообщения были неправдой. Берлинские штурмовики находились в увольнении, а их руководитель Карл Эрнст отправился в Бремен, чтобы отплыть на Тенерифе. Что же касается Мюнхена, то здесь штурмовики были вызваны к местам сбора анонимными записками: «Рейхсвер против нас», и вскоре были отпущены командирами домой.

Гитлер, под влиянием этих сообщений, решил немедленно отправиться в Бад-Висзе и «рассчитаться» с Рёмом.

30 июня[править | править код]

В 2 часа ночи Гитлер прибыл на боннский аэродром Хангелар, сел в Ю-52 вместе с сопровождающими и отбыл в Мюнхен.

Сразу по приземлении в мюнхенском аэропорту Обервизенфельд Гитлер подбежал к двум офицерам рейхсвера, вызванным им по радио, пройдя мимо встречавших его руководителей СА и НСДАП. Затем он сказал:

Это самый чёрный день в моей жизни. Но я поеду в Бад-Висзе и учиню строжайший суд. Вызовите генерала Адама.

В Мюнхене Гитлер арестовал руководителя местных СА Шнайдхубера и группенфюрера СА Вильгельма Шмидта, после чего отправился в Бад-Висзе.

В 6:30 Гитлер был уже на месте. Войдя в гостиницу, Гитлер сразу же поднялся в номер Рёма. Вот как описывает арест Виктор Лютце:

Гитлер стоял у двери комнаты Рёма. Один из полицейских постучал и попросил открыть по срочному делу. Через некоторое время дверь приоткрылась и сразу же была широко распахнута. В дверь прошёл фюрер с пистолетом в руке и назвал Рёма предателем. Приказав тому одеться, объявил об аресте.

Тут же Гитлер подбежал к следующей двери и стал в неё стучать. Дверь открылась, показался обергруппенфюрер СА Эдмунд Хайнес. В комнате находился ещё один мужчина, что дало повод Геббельсу заявить:

Нашим глазам представилась картина столь отвратительная, что вызвала состояние рвоты.

Лютце заскочил в комнату проверить, нет ли там оружия. На мольбу Хайнеса: «Лютце, я ничего не сделал. Помогите мне!» — он смущённо ответил: «Я не могу ничего сказать, а тем более что-то сделать».

Были арестованы все находившиеся в гостинице штурмовики, которых вскоре отправили в мюнхенскую тюрьму «Штадельхайм». Незадолго до отъезда Гитлера произошла накладка: из Мюнхена прибыл грузовик с вооружённой охраной Рёма — штабсвахе. Это был один из самых напряжённых моментов операции — бойцы из штабсвахе составляли личную гвардию Рёма, и готовы были защищать своего руководителя любой ценой. Штурмовики вылезли из грузовика и в недоумении встали перед пансионатом. Гитлер вышел вперёд и приказал: «Я ваш фюрер, вы подчиняетесь мне, возвращайтесь в Мюнхен, и ждите дальнейших указаний». Штурмовики отъехали, но остановились недалеко от озера, так как им показалось странным появление самого фюрера в окружении солдат из СС, да ещё и в столь ранний час. Поэтому Гитлеру пришлось добираться в Мюнхен окружным путём через Роттах-Эгерн и Тегернзее.

В 9:00 Гитлер вернулся в Мюнхен. По его сигналу Геббельс передал по телефону Герингу кодовое слово «колибри». Сразу же были подняты по тревоге подразделения СС, были распечатаны конверты с расстрельными списками, и по Германии прокатилась волна террора.

Гитлер был в бешенстве. Он потребовал от фон Эппа предания Рёма суду военного трибунала. Тот был шокирован поведением Гитлера и, после его ухода, только смог сказать своему адъютанту: «Сумасшедший».

В 11:30 Гитлер выступил перед неарестованными руководителями штурмовиков. Вот как группенфюрер Шрайер описал эту речь:

Не успел он открыть рот, как на губах его показалась пена, чего я ни у кого ни разу не наблюдал. Голосом неоднократно прерывавшимся от возбуждения, фюрер стал рассказывать о происшедшем. Рём со своими приближенными совершили самое большое вероломство в мировой истории… Рём, которого он поддерживал в самых различных ситуациях и был ему всегда верен, оказался предателем по отношению к нему, совершив государственную измену, собираясь его арестовать и убить. Он отдал бы Германию на растерзание её врагам… Франсуа Понсе (французский посол), один из главных действующих лиц, вручил Рёму, всегда нуждавшемуся в деньгах, 12 миллионов марок в качестве взятки… Рём с его заговорщиками будут наказаны в показательном порядке: он приказал их всех расстрелять. Первая группа — Рём, Шнайдхубер, Шмидт, Хайнес, Хайдебрек и граф Шпрети будут расстреляны уже сегодня вечером.

В 12:30 прибыл Дитрих. Свою задержку он объяснил мокрой дорогой, лопнувшим колесом и кончившимся бензином. Прибывшие с ним две роты лейбштандарта разместили в казарме сапёров. Самому Дитриху пришлось ждать три часа в комнате для адъютантов, пока не закончится совещание, на котором рассматривалась дальнейшая судьба руководства СА.

В 17:00 вышел Борман и вызвал Дитриха в зал заседаний. Там он получил от Гитлера приказ расстрелять лиц, список которых передал Дитриху Борман.

Взяв с собой команду, в составе которой были офицер и «шесть хороших стрелков, дабы избежать возможных осложнений», Дитрих прибыл в 18:00 в тюрьму, где содержались штурмовики. Там Дитрих потребовал выдать ему заключённых из списка. Но начальник тюрьмы Кох сначала позвонил министру юстиции Франку, а после того, как его не оказалось на месте, вступил в пререкания с Дитрихом, так как под списком не было подписи. Дитрих вернулся в Коричневый дом, где нашёл Адольфа Вагнера, который наложил резолюцию «Выдайте по приказу фюрера группенфюреру СС Дитриху лиц, которых он вам назовёт. Адольф Вагнер, министр».

Вернувшись в тюрьму, Дитрих застал там министра юстиции Франка, который хотел добиться соблюдения законности, но после звонка Гессу отказался от этой затеи. Вскоре шесть человек из списка были расстреляны во дворе тюрьмы.

В 22:00 вернувшийся из Мюнхена Гитлер сообщил Герингу и Гиммлеру, что Рём останется в живых, чем сильно огорчил их. Всю ночь с 30 июня по 1 июля они уговаривали Гитлера дать согласие на казнь Рёма.

1 июля[править | править код]

Ближе к полудню Гитлер, поддавшись уговорам, всё-таки принял решение о расстреле Рёма, но приказал Эйке взять с собой пистолет с одним патроном и предложить Рёму покончить с собой. Эйке вместе с штурмбанфюрером СС Липпертом и группенфюрером СС Шмаузером в 15:00 прибыл в «Штадельхайм». Кох опять не поверил на слово и позвонил Франку. Эйке вырвал телефонную трубку и прорычал Франку, что это не его дело. Затем они прошли в камеру, где сидел Рём.

Зайдя в камеру, Эйке сказал: «Ваша жизнь кончена. Фюрер даёт вам шанс подвести её итоги». Затем он положил на столик пистолет, последний номер «Фёлькишер Беобахтер», дал на размышление 10 минут и вышел. Через 15 минут они вошли в камеру. Раздался выстрел. Рём упал на пол и простонал: «Мой фюрер, мой фюрер», на что Эйке с издёвкой ответил: «Об этом вы должны были думать раньше, теперь уже поздно». Затем раздался ещё один выстрел, и Рём умер.

2 июля[править | править код]

Весь вечер 1 июля и всю ночь в Мюнхене и Берлине продолжались расстрелы оставшихся штурмовиков. И вот в 4:00 очередь дошла до Шрайера. Его вывели из камеры, но потом вернули назад, так как автомобиль ещё не прибыл. Вот как Шрайер рассказал о том, что случилось позже:

Меня провели по лестнице к воротам, около которых стояла небольшая спортивная автомашина. Когда в неё сели двое вооружённых эсэсовцев, собирались посадить и меня. Но в этот момент появился огромный «мерседес», из которого выпрыгнул неизвестный мне штандартенфюрер СС, замахал руками и крикнул: «Стойте, стойте! На этом всё закончено. Фюрер дал слово Гинденбургу, что расстрелы будут прекращены».

Среди военных царила эйфория. Они с размахом отмечали победу над Рёмом. Но и здесь находились скептики, считавшие её пирровой.

Ротмистр в отставке Эрвин Планк, бывший госсекретарь имперской канцелярии, сказал фон Фричу:

Если вы будете спокойно и бездеятельно смотреть на подобное, то вас рано или поздно постигнет та же участь.

Фон Бломберг частично его поддержал:

Войска не показали выдержки, которую следовало от них ожидать. Непристойно выражать радость, когда погибли люди.

Выступая 13 июля в рейхстаге, Гитлер назвал такие цифры: расстрелян 61 мятежник, среди них 19 главарей штурмовиков, ещё 13 человек погибли «при сопротивлении аресту», и трое «покончили с собой» — всего 77 высокопоставленных нацистов. В документах же Нюрнбергского трибунала в 1946 году указано, что на самом деле в ходе «Ночи длинных ножей» гитлеровцами было убито 1076 человек, причём большинство являлись членами НСДАП.

Были убиты следующие руководители СА:

Было убито множество людей, не имевших никакого отношения к СА, в частности:

• Грегор Штрассер, главный оппонент Гитлера в НСДАП;
• предшественник Гитлера на посту рейхсканцлера Курт Шлейхер, не скрывавший своей личной неприязни к Рёму, позже Геринг утверждал, что хотел только арестовать его, но гестапо поступило по-своему;
• полицай-президент Баварии Густав фон Кар, руководивший подавлением Пивного путча;
• Бернхард Штемпфле, знавший много личных секретов Гитлера;
• Эрих Клаузенер, министериальдиректор министерства путей сообщений, председатель католической акции и бывший начальник отдела полиции прусского министерства внутренних дел;
• генерал-майор Фердинанд фон Бредов, которого нацисты подозревали в публикации в Париже «Дневника генерала рейхсвера», отказавшийся спрятаться в иностранном посольстве;
• барон Антон фон Хоберг, соперник Эриха фон Бах-Зелевского;
• заместитель полицай-президента Бреслау, штурмбанфюрер СС Энгельс;
• бывший начальник штаба силезского округа СС Зембах и его убийца;
• депутат Рейхстага Петер фон дер Хейдебрек;
• адвокат доктор Фёрстер, участвовавший в процессе против национал-социалиста в Хиршберге;
• вместо бывшего соратника Отто Штрассера врача Людвига Шмидта был схвачен музыкальный критик Вильгельм Эдуард Шмид, живший на другой улице; его семья позже получила из Дахау гроб, который было запрещено открывать;
• Герберт фон Бозе, чиновник из канцелярии Франца фон Папена;
• Эдгар Юлиус Юнг, немецкий юрист, политик и журналист.

Но некоторым удалось спастись. Упомянутый выше Людвиг Шмидт спрятался с помощью тюремного вахмистра в тайнике в здании тюрьмы. Группенфюрер СА Зигфрид Каше смог убедить Геринга в своей невиновности. Готфрид Тревиранус, министр в отставке, увидев, что за ним пришли, прямо в спортивном костюме перепрыгнул через ограду и бежал за границу. Герман Эрхардт, участник Капповского и Пивного путчей, спрятался в лесу с ружьём, а затем был переправлен друзьями в Австрию. Паулю Шульцу, одному из реорганизаторов СА после бунта штурмовиков под руководством Штеннеса, несмотря на тяжёлое ранение, полученное «при попытке к бегству», удалось уйти от преследования и спрятаться у знакомого — контр-адмирала в отставке Любберта. Позже Гитлер выслал его из Германии.

“Ночь длинных ножей”. Четыре самые страшные ночи в истории человечества

В истории произошло немало кровавых событий — чтобы рассказать все, не хватит и столетия. Предлагаем ознакомиться с несколькими самыми кровопролитными ночами в истории.

«Ночь печали»

Теночтитлан, 30 июня — 1 июля 1520 года

Эта ночь считается кризисным моментом в походе Кортеса — испанского завоевателя на Теночтитлан — город-государство ацтеков, находившийся на месте современного Мехико. Той ночью произошло кровавое отступления конкистадоров из столицы ацтеков. Испанцы решили уйти из города под покровом ночи, пока ацтеки будут хоронить умершего правителя. Они прошли часть пути по передвежным мостам, на них вдруг обрушились удары — ацтеки, смастерив импровизированные пики и прячась в воде, наносили ими удары, перерезая коленные суставы и поджилки лошадям.

Для того чтобы пройти дальше, испанцам нужно было ждать, пока разрыв дамбе наполнится телами воинов — пройти на другую сторону можно было только по трупам. Часть испанцев была схвачена, и на следующий день принесена в жертву богам.

Из тысячи трехсот испанцев, составлявших отряд в Теночтитлане, более половины пропало без вести. «Ночь печали» пережили только шестьсот беглецов.

«Варфоломеевская ночь»

Париж, 23 — 24 августа 1572 года

В ночь на 24 августа 1572 года, накануне дня святого Варфоломея католические жители Парижа вышли на улицы, чтобы расправиться со своими согражданами-протестантами.

С картины художника Франсуа Дюбуа (1529—1584). Кантональный музей изящных искусств, Лозанна (Швейцария)

Погром быстро вышел из под контроля — люди сгорали в домах заживо. Многие, использовали религиозный предлог, чтобы расправиться с недругами — помимо протестантов-гугенотов на тот свет было отправлено немало добропорядочных богатых католиков. По подсчетам, в ту ночь погибло около 30 тысяч единоверцев.

«Ночь длинных ножей»

Германия, 30 июня — 2 июля 1934 года

В этот день произошла расправа Гитлера над некоторыми руководителями штурмовых отрядов СА. Фюрер не одобрял политику начальника СА Эрнста Рема. Гитлер собрал всех неугодных в одном месте и объявил об их аресте. По всей стране прокатилась волна смертных казней. В ходе «Ночи длинных ножей» гитлеровцами было уничтожено 1076 человек.

«Хрустальная ночь»

Германия, Австрия, 9 — 10 ноября 1938 года

В эту ночь, при поддержке нацистов, в десятках германских городов была организованы еврейские погромы. Толпа людей с камнями, дубиной и арматурой громила еврейские дома и избивала их жителей.

По официальным данным в эту ночь были убиты более 90 евреев. Треть погибших приходится на Нюрнберг, 8 погибли в Галле. Еще 30 тысяч были арестованы и заключены в концлагеря. Большинство из них никогда оттуда не вернулось

Ночь длинных ножей. Как Гитлер расправился со штурмовиками

30 июня 1934 года, около 2 часов ночи, на аэродром Хангелар в Бонне прибыл Адольф Гитлер в сопровождении адъютантов и охраны. Фюрер с сопровождающими сели в Ju 52 и вылетели в Мюнхен – тот самый город, который считался колыбелью нацистской партии.

Самолет Адольфа Гитлера приземлился в аэропорту Обервизенфельд в Мюнхене, где фюрера уже встречала группа офицеров рейхсвера, члены СА и НСДАП. В их присутствии Гитлер произнес слова:

Это самый черный день в моей жизни.

И эти слова были произнесены лидером нацистской партии не напрасно. Ночь с 29 на 30 июня 1934 года вошла в историю как «Ночь длинных ножей». Именно в эти часы Адольфу Гитлеру и его соратникам удалось нейтрализовать лидеров штурмовых отрядов СА, которых обвинили в том, что они якобы готовили путч против фюрера. Так была поставлена последняя точка в борьбе за власть в нацистской партии и в Германии в целом.

Штурмовики против «армейцев»

Как известно, в первое десятилетие своего существования Национал-социалистская рабочая партия Германии (НСДАП) опиралась на поддержку Sturmabteilung – Штурмовых отрядов или, сокращенно, СА. Штурмовики были главной силовой поддержкой нацистской партии, обеспечивая охрану партийных лидеров и учреждений, прикрытие нацистских демонстраций, расправу над неугодными.

Среди штурмовиков было много ветеранов Первой мировой войны, а также студенческой, рабочей и безработной молодежи, прельстившейся не только националистическими лозунгами НСДАП, но и социалистической фразеологией, которую нацисты активно использовали, особенно на ранних этапах существования партии.

Фронтовиком был и начальник штаба СА капитан Эрнст Рём. В отличие от большинства штурмовиков, Рём был уже немолодым человеком. К моменту прихода нацистов к власти Эрнсту Рёму исполнилось 45 лет. За плечами были служба в баварской армии, фронты Первой мировой войны, участие в подавлении Баварской советской республики в составе «фрайкоров».

В годы Первой мировой войны Рём дослужился до командира роты в 10-м Баварском пехотном полку, был тяжело ранен, после чего продолжил службу начальником отдела пропаганды IV военного округа. Именно находясь на этой должности Рём и познакомился с Адольфом Гитлером, став одним из первых членов НСДАП. Из солдат 19-й минометной роты Рём создал мобильную группу, на основе которой затем возникла служба порядка партии. переименованная впоследствии сначала в спортивное отделение, а затем в штурмовой отряд – СА.

Таким образом, именно фронтовик Рём стоял у истоков системы безопасности нацистской партии. И практически сразу же у него возникли разногласия с Адольфом Гитлером, поскольку Рём сам был личностью амбициозной, со своим видением будущего и нацистской партии, и Германии. В штурмовых отрядах он видел костяк революционной армии, а не бессловесных исполнителей партийных приказов. Тем более, что изначально штурмовики готовились к свержению Веймарской республики вооруженным путем. Фактически они к 1933 году превратились в параллельную армию численностью до 600 тысяч человек, разделенную на армии и корпуса.

Но НСДАП в 1933 году пришла к власти, как мы знаем, вполне легитимно и после этого у Адольфа Гитлера оказалась в руках вся официальная военная машина Германии – рейхсвер с его частями и соединениями, генералитетом, кадровым офицерским корпусом. Поэтому нацистское руководство и задумалось о будущем штурмовиков. Тем более, что штурмовики подчинялись непосредственно Эрнсту Рёму и именно его, а не Адольфа Гитлера, считали своим подлинным командиром.

Эрнст Рём, имевший собственные взгляды на модернизацию немецкой военной машины, требовал от Гитлера распустить рейхсвер. Он считал кадровый офицерский корпус слишком ненадежным в идеологическом отношении и считал, что армия нацистской Германии должна строиться по милиционному принципу – как штурмовые отряды.

Но Гитлер, который уже находился у власти и был окружен генералами рейхсвера, с Рёмом не был согласен. Тем более, что офицерский корпус рейхсвера требовал от фюрера немедленного устранения Рёма. В противном случае армия угрожала отказать фюреру и партии в своей поддержке и это была бы в новых условиях куда более существенная потеря для Гитлера, чем расформирование штурмовых отрядов.

У Гитлера имелась и альтернатива СА – Schutzstaffeln, СС. Первоначально созданные для личной охраны фюрера и ряда руководителей партии, «Охранные отряды» СС разрослись до масштабов, сопоставимых с СА, а их руководитель Генрих Гиммлер стал одним из ближайших соратников Адольфа Гитлера. Именно ему принадлежала и одна из ведущих ролей в организации расправы над штурмовиками. Другим ключевым руководителем «Ночи длинных ножей» был Рейнхард Гейдрих – руководитель службы безопасности СД.

Подготовка к ликвидации лидеров штурмовиков

Адольф Гитлер долгое время не решался ликвидировать своего старого боевого товарища по партии Рёма и целый ряд видных штурмовиков. Но, в конечном итоге, уговоры руководителей СС и военных взяли вверх. 22 июня 1934 года фюрер вызвал к себе командующего округом СС «Центр» барона Карла фон Эберштайна и приказал привести в боевую готовность все подразделения СС в связи с информацией о подготовке штурмовиками Рёма государственного переворота.

Спустя два дня, 24 июня 1934 года, командующий сухопутными войсками рейхсвера генерал фон Фрич также распорядился начать подготовку к возможным действиям в связи с готовящимся мятежом штурмовиков. 25 июня Гитлер сообщил военному министру фон Бломбергу о том, что он собирается арестовать всех важнейших руководителей штурмовиков. Наиболее ответственное поручение получил один из ближайших подручных Гитлера Йозеф Дитрих (на фото), которому предстояло прибыть в Баварию и возглавить внезапный удар по штурмовикам.

В то же время, Гитлер еще не определился с тем, что делать с главным штурмовиком – Эрнстом Рёмом. Похоже, что фюреру очень не просто давалась мысль о том, что можно вот так расправиться со старым товарищем. И Гиммлер с Гейдрихом, заинтересованные в нейтрализации Рёма, всячески подхлестывали развитие событий по выгодному им сценарию.

Когда Гитлер находился на свадьбе гауляйтера Тербовена в Эссене, фюреру позвонил лично Гиммлер и сообщил, что штурмовые отряды приступают к каким-то подозрительным действиям. После этого Гитлер вернулся в гостиницу, где он остановился, а чуть позже туда прибыл статс-секретарь МВД Пруссии Пауль Кёрнер, который привез письменное донесение от Генриха Гиммлера о том, что СА должно начать восстание с минуты на минуту. Это донесение не оставило у фюрера никаких сомнений – необходимо действовать.

29 июня были подняты по тревоге лейбштандарт «Адольф Гитлер» и полицейская группа «Генерал Геринг». Тем временем, Гитлеру опять пришли донесения от Гиммлера, что штурмовики якобы вот-вот начнут бесчинствовать в Мюнхене. Взбешенный Гитлер, как мы уже говорили выше, отправился в аэропорт Бонна и оттуда вылетел в столицу Баварии.

Конец штурмовиков

Прибыв в Мюнхен, Гитлер первым делом распорядился арестовать местных руководителей СА Шнайдхубера и Шмидта, после чего выехал в Бад-Висзе, где находился Эрнст Рём. В 6:30 утра Гитлер стоял у дверей номера Рёма. В дверь постучал полицейский и попросил Рёма открыть ее по срочной необходимости. Как только Рём открыл дверь, Гитлер с пистолетом в руке лично вошел в номер и приказал Рёму одеться, объявив его арестованным. Затем Гитлер ворвался в номер к обергруппенфюреру СА Эдмунду Хайнесу. Были арестованы все штурмовики, находившиеся в гостинице.

К 9:00 фюрер Гитлер вернулся в Мюнхен, после чего приказал поднять по тревоге подразделения СС во всей Германии. Были распечатаны специальные конверты, в которых находились списки командиров СА и известных штурмовиков, подлежащих ликвидации.

В Германии начался настоящий террор в отношении штурмовиков. Было сразу же принято решение о расстреле Шнайдхубера, Шмидта, Хайнеса, Хайдебрека и графа Шпрети. Относительно судьбы Рёма Гитлер продолжал колебаться. Гиммлеру и Герингу стоило немало усилий убедить фюрера в необходимости физического устранения его старого боевого товарища.

В конечном итоге, ближе к полудню 1 июля Адольф Гитлер все же согласился со своим окружением. Он приказал Теодору Эйке (на фото) взять пистолет с одним патроном и предложить Эрнсту Рёму покончить с собой. В 15:00 Эйке в сопровождении штурмбанфюрера СС Липперта и группенфюрера СС Шмаузера прибыли в тюрьму «Штадельхайм». Несмотря на попытки начальника тюрьмы вмешаться и на звонок министру юстиции Франку, Эйке и сопровождавшие его эсэсовцы прошли в камеру Рёма.

Эйке обратился к всесильному некогда лидеру штурмовиков:

Ваша жизнь кончена. Фюрер дает вам шанс подвести её итоги.

Затем Эйке положил на стол пистолет и вышел. Через 15 минут он вернулся в камеру. Рём так и не застрелился. Он стал лицом к двери, вскинул правую руку и прокричал «Славься, мой фюрер!». ТогдаЭйке и Липперт четыре раза выстрелили в Рёма. От этих выстрелов начальник штаба штурмовых отрядов СА Эрнст Рём скончался на месте. Так закончилась жизнь человека, который в свое время вполне мог претендовать на лидерство в рядах нацистского движения.

Последствия «Ночи длинных ножей»

Во время «Ночи длинных ножей» было убито не только множество видных штурмовиков, в том числе занимавших ответственные государственные посты (полицай-президент Мюнхена обергруппенфюрер СА Август Шнайдхубер, депутат Рейхстага группенфюрер СА Ганс Хайн, фюрер СА для особых поручений граф Иоахим фон Шпрети-Вейльбах), но и целый ряд противников или критиков Гитлера, не имевших никакого отношения к штурмовикам.

Так, во время «Ночи длинных ножей» был убит Грегор Штрассер (на фото) – один из основателей НСДАП, лидер «левого крыла» нацистской партии, близкого к национал-большевизму. Штрассер вечно ссорился с Гитлером из-за расовой политики, заигрывания Гитлера с крупным капиталом, и фюрер ему этого не простил.

Среди убитых был и полицай-президент Баварии Густав фон Кар, в свое время руководивший подавлением знаменитого Пивного путча. Был убит генерал в отставке Курт фон Шлейхер – предшественник Гитлера на посту рейхсканцлера Германии. Шлейхер ненавидел Рёма и причислить его к числу соратников командира штурмовиков было верхом абсурда. Но гестаповцы воспользовались ситуацией и расправились над генералом, который никогда не высказывал особого расположения к фюреру и нацистской партии.

Еще один знаковый убитый в «Ночь длинных ножей» — Бернхард Штемпфле, монах, философ и публицист, в свое время очень много общался с Адольфом Гитлером и даже принимал участие в подготовке «Моей борьбы». Но он слишком много знал о прошлом фюрера, об его личной жизни, что и могло привести Штемпфле к такому трагическому финалу. По одной из версий, гестаповцы забили Штемпфле до смерти.

Таким образом, главным итогом «Ночи длинных ножей» стала расчистка политического поля Германии от явных и потенциальных противников Гитлера как из числа штурмовиков, так и из числа «старых» консерваторов Веймарской республики. По итогам «Ночи длинных ножей» СС превратились в серьезнейшую самостоятельную организацию и получили право иметь собственные войска, а СА фактически утратили реальные возможности и сосредоточились исключительно на агитационно-пропагандистской работе с молодежью, вспомогательных функциях в охране концлагерей и так далее.

Зимнее солнцестояние. Как в мире отмечают самую длинную ночь в году

2019-12-22T08:00+0300

2019-12-22T08:07+0300

https://ria.ru/20191222/1562582443.html

Зимнее солнцестояние. Как в мире отмечают самую длинную ночь в году

https://cdn21.img.ria.ru/images/153053/81/1530538161_0:259:2566:1702_1036x0_80_0_0_41279da3ad7867e643c915bcd07931e7.jpg

РИА Новости

https://cdn22.img.ria.ru/i/export/ria/logo.png

РИА Новости

https://cdn22.img.ria.ru/i/export/ria/logo.png

МОСКВА, 22 дек — РИА Новости. В день зимнего солнцестояния наше светило находится на самом большом угловом расстоянии от небесного экватора. В Северном полушарии это астрономическое явление происходит 22 декабря (21 декабря в високосные годы). Разные народы по-своему толковали солнцеворот, но в большинстве культур это символ возрождения, овеянный мифами и поверьями. О том, как встречают самую длинную ночь года в разных странах, — в материале РИА Новости.

Исландия

Исландцы 22 декабря отмечают Йоль — в переводе со скандинавского «колесо». В Средневековье в этот день жгли костры на полях и благословляли урожай, распивая пряный сидр. Дети ходили по домам с символическими дарами: яблоком, олицетворяющим Солнце, ветками гвоздики — символом бессмертия и стеблями пшеницы — для хорошего урожая. Сверху это все посыпали мукой, означавшей успех, свет и жизнь. В Исландии верят в огромного йольского кота с огненными глазами. Непослушным детям и лентяям, не подготовившимся к зимнему солнцестоянию, обещают, что чудище явится в дом и съест приготовленный ужин.

Индия

В Индии этот праздник называется Санкранти. Он посвящен богу Солнца Сурье. Отмечают его в середине января, зажигая в ночь накануне костры — символ солнечного тепла, согревающего землю. Индусы украшают двери домов листьями манго, а на выметенных полах рисуют узоры цветной мукой. В центре рисунка — желтый цветок и кучка коровьего навоза (корова — священное животное у индусов). На обед едят молочную рисовую кашу: местные верят, что она способствует смирению и возвышению мысли. Уличные народные гуляния всегда сопровождает колесница, украшенная цветочными гирляндами и флагами, — символ жизненного пути. Мужчины катят ее под аккомпанемент труб и барабанов в окружении акробатов и певцов.

Россия

В России праздник зимнего солнцестояния издревле называется Коляда (по имени одного из божеств древних славян). В этот день в языческие времена встречали Новый год и колядовали — ходили по улицам в масках животных, распевая традиционные песни, колядки. Один из главных атрибутов праздника — колесо, символизирующее Солнце, которое после Коляды набирает силу. Его закатывали на гору, поджигали и отпускали. Девушки гадали в самую длинную ночь в году, так как считается, что в это время грань между миром людей и потусторонних сил почти исчезает. На праздничном столе должны быть пироги и кутья, а в углу — угощение для духов усопших.

Япония

В Японии день зимнего солнцестояния Тодзи сопровождается любопытными обычаями. Традиционно в этот день едят тыкву кабоча и принимают горячую ванну с местными цитрусами юзу (декоративный лимон). Японцы убеждены, что этот обряд освежает тело и дух, защищает от болезней и бодрит: «Если принять ванну с юдзу, не будешь болеть целый год».

Скандинавия

В скандинавских странах зимний солнцеворот отмечают 13 декабря. Этот день посвящен святой Люсии — согласно легенде, она стояла с фонарем на маяке и освещала дорогу мужу, ушедшему в море. Злые демоны убили девушку, но и после смерти ее призрак видели на скале с фонарем. В наше время в Стокгольме и Хельсинки 13 декабря проходит специальная церемония: как олицетворение Люсии одну из девушек наряжают в белое платье и возлагают на нее венок из горящих свечей. Затем начинается шествие ряженых детей. Дома на стол подают шафрановые булочки с изюмом, имбирные пряники и глинтвейн.

Канада

В Ванкувере 21 декабря устраивают Фестиваль фонарей. Местные жители на мастер-классах своими руками конструируют фонари, а вечером выходят со ними на улицы. Праздник сопровождается огненными шоу, освещающими самую долгую ночь в году. Участникам предлагается пройти через лабиринт света из 600 фонарей, чтобы распрощаться со старыми мыслями и открыть для себя новые возможности в грядущем году.

Иран

Иранцы с древних времен устраивают Шаб-э Ялда. Праздник отмечается в последний день персидского месяца Азар. В этот день принято собираться дома всей семьей и читать стихи. Стол украшают зажженными свечами, которые помогают пережить самую длинную ночь в году. Трапезу обязательно составляют арбузы, гранаты и орехи. Считается, что эти блюда защитят организм от болезней зимой. В конце XIII века иранский поэт Саади в своем сборнике стихов написал: «Настоящее утро не настанет, пока не закончится ночь Ялда».

Китай

Здесь 22 декабря отмечают Дунчжи. В Древнем Китае считали, что этот праздник тесно связан с концепцией баланса инь и ян: с зимнего солнцестояния начинается новый цикл и активизируется мужская сила природы — ян. Император приглашал к себе астрономов и гадалок для магических ритуалов и жертвоприношений. В день Дунчжи принято вспоминать предков и делать им жертвенные подношения в виде ритуальных денег. На севере Китая готовят «пельмени зимнего солнцестояния», а на юге лепят танъюань — разноцветные шарики из рисовой муки.

Великобритания

В Великобритании день зимнего солнцестояния традиционно отмечается в графстве Уилтшир, у каменного мегалитического сооружения Стоунхендж. Последователи древнего языческого культа друидов и обычные жители приезжают к памятнику Всемирного наследия ЮНЕСКО, чтобы встретить восход Солнца. Это место овеяно легендами: одни ученые полагают, что Стоунхендж служил для предсказания космических катастроф, другие настаивают, что он использовался как территория для погребения усопших.

19 декабря 2019, 08:00ТуризмПо следам Снежной Королевы. Какие загадки хранит сказочная Лапландия

Кровавые ночи в истории

В ночь с 30 июня на 1 июля 495 лет тому назад в Теночтитлане произошло событие, вошедшее в историю как «Ночь печали». Вспоминая кровавое отступление конкистадоров из столицы ацтеков, Дилетант предлагает вашему вниманию рассказы о самых страшных ночах, которые довелось пережить человечеству.

«Ночь печали»

Теночтитлан, 30 июня — 1 июля 1520 года

С 25 июня, то есть с первого же дня после своего возвращения из Веракруса, Кортес был осажден во дворце Ашаякатля. Испанцы по нескольку раз в день пытались нащупать лазейку и выскользнуть из кольца ацтекских воинов. Но проблема заключалась в том, что Теночтитлан был островом, и выйти из него можно было только по дамбам, которые были построены с разрывами, позволявшими воде беспрепятственно перетекать с одной стороны дамбы на другую. Над этими техническими промежутками были переброшены мосты, но для того, чтобы запереть испанцев в самом сердце города, ацтеки разрушили их. Кортесу предстояло захватить эти стратегически важные объекты. Он полагал справиться с этой задачей с помощью гуляй-городов — башен на колесах, защищавших от стрел и камней. Но эти осадные машины, сколоченные на скорую руку, не решили проблемы и не позволили установить контроль над мостами. Кортесу пришла в голову новая мысль. В центральноамериканской символике захват главного храма города означал победу над его защитниками. Кортес направил свои силы на захват Темпло Майор в надежде сломить боевой дух мексиканцев. После ожесточенного боя он завладел святилищем Уицилопочтли и Тлалока. Но вопреки ожиданиям боевой дух ацтеков не был сломлен, напротив, антииспанские настроения только усилились, и тиски блокады сжимались все сильнее.

Штурм испанской резиденции и смерть Мотекусомы. Картина неизвестного художника, вторая половина XVII века

Смерть Мотекусомы 28 июня была для Кортеса тяжелым ударом. Он лишился живого щита. Новым правителем был избран брат усопшего тлатоани Куитлагуак, который не относился к «умеренным». Тогда Кортес предположил следующий сценарий. Он думал, что ацтеки устроят своему почившему императору торжественные похороны, и решил воспользоваться этой возможной передышкой, чтобы бежать из Мехико. С самым откровенным цинизмом он приказал задушить правителей Тлакопана, Тлателолько и Текскоко, которых он удерживал в заложниках вместе с Мотекусомой в надежде, что похоронные процессии сразу во всех городах — спутниках Мехико отвлекут население от испанцев, пусть даже на день.

Ночь с 30 июня на 1 июля 1520 года вошла в историю как «Ночь печали»

Общее отступление было назначено в ночь с 30 июня на 1 июля. Кортес решил бежать по западной дамбе Тлакопана, которая имела в длину около трех километров, но была разбита на семь участков. Преодолеть эти стратегические пункты, в которых ацтеки разрушили мосты, осажденные собирались с помощью сооруженных передвижных мостов. Кортес решил бежать ночью, вспомнив, что ацтеки ни разу еще не сражались после захода солнца.

Около одиннадцати часов показалась колонна испанцев. Командование авангардом было поручено Гонсало де Сандовалю. Сам Кортес встал во главе основных сил. В полнейшей тишине, нарушаемой только шумом дождя, который помог укрыться от глаз и ушей часовых-ацтеков, испанцы беспрепятственно достигли третьего моста. Но в этот момент, когда конкистадоры все еще находились в самом сердце Теночтитлана, индейцы подняли тревогу. Ацтеки были начеку. Они и не собирались хоронить своего правителя, а готовились к бою. Сандоваль успел проскочить, но за его спиной разыгралась трагедия. Пресловутый передвижной мост вырвался из рук испанцев и ушел в тину. Ацтеки, смастерив импровизированные пики и прячась в воде, наносили ими удары, перерезая коленные суставы и поджилки лошадям. Началось невообразимое замешательство. Для того чтобы преодолеть разрыв в дамбе, испанцам пришлось ждать, пока он не наполнится телами сраженных воинов. Перебраться на другую сторону можно было только по трупам. Весь арьергард оказался в западне. Некоторые в порыве отчаяния попытались пробиться назад к дворцу Ашаякатля, но все они были схвачены ацтеками на следующий день и принесены в жертву богам. Другие спасались, как могли: пытались уплыть, спрятаться, пробиться с оружием в руках, подбирая мечи, щиты и шлемы убитых. Из тысячи трехсот испанцев, составлявших отряд в Теночтитлане, более половины пропало без вести. «Ночь печали» пережили только шестьсот беглецов.

«Ночь печали». Картина неизвестного художника, вторая половина XVII века

По легенде, одной из причин разгрома испанцев в ночь на 1 июля стала их собственная алчность. «Это золото сгубило их, — замечает Гомара. — Они умерли богатыми». Действительно, некоторые конкистадоры так нагрузились золотыми слитками, что, упав в воду, камнем пошли ко дну под своей тяжелой ношей.

Варфоломеевская ночь

Париж, 23 — 24 августа 1572 года

Вряд ли святой Варфоломей, один из апостолов Иисуса Христа, мог предположить, что с его именем будет связана одна из мрачных страниц французской истории. В ночь на 24 августа 1572 года, накануне дня святого Варфоломея, католические жители Парижа вышли на улицы, чтобы расправиться со своими согражданами-протестантами. Религиозные войны во Франции продолжались десятки лет. Непримиримо враждующие стороны — гугеноты и католики — обладали собственными войсками. Однако к лету 1572 года во Франции установился хоть и шаткий, но все же мир. Традиционно считается, что Варфоломеевская резня была спровоцирована Екатериной Медичи, матерью французского короля Карла IX. Советниками были прибывшие из ее родной Италии Альбер де Гонди и Лодовико Гонзага. К столь радикальному решению они сочли возможным прибегнуть после неудачного покушения на адмирала Гаспара Колиньи, одного из лидеров гугенотов. Удобным случаем для нанесения смертельного удара послужила свадьба сестры короля Маргариты и недавнего гугенота Генриха Наваррского — будущего короля Франции Генриха IV. Это ему принадлежит ставшая афоризмом фраза: «Париж стоит мессы». Сказана она была в связи со стоящей перед Генрихом альтернативой: либо стать католиком и в перспективе французским королем, либо остаться протестантом. Он выбрал первое.
Расчет Медичи был прост и верен: на свадьбу Генриха в Париж съедется вся элита гугенотов, которых можно будет «накрыть» разом. Да и рядовые гугеноты-парижане в связи с торжествами расслабятся. Спустя шесть дней после свадьбы начался кровавый погром. Набат, призвавший «добрых католиков» выйти на улицы и покарать «презренных гугенотов», прозвучал с колокольни церкви Сен-Жермен, расположенной в самом сердце Парижа. Первоначально колокольный звон должен был стать сигналом «верным людям» для устранения находящейся в городе гугенотской верхушки. Тотальная резня началась чуть позже.

Варфоломеевская ночь считается «самой ужасной религиозной резней столетия»

Направленный изначально против гугенотской элиты погром быстро вышел из-под контроля. Не щадили ни женщин, ни детей. Дома протестантов, заранее помеченные крестами, поджигались вместе с обитателями. Кровь лилась рекой. По некоторым оценкам «под нож» был пущен каждый десятый парижанин. Конечно, далеко не все пылали религиозной ненавистью. Многие просто восприняли погром как возможность разорить зажиточных соседей. Так что помимо протестантов-гугенотов на тот свет было отправлено и немало добропорядочных богатых католиков. После Варфоломеевской ночи 200 тысяч гугенотов покинули пределы Франции и осели в Англии и Германии. Они до сих пор считают, что события 24 августа 1572 года, приведшие к гибели 30000 их единоверцев, открыли миру истинное лицо католицизма.

«Утро у ворот Лувра» кисти Эдуара Деба-Понсан, 1880 год

«Ночь длинных ножей»

Германия, 30 июня — 2 июля 1934 года

Прошло три с половиной века, и мир потрясла еще одна кровавая ночь. На этот раз местом события стала Германия. Еще задолго до прихода нацистов к власти в стране появились первые штурмовые отряды (СА) Национал-социалистической партии (НСДАП). Постоянно набиравшие силу и численность штурмовики, спаянные железной дисциплиной и неуклонной верой в нацизм, использовались для охраны партийных мероприятий, проведения уличных боев с отрядами своих идеологических противников, запугивания любых врагов национал-социализма. В 1930 году начальником штаба СА Гитлер назначил Эрнста Рема, одного из первых членов НСДАП. Но уже через несколько месяцев после совершившейся «национальной революции» 1933 года и назначения Гитлера рейхсканцлером в рядах штурмовиков начало расти недовольство. Все чаще высказывалось мнение о предательстве фюрером идеалов нацизма и необходимости новой «истинно социалистической» революции под руководством Рема. Ведь именно «бойцы» СА были главной силой «Пивного путча», именно они с оружием в руках участвовали в свержении Веймарской республики. К началу 1933 года их число возросло до 600 тыс. человек, а к концу года — до 3 млн. Своим вождем они считали не Гитлера, а Рема. Пришедшая к власти конституционным путем НСДАП не совсем понимала, что ей делать с СА. Вначале предполагалось слияние штурмовиков с рейхсвером и последующее создание национал-социалистической народной армии. Рем предполагал, что она будет создана на основе СА, а он ее возглавит. Однако офицеры рейхсвера думали иначе. Между противоборствующими сторонами развернулась борьба за власть в будущей армии. Назревал большой конфликт, и фюрер, подстрекаемый Герингом и Гиммлером, которые видели в лице Рема опасного конкурента, был вынужден дать ход делу. К тому же Гитлер категорически не одобрял гомосексуальные наклонности Рема, которые тот не только не скрывал, но и бравировал ими, да еще и требовал исключить из уголовного кодекса статью, предусматривающую наказание для гомосексуалистов.

Адольф Гитлер и Эрнст Рем, 1933 год

Чтобы единым ударом покончить с набравшим силу Ремом и его ближайшим окружением, фюрер избрал ту же тактику, что и зачинщики Варфоломеевской ночи — собрать всех вместе и покончить с ними одним ударом. 4 июня 1934 года после беседы Гитлера и Рема было принято решение с 1 июля отправить всех штурмовиков в месячный отпуск, а 8 июня в «Фелькишер Беобахтер» было опубликовано официальное сообщение о том, что Рем по состоянию здоровья пройдет курс лечения на курорте Бад-Висзее.
25 июня Гитлер сообщил военному министру, что он собирается вызвать руководителей штурмовиков на совещание к Рему в Бад-Висзее, арестовать их всех и «рассчитаться» с каждым лично. Он позвонил Рему, сообщил тому, что его штурмовики грубо обошлись с иностранным дипломатом, и потребовал, чтобы все собрались для разговора начистоту. Встреча была назначена на 30 июня в 11:00 в апартаментах Рема. На ней должна была присутствовать вся «верхушка» СА. Попутно арестовав в Мюнхене руководителей местных СА, рано утром 30 июня 1934 года фюрер в сопровождении людей из своего лейб-штандарта и вооруженных полицейских прибыл в Бад-Висзее. Войдя в гостиницу, он сразу же поднялся в номер Рема. Один из полицейских постучал и попросил открыть по срочному делу. Через некоторое время дверь приоткрылась и сразу же была широко распахнута. В комнату вошел Гитлер с пистолетом в руке. Назвав Рема предателем, он объявил ему об аресте. Одновременно были арестованы и отправлены в мюнхенскую тюрьму все находившиеся в гостинице штурмовики. В 9 утра фюрер вернулся в Мюнхен. По его сигналу Геббельс передал по телефону Герингу кодовое слово «колибри». По тревоге были подняты подразделения СС и распечатаны конверты с расстрельными списками. По Германии прокатилась волна террора. Уже в 11:30 Гитлер выступил перед еще не арестованными руководителями штурмовиков. С пеной на губах, голосом, срывавшимся от возбуждения, он заявил, что Рем со своими приближенными вероломно предали Германию и ее фюрера. Все заговорщики будут немедленно наказаны в показательном порядке: он приказал их всех расстрелять. Первая группа, включая Рема, будет расстреляна уже сегодня вечером.

В ходе «Ночи длинных ножей» гитлеровцами было уничтожено 1076 человек

Вероятно, это решение далось Гитлеру нелегко: Эрнст Рем был его близким соратником, верным другом. Может быть, поэтому, вернувшись вечером из Мюнхена, он сообщил Герингу и Гиммлеру, что Рем останется в живых, чем сильно огорчил их. Всю ночь с 30 июня на 1 июля они уговаривали фюрера дать согласие на казнь. Ближе к полудню Гитлер, поддавшись уговорам, все-таки принял решение о расстреле Рема, но приказал сначала дать тому пистолет с одним патроном, чтобы он мог покончить с собой. Зайдя в камеру Рема, посланец Гитлера сказал: «Ваша жизнь кончена. Фюрер дает вам шанс подвести ее итоги». Затем он положил на столик пистолет и, дав на размышление 10 минут, вышел. Через несколько минут раздался выстрел. Когда открыли камеру, Рем лежал на полу и стонал: «Мой фюрер, мой фюрер». «Об этом вы должны были думать раньше, теперь уже поздно», — прозвучал ответ. Раздался еще один выстрел, и Рем замолк навсегда.

Весь вечер 1 июля и всю следующую ночь в Мюнхене и Берлине продолжались расстрелы оставшихся штурмовиков. Прекратились они лишь после вмешательства президента страны Гинденбурга, которому Гитлер дал слово закончить кровавую чистку.

«Хрустальная ночь»

Германия, Австрия, 9 — 10 ноября 1938 года

Прошло всего четыре года после расправы со штурмовиками, и Германию опять всколыхнул ночной погром.

Начиная с 1933 года, правительство Германии приняло ряд законов, ограничивающих права евреев на работу, образование и т. д. В 1935 году вступили в силу так называемые Нюрнбергские расовые законы, лишившие немецких евреев гражданства и запрещавшие им вступать в отношения с немцами. Тысячи евреев покинули Германию, которая к 1938 году «вступила в новую фазу радикальной антисемитской деятельности».
Поводом к началу еврейских погромов послужило убийство 7 ноября 1938 года в Париже 17-летним еврейским юношей Гершелем Гриншпаном советника германского посольства Эрнста фон Рата. Гитлер отправил в столицу Франции своего личного врача, но спасти фон Рата не удалось, и 9 ноября он скончался.

В ответ на это преступление в Германии была немедленно организована мощная пропагандистская кампания. 7 ноября вышел экстренный выпуск газеты «Фелькишер Беобахтер», в котором содержались такие строки: «Германский народ сделал необходимые выводы из вашего преступления. Он не будет терпеть невыносимую ситуацию. Сотни тысяч евреев контролируют целые секторы в немецкой экономике, радуются в своих синагогах, в то время как их соплеменники в других государствах призывают к войне против Германии и убивают наших дипломатов».
В своем обращении к народу Геббельс заявил: «Национал-социалистическая партия не унизится до организации выступлений против евреев. Но если на врагов рейха обрушится волна народного негодования, то ни полиция, ни армия не будут вмешиваться». Этот призыв поняли правильно все, кому он был адресован.

Общий ущерб от «Хрустальной ночи» составил 25 млн рейхсмарок

В ночь с 9 на 10 ноября при поддержке нацистских властей в десятках городов Германии (включая территорию Австрии и Судетской области) были организованы еврейские погромы. Первый из них, начавшийся с поджога синагоги, произошел вечером 8 ноября в Бад-Херсфельде. Затем еврейские лавки были разгромлены в Витценхаузене, Эшвеге и многих других городах. Беснующаяся толпа, состоящая наполовину из откровенных мародеров, камнями, дубинами и кусками арматуры вдребезги разбивала окна еврейских домов, витрины их магазинов и тащила оттуда все, что могла унести. Полиция оставалась безучастной, а пожарные команды не приблизились ни к одному горящему дому. Мостовые и тротуары улиц были усыпаны осколками стекла, поблескивающими в свете пожарищ и редких фонарей. Так эта ночь вошла в историю как «Ночь разбитых витрин» или, с более романтичным названием, — «Хрустальная ночь».

Магазин в Магдебурге после «Хрустальной ночи», 1938 год

В Берлине погромщики сожгли 9 из 12 синагог, в Вене пострадало 42 синагоги, в Мюнхене — 2. Кроме синагог более 7 тыс. еврейских зданий и магазинов были разрушены или повреждены.

По официальным данным в эту ночь были убиты более 90 евреев. Треть погибших приходится на Нюрнберг, 8 погибли в Галле. Еще 30 тысяч были арестованы и заключены в концлагеря. Большинство из них никогда оттуда не вернулось.

НОЧЬ ДЛИННЫХ НОЖЕЙ • Большая российская энциклопедия

• 
• 
• 

  В книжной версии

  Том 23. Москва, 2013, стр. 364-365

• 

  Скопировать библиографическую ссылку:

  ---

Авторы: О. В. Вишлёв

«НОЧЬ ДЛИ́ННЫХ НОЖЕ́Й» (англ. «Night of the long knives», нем. «Nacht der lan­gen Messer»), рас­пра­ва А. Гит­ле­ра с ко­ман­до­ва­ни­ем СА (штур­мо­ви­ков) во гла­ве с Э. Рё­мом и груп­пой не­угод­ных пра­вых по­ли­ти­ков в кон­це ию­ня – на­ча­ле ию­ля 1934.

Тер­мин «Н. д. л.» впер­вые упот­реб­лён в «Ис­то­рии брит­тов» Гальф­ри­да Мон­мут­ско­го (ок. 1138) при опи­са­нии рас­пра­вы сак­сов с при­гла­шён­ной ими на пир кельт. зна­тью [гос­ти бы­ли за­ре­за­ны но­чью длин­ны­ми сак­ски­ми но­жа­ми (см. Скра­ма­сакс)]. Впо­след­ст­вии тер­мин по­лу­чил ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние и стал упот­реб­лять­ся при­ме­ни­тель­но к со­бы­ти­ям, свя­зан­ным с ко­вар­ным уст­ра­не­ни­ем кон­ку­рен­тов, со­пер­ни­ков и быв. со­юз­ни­ков.

По­сле при­хо­да Гит­ле­ра к вла­сти в янв. 1933 часть ря­до­вых чле­нов На­цио­нал-со­циа­ли­сти­че­ской не­мец­кой ра­бо­чей пар­тии (НСДАП) ока­за­лась об­ма­ну­той в сво­их ожи­да­ни­ях, по­сколь­ку пре­ду­смат­ри­вав­шие­ся парт. про­грам­мой ме­ро­прия­тия по со­ци­аль­но-эко­но­мич. пе­ре­уст­рой­ст­ву герм. об­ще­ст­ва («на­цио­на­ли­за­ция всех ра­нее обоб­ще­ст­в­лён­ных пред­при­ятий», уча­стие ши­ро­ких сло­ёв на­се­ле­ния в до­хо­дах круп­ных пред­при­ятий, «ком­му­на­ли­за­ция» круп­ных ма­га­зи­нов, «без­воз­мезд­ная экс­про­приа­ция зе­мель для об­ществ. нужд», пре­се­че­ние зе­мель­ных спе­ку­ля­ций, сни­же­ние аренд­ной пла­ты для мел­ких про­из­во­ди­те­лей, «соз­да­ние и под­держ­ка здо­ро­во­го сред­не­го со­сло­вия», рас­ши­ре­ние сис­те­мы со­ци­аль­но­го обес­пе­че­ния и др.) не про­во­ди­лись. Сре­ди пред­ста­ви­те­лей «ле­во­го» кры­ла НСДАП, осо­бен­но сре­ди штур­мо­ви­ков, на­рас­та­ло не­до­воль­ст­во, ве­лись раз­го­во­ры о не­об­хо­ди­мо­сти со­вер­ше­ния «вто­рой, ис­тин­но со­циа­ли­стич. ре­во­лю­ции» («пер­вой ре­во­лю­ци­ей» на­зы­ва­ли за­вое­ва­ние НСДАП по­ли­тич. вла­сти). На фо­не этих на­строе­ний на­рас­та­ли со­пер­ни­че­ст­во и про­ти­во­ре­чия в на­ци­ст­ской вер­хуш­ке. Э. Рём и штаб СА, со­чув­ствен­но от­но­сив­шие­ся к ло­зун­гу «вто­рой ре­во­лю­ции», вы­дви­га­ли так­же тре­бо­ва­ние соз­да­ния на ба­зе штур­мо­вых от­ря­дов, в ко­то­рых со­стоя­ло ок. 4 млн. чел., но­вых герм. воо­руж. сил – «нар. ми­ли­ции» и вклю­че­ния в их со­став ре­гу­ляр­ной ар­мии – рейхс­ве­ра (на­счи­ты­вал на тот мо­мент 100 тыс. во­ен­но­слу­жа­щих). Герм. вер­хов­ное глав­но­ко­ман­до­ва­ние, Г. Ге­ринг, Г. Гимм­лер, Р. Гейд­рих, Й. Геб­бельс, М. Бор­ман и ряд др. пред­ста­ви­те­лей на­ци­ст­ско­го ру­ко­во­дства ка­те­го­ри­че­ски от­вер­га­ли эти пла­ны и на­сто­ро­жен­но от­но­си­лись к тре­бо­ва­ни­ям «ле­вых», ус­мат­ри­вая в них пре­тен­зии Рё­ма на по­ли­тич. ли­дер­ст­во. По их за­да­нию с це­лью спро­во­ци­ро­вать Гит­ле­ра на рас­пра­ву с Рё­мом с апр. 1934 СС и СД ста­ли рас­про­стра­нять слу­хи и фаб­ри­ко­вать до­ку­мен­ты о под­го­тов­ке ру­ко­во­дством штур­мо­ви­ков пут­ча с це­лью за­хва­та вла­сти. Под влия­ни­ем на­рас­тав­ше­го по­то­ка ин­фор­ма­ции о го­то­вя­щем­ся пе­ре­во­ро­те Гит­лер от­дал рас­по­ря­же­ние о про­ве­де­нии спец. опе­ра­ции по ней­тра­ли­за­ции оп­по­зи­ции (опе­ра­ция «Ко­либ­ри»). Выс­шие ру­ко­во­ди­те­ли СА во гла­ве с Рё­мом 30.6.1934 под пред­ло­гом про­ве­де­ния со­ве­ща­ния бы­ли со­б­ра­ны в ба­вар­ском ку­рорт­ном мес­теч­ке Бад-Вис­зе, где в ночь на 1 ию­ля их аре­сто­ва­ли, пре­про­во­ди­ли в мюн­хен­скую тюрь­му и там без су­да и след­ст­вия рас­стре­ля­ли (Рё­му пре­дос­та­ви­ли воз­мож­ность по­кон­чить жизнь са­мо­убий­ст­вом). Вслед за этим бы­ли аре­сто­ва­ны и унич­то­же­ны ру­ко­во­ди­те­ли штур­мо­ви­ков в круп­ных го­ро­дах и це­лый ряд «не­бла­го­на­дёж­ных» по­ли­ти­ков, в т. ч. счи­тав­ший­ся гл. оп­по­нен­том Гит­ле­ра в НСДАП Г. Штрас­сер, по­след­ний рейхс­канц­лер Вей­мар­ской рес­пуб­ли­ки ген. К. фон Шлейхер, не­ко­то­рые не про­яв­ляв­шие долж­но­го ува­же­ния к Гит­ле­ру «ста­рые на­цио­нал-со­циа­ли­стич. бор­цы». Все­го, по совр. оцен­кам, во вре­мя «Н. д. н.» бы­ло уби­то от 150 до 200 чел., точ­ное чис­ло лиц, аре­сто­ван­ных и осу­ж­дён­ных к тю­рем­но­му за­клю­че­нию, неиз­вест­но. Аре­сты и рас­стре­лы «оп­по­зи­цио­не­ров» про­из­во­ди­ли СС («Н. д. н.» ста­ла для них «бое­вым кре­ще­ни­ем») и ба­вар­ское по­ли­цей­ское под­раз­де­ле­ние «Ге­не­рал Ге­ринг» при под­держ­ке рейхс­ве­ра. Рас­пра­ва с ру­ко­вод­ством штур­мо­ви­ков спо­соб­ст­во­ва­ла кон­со­ли­да­ции на­ци­ст­ско­го ре­жи­ма и уси­ле­нию его ре­прес­сив­но­го ха­рак­те­ра. Ссы­ла­ясь на го­то­вив­ший­ся Рё­мом путч, гит­ле­ров­ское пра­ви­тель­ст­во 3.7.1934 из­да­ло «За­кон о са­мо­за­щи­те го­су­дар­ст­ва», фак­тиче­ски сни­мав­ший к.-л. ог­ра­ни­че­ния в вы­бо­ре средств и ме­то­дов для борь­бы с ли­ца­ми, ко­то­рые мог­ли быть объ­яв­ле­ны пред­став­ляю­щи­ми опас­ность для на­ци­ст­ско­го ре­жи­ма. По­сле «Н. д. н.» роль СС, СД и гес­та­по в Гер­ма­нии (с учётом их «за­слуг» в борь­бе с «за­го­вор­щи­ка­ми») зна­чи­тель­но воз­рос­ла; СС бы­ла пре­до­став­ле­на воз­мож­ность фор­ми­ро­вать собств. во­ин­ские под­раз­де­ле­ния (вой­ска СС). Рейхс­вер, из­ба­вив­ший­ся от кон­ку­рен­та в ли­це СА и уг­ро­зы вклю­че­ния в со­став «нар. ми­ли­ции», в 1934 при­нёс при­ся­гу на вер­ность лич­но Гит­ле­ру.

Ночь длинных ножей в Германии 1934 г

Борьба за власть – дело тонкое. Особенно в государстве, в котором совсем недавно произошли изменения в высших кругах. Так, например, было в Германии. Уже спустя несколько месяцев после «национальной революции» в различных слоях населения и силовых структурах начало расти недовольство. Новоиспеченному рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру нужно было принимать жесткие меры. Это событие войдет в историю под названием «Ночь длинных ножей».

Борьба за власть

Гитлер благодаря «национальной революции» заполучил пост рейхсканцлера Германии. Но расслабляться ему было некогда. В рядах штурмовых отрядов (СА) начало резко расти недовольство. Появились разговоры о том, что Гитлер предатель, а значит, нужна вторая «истинно социалистическая» революция. А в качестве лидеров были выдвинуты кандидатуры Грегора Штрассера и Эрнста Рёма.

Вообще, штурмовики играли важную роль в стране. Их готовили для свержения Веймарской республики в 1923 году. Они же стали главными действующими лицами во время Пивного путча. А к началу 1933 года их количество составляло порядка 600 тысяч человек. Но уже к концу года группировка возросла до 3-х миллионов. Они были хорошо вооружены и обучены. Но самое неприятное для Гитлера было то, что своим лидером они считали не его, а Рёма. Естественно, НСДАП не знала, что с ними делать.

Штурмовые отряды представляли собой бомбу замедленного действия. Рём же, в свою очередь, надеялся, что новоиспеченная национал-социалистическая армия будет сформирована на основе его «коричневорубашечников». А он станет ее командиром. Но у Рёма было много противников. Офицеры рейхсвера его презирали, как и президент Гинденбург. Началось открытое противостояние. Тут вмешался Гитлер. По его приказу штурмовые отряды и рейхсвер были объединены, правда, достаточно формально. Ни о каком единстве не могло быть и речи. Тогда было решено провернуть уловку. В мае 1933 года военному министерству должны были подчиняться все силовые структуры, включая СА, СС и «Стальной шлем». Причем, штурмовики вообще должны были слиться со «Шлемом». Была надежда, что в таком случае они окажутся в меньшинстве и перестанут быть реальной угрозой для власти. Но получилось наоборот.

Рём сумел повернуть ситуацию в свою пользу и количество штурмовиков резко возросло. Эрнест заявил, что у него порядка 4,5 миллионов сторонников. После чего он потребовал власти в пограничной охране и контроля над военными складами в восточной части страны. Противостояние в очередной раз обострилось. Генерал-полковник фон Бломберг вспоминал:

«Рём считает, что оборона страны должна быть прерогативой СА, рейхсверу же следует поручить функции осуществления допризывной военной подготовки».

У фон Бломберга не оставалось иного выхода, как обратиться за помощью к Гитлеру. Надо сказать, что Адольф оказался в затруднительном положении. Он разделял идеи Рёма, но пойти на конфликт с военными тоже не мог. От них зависел успех его экспансионистских планов. Поэтому он решил примирить враждующие стороны. Фон Бломберг и Рём даже подписали соглашение, в котором говорилось, что СА ведет допризывную (и резервистскую) подготовку, а рейхсвер отвечал за защиту рейха. Состоялась даже официальная церемония примирения. Но… сразу после ее окончания Рём заявил:

«То, о чём объявил этот ефрейтор, нас не касается. Я не собираюсь придерживаться соглашения. Гитлер вероломен и должен отправиться, по крайней мере, в отпуск. Если он не с нами, то мы сделаем своё дело и без Гитлера».

Об этом доложили Рудольфу Гессу. Но реакции не последовало. Затем узнал об этих словах и сам Гитлер. Правда, он тоже не спешил связываться с Рёмом, заявив:

«Надо обождать и посмотреть, как будут развиваться события».

В общем, никто из германской верхушки не хотел обострять отношения с Рёмом. Его уважали и боялись. Все понимали, что противостояние с СА может обернуться для страны настоящей катастрофой. Понимал это и сам Рём, поэтому вел себя вызывающе и нагло. Он был уверен, что сумеет добиться поставленной цели.

Против штурмовиков

В конце апреля 1934 года стало понятно, верхушку СА необходимо ликвидировать. Началась разработка спецоперации под милым названием «Колибри». Предполагалось, что на тот свет отправятся все руководители опасной группировки, в том числе и Рём. Гитлер до последнего оттягивал операцию, ему не хотелось решать проблему таким образом. Но выхода ему не оставил сам Рём. Лично Гиммлер начал объезд подразделений СС и готовил их к предстоящему выступлению против штурмовиков. Параллельно Гейдрих собрал информацию для Гитлера, которая доказывала «преступные замыслы» Рёма. Это было необходимо сделать для душевного спокойствия Адольфа. Причем в сборе компромата активно участвовали и некоторые высокопоставленные военные из штурмовых отрядов. Например, обергруппенфюрер Фридрих Вильгельм Крюгер, почетный фюрер СА Фридрих Граф и другие. Они вовремя поняли, что грядет буря, поэтом решили отречься от Рёма, дабы сохранить себе жизни.

Но в итоге, представить Гитлеру было банально нечего. Рём не готовил выступление против власти. Наоборот, он то и дело сообщал в специальные органы об антиправительственных высказываниях. А его речи о «второй революции национал-социализма» были лишь рычагом воздействия на колеблющегося Гитлера. Но маховик уже вовсю работал, никто и не подумал его останавливать. Рём был неудобен всем. Сыграл еще и тот фактор, что аудитория Рёма действительно была готова начать вторую революцию. Многие считали, что СА должны устранить рейхсвер. Поэтому Рёма и его окружение требовалось ликвидировать. И чем быстрее, тем лучше.

Гиммлер, Геринг и Гейдрих составили, так называемые, «расстрельные списки». После этого была дана отмашка СС и рейхсверу готовиться к атаке на штурмовиков. Гитлер же получил два послания. В одном говорилось, что СА начинает восстание в Берлине. Во втором – о погромах, которые штурмовики устроили в Мюнхене. Понятно, что это была провокация, но Гитлер на нее клюнул. И вместе с Геббельсом отправился в Баварию. А Геринг и Гиммлером принялись зачищать Берлин. Вскоре Рём и его окружение были арестованы.

Расправа

Первого июля Гитлер все-таки собрал волю в кулак. Он послушал своих многочисленных советчиков и принял волевое решение расстрелять Рёма. Точнее, позволить Эрнсту уйти из жизни как настоящему боевому офицеру. Он приказал дать Рёму пистолет с одним патроном и предложить покончить с собой. Лидер СА находился под стражей в «Штадельхайме». Один из посланников Гитлера – Эйке – зайдя в камеру к Рёму, произнес:

«Ваша жизнь кончена. Фюрер даёт вам шанс подвести её итоги».

После этих слов он передал Эрнсту оружие, последний номер «Фёлькишер Беобахтер» и 10 минут на размышление. Затем люди вышли из камеры. Через 15 минут они вошли. Тут же раздался выстрел. Но Рём был еще жив. Тогда один из посланников выстрелом добил главу штурмовиков.

Операция «Колибри» (так официально назвали процесс ликвидации СА) прошла успешно. Погибло 77 людей из высших военных кругов Германии. Всего же в ходе «Ночи длинных ножей» было убито 1076 человек. Такой масштабной чистки элиты страна еще не знала. А у Гитлера больше не осталось ни одного более или менее сильного соперника за всеобъемлющую власть.