Каяться нужно — в прошедшем времени / Православие.Ru
Мы один раз в жизни принимаем Крещение и миропомазываемся. В идеале один раз венчаемся. Таинство Священства не носит всеобъемлющего характера, оно совершается лишь над тем, кому Господь судил быть принятым в клир. В Таинстве Соборования наше участие очень невелико. А вот Таинства Исповеди и Причащения ведут нас через всю жизнь к вечности, без них немыслимо бытие христианина. К ним мы приступаем раз за разом. Так что рано или поздно имеем все же возможность задуматься: а правильно ли мы к ним готовимся? И понять: нет, скорее всего, не совсем. Поэтому разговор об этих Таинствах представляется нам очень важным. В настоящем номере, в беседе с главным редактором журнала игуменом Нектарием (Морозовым), мы решили коснуться (потому что охватить все — задача непосильная, слишком «безбрежная» тема) исповеди, а в следующий раз — поговорить о Причащении Святых Таин.
— Предполагаю, точней, догадываюсь: девять из десяти приходящих на исповедь исповедоваться не умеют…
Игумен Нектарий (Морозов)
— Действительно, это так. Даже регулярно ходящие в храм люди многих вещей в нем делать не умеют, но хуже всего дело обстоит именно с исповедью. Очень редко прихожанин исповедуется правильно. Исповедоваться надо учиться. Конечно, было бы лучше, если бы о Таинстве Исповеди, о покаянии говорил опытный духовник, человек высокой духовной жизни. Если я решаюсь здесь об этом говорить, то просто как человек исповедующийся — с одной стороны, и с другой — как священник, которому довольно часто приходится исповедь принимать. Я постараюсь обобщить свои наблюдения за собственной душой и за тем, как другие участвуют в Таинстве Покаяния. Но ни в коем случае не считаю свои наблюдения достаточными.
— Поговорим о наиболее распространенных недоумениях, заблуждениях и ошибках. Человек идет на исповедь впервые; он слышал, что прежде, чем причащаться, надо исповедоваться. И что на исповеди надо говорить свои грехи. У него сразу возникает вопрос: а за какой период «отчитываться»? За всю жизнь, начиная с детства? Но разве это все перескажешь? Или не надо все пересказывать, а надо просто сказать: «В детстве и в юности много раз проявлял эгоизм» или «В молодости был очень горд и тщеславен, да и сейчас, по сути, остаюсь таким же»?
— Если человек пришел на исповедь впервые — совершенно очевидно, что ему надо исповедаться за всю прошедшую жизнь. Начиная с того возраста, когда он уже мог отличать добро от зла — и до того момента, как он решил, наконец, исповедаться.
Как можно рассказать всю свою жизнь за короткое время? На исповеди мы рассказываем все же не всю свою жизнь, а то, что является грехом. Грехи — это конкретные события. Однако нет необходимости пересказывать все случаи, когда вы согрешили гневом, например, или ложью. Надлежит сказать, что вы совершали этот грех, и привести какие-то наиболее яркие, наиболее страшные проявления этого греха — те, от которых болит по-настоящему душа. Есть еще один указатель: что вам меньше всего хочется о себе рассказывать? Вот именно это и надо рассказать в первую очередь. Если вы идете на исповедь в первый раз, вам лучше всего поставить перед собой задачу: исповедаться в самых тяжелых, самых мучительных грехах. Потом уже исповедь станет более полной, более глубокой. Первая исповедь такой быть не может — по нескольким причинам: это и психологический барьер (впервые прийти и при священнике, то есть при свидетеле, сказать Богу о своих грехах — это нелегко) и другие препятствия. Человек ведь не всегда понимает, что есть грех. К сожалению, даже и не все люди, живущие церковной жизнью, знают и хорошо понимают Евангелие. А кроме как в Евангелии, ответа на вопрос, что есть грех, а что есть добродетель, нигде, пожалуй, не найдешь. В окружающей нас жизни многие грехи стали привычным явлением… Но даже и при чтении Евангелия человеку его грехи открываются не сразу, их открывает постепенно благодать Божия. Преподобный Петр Дамаскин говорит, что начало здравия души есть видение своих грехов бесчисленными, как песок морской. Если бы Господь сразу открыл человеку его греховность во всем ее ужасе — ни один человек этого вынести не смог бы. Вот почему Господь открывает человеку его грехи постепенно. Это можно сравнить с чисткой луковицы — сначала одну шкурку сняли, потом вторую — и, наконец, до самой луковицы добрались. Вот почему очень часто бывает так: человек ходит в храм, регулярно исповедуется, причащается — и осознает, наконец, необходимость так называемой генеральной исповеди. Очень редко бывает, что человек готов к ней сразу.
— Что это такое? Чем генеральная исповедь отличается от обычной?
— Генеральной исповедью, как правило, называют исповедь за всю прожитую жизнь, и в определенном смысле это верно. Но генеральной можно назвать исповедь и не столь всеобъемлющую. Мы каемся в своих грехах из недели в неделю, из месяца в месяц, это — простая исповедь. Но время от времени нужно устраивать себе генеральную исповедь — пересмотр всей своей жизни. Не той, что прожита, а той, что сейчас. Мы видим, что одни и те же грехи у нас повторяются, избавиться от них не получается — вот поэтому надо разобраться в себе. Всю свою жизнь, как она есть сейчас, пересмотреть.
— Как относиться к так называемым вопросникам для генеральной исповеди? Их можно видеть в церковных лавках.
— Если под генеральной исповедью понимать именно исповедь за всю прожитую жизнь, то здесь действительно возникает необходимость в каких-то внешних пособиях. Лучшее пособие для исповедников — это книга архимандрита Иоанна (Крестьянкина) «Опыт построения исповеди», она о духе, правильном настрое кающегося человека, о том, в чем именно надо каяться. Есть книга «Грех и покаяние последних времен. О тайных недугах души» архимандрита Лазаря (Абашидзе). Полезны выдержки из святителя Игнатия (Брянчанинова) — «В помощь кающемуся». Что касается вопросников — да, есть духовники, есть священники, которые этих вопросников не одобряют. Говорят, что в них можно вычитать такие грехи, о которых читающий и слыхом не слыхал, а прочитает — и повредится… Но, к сожалению, почти не осталось таких грехов, о которых современный человек не знал бы. Да, там есть вопросы неумные, грубые, есть вопросы, грешащие явно излишним физиологизмом… Но если относиться к вопроснику как к рабочему инструменту, как к плугу, которым один раз нужно всего себя перепахать, то, я думаю, использовать его можно. В старину подобные вопросники называли таким чудным для современного уха словом «поновление». Действительно, человек с их помощью поновлял себя как образ Божий, как поновляют старую, обветшавшую и закопченную икону. Думать о том, в хорошей или плохой литературной форме составлены эти вопросники, совершенно необязательно. К серьезным недостаткам некоторых вопросников нужно отнести вот что: составители включают в них то, что, в сущности, грехом не является. Не мыл ли руки душистым мылом, например, или не стирал ли в воскресенье… Если стирал во время воскресной службы — это грех, а если стирал после службы, потому что другого времени не было,— лично я в этом греха не вижу.
— К сожалению, в наших церковных лавках можно подчас такое купить…
— Вот почему необходимо посоветоваться со священником прежде, чем использовать вопросник. Могу порекомендовать книгу иерея Алексия Мороза «Исповедую грех, батюшка» — это разумный и очень подробный вопросник.
— Здесь же необходимо уточнить: что мы подразумеваем под словом «грех»? Большинство исповедующихся, произнося это слово, имеют в виду именно греховный поступок. То есть, по сути, проявление греха. Например: «Вчера был резок и жесток с мамой». Но ведь это не отдельный, не случайный какой-то эпизод, это проявление греха нелюбви, нетерпимости, непрощения, эгоизма. Значит, нужно не так говорить, не «вчера был жесток», а просто «я жесток, во мне мало любви». Или как нужно говорить?
 |
| Фото Е. Кирилловых |
Каждый грех на исповеди должен быть назван так, чтоб было понятно, в чем именно он заключается. Если мы каемся в празднословии, не надо все эпизоды нашего празднословия пересказывать и все наши праздные слова повторять. Но если в каком-то случае празднословия было столько, что мы кого-то этим утомили или наговорили чего-то совсем уж лишнего — наверное, надо об этом на исповеди сказать чуть подробней, определенней. Есть ведь такие слова евангельские: За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда (Мф. 12, 36). Надо и на исповедь свою заранее с этой точки зрения посмотреть — не будет ли в ней празднословия.
— И все же о страстях. Если я испытываю раздражение от просьбы моего ближнего, но ничем этого раздражения не выдаю и необходимую помощь ему оказываю — должна ли я каяться в испытанном мною раздражении как в грехе?
— Если Вы, чувствуя в себе это раздражение, сознательно боролись с ним — это одна ситуация. Если же Вы это свое раздражение приняли, развивали его в себе, упивались им — это ситуация другая. Все зависит от направления воли человека. Если человек, испытывая греховную страсть, обращается к Богу и говорит: «Господи, я этого не хочу и не желаю, помоги мне от этого избавиться» — греха на человеке практически нет. Грех есть — настолько, насколько в этих искусительных желаниях участвовало наше сердце. И насколько мы позволяли ему в этом участвовать.
— Видимо, надо остановиться на «болезни рассказывания», проистекающей от определенного малодушия при исповеди. К примеру, вместо того, чтобы сказать «я вела себя эгоистично», я начинаю рассказывать: «На работе… мой коллега говорит… а я в ответ говорю…» и т. д. О грехе своем я в конечном итоге сообщаю, но — именно вот так, в обрамлении рассказа. Это даже не обрамление, эти рассказывания играют, если разобраться, роль одежды — мы одеваемся в слова, в сюжет, чтоб не чувствовать себя голыми на исповеди.
— Действительно, так легче. Но не нужно облегчать себе задачу исповеди. На исповеди не должно быть ненужных подробностей. Не должно быть каких-то других людей с их поступками. Потому что когда мы говорим о других людях, мы чаще всего оправдываем себя за счет этих людей. Также мы оправдываемся за счет каких-то наших обстоятельств. С другой стороны, иногда мера прегрешения зависит от обстоятельств совершения греха. Избить человека по пьяной злобе — это одно, остановить преступника, защищая жертву,— совсем другое. Отказать в помощи ближнему из-за лени и эгоизма — одно, отказать потому, что температура в тот день была сорок,— другое. Если человек, умеющий исповедоваться, исповедуется подробно — священнику легче увидеть, что и почему с этим человеком происходит. Таким образом, обстоятельства совершения греха нужно сообщать только в том случае, если без этих обстоятельств не понятен совершенный вами грех. Этому тоже учатся на опыте.
Лишнее рассказывание на исповеди может иметь еще и другую причину: потребность человека в участии, в душевной помощи и тепле. Здесь, может быть, уместна беседа со священником, но она должна быть в другое время, никак уж не в момент исповеди. Исповедь — это Таинство, а не беседа.
— Священник Александр Ельчанинов в одной из своих записей благодарит Бога за то, что Он помогает ему всякий раз переживать исповедь как катастрофу. Что мы должны делать для того, чтоб наша исповедь, по крайней мере, не была сухой, холодной, формальной?
 |
| Икона Божией Матери «Нечаянная радость» |
Наша исповедь в другое время совершается и в другое время готовится. Когда мы, зная, что завтра пойдем в храм, будем исповедоваться, садимся и разбираемся в своей жизни. Когда я задумываюсь: почему за это время столько раз осуждал людей? А потому, что, осуждая их, я сам в своих глазах выгляжу лучше. Я, вместо того, чтоб заниматься собственными грехами, осуждаю других и оправдываю себя. Или нахожу для себя в осуждении какое-то удовольствие. Когда я понимаю, что, пока я осуждаю других, я не буду иметь благодати Божией. И когда я говорю: «Господи, помоги мне, иначе — сколько я буду убивать этим свою душу?». После этого я приду на исповедь и скажу: «Я без числа осуждал людей, я превозносился над ними, я находил для себя в этом сладость». Мое покаяние заключается не только в том, что я это произнес, но в том, что я решил больше этого не делать. Когда человек кается именно так, он от исповеди получает очень большое благодатное утешение и совсем по-другому исповедуется. Покаяние — это изменение человека. Если изменения не произошло, исповедь осталась до известной степени формальностью. «Исполнением христианского долга», как почему-то принято было выражаться до революции.
Есть примеры святых, которые приносили покаяние Богу в сердце своем, изменяли свою жизнь, и Господь это покаяние принимал, хотя не было над ними епитрахили, и молитва об оставлении грехов не была прочитана. Но покаяние-то было! А у нас по-другому — и молитва прочитана, и причастился человек, а покаяния как такового не произошло, разрыва в цепи греховной жизни нет.
Есть люди, которые приходят на исповедь и, встав уже перед аналоем с крестом и Евангелием, начинают вспоминать, чем они согрешили. Это всегда сущее мучение — и для священника, и для тех, кто ждет своей очереди, и для самого человека, конечно. Как к исповеди готовиться? Во-первых — внимательной трезвой жизнью. Во-вторых — есть хорошее правило, взамен которого ничего не придумаешь: каждый день вечером уделять пять-десять минут даже не размышлению о том, что произошло в течение дня, а покаянию перед Богом в том, в чем человек считает себя согрешившим. Сесть и мысленно пройти день — от утренних часов до вечерних. И каждый грех для себя осознать. Большой грех или малый — его надо понять, прочувствовать и, как говорит Антоний Великий,— поставить меж собой и Богом. Увидеть в нем препятствие между собой и Творцом. Почувствовать эту страшную метафизическую сущность греха. И за каждый грех попросить у Бога прощения. И в сердце своем положить желание оставить эти грехи в дне минувшем. Желательно эти грехи в какой-то блокнот записывать. Это помогает полагать греху предел. Не записали мы этот грех, чисто механического такого действия не сделали, и он «перешел» в следующий день. Да и готовиться к исповеди тогда будет проще. Не надо все «вдруг» припоминать.
— Некоторые прихожане предпочитают исповедь в такой форме: «Согрешил против такой-то заповеди». Это удобно: «Согрешил против седьмой» — и больше ничего рассказывать не надо.
— Я полагаю, что это совершенно неприемлемо. Любая формализация духовной жизни эту жизнь убивает. Грех — это боль человеческой души. Если этой боли нет, то нет и покаяния. Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что о прощении наших грехов нам свидетельствует та боль, которую мы чувствуем, каясь в них. Если мы не испытываем боли, у нас есть все основания сомневаться, что грехи нам прощены. А преподобный Варсонофий Великий, отвечая на вопросы различных людей, неоднократно говорил, что признак прощения — это потеря сочувствия к прежде совершенным грехам. Вот это и есть то изменение, которое с человеком должно произойти, внутренний поворот.
— Еще одно распространенное мнение: зачем я буду каяться, если я знаю, что все равно не изменюсь — это будет с моей стороны лицемерием и ханжеством.
 |
| Фото Ю. Ракиной |
А вот известная лично мне ситуация: в один из московских храмов регулярно приходила девушка и исповедовалась в том, что зарабатывает себе на жизнь древнейшей, как говорится, профессией. Никто не допускал ее до Причастия, конечно, но она продолжала ходить, молилась, пыталась как-то участвовать в жизни прихода. Не знаю, удалось ли ей оставить это ремесло, но точно знаю, что Господь ее хранит и не оставляет, ожидая необходимой перемены.
Очень важно верить в прощение грехов, в силу Таинства. Те, кто не верит, жалуются, что после исповеди не наступает облегчения, что они уходят из храма с тяжелой душой. Это от маловерия, даже от неверия в прощение. Вера должна давать человеку радость, а если веры нет, не нужно надеяться на какие-то душевные переживания и эмоции.
— Иногда бывает так, что некий давний (как правило) наш поступок вызывает у нас реакцию скорее юмористическую, чем покаянную, и нам представляется, что говорить об этом поступке на исповеди — это излишнее усердие, граничащее с ханжеством либо с кокетством. Пример: я вдруг вспоминаю, что когда-то в юности украла книгу в библиотеке дома отдыха. Думаю, что надо сказать об этом на исповеди: как ни крути, восьмая заповедь нарушена. И тут же самой становится смешно…
— Я бы не относился к этому столь несерьезно. Есть поступки, которые нельзя даже формально совершать, потому что они нас разрушают — даже не как людей веры, а просто как людей совестливых. Есть определенные барьеры, которые мы должны себе установить. Это святые могли иметь духовную свободу, которая позволяет совершать вещи, формально осуждаемые, но они совершали их только тогда, когда эти поступки были во благо.
— Верно ли, что не нужно каяться в грехах, совершенных до Крещения, если крестился в зрелом возрасте?
 |
| Фото Ю. Ракиной |
— Мы достаточно много говорили здесь о том, как готовиться к исповеди, но что мы должны читать или, как говорят, вычитывать накануне дома, какие молитвы? В молитвослове есть Последование ко Святому Причащению. Нужно ли вычитывать его целиком и достаточно ли этого? Кроме того, Причастия за исповедью может ведь и не следовать. Что читать перед исповедью?
— Очень хорошо, если человек перед исповедью прочитает Покаянный канон Спасителю. Есть также очень хороший Покаянный канон Божией Матери. Это может быть просто молитва с покаянным чувством «Боже, буди милостив ко мне грешному». И очень важно, вспоминая каждый совершенный грех, доводя до сердца сознание его гибельности для нас, от души, своими словами попросить за него прощения у Бога, просто стоя перед иконами или полагая поклоны. Прийти к тому, что преподобный Никодим Святогорец называет ощущением себя «виновномилуемым». То есть почувствовать: я погибаю, и это сознаю, и не оправдываю себя. Я признаю себя достойным этой гибели. Но я с этим иду к Богу, повергаюсь перед Его любовью и надеюсь на Его милость, веря в нее.
У игумена Никона (Воробьева) есть замечательное письмо некоей женщине, уже немолодой, которая из-за возраста и болезни должна была приготовиться к переходу в Вечность. Он пишет ей: «Вспоминай все свои грехи и в каждом — даже и в том, который исповедала — кайся перед Богом, пока не почувствуешь, что Господь тебя прощает. Это не прелесть — почувствовать, что Господь прощает, это то, что святые отцы называли радостнотворным плачем — покаянием, приносящим радость». Это самое необходимое — почувствовать мир с Богом.
Беседовала Марина Бирюкова
вопросы и ответы. Для начинающих жизнь в Церкви
Суть Исповеди
Что есть Исповедь
Исповедь — это Таинство покаяния, разговор человека о себе с Богом.
По определению Православного Катихизиса святителя Филарета [1], таинство — это «священное действие, через которое тайным образом действует на человека благодать, или спасительная сила Божия». Таинства — это дары Святого Духа, изливаемые на верующих людей не за их заслуги, а только по любви Божией. Благодать Божия действует во всем мире, но с особым изобилием – в Церкви.
Покаяние, по определению Православного Катихизиса, есть Таинство, в котором исповедующий грехи свои при видимом изъявлении прощения от священника невидимо разрешается от грехов Самим Господом Иисусом Христом. Можно сказать, что грех – это грязь, а исповедь – это баня, очищающая от грехов. Можно привести и другую аналогию: грех – это болезнь, Церковь – это больница, а исповедь – лечение болезни (например, операция по удалению опухоли – греха).
Обычно Исповедь предваряет Таинство Причащения.
Исповедь — это не магическое действо, в ходе которого прощаются все грехи. Прощение грехов — это не юридический акт объявления тебя невиновным. Без искреннего раскаяния и желания исправиться оно не может “сработать” механически.
Как проходит Исповедь
Исповедоваться можно в любой день года, но как правило, Исповедь совершается в храме: или во время богослужения, или по отдельной договоренности со священником. Вы можете просто прийти в храм в удобное для вас время и спросить, когда здесь можно исповедоваться. Обычно Исповедь совершается во время Божественной Литургии или накануне вечером.
Для того, чтобы исповедоваться, вы должны обязательно быть крещены.
На Исповедь нельзя опаздывать. Это связано с тем, что перед Таинством исповеди священник читает особое чинопоследование. И каждый желающий исповедоваться должен при нем присутствовать и молиться.
Если желающих исповедоваться много, образуется очередь. В этом случае нужно не пытаться пролезть вперед, а спокойно ждать своей очереди, размышляя о своих грехах и молясь.
Когда подойдет ваша очередь, нужно подойти к аналою. Обычно священник накрывает голову христианина епитрахилью и спрашивает у него, как его зовут и что он хочет исповедовать.
Первая исповедь / Православие.Ru
В Сережином классе у многих ребят не было отцов. То есть они были живы, но жили отдельно. Кто сидел в тюрьме, кто куда-то уехал и не оставил адреса. Сережин отец приходил раз в месяц и приносил подарки. Достанет игрушку, посидит, они сыграют в шашки, и скоро уходит. Даже чаю не попьет. Мама и бабушка в это время сидели на кухне.В последнее время отец стал давать Сереже и деньги. Бабушка ворчала:
– Ишь, как ловко устроился, от сына откупается.
Но Сережа любил отца. И мама, это чувствовалось, тоже любила, хотя никогда не просила остаться. Деньги отца от Сережи не брала. А ему на что? Мороженное ему и так покупали.
– Давай деньги в церковь отнесем, – предложил Сережа. Они с мамой любили ходить в церковь.
– Давай, – сразу согласилась мама. – И тебе пора, наконец, на исповедь.
– Какие у него грехи? – вмешалась бабушка. – Куда ты его потащишь?
– А пойдем вместе, бабушка? – сказал Сережа.
– Я век прожила, и уж как-нибудь доживу, – отвечала бабушка. – Я честно работала, не воровала, вино не пила, не курила, какая мне исповедь?
Мама только вздохнула.
Вечером они с Сережей, прочли, кроме вечерних молитв, акафист Ангелу Хранителю, а утром встали пораньше, ничего не ели, не пили и пошли в церковь.
– А что батюшке говорить? – волновался Сережа.
– Что спросит, то и говорить. Сам же знаешь, в чем грешен. С бабушкой споришь…
– Она больше меня спорщица! – воскликнул Сережа. — Она вообще так зря ругается!
– Вот уже и осуждаешь, – заметила мама. – Даже если бабушка и не права, нельзя осуждать. Она же пожилой человек. Ты доживи до ее лет, еще неизвестно, каким будешь.
В церкви они купили свечи и пошли в правый придел, где вскоре началось исповедование. Вначале отец Виктор читал общую молитву и строго спрашивал, лечились ли у экстрасенсов, ходили ли на проповеди приезжих гастролеров, различных сектантов… Потом вновь читал молитву, говоря время от времени:
– Назовите свои имена.
И Сережа вместе со всеми торопливо, чтоб успеть, говорил:
– Сергей!
Впереди Сережи стояла девочка его лет, может, даже поменьше. В руках она держала листочек из тетради, на котором было крупно написано: «Мои грехи». Конечно, подглядывать было нехорошо, но Сережа невольно прочел, успокаивая себя тем, что это как будто обмен опытом. Было написано на листке: «Ленилась идти в детсад за братом. Ленилась мыть посуду. Ленилась учить уроки. Ленилась мыть пол. В пятницу выпила молока».
Сережа прочел и охнул. Нет, у него грехи были покруче. С уроков с ребятами в кино убегал. Кино было взрослое и неприличное. А посуда? Сережа не то, чтоб ленится, но тянет время. Он знает, что бабушка заставляет его, заставляет, а потом сама вымоет. А вчера его посылали в магазин, а он сказал, что надо учить уроки, а сам болтал целый час по телефону с Юлей, всех учителей просмеяли…
Ну вот, и Сережина мама пошла к батюшке. Видно, что плачет. Батюшка укрывает ее склоненную голову епитрахилью, крестит сверху и отпускает.
Сережа собрался с духом, перекрестился и подошел к батюшке. Когда тот спросил говорить о своих грехах, то Сережи вдруг вырвалось само собой:
– Батюшка, а как молиться, чтобы папа стал с нами все время жить?
– Молись, милое дитятко, молись своим сердечком чистым, Господь даст по вере и молитвам.
И еще долго говорил батюшка с Сережей.
А потом было Причастие. И эти торжественные слова: «Причащается раб Божий Сергий…», в это время хор пел: «Тело Христово приимите, Источника Безсмертного вкусите». Сережа причастился, поцеловал Чашу, со скрещенными руками подошол к столику, где ласковая старушка подала ему крохотный серебряный ковшик со сладкой водичкой и дала мягкую просфору.
Дома радостный Сережа ворвался в комнату к бабушке и радостно закричал:
– Бабушка! Ты бы знала, сколько у меня грехов! А ты говорила! Не веришь? А вот пойдем, пойдем вместе в следующий раз.
А вечером вдруг позвонил папа. И Сережа долго говорил с ним. А в конце сказал:
– Папа, а ведь это неинтересно – по телефону говорить. Давай без телефона. Мне, папа, денег не надо, и игрушек не надо. Ты так просто приходи. Придешь?
– Приду, – сказал отец.
– Нет, ты совсем приходи, – сказал Сережа.
Отец промолчал. Вечером Сережа долго молился.
Первый раз была на исповеди — как исповедоваться первый раз — запись пользователя Рина Ауш (id996847) в сообществе Православная семья в категории Исповедь
какие молитвы читать дома перед исповедьюДевочки, долго не решалась писать, но уж очень мучает меня этот вопрос. Я очень долго решалась исповедаться и вот вчера, наконец, сходила. Раньше, я, как и многие, считала, что каяться можно и дома, ведь, каемся Богу, а не священнику. Потом читала много всего, почему это не верно, почему обязательно нужен свидетель этой исповеди. Купила перед этим книжку в храме о том, как готовиться к исповеди, читала посты девочек тут, какие молитвы и каноны читать (хотела причащаться тоже), постилась 3 дня. Выписала на бумажку свои грехи, начиная с самых тяжких. Причем, я писала не просто перечень грехов, а краткое описание, чтобы священник мог понять, в чем собственно грех состоит. В общем, я готовилась.
Отстояла вечернюю службу, потом священник объявил о начале исповеди. Людей было достаточно много. Перед началом священник прочитал перечень всех грехов (?), потом к нему стали по очереди подходить люди. Что меня сразу смутило, так то, что они просто называли свое имя и он тут же их накрывал и читал молитву. И все! Когда подошла моя очередь (я специально всала последней) я сказала, что я в первый раз, он посмотрел на мою бумажку и спросил, слышала ли я те грехи, которые он читал перед началом исповеди и отзываются ли они в моем сердце. Я сказала, что, конечно, да. Тогда он спросил, есть ли в моей бумажке что-нибудь, что не было в этом списке (конечно, нет). Я уже тогда растерялась. Но он мне сказал все равно читать, что я написала. После того, как я прочитала, что "часто обижаюсь на маму", он сказал, что это называется непочитание родителей (как будто я не знаю!) и что это не исповедь, а жалоба. Вот это меня больше всего обижает. В чем здесь жалоба? Я же не оправдываю себя, не объясняю, почему обижаюсь. Мне казалось, что в этом и состоит таинство, что ты преодолеваешь стыд перед священником, признаваясь, в чем каешься, а не просто перечислением "непочитание...", "блуд" и т.д.После исповеди я расплакалась, честно говоря, до сих пор не могу придти в себя. Очень тяжело на душе. Понимаю, что обижаться на священника - это тоже грех, но чувствую себя так, как будто в школу пришла на урок, не подготовившись, а мне все равно пятерку поставили, раз уж пришла. Даже причащаться не стала. Девочки, объясните мне, как исповедываться правильно надо?
Первая исповедь / Православие.Ru
Всё не складывается: ни работа, ни учеба, ни семейная жизнь. Вокруг тьма, и кажется, что нигде нет правильной и верной дороги. Такое состояние было у меня совсем недавно, тогда лишь Вера, воспитанная во мне отцом с детства, подсказала, что нет другого спасения, кроме принятия Святого КрещенияВ жизни каждого человека случаются моменты, когда над ним «распростёрта тяжёлая ночь, образ тьмы, имевшей некогда объять его; но сам для себя он тягостнее тьмы». Так, Книга Премудрости Соломона рисует отчаяние, презрение заблудившегося человека к самому себе.
Мы с сестрой крещены не были, но всегда верили. Почти с самого младенчества мы с папой пели «Отче наш», знали наизусть Заповеди Господни и перед сном обязательно читали главу из детской Библии. Особенно интересно было слушать о Чудесах Христовых и пытаться понять содержание Его притчей, стараясь найти в зримом невидимый смысл. Всегда неизменным было одно: осознание того, что ты всегда можешь исправиться, и тогда папа и Бог простят тебя и поддержат в любых добрых начинаниях. Но на этом наше православное воспитание заканчивалось.
После развала СССР и того, во что старшее поколение верило и чему учило нас, мы, молодые, не знали, куда идти, а наши родители несли в семьи свои страхи, переживания, нервозность, как бы отыгрывались на нас, отталкивали, сами того не желая. Тогда же начали «отбиваться от рук» подростки. Заметьте, подростки, растущие не в семьях алкашей, а в нормальных, полных, крепких семьях. Мои знакомые и подруги (про мальчиков не могу сказать, не знаю), те, кто всю жизнь участвовал в олимпиадах, школьных мероприятиях, концертах, – приходили домой в десять вечера, скандалили с родителями, уходили из дома, рожали незаконных детей, делали аборты, попадали в автокатастрофы. Может быть (пишу «может быть», так как после исповеди поняла относительность моего знания о мире, других людях, в том числе, о себе), потому что люди, привыкшие жить в системе Советов, свято верившие в её нерушимость, сами оказались на обломках, и, заблудившись, не знали, куда вести своих подросших детей. Ведь не зря Христос указал нам на опасность любить что-либо в этом вечно меняющемся и хрупком мире.
А в это время за бортом тонувшего корабля «СССР» росло и возвеличивалось то новое, что дала нам перестройка. И я, как и другие, металась, тщетно пытаясь чему-нибудь научиться, старалась уцепиться за что-нибудь прочное, твёрдое, но это были миражи, которые таяли, как только к ним приблизишься. Я напрасно старалась увидеть смысл в речах перестроечных политических деятелей, сторонников «новых отношений» между полами, в «звёздных» интервью, в «абсолютно истинных» религиях и «ультрамодных» молодёжных движениях.
В то время, плутая в лабиринтах, я, конечно, нарушала Его Заповеди, пока последствия моих грехов не обрушились на меня и не заставили остановиться. И тогда ничто не могло меня утешить, кроме Него. После Святого Крещения, к которому я долго готовилась, не произошло никаких чудес, я не стала другим, новым человеком. Это повергло меня в ещё большее уныние. Самым тяжёлым было понять, что без моих усилий, без моего труда ничего и не изменится. Но я по-прежнему не могла пойти на исповедь, не могла рассказать чужому человеку о самых постыдных поступках, которые я успела совершить за мою сравнительно недолгую сознательную жизнь. А исповедь без называния самых тяжких грехов продолжала считать профанацией Таинства. И я просила Бога помочь мне, направить меня на нужную дорогу. И Он помог через добрых людей, от которых я узнала о прозорливом старце.
Проделав долгий путь и оказавшись ночью у полуразрушенного храма, я долго не могла подойти к батюшке. Угнетала мрачная атмосфера всеобщего горя, обстановка, которая сложилась там из-за множества психически больных людей, бесноватых, толпами приезжающих просить у старца помощи и излечения. Пугала строгость старца, говорившего почти одно и то же приезжавшим к нему за советом: «Смотри на себя!». «Как же так, – думала я, – всем он говорит, что нет другого спасения на земле и на небе, кроме Литургии, Исповеди и Причастия, это я и сама знаю, но где же Высшая мудрость?». Так ничего и не поняв, я собралась уехать и подошла к батюшке за благословением на дорогу. Каково было моё изумление, удивление и страх, когда он остановил меня и начал исповедовать, назвав все мои грехи, начиная от семи лет, ни разу не ошибившись. Что тогда происходило в моей душе, я не осознала до сих пор. До этого я по-настоящему не верила ни в чудеса, ни в ясновидящих, ни в прозорливых, хотя в детстве знала многие жития святых. Уезжая со странным чувством лёгкости, я избавилась от ложного стыда за грехи перед священником.
Поэтому на мою первую самостоятельную исповедь в храм святителя Николая я пришла с абсолютно полным списком своих прегрешений, которые смогла вспомнить. Спасибо батюшке, который выслушал их все, хотя это заняло у него больше часа. Вот тогда, сразу во время исповеди, начались чудеса.
Не могу подобрать подходящие слова для того, чтобы максимально полно описать происходившее у меня внутри. Самый точный образ – это тело, которое бросили в воду, предварительно обвязав его камнями. Грехи постыдные и тяжёлые – огромные валуны, грехи поменьше – малые камешки, иногда почти незаметные, но общий вес которых во много раз больше. Причем, твои грехи – это не только твои дурные мысли и поступки, но и обиды на ближних. Именно непрощённые обиды не только отягощают твою душу, но и постепенно становятся твоими грехами тоже, разрушая личную жизнь, работу и учёбу. Почему так происходит? Может потому, что в глубине души хочется ответить на зло таким же злом, или оттого, что не можешь выкинуть ошибки других из головы. Да-да, всё это камни на твоей душе, а не на душах тех, на кого ты обижен. Но во время исповеди, по мере того как называешь свой грех, верёвка с камнями мгновенно лопается, и тебя словно чья-то рука выталкивает наверх. И таких рывков много-много, по счёту названных грехов. Солнце, которое загораживает мутная толща воды, всё ближе, и вот его лучи согревают тебя, проникают в твою душу и освещают её изнутри. И прошлое отпускает тебя. Не только священник и Бог прощают тебя. Ты прощаешь своих родных и ближних, ты прощаешь себя. За ошибки, порой очень болезненные, которые ты когда-то совершил. В душе появляется Надежда, а значит, и силы на то, чтобы двигаться дальше и духовно расти. Тут не способна помочь никакая психология, ведь психиатр и психолог способны лишь разрешить конфликты и с помощью лекарств наладить работу высшей нервной системы. Но помочь простить обиды, снять застарелый груз с души, затянуть самые глубокие рубцы способна только Вера, которая помогает понять, что наши земные страдания ничто по сравнению с Его крестным путем, Его всепрощающей Любовью к нам.
На этом чудеса не закончились. Идя домой, я ощутила, что мою душу охватило чувство тёплого, светлого и ровного спокойствия, которого там ни разу не было даже в детстве, когда я находилась под защитой родителей. Я подошла к зеркалу и на минуту не узнала себя – такой светлой и тихой радостью светились мои глаза. Именно радостью и безмерной благодарностью Господу за то, что Он подарил мне, за те скорби, которыми он привёл меня к Себе. И совсем не трудно было поститься и делать поклоны. Я молилась, почти захлёбываясь от счастья, даже не молилась, не просила, а пела. Пела хвалу Господу. Какими удивительно точными и верными стали слова Литургии, которые по рассеянности иногда пропускаешь мимо ушей. А перед сном я вдруг осознала, что если бы именно сейчас пришёл мой смертный час, то я бы не побоялась предстать пред Судом Божиим, перед Его Пречистым Ликом. Как же я раньше не понимала и не принимала всерьёз слова о том, что Христос научил нас не бояться смерти?
Конечно, чем больше времени проходило после той исповеди, тем больше совершалось новых грехов, снова появился страх смерти и постепенно этот свет в глазах мерк. На своём опыте я поняла, как необходима исповедь не реже, чем раз в месяц, и почему так явны пагубные последствия воскресений, проведённых не в церкви. Всё это оказывается жизненно необходимым не для галочки, не для батюшки, а для собственного спасения и радостного спокойствия.
Наутро после той, первой, исповеди снова хотелось идти в церковь, улыбаться прохожим и показывать всему миру Его бесконечную силу, милость и доброту. Не проповедовать с постной миной Евангелие на всех перекрёстках, а свидетельствовать о Нём всеми своими делами.
Таинство покаяния — Справочник православного человека
В православном катехизисе дается следующее определение этого Таинства:
Покаяние есть Таинство, в котором исповедующий грехи свои, при видимом изъявлении прощения от священника, невидимо разрешается от грехов Самим Иисусом Христом.
Это Таинство называют вторым Крещением. В современной Церкви оно, как правило, предшествует Таинству Причащения Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа, поскольку приготавливает души кающихся к участию в этой Великой Трапезе. Необходимость в Таинстве Покаяния связана с тем, что человек, ставший христианином в Таинстве Крещения, омывшем все его грехи, продолжает грешить по немощи человеческого естества. Эти грехи отделяют человека от Бога и ставят между ними серьезную преграду. Может ли человек преодолеть этот болезненный разрыв своими силами? Нет. Если бы не было
Покаяние – это духовный труд, усилие согрешившего человека, направленное на то, чтобы восстановить связь с Богом, чтобы быть причастником Его Царства. Покаяние подразумевает такое духовное делание христианина, в результате которого совершённый грех становится ему ненавистным. Господь говорит: не хочу смерти грешника (Иез. 33; 11). А грех несет смерть не только телесную, но и, что гораздо важнее – духовную: сделанный грех рождает смерть (Иак. 1; 15). Покаянное усилие человека приемлется Господом как самая большая жертва, самое значимое его каждодневное делание, ибо сказано, что бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся
(Лк. 15; 10).В Священном Писании Покаяние является необходимым условием для спасения: если не покаетесь, все так же погибнете (Лк. 13; 3). И оно с радостью приемлется Господом и угодно Ему: так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк. 15; 7). В непрерывной борьбе с грехом, продолжающейся всю земную жизнь человека, бывают поражения и порой тяжкие падения. Но после них христианин должен вновь и вновь вставать, каяться и, не поддаваясь унынию, продолжать свой путь, потому что милосердие Божье бесконечно.
Надо просить у Господа дар – видеть свои грехи, поскольку, по словам апостола Иоанна, Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас. Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды (1Ин. 1; 8, 9). Плод покаяния – примирение с Богом и людьми и духовная радость от открывшейся человеку причастности к жизни Божьей.
Прощение грехов подается человеку через молитву и священнодействие священника, которому от Бога в Таинстве Священства дана благодать прощать на земле грехи. Покаявшийся грешник получает в Таинстве оправдание и освящение, а исповеданный грех полностью изглаживается из жизни человека и перестает разрушать его душу.
Видимая сторона Таинства Покаяния заключается в исповедании грехов, приносимом кающимся Богу в присутствии священника, и в разрешении грехов, совершаемом Богом через священнослужителя.
Это происходит следующим образом.
1. Священник читает предварительные молитвы из чинопоследования Таинства Покаяния, побуждая исповедников к чистосердечному раскаянию.
2. Кающийся, стоя перед крестом и Евангелием, лежащими на аналое, как перед Самим Господом, устно исповедует все свои грехи, ничего не скрывая и не оправдываясь.
3. Священник, приняв эту исповедь, покрывает голову кающегося епитрахил ью и читает разрешительную молитву, через которую именем Иисуса Христа разрешает кающегося от всех тех грехов, в которых он исповедался.
Невидимое действие благодати Божией состоит в том, что кающийся, при видимом свидетельстве прощения от священника, невидимо разрешается от грехов Самим Иисусом Христом. В результате этого исповедник примиряется с Богом, Церковью и собственной совестью и освобождается от наказаний за исповеданные грехи в вечности.
Установление Таинства Покаяния
В Ветхом Завете есть несколько мест, свидетельствующих о том, что покаяние имело большое значение для судеб Древнего мира. Самое яркое из них относится ко временам Ноя, который проповедовал покаяние, но лишь его большая семья прислушалась к праведнику и спаслась (Быт. 6, 7 гл., 1Петр. 3; 20). Другой пример: проповедь пророка Ионы ниневитянам, возвещающая им погибель, была услышана жителями этого величайшего города древности. Раскаявшись в грехах, они умилостивили Бога своими молитвами и получили спасение (Иона 3; 3).
Уже в Новом Завете Предтеча и Креститель Христов Иоанн до того, как Господь вышел на общественное служение, проходил по всей окрестной стране Иорданской, проповедуя крещение покаяния для прощения грехов (Лк. 3; 3), а приходившие к Иоанну Крестителю каялись, исповедуя грехи свои (Мк. 1; 5). Потом призыв к покаянию прозвучал уже из Божественных уст. Покайтесь и веруйте в Евангелие (Мк. 1; 15), – возгласил Христос. Отпускать грехи в ветхозаветное время мог только Сам Господь; в основанной же Христом Церкви такое право дается апостолам и их преемникам. Так апостолу Петру Господь говорит следующие слова: и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах (Мф. 16; 19).
Исповедь как главнейшая часть Таинства Покаяния,
совершалась со времен апостолов: Многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои (Деян. 19; 18).Обрядовые формы совершения Таинства в апостольский век не были разработаны в деталях, но основные компоненты литургико-богослужебной структуры, присущие современному чинопоследованию, уже существовали. Они были следующими.
1. Устное исповедание грехов перед священником.
2. Поучение пастыря о покаянии сообразно с внутренним устроением принимающего Таинство.
3. Ходатайственные молитвы пастыря и покаянные молитвы кающегося.
4. Разрешение от грехов.
Если исповеданные кающимся грехи были тяжкими, то могли назначаться серьезные церковные наказания: временное лишение права участвовать в Таинстве Евхаристии; запрещение присутствовать на собраниях общины. За смертные грехи – убийство либо прелюбодеяние – не раскаявшихся в них публично извергали из общины. Грешники, подвергнутые такому суровому наказанию, могли изменить свое положение только при условии искреннего покаяния.
В древней Церкви существовало четыре разряда кающихся, отличающихся степенью строгости наложенных на них епитимий.
1. Плачущие. Они не имели права входить в храм и должны были, оставаясь в любую погоду у паперти, со слезами просить молитв у идущих на богослужение.
2. Слушающие. Они имели право стоять в притворе и благословлялись у епископа вместе с готовящимися ко Крещению. С ними же слушающие при словах «Оглашеннии, изыдите!» удалялись из храма.
3. Припа́дающие. Они имели право стоять в задней части храма и участвовать с верными в молитвах о кающихся. По окончании этих молитв они получали благословение епископа и выходили из храма.
4. Купностоя́щие. Они имели право стоять вместе с верными до конца Литургии, но не могли причащаться Святых Тайн.
Большую часть чинопоследования Покаяния в наше время составляют молитвы, которые Церковь в продолжение всего времени, назначенного древним кающимся для исправления, возносила между Литургией оглашенных и Литургией верных.
Покаяние в первохристианской Церкви могло совершаться как публично, так и тайно. Публичная Исповедь была неким исключением из правил, поскольку назначалась лишь в тех случаях, когда член христианской общины совершал тяжкие грехи, которые сами по себе были достаточно редки. Примером такого Покаяния в Новом Завете может стать коринфский грешник, который по увещанию апостола Павла был отлучен от общения с верными после содеянного им тяжкого греха. Его полное раскаяние подвигло апостола просить о возвращении его в лоно Церкви: Для такого довольно сего наказания от многих, так что вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью. И потому прошу вас оказать ему любовь (2Кор. 2; 6–8).
Исповедание тяжких плотских грехов делалось публично, если было точно известно, что человек их совершил. Происходило это лишь тогда, когда тайная
Публичное Покаяние практиковалось в Церкви до конца IV века. Его отмена связана с именем Константинопольского Патриарха Нектария († 398), который отменил должность пресвитера-духовника, занимавшегося делами публичного Покаяния. Вслед за этим постепенно исчезли степени Покаяния, и к концу IХ века публичная Исповедь окончательно ушла из жизни Церкви. Это произошло по причине оскудения благочестия. Такое сильнейшее средство, как публичное Покаяние, было уместно, когда строгость нравов и ревность по Боге были всеобщими и даже «естественными». Но позже многие грешники стали избегать публичного Покаяния из-за связанного с ним стыда. Другой причиной исчезновения этой формы Таинства явилось то, что грехи, открываемые всенародно, могли послужить соблазном для недостаточно утвержденных в вере христиан. Таким образом, тайная Исповедь, также известная с первых веков христианства, стала единственной формой Покаяния. В основном, вышеописанные изменения произошли уже в V веке.
В настоящее время при большом стечении исповедников в некоторых храмах совершается так называемая «общая Исповедь». Это нововведение, ставшее возможным из-за недостатка храмов и по другим, менее значимым причинам, – неправомерно с точки зрения литургического богословия и церковного благочестия. Следует помнить, что общая Исповедь – отнюдь не норма, а допущение, обусловленное обстоятельствами. «Поэтому, даже если при большом стечении кающихся священник проводит общую Исповедь, он должен перед чтением разрешительной молитвы дать возможность каждому исповеднику высказать наиболее отягощающие его душу и совесть прегрешения. Лишая прихожанина даже такой краткой личной Исповеди под предлогом нехватки времени, священник нарушает свой пастырский долг и унижает достоинство этого великого Таинства»49.
Приготовление к Исповеди
Приготовление к Исповеди заключается не столько в том, чтобы возможно полно вспомнить свои грехи, сколько в том, чтобы достигнуть состояния сосредоточенности и молитвы, при которых грехи станут для исповедника очевидны. Кающийся, образно говоря, должен принести на Исповедь не список грехов, а покаянное чувство и сокрушенное сердце. Перед Исповедью нужно попросить прощения у всех, перед кем считаешь себя виновным.
Книга «Мысли епископа Феофана Затворника о Покаянии» содержит следующие рекомендации святителя по подготовке к Покаянию: «войди в себя и займись рассмотрением жизни своей и всего, что в ней неисправно. Конечно, всякий готов говорить и говорит, что он грешен, и нередко чувствует себя таковым. Но эта греховность представляется нам в нас в виде смутном и неопределенном. А этого мало. Приступая к Исповеди, надо определенно разъяснить себе, что именно в нас нечисто и грешно и в какой мере. Надо знать грехи свои ясно и раздельно, как бы численно. Для этого вот что сделай; поставь с одной стороны Закон Божий, а с другой – собственную жизнь и посмотри, в чем они сходны, а в чем не сходны. Бери или дела свои и подведи их под Закон, чтобы видеть законны ли они, или бери Закон и смотри, исполнялся ли он, как следует, в жизни твоей или нет.».
Начинать готовиться к Исповеди (говеть) надо за неделю или по меньшей мере за три дня до самого Таинства.
Эта подготовка должна состоять из определенного воздержания в словах, мыслях и поступках, в пище и развлечениях и вообще в отказе от всего, что мешает внутренней сосредоточенности. Важнейшей составляющей такой подготовки должна стать сосредоточенная, углубленная молитва, способствующая осознанию своих грехов и отвращению к ним.
В чине Покаяния для напоминания пришедшим к Исповеди их грехов священник читает перечень самых значимых прегрешений и страстных движений, присущих человеку. Исповедник должен внимательно его слушать и еще раз отмечать «про себя» то, в чем обличает его совесть. Подойдя же к священнику после этой «общей Исповеди», кающийся должен исповедать те грехи, которые он совершил.
Грехи, исповеданные и отпущенные священником ранее, повторять на Исповеди не следует, поскольку после Покаяния они становятся «якоже не бывшие». Но если с момента предыдущей Исповеди они были повторены, то каяться необходимо снова. Исповедаться необходимо и в тех грехах, которые были забыты ранее, если они сейчас вдруг вспомнились.
Каясь, не следует называть соучастников или тех, кто вольно или невольно спровоцировал грех. Человек в любом случае сам отвечает за свои беззакония, совершенные им по слабости или нерадению. Попытки переложить вину на других приводят лишь к тому, что исповедник усугубляет свой грех самооправданием и осуждением ближнего. Ни в коем случае не следует пускаться в долгие рассказы об обстоятельствах, приведших к тому, что исповедник «вынужден» был совершить грех. Надо учиться исповедоваться так, чтобы Покаяние в своих грехах не подменять житейскими разговорами, в которых основное место занимают восхваление себя и своих благородных поступков, осуждение близких и жалобы на трудности жизни. С самооправданием связано преуменьшение грехов, особенно со ссылкой на их повсеместность, мол, «все же так живут». Но очевидно, что массовость греха нисколько не оправдывает грешника.
Некоторые исповедники для того, чтобы не забыть от волнения или несобранности совершенных грехов, приходят на Исповедь с их письменным перечнем. Этот обычай хорош, если исповедник искренне раскаивается в своих грехах, а не формально перечисляет записанные, но не оплаканные беззакония. Записку с грехами сразу же после Исповеди нужно уничтожить.
Ни в коем случае нельзя пытаться сделать Исповедь комфортной и пройти через нее без напряжения своих духовных сил, говоря общие фразы, типа «во всем грешен» или затемняя неприглядность греха общими выражениями, например, «грешен против 7-й заповеди». Нельзя, отвлекаясь на мелочи, умалчивать о том, что действительно тяготит совесть. Провоцирующий такое поведение на Исповеди ложный стыд перед духовником губителен для духовной жизни. Привыкнув кривить душой перед Самим Богом можно потерять надежду на спасение. Малодушный страх всерьез начать разбираться в «трясине» своей жизни способен прервать всякую связь со Христом. Такое устроение исповедника становится также причиной преувеличения им своих грехов, которое отнюдь не безобидно, поскольку приводит к искаженному взгляду на себя и на отношения с Богом и ближними.
Надо внимательно пересмотреть всю свою жизнь и освободить ее от ставших привычными грехов, например, от сквернословия, когда человек перестает замечать, что произнесение грязных слов – для него уже норма. Неумеренное употребление пива, вина, курение, а то и пристрастие к наркотическим веществам несовместимы с духовной жизнью. Грехи блуда и прелюбодеяния, легкое отношение к которым «удачно» формируются средствами массовой информации, не являются ничего не значащими грехами! Наоборот, побочные связи женатых людей и распущенность в отношениях с женщинами холостых мужчин – это смертные грехи, за которые в древней Церкви существовали строжайшие наказания. Писание прямо называет их тяжкие последствия: Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи (п/ж – ред.), ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют (1Кор. 6; 9, 10).
Не надо думать, что убийство нерожденного плода (аборт) также является «небольшим грехом». По правилам древней Церкви сотворившие такое наказывались также, как и убийцы человека.
Нельзя из ложного стыда или застенчивости скрывать на Исповеди какие-то постыдные грехи, иначе это утаивание сделает отпущение остальных грехов неполноценным. Следовательно, Причастие Тела и Крови Христовых после такой Исповеди будет в «суд и осуждение».
Весьма распространенное деление грехов на «тяжкие» и «легкие» очень условно. Такие привычные «легкие» грехи, как бытовая ложь, грязные, хульные и похотливые помыслы, гнев, многоглаголание, постоянные шутки, грубость и невнимательность к людям в случае их многократного повторения парализуют душу. Легче отказаться от тяжкого греха и чистосердечно в нем покаяться, чем осознать пагубность «мелких» грехов, ведущих к порабощению человека. Известная святоотеческая притча свидетельствует о том, что убрать груду мелких камней гораздо труднее, чем передвинуть равный им по весу большой камень.
Исповедуясь, не следует ждать «наводящих» вопросов от священника, нужно помнить о том, что инициатива в Исповеди должна принадлежать кающемуся. Именно он должен делать духовное усилие над собой, освобождаясь в Таинстве от всех своих беззаконий.
Рекомендуется, готовясь к Исповеди, вспоминать то, в чем обычно обвиняют исповедника другие люди, знакомые и даже незнакомые, а особенно близкие и домашние, поскольку очень часто их претензии справедливы. Если же кажется, что это не так, то и здесь просто необходимо принимать их нападки без озлобления.
После того как воцерковление человека доходит до определенной «точки», у него возникают проблемы иного порядка, связанные с Исповедью. Та привычка к Таинству, которая возникает в результате многократного к нему обращения, порождает, например, формализацию Исповеди, когда исповедаются потому что «так нужно». Сухо перечисляя грехи истинные и мнимые, такой исповедник не имеет главного – покаянного настроя. Это случается, если исповедовать вроде нечего (то есть человек просто не видит своих грехов), но надо (ведь «необходимо причаститься», «праздник», «давно не исповедовался» и т. д.). Такой настрой обличает невнимательность человека к внутренней жизни души, непонимание своих грехов (хотя бы только и мысленн
Моя первая исповедь — прот. Артемий Владимиров
Книга “Моя первая Исповедь” предназначена для чтения в кругу семьи. Книга рассчитана на восприятие и детей, и взрослых. Она ставит своей задачей дать современному читателю удовлетворительное представление о церковных Таинствах, и прежде всего, Святой Исповеди и Святого Причащения. Стремление автора-священника помочь юным христианам подготовиться к Таинству Исповеди явилось главной целью написания этого труда.
По благословению Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II
Книга для чтения в семье и в школе
Скромное приношение детям, вступившим в XXI столетие
От редакции
Книга “Моя первая Исповедь” предназначена для чтения в кругу семьи. Книга рассчитана на восприятие и детей, и взрослых. Она ставит своей задачей дать современному читателю удовлетворительное представление о церковных Таинствах, и прежде всего, Святой Исповеди и Святого Причащения. Стремление автора-священника помочь юным христианам подготовиться к Таинству Исповеди явилось главной целью написания этого труда. Неспешно знакомясь с главами “Исповеди”, читатель войдет в мир тех духовных и нравственных понятий, которые составляют существо христианской жизни, протекающей под руководством Православной Церкви. Особенный интерес представляет перечень главных страстей человеческого сердца и соответствующих им грехов применительно к восприятию подростка.
Этот материал может оказаться полезным православным педагогам, воспитателям и, в первую очередь, родителям в трудном деле нравственного воспитания ребенка в конце XX столетия. Книга знакомит читателя с чтимыми святыми Церкви. Издание снабжено иллюстрациями, полностью соответствующими канонам Православия. Иллюстративный ряд делает книгу интересной и для детей младшего возраста.
Повествование ведется в форме непринужденной беседы. Мажорный ненавязчивый тон изложения помогает усвоению сложного и глубокого материала и придает книге характер увлекательного чтения, увеличивая тем самым силу духовного назидания.
Стиль выдержан в нормах русского литературного языка. Широкое привлечение духовной лексики, церковнославянизмов, русских пословиц, слов и выражений, характерных для классической отечественной литературы, может сослужить хорошую службу современному читателю, стремящемуся к творческому освоению русской речи и воспитанию в себе языкового чутья.
Моему духовному отцу посвящается
Предисловие
Перед вами, мои юные друзья, лежит необычная книга. Она написана для детей, но заинтересует и взрослых. Она не предложит вам развлечения, но читаться будет не без увлечения. Хотя речь пойдет об очень серьезных вещах, это не помешает появлению на страницах нашей книги многих прекрасных изображений. В ней не собраны ни сказки, ни басни, ни легенды, зато она покажет вам путь и введет вас в такую страну, которой равных нет на всем белом свете. Эта чудная страна недалеко от каждого из вас, и именуется она вашей собственной душой, созданной Всепремудрым Богом по Его образу и подобию.
Заглядывал ли кто-нибудь из вас в глубину сердца своего? Ведь там прячется целый мир, не менее интересный и загадочный, чем мир видимый. Когда мы говорим: “На душе радостно и светло!” – тогда внутреннему взору открывается духовное небо. Ум не мыслит ни о чем плохом и недостойном, совесть спокойна и чиста. Словно белокрылая птица, детская душа взмывает в духовные просторы, купается в небесной лазури, парит, распластав крылья, и не желает опускаться вниз. В такие минуты все кажутся добрыми и милыми, всем хочется сказать ласковое слово, каждого обнять, пожалеть, утешить. Тогда Сам Бог и Спаситель наш Иисус Христос – Солнце правды – сияет в сердце, пронизывая и заливая его лучами Своего живительного света.
Часто Господь награждает подобной радостью малышей, когда они помолятся хорошенько в храме Божием в день воскресный. Прислушаешься – душа легкая, чистая, торжествующая, словно арфа в руках музыканта. Так именно и говорят: “душа поет”. Заглянув в себя, мы с изумлением постигаем, что Бог насадил в нашем сердце дивный сад. Чего в нем только нет! Стройные деревья с зеленой листвой, ветви их отягощены спелыми и сочными плодами. Мягкая мурава, едва колеблемая тихим ветерком, сообщает душе кротость и нежность. А пение райских птиц! Когда оно заполонит сердце своими созвучиями, то ощутишь в себе способность жалеть и любить, ничего не ожидая взамен… Подольше бы продлились эти минуты! Но, к сожалению, мы весьма часто бываем причиной того, что “погода портится”. Вдруг небо темнеет, откуда ни возьмись появляются тучи, в воздухе – тяжесть и духота. Смолкает пение птиц, деревья, потревоженные порывами холодного ветра, роняют наземь плоды свои. Внезапно сверкает молния, прорезая мрачный небосвод, гремит раскат грома… Еще один удар… – и все скрывается из виду под проливным дождем. На душе пасмурно и тоскливо.
Такое случается, когда обидишься на кого-либо (потемнение неба), затаишь неприязнь (тучи) и не захочешь простить (духота). Затем начнешь пререкаться (порывы ветра), скажешь неприятное, резкое слово (молния), и вспыхнет ссора (гром). Душа, обуреваемая злостью, гневом (ливень), совершенно помрачается унынием и печалью, так что ни зги не видно, как говорили в старину. Обычная земная гроза привносит в природу покой, очищение и свежесть, а гроза греховная, разразившаяся в душе, оставляет лишь ощущение мрака, нечистоты и опустошенности.
Понимаете теперь, друзья, что предложено вам будет в этой книге? Она поможет вам найти тропу в страну собственной души, дабы внимательные из вас хоть отчасти познали самих себя. Тот, кто с терпением и постоянством будет читать эту книгу, изучит внутренний мир сердца своего, приобретет неоценимое сокровище. Он обнаружит в себе наряду с хорошими, добрыми качествами, вложенными в нас Богом, и совсем иные. Как бы сами собой всплывут в памяти плохие мысли, нехорошие слова, предосудительные поступки, дурные привычки – целое море, “великое и пространное”. И, конечно, не Господь Бог, но мы сами виноваты в том, что райский дивный сад оказался затоплен, смолкла сладкозвучная арфа радости, надежды и любви, а деревья, лишенные плодов, сиротливо стоят, обращая к небу ветви свои в мольбе и ожидании нашего… ПОКАЯНИЯ. Только не удивляйтесь, пожалуйста, что это слово написано такими крупными буками. Ведь оно – самое главное слово нашей книги! Ради этого слова и написана вся книга, названная “Моя первая Исповедь”. Исповедью в храме Божием покаяние продолжается. А начинается гораздо раньше – с познания своих грехов и борьбы с ними. Завершается покаяние Причащением и свершением добрых, благих дел, противоположных грехам, которые мы открыли священнику на Исповеди.
Добрые дела и суть те спелые, сочные плоды, что Самим Богом выращиваются в райском саду нашего сердца. Пожелаем же вам, друзья, плодоносного чтения! Если вам дано будет собрать обильный урожай, а книга послужит руководством к действию, то есть поможет приготовиться к Исповеди и Святому Причащению, – это будет лучшим вознаграждением ее составителю, равно и всем, кто потрудился над ее выходом в свет Божий.
Слово о Спасителе и о Его Крестной Искупительной Жертве
Начнем же, с Божией помощью, наш малый труд, который должен привести читателя к Исповеди. И пусть ныне очам вашим предстанут те, от кого произошел весь род человеческий. И большие и малые догадались, кого мы имеем в виду – Адама и Еву, созданных Творцом для вечной и блаженной жизни. Кто не знает библейского повествования о вкушении первозданной четой запретного плода, об изгнании их из Эдема, о покаянных трудах Адама и Евы и, наконец, об искуплении их первородного греха вочеловечившимся Богом, Господом нашим Иисусом Христом? Взирая на общего для нас отца по плоти, мы как бы слышим его тихий, проникновенный голос, доносящийся из Рая Божия:
Придите, чада, послушайте меня, страху и премудрости Господним научу вас. Я согрешил единожды, и чрез меня все мое потомство подпало под власть греха. Обольщенный змием, я дал возможность диаволу, отпавшему некогда от Бога коварному, злому духу, искушать и вас. Первое грехопадение… Какое расстройство оно внесло в жизнь рода человеческого!
Мой первенец Каин, соблазненный сатаной, убил невинного Авеля, брата своего. Так на земле стали распространяться ссоры и вражда, человекоубийства и войны. Всеправедный Судия навел на землю очистительные воды Великого Потопа… Но и потомки праведного Ноя, спасенного с его семейством в Ковчеге, не были безгрешны. Лишь избранные праведники светили миру своей богоугодной жизнью, а большинство людей возлюбили тьму более, чем свет, и не восхотели исполнить заповедей Единой и Животворящей Троицы – Отца, Сына и Духа Святого… Распространилось мерзкое идолопоклонство; целые народы погрузились во тьму порока и неведения своего Создателя. Никто из людей не восходил душой на небо, и каждый по кончине земного жития нисходил в преисподнюю.
Но человеколюбивый Отец наш Небесный еще вначале, праведно лишая нас с Евой Эдема сладости, обетовал моим потомкам Искупителя. Не грешный человек, не Ангел, но Сам Единородный Сын Божий по исполнении времен пришел на землю, заимствовав плоть от Марии Девы, Которая всех превзошла Своей непорочностью, чистотой и преданностью воле Божией. Он, Спаситель Иисус Христос, и был тем Семенем Жены[1], которое поразило змия во главу[2]. Бог во плоти сокрушил власть диавола над людьми, освободил их от владычества смерти, пригвоздив грехи наши ко Крестному древу, утвержденному на горе Голгофе, близ Иерусалима. “Сей день, егоже сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся вонь!”[3] В этот день свершилось чаемое всеми народами от первых дней земного жития нашего! Драгоценная кровь Агнца Божия, струясь вниз по Кресту, омыла мои останки, тысячелетия покоившиеся в могиле, утроенной под Голгофой. Всемилостивый и Всесвятый снял тяготеющее над всем человечеством проклятие, которое я навлек на него, а люди усугубили всевозраставшими беззакониями. Когда Спаситель произнес на Кресте Свое последнее слово: “Совершилось!”[4] – и предал дух Свой в руки Отца Небесного, произошло непостижимое! Превосходящая сиянием свет солнечный безгрешная душа Господа, неразлучная с Божеством, вошла в пределы преисподней. Как застенал ад, как содрогнулся, ибо и против воли должен был тогда освободить из своей ненасытной утробы всех, кто ждал с верой и покаянием нисхождения Божественного Сына Марии! Сатана, общий наш мучитель, был закован в великой бездне, а мы, чада Того, Кто есть Путь, Истина и Жизнь, взошли с Ним в Царство невечернего Света…
Едва забрезжило утро первого дня от субботы, Богочеловек восставил плоть Свою, воскрес из гроба, сделав непреложным всеобщее телесное воскресение в грядущий день Своего Страшного Суда. А еще спустя 40 дней взошел на самое Небо ко Отцу, превознеся человеческое естество выше ангельских сил, выше Херувимов и Серафимов! Вскоре и ниспослан был на землю Дух Святый, в виде огненных языков опочивший на Апостолах Христа. Вот завершение искупительного подвига Сына Божия!
Отныне благодать Духа Святого даром подается всякому, кто верует и принимает Святое Крещение, словно веточка, прививается к могучему и прекрасному вечнозеленому древу Соборной и Апостольской Православной Церкви. Чудо из чудес – возрождение бессмертной человеческой души чрез Крещение в Церкви Божией! То, чего не могли возвратить горькими слезами ни я, ни жена моя Ева, то, чего не достигали великими трудами ни ветхозаветные патриархи, ни пророки Израиля, ныне подается даром – по всепобеждающей любви к людям Отца, и Сына, и Святого Духа, Бога, живущего во веки веков!
Читатели, друзья мои дорогие, прошу вас, переведите дыхание, отложите в сторону книгу и дайте мыслям и чувствам отстояться в сердце после богопросвещенной беседы с нами праотца Адама. Слишком велико и значимо то, что поведали нам уста первого человека о тайне Искупления рода человеческого! Пусть молчание поможет вам и умом и сердцем уразуметь святое учение прародителя…
А теперь прислушаемся к мягкому, исполненному сострадательной любви голосу Евы, матери по плоти всех рожденных на земле.
Дети мои, не на меня смотрите, но воззрите на Того, Кто ради нас принял горькую смерть на Кресте, неподалеку от Иерусалимских врат. И пока я буду говорить с вами, не отводите очей от распятого Спасителя мира.
Потеряв Авеля, прекрасного и кроткого, я все же знаю, что мои страдания ничто по сравнению с муками Девы, Которая стояла у Креста Своего Сына, безгрешного Богочеловека, распятого людскими беззакониями. Не думайте, милые дети, что в этом повинны лишь другие, жившие две тысячи лет назад иудеи и римляне. Нет! Каждый из нас наносит рану Спасителю, если сознательно грешит, поступая вопреки велениям совести, нарушая заповеди Божии. И не так уж важно, большая или маленькая эта рана. Главное то, что, согрешая, мы подымаем руку на Сына Божия, возлюбившего нас до крестной смерти, на нашего Благодетеля, единая капля крови Которого драгоценнее неба и земли, всего мира с его благами! Участвуем в распинании Того, пред Которым должны трепетать и благоговеть, из благодарности к Которому призваны исполнять заповеди Евангельские с напряжением всех душевных и телесных сил!
Чада мои! Храните себя от прегрешений, а в чем совесть упрекает вас, кайтесь с несумненной верой и надеждой на милость Господа. Помните, Бог прогневляется не столько множеством наших грехов, сколько медлением в них, нежеланием по падении тотчас восстать и притечь в объятия Человеколюбца. Одному диаволу свойственно было, согрешив, низринуться с небес и никогда не подняться, не покаяться, не исправиться. Немощному человеку трудно уберечься от грехов. И праведник седмижды на день падает[5], ибо искушение – житие человеку на земле[6]. Но дело Божие – восставлять кающихся, ведь “от Господа стопы человеку исправляются”[7]. Я хочу, чтоб вы знали, как хитер и коварен искусивший и прельстивший меня в Эдемском саду падший ангел. Денница было имя этому херувиму, поставленному на горе Божией, чтобы осенять и ходить среди огнистых камней. Но от красоты его возгордилось сердце его, возмечтал он вознести престол свой выше Престола Всевышнего, и тогда Архангел Михаил и Ангелы его низвергли херувима на землю. Стал он именоваться великим драконом, древним змием, обольщающим всю вселенную. Не много ему остается времени до дня Страшного Суда, почему без устали и искушает он живущих на земле, желая отклонить их от пути правды и увлечь с собою в погибель.
Будьте внимательны, чтобы вам не искуситься его нашептываниями и посулами, не помрачиться умом от мечтаний и сонных грез, не оскверниться сердцем от богопротивной ненависти или самодовольства, зависти и лукавства, которыми он хочет пленить человеческую душу. Господь подает вам все необходимые средства для победы над презренным змием. Чаще осеняйте себя крестным знамением, и порваны будут невидимые путы, разрушатся многообразные козни вражьи. На всякий день и час обращайтесь к Спасителю с молитвой:
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного!
и сатана убежит от вас. А паче всего будьте послушны родителям и благочестивым наставникам вашим. Послушание делает детскую душу прекрасной и угодной Господу, Который облекает ее в светлую одежду благодати Своей. Помните, любезные чада: и жизнь, и кончина ваша – в руках Всесвятого Бога. Кайтесь пред лицем Господа всегда, исправляйте жизнь вашу по заповедям, да будет вам благо, да долголетны будете на земле[8].
Вновь настало время, друзья, отдохнуть от преподаваемого вам учения. Ведь душа маленького читателя быстро утомляется и, не получив отдыха, оказывается неспособной с начальной свежестью воспринимать божественные истины. Да и все мы с вами научены мудрой русской пословицей: “Тише едешь – дальше будешь”. Посему, поблагодарив Господа, закроем книгу и возвратимся к нашим домашним занятиями и делам, которые, без сомнения, уже давно ожидают нас.
Слово о священнике, имеющем от Христа власть вязать и разрешать грехи человеческие
Вы, конечно, помните, любезные читатели, те уроки и назидания, которые преподали нам святые праотцы Адам и Ева. Сколько заботы и подлинной родительской любви слышалось в их голосах! Как живо и убедительно наставление! Кто из нас решится теперь легкомысленно совершать поступки, неугодные Господу, если цена их – страдания на Кресте Искупителя! Но, задаст кто-нибудь недоуменный вопрос, что делать, если человек уверовал, покаялся в грехах, крестился, стал православным христианином, вошел в лоно Святой, Соборной и Апостольской Церкви, а затем… смертно согрешил и потерял благодать Святого Духа? Как вновь обрести ее? Ведь осуждать самого себя, переосмыслять прошлое, каяться пред Богом каждый из нас может, и должен, но простить, исцелить
