Потемкин и екатерина 2 отношения: Свадьба Екатерины ii и Потёмкина — Википедия – Граф Потемкин и Екатерина Великая

Граф Потемкин и Екатерина Великая

До Потемкина в бурной жизни Екатерины было четыре «случая» — так называли при дворе ее официальных фаворитов. Салтыков, Понятовский, Орлов, Васильчиков — за 22 года, которые прошли с тех пор, как она впервые изменила своему коронованному супругу, не так уж много для той, кого молва окрестила «северной Мессалиной».

Краткость этого списка скорее говорит о постоянстве бывшей Софьи Фредерики Августы, о ее склонности видеть в каждом искателе богатства и власти того самого прекрасного принца, о котором она мечтала в детстве, в уютном и скучном Цербсте.

Фикхен, как звали ее дома, была первым ребенком князя Христиана Анхальт-Цербстского и юной Иоганны Елизаветы. Родители ждали сына и были расстроены тем, что родилась девочка.

Позже в своих «Мемуарах» Екатерина напишет об отношении к ней в семье: «Меня едва терпели, очень часто сердито и даже зло отчитывали, причем не всегда заслуженно. Отца своего я видела редко, и он почитал меня за ангела: мать же мало занималась мною».

Правда, когда девочка подросла, мать стала интересоваться ею больше — удачно выдав Софью замуж, Иоганна рассчитывала породниться с одним из европейских королевских семейств. Но даже в самых честолюбивых планах княгини Цербстской не было того, что ее Фикхен станет императрицей огромной страны, размером превосходящей все государства Европы вместе взятые.

По воспоминаниям Екатерины, получив письмо с приглашением приехать в Петербург вместе с «принцессой старшей дочерью» на прием к императрице, ее мать пришла в необыкновенное волнение и буквально в считанные дни собралась в дальнюю поездку.

Нельзя сказать, что при встрече великий князь Петр Федорович, который приходился ей троюродным братом и потенциальным женихом, очень уж понравился принцессе Цербстской. «Довольно быстро я поняла, — писала она в воспоминаниях, — что он не уважал народ, править которым был призван… не любил русское окружение и вообще был еще совсем ребенком».

Тем не менее ради того, чтобы стать супругой Петра, Екатерина серьезно взялась за изучение русского языка и традиций страны, и что самое главное — перешла из лютеранской веры в православную. «Ничего хорошего сердце мне не предвещало, — честно признавалась она в своих «Мемуарах». — Двигало мной только честолюбие. В душе моей что-то говорило без тени сомнения, что я сама добьюсь своего и стану русской императрицей».

После обручения с великим князем Петром Федоровичем у Екатерины началась совершенно иная жизнь. И не в последнюю очередь из-за того, что она наконец узнала «тайну отношений между женщиной и мужчиной». По воспоминаниям будущей императрицы, чувственность проснулась у нее уже в тринадцать лет. Время от времени ее охватывали приступы непонятного возбуждения. Что было причиной такого состояния, она тогда не догадывалась, ни мать, ни ее воспитательница Бабет Кардель не говорили с ней об этом.

Конечно, ко времени замужества Екатерина уже была гораздо более сведуща в вопросах пола, но лишь теоретически. По книгам, которые ей довелось прочесть, отношение к любви у принцессы сформировалось несколько романтическое, и в мужчине она хотела видеть не только любовника, но и близкого друга. Этого она искала, в первую очередь, и в своем муже, но вспыльчивый и неумный Петр Федорович быстро превратил любовь молодой супруги в ненависть, за что поплатился троном, а потом и жизнью.

Из братьев Орловых, Григория и Алексея, прекрасных принцев тоже не вышло — слишком уж жадно требовали они милостей новой государыни. Для Екатерины это был хороший урок: привыкнув мыслить государственными интересами, она пообещала себе больше не влюбляться. И пора бы: императрице перевалило за сорок, в ее возрасте некоторые дамы уже нянчили внуков. Какие уж тут влюбленности?

И все же романтическая натура взяла верх над здравым смыслом: она завела роман с камер-юнкером Васильчиковым. соблазнившись его молодецкой статью и нежным девичьим румянцем. Но недалекий Васильчиков, с головой, «набитой соломой», не стал советчиком в государственных делах и достойным собеседником для Екатерины.

Выучив русский язык, переняв веру; и обычаи новых подданных, она, тем не менее, не могла до конца познать «загадочной русской души». Только мужчине — умному, смелому и любящему — было по силам помочь ей понять эту огромную чужую страну и достойно управлять ею. В этом заключалась одна из причин смены фаворитов, хотя была и другая — природная чувственность императрицы.

При дворе шептались, что она может заснуть только в объятиях мужчины. И действительно, в краткие периоды «бесфаворитья» Екатерина становилась придирчива, кричала на слуг и принимала опрометчивые решения. Так что интересы государства требовали присутствия рядом с ней проверенного «случая». Отбором таковых занималась ее верная камеристка Марья Саввишна Перекусихина, доносившая госпоже обо всех молодых, красивых и высоких (не ниже метра восьмидесяти) мужчинах, появлявшихся в столичном свете.

Иногда, правда, царица обходилась без услуг Перекусихиной. Так случилось и в конце 1773 года, когда она любезным письмом пригласила в Петербург новоиспеченного генерала Григория Потемкина, отличившегося в войне с турками. Екатерина впервые познакомилась с Потемкиным еще в 1762-м, когда он участвовал в перевороте, посадившем ее на трон. В то время сыну небогатого смоленского помещика исполнилось всего 22 года, и он отчаянно старался понравиться императрице. Она запомнила, что он смешно, хоть и грубовато острил и мастерски подражал голосам на животных и людей. Пару раз Екатерина пригласила его на ассамблеи во дворец, но влюбленные взоры, которые юноша бросал на нее, очень не понравились братьям Орловым.

Скоро случилось несчастье: Потемкин лишился глаза. Сам он уверял, что око потеряло способность видеть от неудачного лечения — как-то, заболев горячкой, Григорий обратился к мужику — знахарю, который делал ему припарки с едкими мазями. Но ходили упорные слухи, что глаз ему выбили в драке братья-разбойники Орловы, — а потом, издеваясь, еще и прозвали его «циклопом». Родственник Потемкина Самойлов писал, что от отчаянья Григорий на целых полтора года уехал в деревню и даже собирался уйти в монастырь. Потом

Потемкин все-таки вернулся в столицу и на много лет застрял в малозаметной должности при дворе.
Час его настал в 1769 году, когда, устав от придворной скуки, он попросился добровольцем на войну с турками, где проявил не только храбрость, но и полководческий талант. Теперь это был уже не веселый юнец, а зрелый мужчина, немало переживший и передумавший.

Конечно. Екатерина почувствовала разницу при встрече, но прежде всего она обратила внимание на внешний вид гостя: громадный рост, грива нечесаных каштановых волос, чувственные губы и безупречно белые зубы — большая редкость по тем временам. Правый глаз был серо-зеленым, левый, незрячий, постоянно прищурен, что придавало лицу горделивое выражение.

Трудно сказать, какой он увидел прежде обожаемую им императрицу — история не сохранила никаких письменных свидетельств. Но в то время она, несмотря на малый рост (157 см) и полноту, все еще оставалась красивой и привлекательной для мужчин, хотя немалую долю этой привлекательности обеспечивала магия власти. Не остался к ней равнодушным и Потемкин: уже в ближайшие дни всезнающие европейские дипломаты отправили в свои столицы донесения о том, что у Екатерины появился новый «случай».

Английский посол Гуннинг сообщал: «Его фигура огромна и непропорци-ональна, а внешность отнюдь не притягательна. При этом он прекрасно знает людей и более проницателен, чем его соотечественники». Немец Сольмс сплетничал: «Генерал Потемкин почти не покидает покоев государыни… При его молодости и уме ему будет легко занять в сердце императрицы место Орлова, которого не умел удержать Васильчиков».

Так и случилось — на два года Екатерина и Потемкин стали неразлучны. Этапы его возвышения прилежно фиксировали царские указы: в марте 1774-го фаворит быт назначен подполковником Преображенского полка (полковником была сама императрица), в июне стал вице-президентом Военной коллегии, в следующем году получил титул графа.

Для придворных высокое положение Потемкина было еще нагляднее: очень скоро он переехал в Зимний дворец, в покои, соединенные винтовой лестницей с будуаром Екатерины. Такие же покои фаворит получил в Большом Царскосельском дворце, но там его путь в спальню патрицы пролегал по длинному холодному коридору, и она заботливо предупреждала: «Вперед по лестнице босиком не бегай, а если захочешь от насморка скорее отделаться, понюхай табак крошичко».

Шокируя приближенных Екатерины. Потемкин расхаживал по дворцу в халате или шубе на голое тело, в домашних туфлях и розовом ночном колпаке. При этом он вечно что-то грыз — яблоко, пирожок или репку, — а объедки попросту бросал на пол. Бывало, Григорий прилюдно ковырял в зубах, а увлекшись разговором с каким-нибудь министром или послом, нередко начинал грызть ногти. Другого бы изгнали с позором, а его влюбленная царица всего лишь прозвала «первым ногтегрызом империи».

Правда, старалась воспитывать, сочинив и вывесив правила поведения во дворе, где присутствовал и такой пункт: «Быть веселым. однако ж ничего не портить, не ломать и ничего не грызть». Пеняла она ему и на то, что он разбрасывал в ее комнатах свои вещи: «Долго ли это будет, что пожитки свои у меня оставляешь. Покорно прошу по-турецкому обыкновению платки не кидать».

Сердилась Екатерина притворно – ей, воспитанной в строгих немецких правилах, вдруг стали милы и неряшество Потемкина, и его немудреные шутки: «Миленький, какой ты вздор говорил вчерась. Я и сегодня еще смеюсь твоим речам. Какие счастливые часы я с тобою провожу!» Едва расставшись с ним, она начинала скучать, если он не приходил к ней вечером, заигравшись в карты, не могла спать; однажды два часа простояла на сквозняке у его покоев, не решаясь войти — там были люди. В отличие от Потемкина, она не могла пренебречь условностями, явившись, к примеру, вечером к нему в спальню. «Я искала к тебе проход, — жаловалась царица, — но столько гайдуков и лакей нашла на пути, что покинула таковое предприятие… Границы наши разделены шатающимися всякого рода животными». Конечно, она понимала, что ведет себя не по-царски, в чем и признавалась ему: «О. господин Потемкин, что за странное чудо вы содеяли, расстроив так голову, которая доселе слыла одной из лучших в Европе? Стыдно, дурно, грех, Екатерине Второй давать властвовать над собою безумной страсти!»

Сохранились сотни писем Екатерины и Потемкина друг другу, составившие отдельный том «Литературных памятников». В основном это короткие записки влюбленных, которые они писали по несколько раз в день, когда из-за дел не могли остаться наедине. Императрица писала больше и ласковей, придумывая для любимого десятки шутливых и нежных прозвищ — «родная душенька моя», «дорогой мой игрушоночек», «сокровище», «волчище», «золотой мой фазанчик» и даже «Гришефишенька».  Потемкин был более сдержан и называл Екатерину исключительно «матушкой» или «государыней». Свою любовь он проявлял иначе — заставлял слуг, доставивших записку, стоять на коленях, пока он пишет ответ.

Придворные ломали голову над тем, чем Потемкин покорил императрицу. Как водится. пошли слухи и более-менее правдивые — что он веселит ее, позволяя отвлечься от государственных забот, и ме-нее правдивые — о его невероятной мужской силе, и совеем вздорные — что он владеет черной магией и опоил Екатерину приворотным зельем. Никто не верил, что она ценит его за ум и способности, тем не менее, именно так оно и было.

Потемкин читал все важные государственные документы и давал по поводу них рекомендации — как правило, дельные. Фактически командуя русской армией, он затеял ее масштабную перестройку и восстановил военный флот, сошедший на нет после смерти Петра. В отношениях с зарубежными странами он добился немалых успехов — к примеру, заключил союз с Австрией, получив за это титул светлейшего князя Священной Римской империи. На приеме по этому поводу Екатерина публично обняла Потемкина и объявила, что в России нет головы лучше, чем у него.

Именно голова Григория Александровича, а не другие части его сиятельного тела, побуждала императрицу беречь их отношения, прощая ему и вопиющее пренебрежение этикетом, и приступы меланхолии, которые случались у Потемкина довольно часто. К тому же Григорий оказался настоящим ревнивцем, и Екатерине нередко приходилось униженно оправдываться: «Нет, Гришенька, статься не может, чтоб я переменилась к тебе. Отдавай сам себе справедливость: после тебя можно ли кого любить? Я думаю, что тебе подобного нету».

Чтобы успокоить подозрения своего «случая», Екатерина, вполне возможно, пошла на смелый шаг — тайное венчание с ним. Есть версия, что это случилось в июне 1774 года в неприметной церкви Сампсония Странноприимца на Выборгской стороне. Документальных подтверждений их венчания нет, однако именно после этого Екатерина в своих письмах стала называть Потемкина «дорогим мужем», а себя «верной женой». Кульминацией их романа стало длительное путешествие в Москву, где предполагалось отпраздновать победу над турками и исподволь — над Пугачевым, грозное восстание которого только что было подавлено.

В январе 1775 года императрица торжественно въехала в старую столицу России вместе с Потемкиным. Влюбленные всюду появлялись вдвоем: вместе они посетили подмосковное село Черная Грязь, где Екатерина решила выстроить грандиозный дворец — в честь этого строительства место переименовали в Царицыно. В июле на Ходынском поле устроили праздник, при подготовке которого Потемкин превзошел сам себя. На поле разбили парк, проложили ручьи с названиями «Дон» и «Днепр», выстроили крепости, минареты и колонны. Фейерверки выписывали в небе вензель императрицы. Десятки тысяч гостей пили вино из фонтанов и угощались зажаренными на вертелах быками и баранами.

Двенадцатого июля императрица покинула празднества, сославшись на боль в животе. Появилась она через пару дней похорошевшей и постройневшей. В эти же дни родилась девочка, известная позже под именем Елизаветы Григорьевны Темкиной: воспитывалась она в семье графа Самойлова, и Потемкин проявлял к ней постоянный интерес. Ходили слухи, что это дочь Екатерины, получившая, по тогдашнему обычаю, усеченную фамилию отца. Правда, сама царица Темкиной не интересовалась, но не больше внимания она проявляла и к своему сыну от Григория Орлова — графу Бобринскому, тоже отправленному на воспитание в приемную семью.

Статус тайного мужа не успокоил Потемкина: он стал вести себя с императрицей еще более свободно, а порой и дерзко. Их встречи становились все реже: теперь он просиживал за картами не только вечера, но и ночи, и до нее доходили слухи о его связях с другими женщинами. Но хуже было другое: подобно героям русских сказок, он отчаянно затосковал, добившись всего в этой жизни и поняв, что стремиться больше некуда. Своему племяннику Энгельгардту Потемкин признался как-то за обедом: «Может ли человек быть счастливее меня? Все желания. все мечты мои исполнились как по волшебству. Я хотел занимать высокие посты — я получил их; иметь ордена — все имею: любил играть — могу проигрывать без счета;… любил драгоценности — ни у кого нет таких редких, таких прекрасных. Одним словом — баловень судьбы». С этими словами Потемкин схватил со стола «тарелку драгоценного сервиза», швырнул ее об пол и заперся в своей спальне.

Екатерина долго не могла понять, что случилось с ее «Гришефишенькой». Пыталась то ублажить его подарками, то подольститься, то, напротив, сурово отчитать. На пару дней наступало примирение, потом он снова вспыхивал или впадал в меланхолию, слоняясь по дворцу как привидение. Наконец ее немецкая практичность взяла верх: она дала Потемкину понять, что им надо расстаться. При этом Екатерина не собиралась давать ему «полную отставку», дабы не лишиться его советов, да и просто ежедневного лицезрения по-прежнему милого ей лица.

По взаимному соглашению было решено, что он покинет дворец, но сохранит право появляться там в любое время и главное — порекомендует Екатерине достойного преемника. Так и случилось: в декабре 1775 года в ее покоях появился генерал Петр Завадовский — мужчина видный, но немолодой, не блещущий талантами и к тому же преданный Потемкину.

Враги светлейшего в России и за рубежом приуныли, обнаружив, что его позиции во власти ничуть не пошатнулись. Ему были пожалованы новые земли с тысячами крестьян. Зная его любовь к наградам. Екатерина обратилась с просьбой к европейским монархам, большинство из которых приходилось ей родственниками, вручить Потемкину высшие ордена. Она даже планировала сделать его герцогом Курляндии, но этот план сорвался, поскольку Григорий вдруг заявил, что более не желает подобных подарков от императрицы.

Роль сводника неожиданно показалась ему оскорбительной, и он еще отчаянней принялся изводить императрицу приступами ревности — притом, что сам, как доносили доброжелатели, пустился в «неслыханный разврат». Он, то требовал удаления Завадовского от двора, то соглашался на его присутствие, а сам снова собирался в монастырь — «ежели мне определено быть от Вас изгнанному, то лучше пусть это будет не на большой публике. Не замешкаю я удалится, хотя мне сие и наравне с жизнью».

В конце концов, Екатерина решилась отослать Потемкина от двора, назначив его генерал-губернатором Новороссии, почти безлюдных из-за татарских набегов.

Несколько следующих лет Григорий Александрович почти не появлялся в Петербурге. Ему приходилось делать великое множество дел: от основания крепостей до регулирования цен на товары.

Его стараниями на землях Новороссии были отменены некоторые налоги, благодаря чему сюда устремились не только русские и украинские крестьяне, но и иноземцы — греки, болгары, сербы, евреи. Дивясь богатствам южных земель, светлейший строил проекты уничтожения «ленивой и тиранической» Османской империи и создания на ее месте дружественной России Греческой империи, во главе которой предполагалось поставить второго внука Екатерины. Константина Павловича.

Тем временем императрица меняла фаворитов: Завадовского быстро оттеснил Ермолов, потом Зорич, потом юный, безвременно умерший Александр Ланской (его смерть злые языки тоже приписали любовной ненасытности Екатерины). Механизм этого круговорота раскрыл француз Сен-Жан, бывший одно время секретарем Потемкина: «Князь на основании сведений, сообщаемых многочисленными клевретами, выискивал молодых офицеров, обладавших качествами, необходимыми, чтобы занять положение, которое он сам занимал в продолжение двух лет. Затем он заказывал портреты кандидатов и предлагал их на выбор императрице».

Это показывает, что Екатерина по-прежнему верила одному Потемкину и прислушивалась к нему. Все об этом знали, поэтому именно к светлейшему, а не к министрам и сенаторам, являлись иностранные послы, присылались важнейшие бумаги, приходили с жалобами обиженные.

Стараниями Потемкина был создан с нуля Черноморский флот, о котором мечтал еще Петр I. Новые города Одесса и Николаев стали центрами корабельного строительства. В безлюдных степях Новороссии выросли и другие города – Екатеринослав, Херсон, Мариуполь. Русские поселения придвигались все ближе к Крыму, и

Потемкин писал Екатерине: «Положите же теперь, что Крым ваш и что нет уже сей бородавки на носу — вот вдруг положение границ прекрасное». В 1783 году последний крымский хан Шагин-Гирей был отрешен от власти. Своим манифестом императрица объявила Крым владением России под именем Таврической губернии, а Потемкину указом императрицы был присвоен титул князя Таврического.

Желая осмотреть новые владения, а возможно и соскучившись по своему Гришеньке, весной 1787 года Екатерина отправилась в путешествие на юг. Ее сопровождал огромный караван слуг, охраны и иностранных гостей. С Екатериной ехал даже император Священной Римской империи Иосиф II, которому она хотела показать новые владения. Зрелище превзошло ожидания – там, где раньше расстилалась голая степь, появились многолюдные города, села, распаханные поля. Самые подозрительные иностранцы даже решили, что это — раскрашенные декорации, построенные Потемкиным по приказу царицы.

По возвращении саксонский посланник Гельбрих спешно написал об этом книжку, от которой и пошло выражение «потемкинские деревни». Показухи правда хватало — по пути следования царского кортежа срочно выкрасили заборы, а поселян одели в нарядные платья. Но главное — заселение Новороссии и ее благоустройство — светлейший не мог подделать при всем желании. Это было особенно заметно в Севастополе, где перед гостями предстал русский флот в боевом строю, прогремевший салютом из всех пушек.

Участник путешествия, французский принц де Линь, писал: «Путешествие императрицы можно назвать волшебством. На каждом почти шагу встречали мы нечаянное, неожиданное. Там видели эскадры, там конные отряды, там освещение, на несколько верст простиравшееся: здесь сады, в одну ночь сотворенные!»

Звездный час Потемкина стал началом его опалы. Тем же летом разразилась новая война с Турцией, жаждущей реванша за прежние поражения. Войск у светлейшего было мало, припасов еще меньше, к тому же его, как на грех, охватил очередной губительный приступ хандры. Он ворчал, что все пропало, война проиграна и лучше вернуть туркам Крым. Правда, Потемкин сумел взять сильную турецкую крепость Очаков, но на это ушло полгода.

Явившись с победой в Петербург, он обнаружил, что императрица вежлива с ним, но холодна. Вскоре Григорий Александрович узнал, что у причины такой холодности было имя — Платон Зубов. Красавец-поручик познакомился с Екатериной в южном путешествии и постепенно стал самым близким императрице человеком. Ему было 22 года, ей — 60. Став фаворитом, Зубов видел залог прочности своего положения в очернении всех предыдущих «случаев» царицы и прежде всего Потемкина. В вину светлейшему были поставлены и военные неудачи, и непорядки в Новороссии, и казнокрадство его приближенных.

Безусловно, не все из рассказанного Зубовым было неправдой: даже в ту эпоху показной роскоши поведение Потемкина казалось вызывающим. Генерал Ланжерон, навестивший его в Бендерах, вспоминал: «Золото и серебро сверкали, куда ни посмотришь. На диване, обитом розовой материей с серебром, обрамленном серебряной бахромой и убранном лентами и цветами, сидел князь в изысканном домашнем туалете рядом с предметом своего поклонения, среди нескольких женщин, казавшихся еще красивее от своих уборов. А перед ним курились духи в золотых курильницах. Середину комнаты занимал ужин, поданный на золотой посуде»

Екатерине открыли глаза и на личную жизнь светлейшего. Если она не могла обходиться без мужчин, то и он не мыслил жизни без женского общества. В его любовницах побывали и жена польского генерала Софья де Витт, в будущем графиня Потоцкая, и, как говорили, дочь адмирала Сенявина, и даже супруга итальянского мага Калиостро, заехавшего в Петербург всего на неделю, — она славилась верностью мужу, и Потемкин соблазнил ее на спор.

Но главным скандалом стал гарем, составленный Потемкиным из собственных племянниц — красавиц-дочерей его сестры Марфы и ротмистра Энгельгардта. Григорий Александрович воспитывал их после смерти сестры, причем в курс воспитания входила и наука общения с противоположным полом.

Через несколько лет очередную сестру выдавали замуж с щедрым приданым, и ее место занимала следующая по возрасту. Все это давало богатую пищу для сплетен, которые умножались с каждым днем, грозя обрушить на голову Потемкина монарший гнев.

Он решил защититься своим любимым оружием-щедростью. Весной 1791 года он устроил в столичном Таврическом дворце пышный праздник для Екатерины и трех тысяч ее придворных.

Такого праздника Петербург еще не видел: «Огромные люстры и фонари умножали блеск. Везде сверкали яркие звезды и прекрасные радуги из рубинов, изумрудов, яхонтов и топазов. Бесчисленные зеркала и хрустальные пирамиды отражали это волшебное зрелище. «Ужели мы там, где и прежде были?» — спросила императрица Потемкина с удивлением».

Опала отступила: Екатерина, увидев в постаревшем и располневшем князе черты прежнего бравого, опытного и умного фаворита, велела Григорию Александровичу срочно отправляться в румынский город Яссы, чтобы заключить мир с турками.

Стояла дождливая осень 1791 года, по дороге он подхватил лихорадку и в Яссы приехал совсем больным. Через несколько дней состояние ухудшилось. Но он, как рассказывали свидетели, еще боролся за свою жизнь и в последнюю свою трапезу «съел огромный кусок ветчины, целого гycя, несколько цыплят и в неимоверное количество кваса, меда и вина». Сразу после этого он велел вести его в Николаев, но в пути вдруг сказал сопровождающим: «Будет. Теперь некуда ехать: я умираю. Выньте меня из коляски: я хочу умереть в поле». Его пожелание было полнено, и вечером 5 октября князь Таврический скончался. Тело Потемкина отвезли в Херсон и похоронили в основанном им соборе.

Екатерина, пережившая светлейшего на пять лет, откликнулась на его смерть в письме немецкому барону Гримму: Вчера меня ударило, как обухом по голове…Мой ученик, мой друг, можно сказать, идол, князь Потемкин-Таврический скончался…Это был человек высокого ума, редкого разума и превосходного сердца». Рассудочная выверенность этих слов говорит о том, что бывшая любовь в душе императрицы давно уступила место иному чувству. Но не ненависти, а спокойному уважению.

Та же метаморфоза случилась с Потемкиным, до последнего жизни он оставался верен своей стране и ее императрице. Потому они и вошли в историю рука об руку в числе великих созидателей России.

 

Рекомендуем

Тайный муж. История непростой любви Григория Потёмкина и Екатерины II | Люди | ОБЩЕСТВО

«Много величавых образов украшает блестящий век Екатерины, но Потемкин всех их заслоняет в глазах потомков своею колоссальною фигурой. Его и теперь все так же не понимают, как не понимали тогда: видят счастливого временщика, сына случая, гордого вельможу, — и не видят сына судьбы, великого человека, умом завоевавшего себе безмерное счастье, а гением доказавшего свои права на него», — писал в XIX веке  известный критик Виссарион Белинский.

Личность Потемкина вызывала во всем времена у историков множество пересудов и споров. Они обсуждали не только его вклад в развитие страны, но и отношения с Екатериной II, которые переживали то периоды бурной страсти, то охлаждения.

В день рождения светлейшего князя SPB.AIF.RU вспоминает, как сын среднепоместного смоленского дворянина покорил сердце императрицы.

Пример для фаворитов

24 сентября 1739 года в семье среднепоместного смоленского дворянина родился сын, которого назвали Григорием. В пятилетнем возрасте мальчик переехал в Москву к Григорию Кисловскому, своему крестному, бывшему президенту Камер-коллегии. В первопрестольной юноша поступил в Московский университет, где за прилежность в 1756 году даже был удостоен золотой медали. Однако страсть к наукам продлилась у него недолго. Через 4 года он был исключен за «леность и нехождение в классы», после чего Григорий явился в полк Конной гвардии, к которому был приписан заочно.

Через пару лет службы 22-летнему Потемкину представился счастливый случай обратить на себя внимание самой Екатерины, которая пришла к власти благодаря дворцовому перевороту в июне 1762 года. Находящийся в тот момент в должности вахмистра Григорий Александрович занимался агитацией в гвардейских частях, что позволило заговорщикам склонить их на свою сторону. Новая императрица не забыла тех, кто помог ей свергнуть с престола ее супруга  — Петра III. Вмеcте с другими участниками тех событий Потемкин был представлен от полка к производству из вахмистров в корнеты, но императрица собственноручно написала возле его фамилии — «быть подпоручиком». Через несколько месяцев он был назначен ко Двору камер-юнкером с прибавкой жалования.

Отношения между Григорием Александровичем и императрицей, по воспоминаниям очевидцев, начались в 1774 году, когда Потемкину было 34 года. Императрица была старше него на 10 лет. До этого у нее в покоях бывали Сергей Салтыков, которого некоторые недоброжелатели считали отцом Павла I, последний польский король Станислав Понятовский, Григорий Орлов, от которого у Екатерины в 1762 году родился сын Алексей, и Алексей Васильчиков, занявший во дворце покои Орлова, когда тот в начале 1772 года уехал на мирный конгресс с турками в Фокшанах.

Григорий Потёмкин был моложе императрицы на 10 лет. Фото: репродукция

Несмотря на то, что список поклонников любвеобильной императрицы был немал, Григорию Потемкину удалось занять в нем особое место. Только его она называла своим «мужем», а себя его «женою», связанною с ним «святейшими узами». Даже после окончания их бурного романа Потемкин сумел сохранить за собой роль второго человека в государстве.

Спустя много лет после смерти Григория Александрович новый фаворит императрицы – главный воспитатель ее внуков Платон Зубов жаловался, что его благодетельница всегда шла навстречу Потемкину и «просто боялась его, будто взыскательного супруга».

«Меня же она только любила и часто указывала на Потемкина, чтоб я брал с него пример», — вспоминал он.

Фото: Public Domain/ Портрет Екатерины II. Ф. С. Рокотов, 1763

Тайное венчание

Историки сходятся во мнении, что Потемкин не просто довольствовался ролью фаворита во дворце. Сохранившиеся свидетельства очевидцев говорят о том, что осенью 1774 или же в начале января 1775 года произошло тайное венчание Екатерины II и Григория Александровича.

В числе мест, где произошло это событие, указывают Сампсониевский собор в Петербурге, московский Храм Вознесения Господня в Сторожах и имение Екатерины Пелла под Петербургом.

Венцы над головами брачующихся держали племянник жениха Александр Самойлов и приближенный невесты Евграф Чертков. На церемонии присутствовала и ближайшая подруга Екатерины, фаворитка Марья Перекусихина. Совершил обряд, по некоторым данным, духовник императрицы Иван Панфилов.

Вскоре в доме Потемкина появилась девочка, которую назвали Елизаветой. В день, когда малышка появилась на свет, согласно официальной версии, у императрицы случилось расстройство желудка из-за немытых фруктов… Девочка, которую считали дочерью императрицы, получила фамилию Тёмкина. Фамилии таким детям давались путём отнимания первого слога у фамилии отца.

Портрет Елизаветы Григорьевны Темкиной в образе Дианы сегодня можно увидеть в Третьяковской галерее.

Елизавета Григорьевна Темкина. Портрет работы Владимира Боровиковского Фото: Commons.wikimedia.org

После рождения девочки в отношениях между Екатериной и Потемкиным наступил непростой период. Исследователи жизни князя предполагают, что он тяготился ролью тайного мужа. Между ним и императрицей часто вспыхивали скандалы, при этом проходившие в присутствии других людей.

«Мы ссоримся о власти, а не о любви», — как-то написала ему Екатерина.

Осенью 1776 года в жизни императрицы появляется новый мужчина – Петр Завадовский, вошедший в историю также как первый министр народного просвещения Российской империи. Продержался он во дворце, впрочем, недолго. Через год вследствие интриг он был удален.

«Ревностно был предан»

До самой смерти Григорий Потемкин имел огромную власть в стране. Он скончался 5 октября 1791 года Потёмкину по дороге из Ясс в Николаев.

«Он страстно, ревностно был предан мне; бранился и сердился, когда полагал, что дело было сделано не так, как следовало. (…) Но в нём было ещё одно редкое качество, отличавшее его от всех других людей: у него была смелость в сердце, смелость в уме, смелость в душе. Благодаря этому мы всегда понимали друг друга и не обращали внимания на толки тех, кто меньше нас смыслил. По моему мнению, кн. Потемкин был великий человек, который не выполнил и половины того, что в состоянии был сделать» — писала потом Екатерина II.

Потемкин незадолго до смерти, апрель 1791 года Фото: Commons.wikimedia.org

как фаворит Екатерины II изменил Россию — Рамблер/субботний

Мнения потомков и современников об этом государственном деятеле крайне неоднозначны: одни считали его ловким сластолюбивым временщиком, ставшим знаменитым лишь благодаря связи с императрицей, другие же превозносили Потемкина как одного из величайших государственных мужей екатерининской эпохи.

Ну и конечно, всем, как в нашем отечестве, так и за рубежом, известны так называемые «потемкинские деревни». Давайте попытаемся разобраться, кем же на деле был первый русский устроитель Крыма, получивший за свою деятельность на полуострове почетный титул «светлейшего князя Таврического».

Молодость Потемкина

Итак, родился Григорий Александрович Потемкин (позднее известный также как Потемкин-Таврический) 3 сентября 1739 (или 1736) года в небольшой деревушке Чижово в Смоленской губернии. В возрасте пяти лет мальчика отправили в Москву к его крестному отцу Григорию Кисловскому, бывшему президенту Камер-коллегии. Получив школьное образование, Потемкин поступил в Московский университет. Несмотря на сообразительность и немалый ум, учебу в нем Потемкин так и не окончил, предпочтя военную карьеру. В 1760 году он был взят в ординарцы к дяде императора Петра III, принцу Георгу Голштинскому.

В 1762 вахмистр Потемкин принял участие в государственном перевороте, в ходе которого к власти в России пришла Екатерина II. Уже тогда статный молодой военный обратил на себя внимание императрицы, вскоре пожаловавшей ему чин гвардии подпоручика, звание камер-юнкера, а также 400 душ крепостных.

Роман с Екатериной

Однако настоящий взлет Потемкина по карьерной лестнице начинается во время Русско-турецкой войны (1768-1774). За героические действия и доблесть в боях он возводится в чин генерал-поручика и обращает на себя особое внимание императрицы.

По личному приглашению в 1774 году Потемкин приезжает в Санкт-Петербург, где становится фаворитом Екатерины, презревшей ради статного «ироя войны» своего предыдущего протеже, знаменитого Григория Орлова. Несмотря на то, что Потемкин не был ни первым, ни последним из интимных приближенных императрицы, его положение среди фаворитов осталось навсегда исключительным.

Практически все современные историки согласны с предположением, что Екатерина вскоре забеременела и заключила тайный брак с Потемкиным в 1774 или 1775 году. Родившаяся от этого брака дочь росла под именем Елизаветы Григорьевны Темкиной.

Несмотря на то, что вскоре императрица и Потемкин несколько охладели друг к другу и стали заводить новых амурные связи, Потемкин вплоть до самой своей смерти оставался главным советником императрицы и де-факто вторым лицом в государстве.

Пусть читателя не смущает и не шокирует информация о частой смене фаворитов при дворе Екатерины: в ту эпоху подобный промискуитет и фаворитизм был нормой жизни монархов и высокопоставленных сановников не только в России, но и в просвещенной Европе.

Дела крымские

Присоединение Крыма к России и преобразование его в неотъемлемую часть империи стали, пожалуй, наиболее важной заслугой Потемкина перед отечеством.

Дело в том, что, как минимум с конца XVII века, Россия помышляла о завоевании Крымского полуострова: захват этих территорий был попросту необходим для того, чтобы ликвидировать постоянную угрозу ежегодных татарских набегов на юг России.

Одним из результатов вышеупомянутой Русской-турецкой войны было заключение в 1774 году Кючук-Кайнарджийского мирного договора, согласно которому Османская Турция и Россия выводили свои войска из Крыма, признавая статус Крымского ханства как независимого государства. Кроме того, российскими становились город Керчь и крепость Ени-Кале, ранее принадлежавшие туркам.

Тем не менее, Россия, безусловно, не собиралась останавливаться на достигнутом. Для решения «крымской проблемы» в год своего взлета по карьерной лестнице — 1774 — Потемкин назначается генерал-губернатором Новороссии.

В то время Новороссийская губерния представляла из себя зону «дикого поля» на юге страны, лишенную городов, дорог и каких-либо особых перспектив.

Практически сразу после назначения, генерал-губернатор Новороссии начинает думать о том, как бы присоединить Крым к России. В 1777 году, помогая правящему хану Шагин Гирею, российскому ставленнику, в борьбе с его братьями, Потемкин ввел в Крым российские войска и расквартировал их в районе Ак-Мечети (современный Симферополь).

В 1778 году А. В. Суворовым по указу Потемкина из Крыма в район Приазовья выселяется значительная часть христианского населения Крыма, тем самым подрывая экономику полуострова.

С 1780 по 1782 годы Потемкин готовит «записку», в которой обосновывает государыни необходимость присоединения Крыма:

«Положите же теперь, что Крым ваш и что нет уже сей бородавки на носу, — вот вдруг положение границ прекрасное… Вы обязаны возвысить славу России… Поверьте, что вы сим приобретением бессмертную славу получите, и такую, какой ни один государь в России еще не имел».

Екатерина прислушалась к мнению своего фаворита — и Крым впервые стал «нашим». Под давлением российской дипломатии последний крымский хан отрекся от престола, а полуостров вскоре вошел в состав России.

В июне 1783 года на скале Ак-Кая возле города Карасубазара (современный Белогорск) представители крымскотатарской знати торжественно присягнули на верность Екатерине. Принимавший присягу Потемкин был удостоен титула «Светлейшего князя Таврического».

Обустройство Крыма

Указом императрицы от 2 февраля 1784 года Таврическая область была включена в состав Новороссийской губернии, генерал-губернатором которой, как мы помним, был все тот же Потемкин. Главой Таврического областного правления был назначен В. В. Каховский.

Потемкин приглашает в Крым иностранных специалистов и ученых, руководит переселением в Крым русских крестьян, открывает полуостров для иностранных колонистов из Европы. В Крыму начинает развиваться хлебопашество, виноградарство и садоводство, строятся школы, училища и гимназии.

Под руководством Потемкина пыльные татарские местечки с узкими кривыми улочками начинают перестраиваться в города с европейской планировкой: так возникают Евпатория, Симферополь и Феодосия, начинается строительство красы и гордости русского мореходства — порта Севастополя. Через несколько лет Крым уже было не узнать.

При этом Потемкин, как мудрый и просвещенный политик, занимает крайне толерантную позицию по отношению к этническим меньшинствам Тавриды.

Прежде всего это касалось крымских татар, чья знать, присягнув Екатерине, сохранила за собой земельные владения и статус наследственной аристократии. Не пожелавшие принять российское подданство татары и турки беспрепятственно покинули полуостров.

Поездка 1787 года

В 1787 году на Потемкина было возложено еще одно важнейшее задание: организация официального визита Екатерины II, австрийского императора Иосифа II и представителей некоторых других европейских стран в Крым. Почему этой поездке придавалось такое геополитическое значение?

Дело в том, что Екатерине было необходимо заручиться поддержкой Австрии в политической борьбе с Турцией, которая могла попытаться вернуть себе Крым. И с этим непростым заданием князь Таврический также справился крайне удачно.

На протяжении всего пути императрицы и ее спутников по полуострову были установлены так называемые «Екатерининские мили», во время постоя визитеров ждали свежевыстроенные дворцы и усадьбы, к тому же наилучшее впечатление произвела крымская природа, горы и море.

Особое впечатление оставил строящийся Севастопольский порт. «Заботливость князя при управлении всем краем», как об этом писал французский посол граф Луи-Филипп де Сегюр, поразила не только Екатерину и посетителей Тавриды, но и обезоружила всех недоброжелателей, стремившихся низложить могучего фаворита.

Миф о потемкинских деревнях

А что же со знаменитыми «потемкинскими деревнями»? — спросите вы. — Как насчет этих картонных раскрашенных домов и дворцов из гипса, которые развалились сразу же после отъезда высокопоставленных гостей из Крыма?

Современные исследователи в один голос утверждают, что никаких мистификаций подобного рода светлейший князь не делал ни во время визита императрица, ни после того.

Все это — досужие выдумки зарубежных недоброжелателей России, подхвативших гнусный пасквиль саксонского дипломата Георга Гельбига, опубликованный уже после смерти императрицы и ее могущественного фаворита. Именно там впервые была рассказана нелепая выдумка о «картонных деревнях».

Сам автор никогда не был в Крыму и не знал Потемкина. Лживость его сочинения доказывается как минимум тем фактом, что никто из многочисленных зарубежных и отечественных визитеров, посетивших Крым вместе с Екатериной в 1787 году, ни словом не упоминает о подобном подлоге со стороны Потемкина.

А вот добрым словом его деятельность характеризуют даже враги России того времени. Увы, сила печатного слова такова, что фразеологизм «потемкинские деревни» прочно вошел в наш оборот — несмотря на то, что их на деле никогда не было.

Екатерина II и Потемкин. Великие истории любви. 100 рассказов о большом чувстве

Екатерина II и Потемкин

До Потемкина в бурной жизни Екатерины было четыре «случая» — так называли при дворе ее официальных фаворитов. Салтыков, Понятовский, Орлов, Васильчиков — за 22 года, не так уж много для той, кого молва окрестила «северной Мессалиной». Краткость этого списка скорее говорит о постоянстве бывшей Софьи Фредерики Августы, о ее склонности видеть в каждом возлюбленном того самого прекрасного принца, о котором она мечтала в детстве, в родном саксонском городе Цербсте. Чтобы стать супругой Петра, будущего императора России, Екатерина серьезно взялась за изучение русского языка и традиций страны, и что самое главное — перешла из лютеранской веры в православную. «Ничего хорошего сердце мне не предвещало, — честно признавалась она в своих «Мемуарах». — Двигало мной только честолюбие. В душе моей что-то говорило без тени сомнения, что я сама добьюсь своего и стану русской императрицей».

До времени замужества Екатерина уже была гораздо более сведуща в вопросах пола, но лишь теоретически. По книгам, которые ей довелось прочесть, отношение к любви у принцессы сформировалось несколько романтическое, и в мужчине она хотела видеть не только любовника, но и близкого друга. Этого она искала, в первую очередь, и в своем муже, но их отношения так и не сложились. Из первых ее фаворитов — братьев Орловых, Григория и Алексея, благородных рыцарей тоже не вышло — слишком уж жадно требовали они милостей новой государыни. Для Екатерины это был хороший урок: привыкнув мыслить государственными интересами, она пообещала себе больше не влюбляться. Тогда императрице было уже за сорок.

Впервые Екатерина познакомилась с Потемкиным еще в 1762 году, когда он участвовал в перевороте, посадившем ее на трон. В то время сыну небогатого смоленского помещика исполнилось всего 22 года, и он отчаянно старался понравиться императрице. Она запомнила, что он смешно, хоть и грубовато острил и мастерски подражал голосам животных и людей. Пару раз Екатерина пригласила его на ассамблеи во дворец, но влюбленные взоры, которые юноша бросал на нее, очень не понравились братьям Орловым.

Скоро случилось несчастье: Потемкин лишился глаза. Он почти отчаялся, уехал из Петербурга. Потом Потемкин все-таки вернулся в столицу и на много лет застрял в малозаметной должности при дворе.

В 1769 году Потемкин решил круто изменить судьбу и попросился добровольцем на войну с турками. У него проявился полководческий талант. При его появлении при дворе Екатерина почувствовала разницу, но прежде всего она обратила внимание на внешний вид гостя: громадный рост, грива нечесаных каштановых волос, чувственные губы и безупречно белые зубы — большая редкость по тем временам. Правый глаз был серо-зеленым, левый, незрячий, постоянно прищурен, что придавало лицу горделивое выражение.

Екатерина к тому времени, несмотря на малый рост (157 см) и полноту, все еще оставалась красивой и привлекательной для мужчин, хотя немалую долю этой привлекательности обеспечивала магия власти. Таким образом у Екатерины появился новый «случай».

Шокируя приближенных Екатерины, Потемкин расхаживал по дворцу в халате или шубе на голое тело, в домашних туфлях и розовом ночном колпаке. При этом он вечно что-то грыз — яблоко, пирожок или репку, — а объедки попросту бросал на пол. Екатерина сердилась и старалась его увещевать, притворно — ей, воспитанной в строгих немецких правилах, вдруг стали милы и неряшество Потемкина, и его немудреные шутки: «Миленький, какой ты вздор говорил вчерась. Я и сегодня еще смеюсь твоим речам. Какие счастливые часы я с тобою провожу!» Конечно, она понимала, что ведет себя не по-царски, в чем и признавалась ему: «О, господин Потемкин, что за странное чудо вы содеяли, расстроив так голову, которая доселе слыла одной из лучших в Европе? Стыдно, дурно, грех, Екатерине Второй давать властвовать над собою безумной страсти!»

Придворные ломали голову над тем, чем Потемкин покорил императрицу. Как водится, пошли слухи и более-менее правдивые — что он веселит ее, позволяя отвлечься от государственных забот, и менее правдивые — что он владеет черной магией и опоил Екатерину приворотным зельем. Никто не верил, что она ценит его за ум и способности, тем не менее, именно так оно и было.

Одним из источников сведений об отношениях Екатерины и Потемкина является их переписка. Из нее можно узнать, что до сближения императрицы с князем, они обменялись письмами всего 3 раза. Зато за следующие 9 лет (с февраля 1774 по 1783 год) государыня написала ему 568 писем и записок, получив в ответ только 64. На самом деле их было больше, но предусмотрительная и осторожная Екатерина сжигала любовные послания своего избранника. Он же сохранил все письма и записочки влюбленной в него императрицы.

Тематика переписки совершенно различна. Интересно, что письма, содержащие лишь любовные послания, составляют не самую большую часть — всего 22 % от общего числа. Письма, в которых Потемкин упоминает о фаворитах возлюбленной — 5,5 %. В них речь идет о том или ином временном любимце императрицы. Просьбы, обращенные к Екатерине, о чем-либо составляют лишь 3 %.

Немалое место занимает деловая переписка — 18 %. Сюда входят письма, содержащие вопросы, касающиеся внутренней политики. Внешней политике относительно Западной Европы отведено 5 % общего количества писем. Еще одна проблема — это национальные окраины (21,1 %). Сюда входят письма, в которых Екатерина рассказывает Потемкину о том, что происходит в Польше, Прибалтике, Финляндии, а князь пишет о Малороссии. И, конечно, Потемкин много писал о Русско-турецкой войне и Крыме — 25,4 % писем.

Потемкин читал все важные государственные документы и давал по поводу них рекомендации — как правило, дельные. Фактически командуя русской армией, он затеял ее масштабную перестройку и восстановил военный флот, сошедший на нет после смерти Петра. В отношениях с зарубежными странами он добился немалых успехов — к примеру, заключил союз с Австрией, получив за это титул светлейшего князя Священной Римской империи. На приеме по этому поводу Екатерина публично обняла Потемкина и объявила, что в России нет головы лучше, чем у него.

Чтобы успокоить подозрения своего «случая», Екатерина, вполне возможно, пошла на смелый шаг — тайное венчание с ним. Есть версия, что это случилось в июне 1774 года в неприметной церкви Сампсония Странноприимца на Выборгской стороне. Документальных подтверждений их венчания нет, однако именно после этого Екатерина в своих письмах стала называть Потемкина «дорогим мужем», а себя «верной женой». Кульминацией их романа стало длительное путешествие в Москву, где предполагалось отпраздновать победу над турками и исподволь — над Пугачевым, грозное восстание которого только что было подавлено.

Двенадцатого июля 1775 года императрица покинула празднества, сославшись на боль в животе. Появилась она через пару дней похорошевшей и постройневшей. В эти же дни родилась девочка, известная позже под именем Елизаветы Григорьевны Темкиной: воспитывалась она в семье графа Самойлова, и Потемкин проявлял к ней постоянный интерес.

Статус тайного мужа не успокоил Потемкина: он стал вести себя с императрицей еще более свободно, а порой и дерзко. Их встречи становились все реже. А еще Потемкин затосковал, добившись всего в этой жизни, он начал думать, что стремиться больше некуда. Сама, обладая сильным характером, она понимала это противоречие, тем более что императором ему было не стать, а характер не позволял быть просто тайным мужем, и писала ему: «Мы ссоримся о власти, а не о любви», и начала отдаляться от него как женщина, сохраняя как политика. Зима 1776 года (по мнению биографа Потемкина) — самый интенсивный период их отношений: «Они любили друг друга, считали друг друга мужем и женой, но чувствовали, что взаимно отдаляются, и пытались найти способ остаться вместе навсегда. Случалось, что Потемкин плакал в объятиях своей государыни».

Наконец практичность Екатерины взяла верх: она дала понять своему фавориту, что им надо расстаться. По взаимному соглашению было решено, что он покинет дворец, но сохранит право появляться там в любое время и главное — порекомендует Екатерине достойного преемника. Ему были пожалованы новые земли с тысячами крестьян и многочисленные награды. В декабре 1775 года в ее покоях появился генерал Петр Завадовский — мужчина видный, но немолодой, не блещущий талантами и к тому же преданный Потемкину. На следующий год Завадовский, примкнувший к партии Орловых и начавший действовать против Потемкина, потерял привязанность императрицы. Что показательно: заливаясь слезами, отставленный фаворит умолял Екатерину о сохранении ее милости — и милости князя Григория Александровича. После отставки Завадовского до конца ее жизни у Екатерины будет еще лишь 6 официальных фаворитов и все они (кроме последнего, Зубова), были рекомендованы Потемкиным императрице и служили у него адъютантами.

После отъезда из Петербурга в 1775 году Потемкин был назначен генерал-губернатором Новороссии, почти безлюдной из-за татарских набегов. Несколько следующих лет Григорий Александрович почти не появлялся в столице. Ему приходилось делать великое множество дел: от основания крепостей до регулирования цен на товары. Его стараниями на землях Новороссии были отменены некоторые налоги, благодаря чему сюда устремились не только русские и украинские крестьяне, но и иноземцы — греки, болгары, сербы, евреи. Также усилиями Потемкина был создан с нуля Черноморский флот, о котором мечтал еще Петр I. Новые города Одесса и Николаев стали центрами корабельного строительства. В безлюдных степях Новороссии выросли и другие города — Екатеринослав, Херсон, Мариуполь. Русские поселения придвигались все ближе к Крыму.

Потемкин писал Екатерине: «Положите же теперь, что Крым ваш и что нет уже сей бородавки на носу — вот вдруг положение границ прекрасное». В 1783 году последний крымский хан Шагин-Гирей был отрешен от власти. Своим манифестом императрица объявила Крым владением России под именем Таврической губернии, а Потемкину указом императрицы был присвоен титул князя Таврического.

Желая осмотреть новые владения, весной 1787 года Екатерина отправилась в путешествие на юг. Ее сопровождал огромный караван слуг, охраны и иностранных гостей. С Екатериной ехал инкогнито даже император Священной Римской империи Иосиф II, которого ей нужно было убедить стать союзником России. Зрелище превзошло ожидания — там, где раньше расстилалась голая степь, появились многолюдные города, села, распаханные поля. Самые подозрительные иностранцы даже решили, что это — раскрашенные декорации, построенные Потемкиным по приказу царицы.

Путешествие императрицы Екатерины на юг обратилось в торжество Потемкина. Херсон, со своей крепостью, удивил даже иностранцев, а вид Севастопольского рейда с эскадрой в 15 больших и 20 мелких судов был самым эффектным зрелищем всего путешествия.

Звездный час Потемкина стал началом его опалы. Шла трудная война с Турцией, Потемкин сумел за полгода взять только один Очаков. Он жил в Яссах, окруженный азиатской роскошью и толпой раболепных прислужников, но не переставал переписываться с Санкт-Петербургом. После новых успехов своего подчиненного Суворова, в январе 1791 года, Потемкин снова испросил позволения явиться в Санкт-Петербург и в последний раз прибыл в столицу, где считал свое присутствие необходимым в виду быстрого возвышения Платона Зубова.

Явившись с победой в Петербург, он обнаружил, что императрица вежлива с ним, но холодна. Красавец-поручик Платон Зубов познакомился с Екатериной в южном путешествии и постепенно стал самым близким императрице человеком. Ему было 22 года, ей — 60. Став фаворитом, Зубов видел залог прочности своего положения в очернении всех предыдущих «случаев» царицы и прежде всего Потемкина. В вину светлейшему были поставлены и военные неудачи, и непорядки в Новороссии, и казнокрадство его приближенных.

Многие начинания князя принесли пользу Российской империи. Завоевание Крымского ханства, освоение Причерноморья, умелое сдерживание агрессивной военной политики Османской империи, создание Черноморского флота. Как государственный деятель Потемкин был один из столпов государственного здания российской монархии. Его роль выглядит особенно рельефно в сравнении с другими фаворитами Екатерины.

Несмотря на разрыв в личной жизни, благодаря своим способностям Потемкин сохранял дружбу и уважение Екатерины и до самой своей смерти в 1791 году оставался вторым человеком в государстве. Из всех фаворитов он представляет собой исключение: никому, даже Платону Зубову, не уступала императрица из своей власти так много, как Потемкину.

Хотя императрица и уделяла ему все ту же долю участия в государственных делах, но личные отношения ее с Потемкиным изменились к худшему: по ее желанию Потемкин должен был уехать из столицы. По возвращении в Яссы Потемкин деятельно вел мирные переговоры, но болезнь помешала ему окончить их. 5 октября 1791 года, в степи, в 40 верстах от Ясс, Потемкин, собиравшийся ехать в Николаев, умер от перемежающейся лихорадки.

Когда 12 октября 1791 года курьер привез в Петербург весть о смерти Потемкина, Екатерина была потрясена. «Вчера ввечеру, — отмечает Храповицкий, — и сегодня поутру плакали. Причесались, убрали голову, но при надевании платья вдруг слезы… Жалуются ипохондриею и не могут сносить публики, вдруг прыснули слезы при чтении письма из Ясс». В одном из своих писем она писала: «Снова поразил меня, как обухом в голову, страшный удар, мой ученик, мой друг, можно сказать, мой идол, кн. Потемкин-Таврический скончался в Молдавии от болезни, продолжавшейся целый месяц. Вы не можете себе представить, как я огорчена. (…) Он страстно, ревностно был предан мне; бранился и сердился, когда полагал, что дело было сделано не так, как следовало. (…) Но в нем было еще одно редкое качество, отличавшее его от всех других людей: у него была смелость в сердце, смелость в уме, смелость в душе. Благодаря этому мы всегда понимали друг друга и не обращали внимания на толки тех, кто меньше нас смыслил. По моему мнению, кн. Потемкин был великий человек, который не выполнил и половины того, что в состоянии был сделать».

Григорий Александрович был не только фаворитом, но и соратником Екатерины. Он всю жизнь неутомимо и работал и именно этим завоевал любовь и уважение такой неординарной и независимой женщины, как Екатерина Великая. 

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читать книгу целиком

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

Свадьба Екатерины II и Потёмкина — Википедия

Екатерина II и Потёмкин (коллаж)

Свадьба Екатерины II и Потёмкина — морганатический брак, тайное венчание императрицы Екатерины II и её фаворита Григория Потёмкина, судя по сохранившимся свидетельствам действительно имевшее место и состоявшееся летом, осенью 1774 или же в начале января 1775 года.

Венчание

Дата

• 30 мая 1774 (по одной из версий В. С. Лопатина^[1])
• 8 июня 1774 (по одной из версий В. С. Лопатина, см. ниже)^[2]
• осень 1774
• в начале января 1775 года (поскольку 25 января двор переехал в Москву)
• 1784 год (устарелая версия)

Место венчания

Существует несколько версий о месте венчания. Кроме того, неизвестно, почему духовник императрицы не мог совершить таинство в любом неосвящённом помещении её дворца, и неясно, для чего — может быть, для сохранения секрета, им пришлось покинуть здание.

Присутствовавшие при венчании

О лицах, присутствовавших на свадьбе, помимо основных действующих лиц, известно из одного источника — сообщения Ф. Н. Голицына (см. ниже). Факт присутствия упомянутого им Самойлова подтверждается его потомками.

1. Потёмкин, Григорий Александрович, жених
2. Екатерина II, невеста
3. Самойлов, Александр Николаевич, племянник жениха, держал венцы (в его семью отдадут воспитываться дочь новобрачных Тёмкину)
4. Чертков, Евграф Александрович, камергер, приближённый императрицы, держал венцы
5. Перекусихина, Марья Саввишна, ближайшая приближённая императрицы
6. Неизвестный священник, свершивший обряд, вероятно, духовник императрицы с 1770 по 1794 год — Панфилов, Иван Иванович

• 
• 
• 
• 

Обстоятельства

Прецедентом подобного тайного брака для Екатерины и Потёмкина являлась история о свадьбе Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского. Помимо сильных чувств, которые пара испытывала друг к другу, в случае поздней даты венчания могло сыграть роль то, что Екатерина уже была беременна ребёнком Потёмкина. Также на них повлияло облегчение после разгрома пугачевщины и важная роль в помощи Екатерине, оказанной Потёмкиным в этой ситуации.

Отношения между Екатериной и Потёмкиным

Потёмкин был давний знакомый Екатерины, принимавший участие ещё в перевороте, и сменил в её сердце юного Александра Васильчикова, став третьим официальным фаворитом императрицы (начиная счет с Григория Орлова). Связь между ними началась весной 1774 года, Потемкину в этот момент было 34 года, Екатерина была на 10 лет старше (достаточно много, по критериям той эпохи).

Дочь Потемкина и императрицы — Елизавета Тёмкина на портрете работы Боровиковского, 1798

Дочь Екатерины II и Потёмкина — Тёмкина, Елизавета Григорьевна родилась 13 июля 1775 года. Кризис в отношениях Екатерины с Потемкиным длился с конца января по конец июля 1776 г.: он был связан с калибром личности Потёмкина, которого сама Екатерина сделала крупным государственным деятелем, развив его задатки. Начались многочисленные бурные ссоры и скандалы. И, сама обладая сильным характером, Екатерина понимала это противоречие, тем более, что императором ему было не стать, а характер не позволял быть просто тайным мужем, и она писала ему: «Мы ссоримся о власти, а не о любви», и начала отдаляться от него как женщина, сохраняя как политика^[4]. Он ревновал её, заставлял терпеть унижения в присутствии посторонних, его чрезвычайно подавляла необходимость быть в подчиненном положении к миропомазанной императрице, которая одновременно являлась его женщиной. Со временем Потемкин все больше отдалялся от императрицы. Говорили, что он притворялся больным, чтобы избежать её объятий. Зима 1776 года (по мнению биографа Потемкина) — самый интенсивный период их отношений: «они любили друг друга, считали друг друга мужем и женой, но чувствовали, что взаимно отдаляются, и пытались найти способ остаться вместе навсегда. Случалось, что Потемкин плакал в объятиях своей государыни»^[3].

Таким образом их любовные отношения продолжались до ноября 1776 года, когда Екатерина в его отсутствие по делам ревизии Новгородской губернии, обратила внимание на человека «потише и смирнее», чем Потёмкин — Петра Завадовского. На следующий год Завадовский, примкнувший к партии Орловых и начавший действовать против Потёмкина, потерял привязанность императрицы. Что показательно: заливаясь слезами, отставленный фаворит умоляет Екатерину о сохранении её милости — и милости князя Григория Александровича.

Несмотря на разрыв в личной жизни, благодаря своим способностям Потёмкин сохранял дружбу и уважение Екатерины и до самой своей смерти в 1791 году оставался вторым человеком в государстве. Я. Л. Барсков пишет, что в этом отношении из всех двадцати с лишним фаворитов он представляет собой исключение: никому, даже Платону Зубову, не уступала императрица из своей власти так много, как Потёмкину, и притом сразу, в первый же год его «случая»^[5].

Предисловие к опубликованной переписке между ними указывает, что он является исключением и в другом отношении: только его называла она своим «мужем», а себя его «женою», связанною с ним «святейшими узами» (см. ниже)^[5].

Биограф Потёмкина пишет: «Роман Потемкина и Екатерины II как будто закончился, но на самом деле он не завершался никогда. Он превратился в устойчивый брак. Супруги влюблялись и заводили себе любовников и любовниц, но их отношения между собой оставались для них важнее всего. (…) Скорее всего ни тогда, ни позже она не отказывалась полностью от близости с человеком, которого называла своим мужем»^[3]. Комнаты Потёмкина по-прежнему соединялись с апартаментами императрицы, он имел право входить без доклада, и текущий фаворит в любой момент мог столкнуться с необходимостью терпеть его общества или даже удалиться.

После отставки Завадовского до конца её жизни у Екатерины будет ещё лишь 6 официальных фаворитов и все они (кроме последнего, Зубова), были рекомендованы Потёмкиным императрице и служили у него адъютантами. Как предполагает историк, после кризиса, вызванного появлением при дворе Завадовского, между Екатериной и Потемкиным было заключено негласное соглашение: каждый фаворит должен защищать интересы князя при дворе, она требовала от фаворитов беспрекословного подчинения Потемкину и при нарушении этого правила фаворит получал отставку. Любимцами императрицы становились молодые люди, не имевшие ни богатства, ни влиятельных родственников, которые своим возвышением всецело были обязаны Потемкину и Екатерине и не игравшие впоследствии самостоятельной роли^[4]. Биограф Потёмкина пишет, что историки часто выпускали из виду треугольник «Екатерина — Потемкин — молодой фаворит», однако именно такой треугольник и составлял «семью» императрицы.

Платон Зубов много лет спустя после смерти Потёмкина жаловался на него: «Хотя я победил его наполовину, но окончательно устранить с моего пути никак не мог. А устранить было необходимо, потому что Императрица всегда сама шла навстречу его желаниям и просто боялась его, будто взыскательного супруга. Меня же она только любила и часто указывала на Потемкина, чтоб я брал с него пример»^[4].

Могила Потемкина в Херсоне

Когда 12 октября 1791 года курьер привёз в Петербург весть о смерти Потемкина, который умер по дороге из Ясс в Николаев 5 октября 1791 г. среди степи, Екатерина была потрясена. «Слезы и отчаяние» отмечает в «Дневнике» её секретарь А. В. Храповицкий. «Вчера ввечеру, — отмечает Храповицкий 19/XI, — и сегодня поутру плакали, — 24.XI. Причесались, убрали голову, но при надевании платья вдруг слезы… Жалуются ипохондриею и не могут сносить публики, — 4/XII… вдруг прыснули слезы при чтении письма из Ясс». В письме Гримму она писала (2 1/2 часа ночи с 12 на 13 октября 1791 г.): «Снова поразил меня, как обухом в голову, страшный удар, мой ученик, мой друг, можно сказать, мой идол, кн. Потемкин-Таврический скончался в Молдавии от болезни, продолжавшейся целый месяц. Вы не можете себе представить, как я огорчена. (…) Он страстно, ревностно был предан мне; бранился и сердился, когда полагал, что дело было сделано не так, как следовало. (…) Но в нём было ещё одно редкое качество, отличавшее его от всех других людей: у него была смелость в сердце, смелость в уме, смелость в душе. Благодаря этому мы всегда понимали друг друга и не обращали внимания на толки тех, кто меньше нас смыслил. По моему мнению, кн. Потемкин был великий человек, который не выполнил и половины того, что в состоянии был сделать»^[5].

Сам Потёмкин, в отличие от многих других её фаворитов женат не был (что подтверждает версию о венчании) и, как и Екатерина, находил утешение в объятиях намного более молодых представителях противоположного пола, причем, что неприятно поражало современников, предпочитая своих подрастающих племянниц (Екатерину Энгельгардт, Александру Браницкую и проч.).

Свидетельства

Переписка Екатерины с Потёмкиным

По меньшей мере в 28 письмах-записочках Екатерина называет Потемкина «мужем» и «супругом» (30 раз), а себя именует «женой» (4 раза). Иногда эти слова она прописывает полностью, иногда обозначает начальными буквами. Чаще всего она обращается к нему со словами «муж дорогой», но встречаются и такие сочетания, как «муж любезный», «муж милый», «нежный муж», «безценный муж», «муж родной», «собственный мой муж». Как указывает В. С. Лопатин в своих комментариях к изданным им письмам, первый раз Екатерина называет его мужем в письме, датированном «После 7.IV.1774», когда, по его мнению, брак ещё не был заключён, но Потёмкин добился её согласия, но наступивший Великий пост, а также пребывание в Петербурге четырёх братьев Орловых заставляют императрицу ждать удобного часа^[6].

По мнению исследователя, венчание состоялось раньше, чем это принято считать, в воскресенье, поздним вечером 8 июня 1774 года в церкви Св. Сампсония Странноприимца на Выборгской стороне в Петербурге. О подготовке к этому тайному браку, по его мнению, говорит это письмо от 4 июня 1774 года^[7]:

Батинька, я завтра буду и те привезу, о коих пишете. Да Фельдм[аршала] Голицына шлюбки велите готовить противу Сиверса пристани, буде ближе ко дворцу пристать нельзя. Прощайте, будьте здоровы, а мы будем к вам веселы так, что любо будет смотреть. Monsieur le Gros (с фр. — «Господина Толстяка») позовите, буде изволишь. Adieu, mon Ami (с фр. — «Прощайте, мой друг»).

Собор Преподобного Сампсония Странноприимца

…«Те привезу, о коих пишете» — возможно, свидетели тайного венчания. «…Шлюбки велите готовить противу Сиверса пристани, буде ближе ко дворцу пристать нельзя…» — замечание о лодке и пристани, по указаниям Лопатина, очень важно, как свидетельство подготовки тайного венчания, поскольку церковь Сампсония, где было решено венчаться, стояла в отдаленной части города на берегу Большой Невки и чтобы добраться туда, надо было пересечь Неву (мостов ещё не было, кроме одного понтонного, ведшего на Васильевский остров) и спуститься по Большой Невке. Удобнее всего была шлюбка с отборными гребцами, которая полагалась фельдмаршалу князю Александру Михайловичу Голицыну (1718—1783) как главнокомандующему в столице^[6].

Следующая записка Екатерины (после 8 числа) гласит:

Гришенок бесценный, беспримерный и милейший в свете, я тебя чрезвычайно и без памяти люблю, друг милой, цалую и обнимаю душою и телом, му[ж] доро[гой].

Лето 1775 г. пара провела в Коломенском и затем в Царицыне^[5], где новобрачные скромно жили в Царицыно в домике из шести комнат.

Спустя два года (февраль-март 1776), в период кризиса их отношений Екатерина пишет ему письмо, вспоминающее их «священные узы».

Владыко и Cher Epoux (с фр. — «Дорогой Супруг»)! Я зачну ответ с той строки, которая более меня трогает: хто велит плакать? Для чего более дать волю воображению живому, нежели доказательствам, глаголющим в пользу твоей жены? Два года назад была ли она к тебе привязана Святейшими узами? Голубчик, изволишь суп[с]онировать {от фр. soupconner — подозревать.} невозможное, на меня шляся. Переменяла ли я глас, можешь ли быть нелюбим? Верь моим словам, люблю тебя и привязана к тебе всеми узами. Теперь сам личи: два года назад были ли мои слова и действия в твоей пользы сильнее, нежели теперь?^[6]

Указания современников

Первым исследователем данного вопроса стал Бартенев, который черпал сведения, в основном, у детей и внуков представителей екатерининского поколения. Ему удалось опубликовать свои записи в 1906 г., после отмены цензурных ограничений на такую щекотливую касающуюся царской фамилии тему.

• В своих заметках (1906 г.)^[8] Бартенев поведал о своей давней беседе с министром графом Дмитрием Николаевичем Блудовым, к внукам которого он был приглашен в качестве домашнего учителя. Именно Блудову Николай I поручил разобрать бумаги Екатерины II, среди которых находились и её «Записки», и многочисленные письма к Потемкину. «В один из вечеров [осенью 1863 г.], когда я уже начинал утомляться слушанием, вдруг старик-граф как бы мимоходом сказал, что Екатерина II была замужем за Потемкиным. Я изумился, точно как читающий диккенсова Копперфильда изумляется, узнав в конце книги, что у тетушки Бетси был муж. Признаюсь, мне подумалось, уж не стал ли бредить престарелый Председатель Государственного Совета (это был последний год его жизни). Однако я, разумеется, начал допытываться, откуда он про это знает, и граф сообщил мне, что князь М. С. Воронцов, приезжавший в Петербург по кончине своей тещи, племянницы Потемкина графини А. В. Браницкой (умерла в 1839 г.), сказывал ему, что она сообщила ему эту тайну и передала даже самую запись об этом браке»^[4][5]
• В 1869 г. Бартенев посетил в Одессе внука графини А. В. Браницкой князя С. М. Воронцова. «На первых же порах знакомства, — вспоминал Бартенев, — князь сообщил мне, что у матушки его, тогда ещё здравствовавшей княгини Елизаветы Ксаверьевны, хранится список записи о браке императрицы Екатерины II с её дедом-дядею Светлейшим князем Потемкиным. Позднее, в другую одесскую мою поездку, граф Александр Григорьевич Строганов сказывал мне, что эта запись хранилась в особой шкатулке, которую княгиня Воронцова поручила ему бросить в море, когда он ездил из Одессы в Крым»^[4][5].

• В записках кн. Ф. Н. Голицына (воспитателем которого был последний фаворит императрицы Елизаветы Петровны И. И. Шувалов) сказано: «Один из моих знакомых, бывший при Павле I в делах и в большой доверенности, уверял меня, что императрица Екатерина вследствие упорственного желания князя Потемкина и её к нему страстной привязанности, с ним венчалась [в Петербурге] у Самсония, что на Выборгской стороне. Она изволила туда приехать поздно вечером, где уже духовник её был в готовности, сопровождаемая одною [камерфрау] Марьей Савишной Перекусихиной. Венцы держали гр. [А. Н.] Самойлов [племянник Г. А. Потемкина] и Евграф Александрович Чертков»^[5].
• Граф А. А. Бобринский (внук Екатерины от Орлова) поведал Бартеневу: «Родной, по матери своей, внук графа Самойлова граф Александр Алексеевич Бобринский знал, по преданию, и передал мне, что когда совершалось таинство брака, Апостол читан был графом Самойловым, который при словах „Жена да боится мужа своего“ поглядел в сторону венчавшейся, и она кивнула ему головою, и что брачную запись граф Самойлов приказал положить себе в гроб»^[4]. (Эти свидетельства, по мнению историков, особенно ценны, ибо идут от представителей рода Орловых, ревновавших императрицу к Потемкину).
• Ещё одно свидетельство, записанное Бартеневым: «Граф Орлов-Давыдов В. П. (человек воздержанный и на язык) передавал мне, что однажды он пришел к престарелому графу Самойлову в то время, как он разбирал свои драгоценности. „А вот пряжка, — сказал он ему, — подаренная мне Государынею на память брака с покойным дядюшкою“»^[4].

Бартенев высказал предположение о том, что венчание состоялось либо осенью 1774 года, когда миновала опасность пугачевщины, либо в первой половине января 1775 года, перед отъездом двора из Петербурга в Москву. Анализируя, кто присутствовал при венчании, он считал, что «Брачная запись, полученная М. С. Перекусихиной, должна, если не истреблена, храниться у Светлейшего князя П. Д. Волконского, и её также следует искать у Чертковых (бездетному Евграфу Александровичу наследовал его брат)»^[4]. (Перекусихина также была бездетной, то есть у двух других свидетелей не осталось потомства, которые могли бы хранить семейную «легенду», как это случилось с Самойловым).

• В XIX веке коллекционер князь С. Голицын показывал посетителям своего московского дворца на Волконской улице, где, как считается, Екатерина останавливалась в 1775 году, две иконы, которые императрица подарила в дворцовую часовню, где якобы венчалась с Потемкиным^[3].

Иностранные источники

• Французский посол граф Сегюр сообщал в Версаль в декабре 1788 года, что Потемкин пользуется «особыми правами», основание которых — «великая тайна, известная только четырём человекам в России. Случай открыл её мне, и если мне удастся вполне увериться, я оповещу Короля при первой возможности». Людовик XVI в октябрьском письме своему министру иностранных дел графу Верженну он называет Екатерину «мадам Потемкин» — «Госпоже Потемкиной добрых сорок пять лет: самое время рожать детей» (впрочем, это могло быть и просто шуткой)^[3].
• В 1883 г. венская газета «Новая свободная пресса» в No 6114 поместила статью профессора Вертгейма, который привел извлечение из депеши австрийского посла при дворе Екатерины II графа Людвига Кобенцеля от 15 апреля 1788 г. Ссылаясь на графа Сегюра, Кобенцель сообщал о браке Потемкина с императрицей как о положительном факте^[4].
• Во время Второй русско-турецкой войны принц де Линь заметил Потёмкину, что он мог бы стать князем Молдавии и Валахии. «Это для меня пустяк, — отвечал Потёмкин. — Если бы я захотел, я мог бы стать королём польским; я отказался от герцогства Курляндского. Я стою гораздо выше»^[3]. Если учесть, что одного своего любовника (Станислава Понятовского) Екатерина сделала именно королём польским, то трудно представить себе положение выше, чем собственно супруг императрицы^[3].
• В 1887 г. известный петербургский историк Д. Ф. Кобеко в своей монографии «Цесаревич Павел Петрович»^[9] сослался на книгу «Жизнь Екатерины II императрицы России» французского автора Ж. А. Кастеры, вышедшую в Париже в конце XVIII в. По словам Кастеры, Потемкин намеревался склонить императрицу к браку ещё в 1775 г., но она якобы не согласилась. Тогда ещё были живы князь Г. Г. Орлов, предлагавший ей свою руку 12 лет назад, и граф Н. И. Панин, принципиальный противник этого брака. Когда же они ушли из жизни (оба скончались в 1783 г.), императрица якобы дала согласие, и брак состоялся в 1784 г. вскоре после смерти фаворита А. Д. Ланского, потрясшей Екатерину. «Конечно, сочинения Кастеры представляют источник, с которым следует обращаться с большой осторожностью», — предупредил своих читателей Кобеко, но, по его словам, рассказ Кастеры «подтверждается некоторыми указаниями. Действительно, после смерти Ланского Екатерина была опечалена, и только приезд Потемкина рассеял её грусть. В этом же году она приобрела имение Пелла близ Петербурга, где по преданию и совершено бракосочетание её с Потемкиным». Версия о такой поздней дате венчания не совпадает с указаниями писем Екатерины и Потемкина.

Последствия

Барсков пишет, что «уже один слух о том, что они были обвенчаны, создавал для Потемкина исключительное положение, особенно в первое время его „случая“; в нём действительно видели „владыку“, как называет его в письмах сама Екатерина, и ему оказывали почти царские почести при его поездках в подчиненные ему области или на театр военных действий и обратно в столицу. Как ни велико расстояние от брачного венца до царской короны, но по тем временам так же велико было расстояние, отделявшее случайного любовника царицы от её мужа, которого она явно считала первым лицом в государстве после себя. Всем дальнейшим фаворитам она ставила в обязанность „поклоны“ Потемкину в письмах и, по её собственному примеру, почтительное с ним обращение при дворе. Это был царь, только без титула и короны»^[5].

Современная английская исследовательница Исабель де Мадариага разделяет мнение о возможности морганатического брака императрицы и Григория Александровича. «Письма Екатерины Потемкину… подтверждают, что Екатерина и Потемкин были тайно обвенчаны. В её письмах она часто называет его мужем и дорогим супругом. Возможно, из-за большого напряжения страсть Екатерины и Потемкина длилась недолго, однако, в повседневной жизни они продолжали вести себя как женатая пара, до конца своих дней соединённая сильной привязанностью и абсолютным доверием» Исследовательница приходит к заключению, что Потемкин занимал положение фактического консорта. «Екатерина обращалась с Потемкиным как с принцем-консортом. Она публично посещала его с целью подчеркнуть его статус… царские эскорты были обеспечены ему, где бы он ни ехал… Он вел себя как император, и люди видели в нём владыку. Без сомнения, зависимость Екатерины от Потемкина как от фактического, если не юридического, консорта объяснялась личной доверенностью… но он гарантировал Екатерине безусловную преданность, в которой она так нужд алась»^[10].

Мнения историков

Помимо упомянутых выше сторонников версии об осуществившемся браке (П. И. Бартенев, Я. Л. Барсков, В. С. Лопатин, Саймон Себаг-Монтефиоре, Исабель де Мадариага) с нею были согласны Удард, Натан Эйдельман, Анри Труайя, П. Маруси. Бо́льший скептицизм проявляет А. Б. Каменский, считая обращения Екатерины в письмах к Потемкину как верной жены — её кривляньем и шутовством^[10].

См. также

Примечания

1. ↑ Среди многочисленных наград и пожалований, которыми Потемкин был осыпан весной 1774 г., лишь чин генерал-аншефа окутан некой таинственностью. Впервые Потемкин официально был назван генерал-аншефом в начале августа, в списках Воинского департамента Григорий Александрович следует сразу за Н. В. Репниным, получившим чин 3 августа, но с оговоркой: позволить ему считаться генерал-аншефом с 30 мая. «Совершенно очевидно, что этой датой отмечено какое-то важное событие, — пишет историк. — Таким событием могло быть только венчание Потемкина с императрицей. Но присвоение столь высокого чина своему новому избраннику в условиях неоконченной войны могло возбудить большое недовольство… Общий подъём, вызванный известием о мире, позволил огласить уже решенное производство без лишних кривотолков» (Лопатин В. С. Потемкин и Суворов M , 1992. C. 24, 92.)
2. ↑ Следует отметить упущенный историками факт внезапного карьерного роста духовника Екатерины, возможно, осуществившего венчание. Через пару недель после этой даты, 21 июня 1774 года духовник Екатерины II отец Иоанн Панфилов императорским указом был сделан членом Святейшего Синода и в тот же год пожалован императрицей золотым наперсным крестом, осыпанным бриллиантами, на широкой голубой ленте, который он надевал при богослужении поверх фелони (см. Панфилов, Иоанн Иванович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.)
3. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7} С. С. Монтефьоре. «Потёмкин»
4. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8 9} В. С. Лопатин. Письма, без которых история становится мифом
5. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8} Письма Екатерины II Г. А. Потёмкину. Из предисловия Я. Л. Барскова // Вопросы истории. № 6, 1989.
6. ↑ ^{1 2 3} Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769—1791)
7. ↑ Лопатин пишет: Вплотную к дате тайного венчания подводит нас письмо No 79, в котором говорится: «В викториальные дни производилась всегда пальба во время войны с шведами. А во время мира не стреляют, а сегодня стрелять нельзя, не шокируя шведы, ми[лый] д[руг], м[уж] доро[гой]». Эту записочку легко датировать. Петр Великий постановил напоминать о славной Полтавской виктории пушечным салютом. Потемкин, уже распоряжавшийся в военном ведомстве, запросил императрицу о салюте. Она ответила ласковым отказом. Тому была причина. В ближайшее время ожидался визит в Петербург шведского короля Густава III, с которым осложнились отношения. Не желая «шокировать шведы» накануне встречи с королём, Екатерина отменила салют. В Камер—фурьерском журнале за 27.VI. 1774 г. говорится, что в день поминовения Полтавской победы в церкви (в Петергофе) отправлялась Божественная литургия, «по окончании был молебен, а пальбы не было». Следовательно, накануне 27.VI.1774 г. Екатерина называет Потемкина «мужем дорогим». Сближение началось в феврале. Решительное объяснение произошло 27.II, а 3.III наступил Великий пост. По церковным правилам во время поста таинство бракосочетания не совершается. Не совершается оно и на Светлой Пасхальной Седмице. Пасха 1774 г. приходилась на 20.IV. Следовательно, до 28.IV Екатерина не могла венчаться. 29.IV двор переехал в Царское Село. П. И. Бартенев установил, что венчание происходило в храме Св. Сампсония на Выборгской стороне, в Петербурге. Двор вернулся в столицу только 5.VI. Лишь 7-го Екатерина могла вздохнуть свободно: никого из Орловых в городе не было. Но 7-е — суббота — запретный день (наряду со вторником и четвергом) для венчания. Через неделю (15.VI) наступал Петровский пост, длившийся почти месяц. Во время этого поста таинство брака также не совершается. Остаются всего четыре дня, пригодные для венчания: воскресенье 8 июня, праздник Животворящей Троицы; понедельник 9.VI — праздник Сошествия Святаго Духа; среда 11.VI и пятница 13-го. Близость Потемкина к церковным кругам, его приверженность к церковным обрядам позволяют утверждать, что венчание состоялось на Троицу — 8.VI. По приметам, брак, заключенный в такой большой праздник, считался особенно счастливым. Внимательно посмотрим на записи в Камер-фурьерском журнале. На Троицу литургию служил духовник императрицы Иван Панфилов. По окончании службы императрица принимала поздравления и жаловала к руке придворных, генералитет и чужестранных министров (дипломатов). Затем она отправилась на торжественный обед со штаб- и обер-офицерами лейб-гвардии Измайловского полка. На Троицу приходился их полковой праздник. После обеда она с небольшою свитою поплыла на шлюбках в Екатерингоф и вернулась в Летний дворец в начале 10-го. Для венчания оставались поздние часы — между 10 и 12.
8. ↑ «Р. А.» 1906, № 11, с. 613—616
9. ↑ Кобеко Д. Ф. Цесаревич Павел Петрович. 3-е изд. СПб., 1887. С. 360—361
10. ↑ ^{1 2} Елисеева Г. О. Геополитические проекты Г. А. Потемкина

Какой была разница в возрасте у Екатерины II и её фаворитов — Рамблер/женский

Личная жизнь Екатерины II изобилует любовными историями, которые стали таким же предметом обсуждения, как и её активная деятельность на политической ниве. Выйдя замуж в 14 лет, она не узнала счастья с Петром III, и может быть поэтому, искала любви в объятьях 12 официальных фаворитов. При этом только один фаворит Екатерины II был старше её по возрасту, остальные приходились моложе на несколько лет, а то и десятилетий.

Салтыков

Первый раз будущая правительница изменила мужу с его камергером Салтыковым, которого по некоторым данным приблизила к своей невестке сама императрица Елизавета, знавшая о холодных отношениях в семье сына. Именно Салтыков на три года был опытнее Екатерины II, которая, пустившись в любовную авантюру, превратила его в посредника в своих тайных делах. Как раз на период их романа пришлось время рождения наследника престола Павла I, родителем которого официально был признан Пётр III, хотя молва приписывала отцовство Салтыкову, спешно отправленного после этого события послом в Швецию.

Понятовский

Второго ребёнка, а именно прожившую всего 2 года дочь Анну, Екатерина II родила, будучи в отношениях с поляком Понятовским, который был младше на три года. Это чадо он считал своим, хотя супруг императрицы по привычке признал дитя, оставив в своем дневнике запись: «Бог знает, откуда моя жена беременеет; я не знаю мой ли этот ребёнок и должен ли я признавать его своим». Единственный иностранец в сердечном списке императрицы Понятовский в качестве благосклонности получил от неё титул короля Польши, который потерял после российской аннексии Речи Посполитой.

Григорий Орлов

На пять лет Екатерина II была старше фаворита Григория Орлова, с которым её связывала 12-летняя любовная связь, едва не завершившаяся законным браком. От этой длительной интрижки императрица родила сына Алексея, который воспитывался вне дворца и носил фамилию Бобринский. Активный участник дворцового переворота, позволившего Екатерине II взойти на престол, Орлов не по собственной воле назначаемый на различные политические посты, отправился на мирные переговоры с турками в Фокшанах, а по прибытии домой узнал, что императрица сместила его с «должности» фаворита.

Васильчиков

Особого расположения Екатерины II удостоился статный красавец из Царскосельского караула Васильчиков, который был младше правительницы на 17 лет. Не отличавшийся широкими познаниями, он достаточно быстро наскучил императрице-просветительнице, которая спустя два года отношений щедро вознаградила Васильчикова и удалила из круга приближённых.

Потёмкин

Занявший вакантное место Потёмкин был моложе Екатерины II на 10 лет, что, по слухам, не помешало любовникам родить общую дочь Елизавету Тёмкину, и даже тайно венчаться. Официально их союз продолжался около двух лет, за которые Потёмкину удалось стать вторым по влиятельности лицом России. Однако и после отставки с поста фаворита он оставался другом и советником императрицы, который поддерживал её не только в политических делах, но и в сердечных вопросах. Потемкин подыскивал Екатерине II всех последующих фаворитов, за исключением сместившего его Завадовского и последнего возлюбленного правительницы Зубова. Выбирая любовников из своих невежественных красавцев-адъютантов, Потёмкин хотел, чтобы они заменили его в постели, а не на государственном поприще.

Завадовский

Ровесник Потёмкина Завадовский приглянулся императрице, когда зачитывал ей доклад о делах в Малороссии. Его обаятельная внешность, манеры, образованность и смирный нрав пленили правительницу, которая стала осыпать его высокими милостями. Данное обстоятельство встревожило Потёмкина, при помощи интриг добившегося устранения из дворца Завадовского. А меж тем этот фаворит был всерьёз влюблён в императрицу: главной жемчужиной возведенного им дворца в селе Екатеринодар была грандиозная статуя Екатерины в натуральный рост.

Зорич

Серб по происхождению и гусар по воинскому призванию Зорич, будучи на 14 лет младше императрицы, продержался в ранге её фаворита один год. Малообразованный кутила, запутавшийся в многочисленных карточных долгах, быстро наскучил Екатерине II, которая как ни пыталась, не сумела обучить его хорошим привычкам.

Римский-Корсаков

Следующим место сердечного друга занял безумно красивый, невероятно галантный, но весьма ограниченный в умственных способностях капитан Римский-Корсаков, который был моложе императрицы на 25 лет. Обладая удивительным голосом, он быстро вскружил голову правительницы, даровавшей ему быстрый карьерный рост. Большего заслужить он не успел, поскольку был застукан Екатериной II в опочивальне графини. Раздосадованный удалением со двора он повсюду распространялся о своей связи, ввиду чего был лишён должности и отправлен в Москву.

Ланской

29 лет жизни разделяли императрицу и её 22-летнего любовника Ланского, который при первой встрече не произвел на неё никакого впечатления. Обратившись за протекцией к Потёмкину, уже через полгода он радовал своим присутствием Екатерину II, с которой делил любовь к философии, культуре и науке. Намеренно не вмешивавшийся в политические игры, Ланской пользовался всеобщим уважением, отказывался от чинов и наград, истинно боготворил императрицу, но умер в 26 лет после падения с лошади. Тяжело переживавшая утрату Ланского императрица лишь спустя 9 месяцев после его смерти возобновила личную жизнь.

Ермолов

В качестве нового протеже выступил стройный блондин Ермолов, отличавшийся угрюмостью и чрезмерной простотой характера. Императрица была старше его на 25 лет, общих интересов у них не обнаружилось, а потому эти отношения продлились чуть менее года.

Дмитриев-Мамонов

На следующий день после отставки Ермолова, Потёмкин предложил ей очередного претендента на сердце — своего дальнего родича Дмитриева-Мамонова, который был младше неё на 29 лет. Поначалу он не влезал в государственное управление, а лишь услаждал правительницу, но с течением времени стал проявлять отличные дипломатические способности. Обрадованная таким обстоятельством правительница стала жаловать ему титулы и огромные состояния, но узнав о его тайной связи с фрейлиной Щербатовой, обручила их и отправила жить в Москву.

Зубов

Со своим последним возлюбленным Зубовым Екатерина II встретилась, когда ей было уже 60 лет, а ему шёл только 22 год. 44-летняя разница в возрасте нисколько не смущала императрицу, которая попросту потеряла голову от любви. Певший ей дифирамбы Зубов сумел убедить её в искренности своих чувств, а она на волне эйфории передала ему все полномочия всесильного Потёмкина, полностью утратившего своё влияние во дворе. Этот странный роман прервался со смертью Екатерины II, которая всегда оправдывала своё поведение воспитанием молодежи в духе Просвещения.

Фаворит | Блогер Kato1729 на сайте SPLETNIK.RU 13 августа 2015

Пост в рамках флешмоба авторских постов. Почему бы ему не быть на историческую тему?)

Пролог

Есть исторические деятели о которых известно  многое, но это многое, часто, весьма далеко от реальности. Одним из таких людей является светлейший князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический. 

В далеком 1991-м году мне, 14-летней, попался на глаза роман В.С. Пикуля «Фаворит», посвященный царствованию Екатерины II. И когда я прочла его, то по-настоящему «заболела» XVIII веком и событиями, связанными с ним. Поразительна судьба главного героя романа — Григория Потемкина. Мне повезло в том, что В.С. Пикуль, создавая свой роман-хронику, уже тогда мыслил не шаблонно, не так, как полагалось мыслить и писать о царях, а тем более — их фаворитах, в советский период.

Кадр из фильма по роману В.С. Пикуля «Фаворит» (Екатерина II — Наталья Суркова, Г.А. Потемкин — Игорь Ботвин)

Судьба Потемкина удивительна (как, в общем-то, и судьба его августейшей возлюбленной). Происходивший из мелкопоместных дворян, рожденный в крошечном сельце Чижово на Смоленщине, он стал в сущности вторым человеком в государстве,  соправителем императрицы, военным деятелем, фельдмаршалом,  блестящим администратором, основателем множества городов на юге Российской Империи, их устроителем и первым наместником. Трудно переоценить реформы, которые провел этот человек. Например, задолго до царствования Александра II Потемкин разрабатывал проект отмены рекрутских наборов в армии (тяжелейшая повинность, учрежденная Петром Великим), но не успел доработать его, или реформа солдатской одежды (Потемкин исходил из удобства для солдат и рациональности формы)… Можно продолжать долго…

Ну действительно, кто не знает о сиятельном фаворите императрицы Екатерины II? Между тем, долгое время его характеризовали самым нелицеприятным образом. Вечный соперник другого фаворита императрицы — Г. Орлова. Сибарит и лентяй, самодур, обладающий огромной властью, вечно валяющийся на диване в одном халате. Бездарный полководец, присваивающий себе победы других гениальных сподвижников императрицы, например,  победы А.В. Суворова. 

В нашем кинематографе и литературе мы встречаем именно такой образ. Ну вот, к примеру, характерное изображение князя в воске, такая вот «развесистая клюква» в лучших традициях зарубежных исторических фильмах о России:

Или вот, советские кинофильмы, показывающие фаворита со всеми непременными атрибутами — множеством бриллиантов, орденов, парчи и шелков, и обязательной черной повязкой на глазу:

(кадры из фильмов «Суворов», «Адмирал Ушаков», «Емельян Пугачев», и фото из сцены театральной постановки «Царица»)

Одна из причин такой трактовки его образа в том, что Потемкин, глазах его современников,  был и навсегда оставался только лишь фаворитом, тенью императрицы, незаслуженно получившем славу и почести. А как еще могли характеризовать фаворита? Живи они в наше время, то мы обсуждали бы их роман на Сплетнике))) Но это был не просто мимолетный роман! Это многолетние, настоящие, глубокие и очень искренние отношения мужчины и женщины, поставленных волей судьбы выше всех…

Моя профессия историка научила меня тому, что мы все равно никогда с точностью не узнаем какими были знаменитые исторические персоны. А еще тому, что всегда нужно следовать исключительно документальным данным.  Источники, которые сохранились, позволяют нам хоть немного приблизиться к истине. У нас есть лишь версии, основанные на реальных свидетельствах. И немного фактов, которые можно почерпнуть из документов, и то, тщательно их сопоставляя и анализируя. 

На фото письма графа Дмитриева-Мамонова к Потемкину, с пометами на полях императрицы Екатерины (фото мои, СПб, РГИА, июнь 2015):

К счастью, от екатерининской эпохи сохранилось множество самых разнообразных документов. В том числе и те, которые раскрывают нам суть их отношений. И самое главное свидетельство- огромная переписка князя и императрицы. Представьте себе огромный 800-страничный фолиант, изданный в конце 90-х годов. 

Интересно, что  в романтической переписке князя и императрицы, относящейся к первым двум годам их отношений, мы можем «слушать» лишь Екатерину — Потемкин бережно хранил все, что она ему писала (это можно проследить по датам, которые собеседники всегда указывали). Она же, опасаясь придворных интриг, наученная горьким опытом, желая оставить свою личную жизнь только себе, сжигала его послания сразу после прочтения. Когда их отношения перешли в другое качество, императрица прекратила жечь письма, они сохранились, и тут уже можно «услышать» диалог.

10 интересных фактов и версий

1. Григорий Александрович Потемкин был на 10 лет моложе императрицы. Версии о том, где они встретились различны. Одна из них гласит, что 18-летний Потемкин впервые увидел Екатерину  в Петербурге, когда московские студенты, одним из которых являлся и Потемкин, были представлены ко двору  императрицы Елизаветы Петровны. По другим данным встреча произошла в дни дворцового переворота, в июне 1762 года, приведшем к власти Екатерину. Как бы там ни было, императрица заметила Потемкина, а он по свидетельству его современников влюбился.

2. Г.А. Потемкин действительно потерял глаз в возрасте 24 лет. В многочисленных романах и фильмах причиной этого события называют драку с  братьями Орловыми, один из которых был в то время фаворитом Екатерины II. Однако в источниках нет абсолютно никаких указаний на это.  Чаще всего там трактуется версия о том, что глаз Потемкин потерял от неудачного лечения, прибегнув к помощи знахаря-шарлатана. При дворе Потемкина едко называли Циклопом. Интересно, что на портретах мы черной повязки не найдем, конечно же, ее не изображали. Хотя все портреты князя характерные — на них он изображен в пол-оборота. Из-за своего увечья позировать художникам князь не любил и делал это крайне редко.

3. Военная карьера Потемкина началась задолго до его возвышения. Он был участником 1-й русско-турецкой войны (1768-1774), воевал в действующей армии, заслуги Потемкина были абсолютно реальны. Именно на фронте он получил свою первую награду — Орден св. Георгия 4 степени. Сохранилось несколько писем Потемкина к Екатерине, которые он писал из армии. 

4. Потемкин не был похож на других фаворитов императрицы. Его характер — сложный, энергичный, амбициозный. И очень ревнивый. И еще — он искренне по-настоящему любил, ждал около 12 лет. И в самом начале отношений, вероятно, он вольно или невольно потребовал у Екатерины отчета о ее прежних отношениях. А может, она сама захотела все искренне рассказать ему… Итогом этого стало письмо, адресованное Потемкину, которое императрица озаглавила «Чистосердечная исповедь». Под таким названием известно письмо и теперь… Поразительно, но в письме Екатерина досконально анализирует все свои прежние романы, пытаясь донести до адресата, что так сложилась ее не очень счастливая женская судьба. А в конце она просила его простить ее за все.

5. Роман императрицы и Потемкина начался в 1774 году. Екатерине было 45 лет, Потемкину — 35. Письма той поры — это невероятно трогательные и нежные послания. К примеру, вот:

«Миленький, какие счастливые часы я с тобою провожу… Часа с четыре вместе проводим, а скуки на уме нет, и всегда расстаюсь чрез силы и нехотя. Голубчик мой дорогой, я Вас чрезвычайно люблю, и хорош, и умен, и весел, и забавен; и до всего света нужды нету, когда с тобою сижу. Я отроду так счастлива не была, как с тобою… «

И еще одно:

 «Страшусь не того, что могу освободиться от твоих сетей, а того, что от часа к часу все более запутываюсь. Чтобы уменьшить мою страсть, ты должен сделать меня несчастной. И даже тогда я, вероятно, перестану любить тебя. Что бы ни случилось, мне необходимо думать что ты любишь меня, и малейшее в этом сомнение жестоко мучает меня и делает невыразимо печальной… Хочу чтобы ты любил меня, хочу казаться тебе привлекательной. Но выказываю только сумасбродство и страшную слабость. Ты знаешь — я больна, хоть и не посылаю за аптекарем, и не пишу пространного завещания. Я люблю тебя….»

И еще десятки подобных записок!

6. В исторической литературе очень популярна версия о том, что Екатерина и Григорий Александрович были обвенчаны. Прямых свидетельств тому нет, есть только косвенные (зафиксированные в мемуарах людей уже начала XIX века, с чьих-то слов). Что касается самой императрицы, то она в своих письмах часто называла возлюбленного «дорогим супругом», «мужем», упоминала о каком-то важном дне, который имел значение для них двоих.

Есть еще более интересная версия — что у Екатерины и Потемкина была дочь  Елизавета. Елизавета Григорьевна Темкина — это абсолютно реальное историческое лицо. Судя по ее отчеству и фамилии, она действительно была незаконнорожденной дочерью Григория Александровича (*незаконнорожденным детям в то время урезали отцовскую фамилию — Бецкой (Трубецкой), Пнин (Репнин), Темкина (Потемкина)... Но кто был матерью Елизаветы? Еще одна загадка. Вот портреты. В середине — Елизавета Григорьевна:

(этот портрет хранится в Третьяковской галерее)

Ну а что — глаза похожи на глаза Екатерины)))

7. Конечно,  Екатерина нашла в Потемкине не только возлюбленного, человека, с которым она, судя по всему, чувствовала себя просто женщиной, с которым она была как за каменной стеной! Но ведь помимо его любви к ней, были еще и огромный ум, кипучая энергия, желание послужить своей императрице и России. Такой человек был очень нужен Екатерине, у которой долгое время не было никого, на кого она могла бы опереться в своих многочисленных ежедневных делах, и которому бы безгранично доверяла. А когда он появился, Екатерина оценила его по достоинству, и Потемкин стал быстро продвигаться по служебной лестнице. Тут кроется  главная драма всех их отношений. Потемкин не мог исполнять государственные функции, отдавать сотни приказов и требовать их исполнения, оставаясь любовником императрицы. Потому что для всех он был очередным капризом Екатерины, «постельным угодником», «ночным императором»… Ему завидовали, на него клеветали. И даже если он был супругом Екатерины, то они никогда не смогли бы стать мужем и женой в глазах людей. И они выбрали дело… Это было очень сложно и больно для них обоих, письма 1776 года показывают это. Впоследствии и у него и у нее были другие увлечения — к этому можно по-разному относиться… Но их письма четко говорят нам, что они продолжали любить, что до конца они оставались друг другу самыми близкими и родными людьми. 

8. После личного разрыва в отношениях, чаще всего Потемкин и Екатерина находились далеко друг от друга. Он был на юге, где устраивал множество дел. Она была в Петербурге и Царском Селе. Но их письма — они были постоянными. Поразительно, что при  тогдашней медленной скорости передачи информации, корреспонденты получали по 2-3 письма в месяц. Екатерина обсуждала с Потемкиным все нюансы государственных дел. Кажется, не было таких событий, о которых Екатерина не сообщала бы Григорию Александровичу, спрашивая его совета. А еще интересно и трогательно звучат в этих письмах обычные земные просьбы поберечь здоровье, поздравления с праздниками, передача подарков друг другу. Кажется они и вправду не могли друг без друга)

9. Нужно сказать, что даже в отсутствие Потемкина в Петербурге, различные придворные партии не оставляли попыток «свалить» исполина. Люди просто не могли понять, почему положение князя и безграничное доверие к нему царицы не меняются столько лет. Повторюсь — в обществе его фактически все, начиная с наследника престола Павла,  считали только лишь фаворитом, забравшим себе огромную власть…  Екатерина стремилась не дать в обиду своего ближайшего друга и соправителя. Но иногда и ей в голову приходили сомнения, после тщательной обработки «заинтересованных лиц». Самые разнообразные сплетни циркулировали при дворе: что Потемкин собирается принять подданство другого государства, что деньги, отпущенные от казны, он направлял на личные нужды, что в угоду своим бесчисленным фавориткам он гоняет курьеров  за туфельками и фруктами… Не давая оценок этим слухам, замечу только, как, наверное, нелегко было их выносить и ему и ей… «Сплетня — это всего лишь сплетня, но сплетня, повторенная многократно, становится отвратительной клеветой» (с) — Г.А. Потемкин.

10. Учитывая разницу в возрасте между Екатериной и Потемкиным, сложно было предположить что он умрет раньше нее. Но она пережила его на 5 лет. Он умер в начале октября 1791 года прямо посреди дороги по пути в любимый им Николаев… В одном из последних писем он написал: «Родная, жить мне тяжело, от того что тебя не вижу…». Последнее письмо Потемкина курьер доставил императрице уже тогда, когда Григория Александровича не было в живых.  Смерть Потемкина стала шоком для Екатерины. Ее секретарь Храповицкий записал, что несколько дней она никого не хотела видеть, плакала и даже впадала в истерику, чего  никогда с ней не случалось. Последние 5 лет правления Екатерины — это грустные годы. В письмах к разным корреспондентам Екатерина постоянно вспоминала Потемкина, говорила о том, насколько тяжелой была эта потеря. Так она не писала ни о ком другом…

Память

Григорий Александрович был похоронен в храме св. великомученицы Екатерины в г. Херсоне.  

Но и после смерти ему не суждено было обрести покой. Прах Потемкина тревожили несколько раз. Новый император Павел I приказал уничтожить могилу Потемкина, сравнять ее с землей. Затем, уже в середине XIX века при реконструкциях храма, могилу вскрывали 3 раза, инспектировали останки. Но самый вопиющий случай произошел уже в 20-е гг. ХХ века. В связи с антирелигиозной кампанией храм св. Екатерины превратили в музей атеизма. Там в 1930 году известный писатель Б. А. Лавренёв, уроженец Херсона, и увидел в трёх витринах останки праха и одежды Г. А. Потёмкина. На тех витринах были надписи: «Череп полюбовника Катерини II Патьомкина», «Кистки полюбовника Катерины II Патьомкина» и «Шматки одягу полюбовника Катерини II Патьомкина». Позднее Б. А. Лавренёв в своей миниатюре «Вторичное погребение Потёмкина» писал: «Вытащенный из склепа и разложенный на три экспоната Потёмкин — это было уже нечто неслыханное по варварству и идиотизму». Возмущённый писатель послал телеграммы в Наркомпрос и Комитет по охране памятников искусства и старины.
Вскоре Б. А. Лавренёв получил письмо из Херсона, в котором сообщалось, «… что в один прекрасный день «музей” был закрыт, Потёмкин снова собран воедино, положен в новый гроб, опущен в склеп и замурован с наложением на извёстку казённой печати»…

Нет слов…

************************************************************************

Сегодня в разных местах бывшей Империи существуют несколько памятников Григорию Александровичу. Вот некоторые из них:

1) в Одессе 2) в Херсоне 3) в Смоленске 4) на Духовщине (родине Потемкина) 5) в Севастополе 6) в Бендерах

И мои любимые — где они рядом:

Памятник Екатерине II в окружении сподвижников, среди которых конечно же есть и Потемкин.

Памятник «Тысячелетие России», прекрасный фрагмент, где они снова вместе:

************************************************************************

«В нем были качества, встречающиеся крайне редко и отличавшие его между всеми другими: у него был смелый ум, смелая душа, смелое сердце. Благодаря этому, мы всегда понимали друг друга и не обращали внимания на толки тех, кто меньше нас смыслил. По моему мнению, князь Потемкин был великий человек, который не выполнил и половины того, что был в состоянии сделать…» (с) Екатерина II.