О любви и влюбленности | Православие.фм
Влюбленность, или «романтическая любовь» – это совсем не та любовь, о которой как о высшей добродетели говорит христианство. Однако именно […]
Влюбленность, или «романтическая любовь» – это совсем не та любовь, о которой как о высшей добродетели говорит христианство. Однако именно эта любовь-влюбленность воспринимается молодыми людьми как очень важное, яркое, неповторимое, пронзительное чувство, смешанная и непонятная эмоция.
Проблема любви как «романтических отношений между мужчиной и женщиной», которые непременно предшествуют созданию семьи и продолжают существовать уже в рамках семейного союза, почти не поднималась христианскими философами. Святые отцы к этому вопросу подходят крайне целомудренно. В их понимании любовь, даже любовь между мужчиной и женщиной – это в первую очередь духовная христианская любовь, это жертвенность, милосердие, терпение, прощение. Однако молодой человек или девушка (даже из христианских семей), впервые открывая в себе интерес к противоположному полу (испытывая то, что по традиции именуется «первой любовью»), данные ощущения и эмоции вряд ли могут конструктивно напрямую увязать с теми сложными, хотя и правильными благочестивыми терминами, которыми говорит о любви христианское предание.
Для молодых людей (а очень часто и для взрослых) романтическая любовь – это непрерывное движение души, сопряжение великой радости и страха, ибо любовь призывает человека, как никогда ранее, открыться другому, а значит – стать уязвимым. Когда человек влюблен, он готов все то, что находится в глубине его души, разделить с объектом своего обожания. Это чувство (на момент его «активной фазы») как «двигатель» жизни, его нельзя отвергнуть, так же как нельзя отказаться от пищи. Такая любовь-влюбленность – мощное эмоциональное и психологическое влечение одного человека к другому. Любовь есть некая сила, которая действует в человеке независимо от его воли и желания. Человеческая природа по-своему жестока, она требует к себе очень серьезного отношения. В данной ситуации человек впервые узнает в себе совсем иного человека, уже не ребенка. А главное, с этого момента любовь (влюбленность) становится нужна, необходима, человек сознательно или подсознательно ищет ее. Именно это чувство с удивительной силой генерируют творческую энергию человека, при этом значительно снижает его аналитический (рассудочный) потенциал в отношении происходящих событий.
Итак, что же это такое – любовь-чувство, любовь-влюбленность, любовь-влечение, эмоциональное и психологическое, с точки зрения христианства? Это чувство божественное или человеческое? Счастье человека может состояться с его одной единственной любимой (любимым) или платоновский миф об андрогинах не находит подтверждения в христианской традиции? Браки заключаются на небесах или в государственных структурах? «Настоящая любовь» навсегда или ее продолжительность определяется биологическими сроками зачатия, беременности и вскармливания ребенка, т.е. 3-5 годами? Любовь – это всегда радость и счастье или она может причинять боль и трагедию? Это все чрезвычайно важные вопросы, они особенно актуальны, а самое главное – интересны для молодых людей, т.к. эта сфера впервые постигается ими и требует определенной личностной реакции, интеллектуального и нравственного осмысления.
«Нередко за неимением четкой мировоззренческой позиции, нравственных категорий в сознании взрослые люди суть дети в вопросах межличностных отношений»
К сожалению, далеко не всегда взрослые способны в данной ситуации привести исчерпывающие ответы на жизненные запросы молодого человека. Нередко за неимением четкой мировоззренческой позиции, нравственных категорий в сознании (что характеризует подавляющее большинство представителей нашего постатеистического общества) эти взрослые суть дети в вопросах межличностных отношений, правда те дети, о которых апостол Павел предупреждает: «не будьте дети умом» (1 Кор. 14, 20). Ровесники могут быть хорошими друзьями (в смысле сопереживателями) и даже советчиками, но вряд ли их советы будут характеризоваться благоразумием. Те же современные психологи, к которым приводят своих взрослеющих чад родители или учителя, могут стоять на позициях, далеких от христианства, на позициях грубого материализма, воспринимающего человека как животное и, соответственно, предоставляя преференции его вполне животным инстинктам, или, что еще хуже – оккультизма. Такого рода «врачи человеческих душ», с точки зрения христианской нравственности, могут дать, скажем, девушке не просто плохие, а убийственные советы в духе: «Да тебе давно пора переспать с ним, и все образуется!»
Поэтому для православного миссионера тема «первой любви», которая неразрывно сопрягается с вопросами отношений между мужчиной и женщиной, правильного виденья, правильного поведения и, соответственно, построения этих отношений – создания семьи, является благодатной почвой для сеяния семян христианского благовестия. Один мудрец сказал: «Безумие отвечать на вопрос, который не задан». И очень часто наши просветительские старания терпят неудачу именно по той причине, что тема наших выступлений неинтересна для школьников и студентов. Она неактуальна для пространства их насущной жизни, она не трогает их. В этом контексте вопросы о влюбленности, любви, построении отношений, семьи являются хорошей основой для проповеди христианского вероучения. И к ответам на некоторые из этих вопросов я предлагаю перейти.
Что такое христианская любовь?
Святитель Иоанн Златоуст говорил: «Никакое слово не достаточно для того, чтобы по достоинству изобразить любовь, так как она не земного, но небесного происхождения… даже язык ангелов не в состоянии в совершенстве исследовать ее, так как она беспрерывно исходит из великого разума Божия». Однако все же, чтобы дать некое понимание этой Божественной реалии, мы вынуждены прибегнуть к катафатике и, пусть нашими несовершенными словами и понятиями, все же показать различие между христианской любовью и любовью чувственной, плотской, романтической.
Преподобный Иоанн Лествичник пишет: «Любовь по качеству своему есть уподобление Богу, сколько того люди могут достигнуть».
Итак, христианская любовь – это не просто чувство! Христианская любовь – это сама жизнь, это вектор бытия, направленный к Небу, к Богу. Поскольку же «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге» (1 Ин. 4, 7), то эта жизнь (образ жизни) пронизана любовью, делами любви. Дела любви человека по отношению к окружающему миру есть подобие любви Божественной по отношению ко всему Им созданному.
Говоря языком человеческим, христианская любовь есть проявление высшей благожелательности по отношению к каждому человеку, который волею Божией встречается на пути его жизни. С одной стороны, это проявление благожелательности есть не просто исключительно внешнее поведение, ибо место пребывания этой благожелательности – сам дух, высшая фракция устроения человека, устремленная к Богу. С другой стороны, эта благожелательность должна проявляться в делах любви по отношению к окружающим и уж как минимум – в отсутствии злых измышлений и намерений касательно их. Святитель Игнатий Брянчанинов строго предупреждает: «Если ты думаешь, что любишь Бога, а в сердце твоем живет неприятное расположение хотя к одному человеку, то ты в горестном самообольщении». И действительно, с некоторой долей условности можно утверждать, что в наши дни христианская любовь является синонимом «благожелательности» и «милосердия» (в то время как просто «любовь» понимается в лучшем случае как романтическое увлечение, а в худшем – как нечто плотское и пошлое). Святитель Иоанн Златоуст так и пишет: «Если уничтожится милосердие на земле, то все погибнет и истребится». Все мы помним, какие характеристики дает любви апостол Павел: «
Как выше было сказано, христианская любовь – это совсем не романтическое переживание, не чувство влюбленности и тем более не половое влечение. И в подлинном смысле любовью может быть названа именно христианская любовь как прямое проявление божественного в человеке, как инструмент восприятия нового, восстановленного, бессмертного Человека – Иисуса Христа. При этом следует оговориться, что романтическая любовь, равно как половое влечение, не есть нечто чуждое божественному устроению человеческого естества. Бог создает человека холостичным (от др.-греч. ὅλος — целый, цельный): и дух, и душа, и тело, разум и сердце – всё создается Единым Богом, всё создается прекрасным и совершенным («добро зело»), всё создается как единая, неделимая реалия, как единая природа.
Что такое влюбленность, или романтическая любовь?
Если пользоваться делением человеческой природы на дух, душу и тело, то влюбленность – это, безусловно, сфера души. Если вспомнить о святоотеческом делении на ум, сердце и тело, то романтическая любовь – это, безусловно, сфера сердца.
«Романтическая любовь – это служебное чувство, источником которого является Божественная любовь»
Здесь следует отметить, что мы используем понятия «романтическая любовь» и «влюбленность» как синонимы, в то время как последний термин чаще используется для характеристики поверхностных, несерьезных отношений (как говорят в светском обществе, флирта) в противовес «настоящей любви», «любви на всю жизнь», верности. Но в нашем контексте романтическая любовь, или влюбленность – это прежде всего чувство, эмоция. И для нас важно подчеркнуть, что эта «любовь» не та жертвенная христианская любовь, не движение к Богу. Романтическая любовь – это служебное чувство, но оно совсем не низменное, напротив – источником этого служебного чувства является как раз Божественная любовь. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что это чувство, ввиду необычайной яркости и силы переживаний, поэты разных времен и культур ошибочно называли «божественным». Блаженный Августин в своей знаменитой «Исповеди» говорил, обращаясь к Богу: «Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе». Именно «потеря покоя» очень часто отражает как внешнее поведение, так и внутреннее состояние влюбленного, поскольку сразу развивается зависимость, характеризующаяся частичной утратой свободы и именуемая в святоотеческой традиции пристрастием. В более высоком смысле все человечество лишено покоя в поисках Бога Истинного.
Господь от начала создает человека ради вечного блаженства. Что является непременным условием этого блаженства? Любовь к Богу. Но Господь в плане онтологическом много выше, совершенней человека, а потому любить Его непросто, любовь к Господу должна предваряться (воспитываться, осмысливаться) любовью к равному. Поэтому Господь создает малую церковь – семью. Цель семьи – спасение ее участников (мужа, жены, детей) через взаимную жертвенную любовь, которая, в свою очередь, взращивает, воспитывает в участниках этой семьи любовь к Богу. Богословские термины «обожение» или «боговселение» в практическом осуществлении означает – спасти свою душу, т.е. научиться любить, прийти к тому, чтобы любовь стала господствующей в человеке. Именно в семье, можно даже сказать, в быту повседневной жизни, где каждая ситуация, каждое событие – это, с одной стороны, урок, а с другой, в то же время и экзамен, происходит настоящая проверка того, насколько человек научился любить, насколько он способен жертвовать и терпеть. Человеку может казаться, что он уже научился любить, а на самом деле это не так. По этому поводу Антоний, митрополит Сурожский, говорил: «Мы все думаем, будто знаем, что такое любовь, и умеем любить. На самом деле очень часто мы умеем только лакомиться человеческими отношениями». Грех живет в природе человека и искажает настоящее чувство.
Крайне сложно говорить о данных категориях в отношении неповрежденного мира и человека. Можно предположить, что той реалией, которую сегодня, в условиях падшего мира и падшего человека, мы именуем «романтической любовью», был как раз одним из аспектов того человеческого единства, той «единой плотью», которую создал Бог в Адаме и Еве: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть» (Быт. 2, 24). После грехопадения это «единство» осталось в человеке, но, как и все остальное, было повреждено. Теперь это «единство» есть обоюдное чувственное влечение друг к другу мужчины и женщины, которые, быть может, случайно встретились в океане этой жизни. Это чувство невозможно свести исключительно к половому влечению, ибо последнее неспособно стать основой для серьезных отношений между мужчиной и женщиной. Семья создается на основе взаимной симпатии, взаимного стремления, рвения и взаимной привязанности друг к другу, верности двух будущих спутников жизни. Безусловно, эта сфера взаимного влечения не сфера тела, не сфера физиологии, это именно романтическая любовь, сфера души, т.е. чувственного, эмоционального начала в человеке, хотя и сфера телесной близости соприсутствует с ней в виде инстинкта.
«В христианском браке гармонично и нераздельно соприсутствуют и духовное, и душевное, и телесное»
Можно предположить, что до грехопадения любовь жертвенная, любовь романтическая и сфера телесной близости (вспомним Божественное повеление людям плодиться и размножаться – Быт. 1, 28) – были чертами единой любви. Но для описания человека поврежденного, онтологически разделенного, мы вынуждены в описании различных реалий употреблять различные термины. Одновременно с этим следует подчеркнуть, что в рамках христианского брака, когда его участники имеют по-настоящему христианское сознание (образ мыслей) и ведут по-настоящему христианский образ жизни, благодатью Божией эта гармония, это единство восстанавливается. И в христианском браке гармонично и нераздельно соприсутствуют и духовное, и душевное, и телесное, и любовь жертвенная, и любовь романтическая, и та, следствием которой является рождение детей.
Вне всякого сомнения, романтической любви или влюбленности, сколько бы прекрасным это чувство ни было и сколько бы поэты ни воспевали amor, недостаточно для создания по-настоящему счастливой и крепкой семьи. Господь говорит: «Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5), и там, где нет христианской любви, там, где любовь человеческая не облагодатствована любовью Божественной, там любому начинанию человеческому, любому его союзу уготована участь дома, построенного на песке – «и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое» (Мф. 7, 27). И, собственно, вне любви Божественной обоюдная симпатия может пройти или «наскучить», и тогда брак вполне может превратиться в «животный» союз, и биологические животные сроки (зачатие, беременность и вскармливание ребенка), исчерпав себя, приведут его к неминуемому распаду. В то время как именно присутствие Бога в семье, наличие христианской жертвенной любви (т.е. христианского сознания мужа и жены) делает любовь романтическую «настоящей, единственной любовью» – той, которая «до гроба», той, которая «не перестает»! Христианский святой V века Блаженный Диадох говорил: «Когда человек ощущает Божию любовь, тогда он начинает любить и ближнего своего, а начав – не перестает… В то время, как плотская любовь по малейшему поводу испаряется, духовная – остается. В боголюбивой душе, находящейся под Божиим действием, союз любви не пресекается, даже когда ее кто-нибудь огорчает. Это потому, что боголюбивая душа, согретая любовью к Богу, хотя и потерпела от ближнего какую-то скорбь, быстро возвращается к своему прежнему благому настроению и охотно восстанавливает в себе чувство любви к ближнему. В ней горечь разлада совершенно поглощается Божией сладостью». Марк Твен говорил более прозаично: «Ни один человек не способен понять, что такое настоящая любовь, пока не проживет в браке четверть века».
Мои оппоненты могут возразить мне, сказав, что в атеистические годы (эпоха СССР) люди в Бога не верили, в Церковь не ходили, однако семьи были крепкими. Это так, и здесь я бы обратил внимание на имеющий чрезвычайную важность фактор воспитания. Как бы там ни было, Советский Союз создавался людьми, воспитанными в парадигме христианских нравственных ценностей, и этот благочестивый опыт, как и правильное воспитание, давали соответствующий нравственный стержень на несколько поколений вперед. Люди забывали Бога, но инерционно помнили, «что такое хорошо и что такое плохо». Тяжелые годы становления СССР, Великая Отечественная война слишком много отняли у людей, и было не до того, чтобы «разбрасываться любовью». Не надо забывать, что и Русская Православная Церковь была крепка, как Церковь мучеников и исповедников Христовых. Однако в более спокойные и сытые 70-е измена или развод уже были делами обыденными настолько, что в той или иной степени упоминания об этом стали достоянием шедевров советского кино («Москва слезам не верит», «Служебный роман» и др.). Конечно, дело не только и не столько в спокойствии и сытости, сколько в том, что инерция благочестия постепенно исчезала, умирали те, кто знал Источник настоящей христианской жертвенной любви. В настоящее время любовь испытывается через потребительское отношение – люди ищут наслаждений, вечного праздника и не принимают трудностей, избегают ответственности.
Именно христианская любовь воспитывает подлинную ответственность и чувство долга, ибо именно они способны преодолеть очень многие проблемы взаимоотношений между двумя близкими людьми, которые неминуемо возникают в процессе становления любого семейного союза. Семейные отношения – это не сплошные «розовые облака», бывают и скандалы, и охлаждения, и задача по-настоящему любящих людей – преодолеть, пережить эти «грозовые тучи», оставаясь при этом верными самым прекрасным минутам их взаимоотношений. Семья включает в себя такое сочетание обстоятельств, при которых личность проявляет себя в полной мере своего содержания, как положительного, так и отрицательного. И необходима христианская жертвенная любовь, чтобы научиться любить свою вторую половину иначе. Так появляется любовь не к иллюзорному человеку (которого зачастую еще до брака создает наше воображение или сама вторая половина, порой неосознанно, пускает в ход свои актерские таланты), а к настоящему, к подлинному! И вот как раз семья – это и есть тот организм, в котором две личности, которые были изначально чужими друг другу, должны стать единым целым с единым сердцем, едиными мыслями, по образу Святой Троицы, при этом не утрачивая своей личной неповторимости, но обогащая и дополняя друг друга.
Священник Александр Ельчанинов писал: «Мы думаем о себе, что все мы причастны этой любви: каждый из нас любит что-либо, кого-либо… Но та ли это любовь, которой ожидает от нас Христос?.. Из бесконечного количества явлений и лиц мы выбираем родственные нам, включаем их в свое расширенное «я» и любим их. Но стоит им отойти немного от того, за что мы их избрали, как мы изольем на них полную меру ненависти, презрения, в лучшем случае – равнодушия. Это человеческое, плотское, природное чувство, часто очень ценное в этом мире, но теряющее свой смысл в свете жизни вечной. Оно непрочно, легко переходит в свое противоположение, принимает демонический характер». В последние десятилетия мы все являемся свидетелями того, что разводящиеся супруги сетуют на то, что, мол, «не сошлись характерами». А ведь за этой пресловутой формулировкой скрывается то, что люди не способны решать элементарные межчеловеческие проблемы, не способны справиться с самым простейшим конфликтом, эти люди не умеют ничего: ни терпеть, ни прощать, ни жертвовать, ни слушать, ни говорить. Эти люди не умеют любить, не умеют жить!
Начиная с эпохи Возрождения, с реставрации языческого мировоззрения, и далее с конца XVIII века — первой половины XIX века, с вхождением в сознание европейцев антропоцентрических и атеистических идей, все более и более забывается та любовь, о которой мы говорили в самом начале – любовь христианская, любовь жертвенная, любовь-уподобление Богу. Именно этим главным образом характеризуется эпоха Возрождения, эпоха романтизма, когда посредством популярной литературы, театра (на тот момент чрезвычайно модного), разного рода светских мероприятий (балов, приемов) романтическая любовь культивировалась как нечто абсолютное, самодостаточное и самоценное. Такая гиперболизация чувственной, человеческой любви с ее интригами, иллюзиями, страданиями, экспериментами, «треугольниками» привела к выхолащиванию духовного и нравственного содержания этого великого чувства. Любовь превращается в игру, в увлечение, в приключение, а иногда в психологическую патологию – в болезнь. Недаром Федор Михайлович Достоевский не без иронии замечал: «Влюбиться – не значит любить… Влюбиться можно и ненавидя». Вторая половина XX века – начало XXI века ознаменовали себя еще большей деградацией: на сегодняшний день под любовью между мужчиной и женщиной понимается иной раз чистая физиология, чисто животное сожительство, пошлое, утилитарное отношение к человеческой личности. Христианская вера уводит человека от утилитарного отношения к своему ближнему (когда человек оценивает другого исходя из того, как можно его использовать), а ведет его к жертвенному отношению.
Подлинная любовь – это в том числе и способность терпеть отсутствие ее у других.
Если разум человека по своей природе бесстрастен, то сердце преимущественно является носителем страстей (не обязательно страстей в смысле греховных проявлений, но и чувств, эмоций). А поскольку романтическая любовь – это сфера именно сердца (или души), соответственно, это богоданное чувство единства мужчины и женщины в особой степени подвержено разного рода искажениям, извращениям. Кстати, в Библии уже описаны разного рода модули этого чувства: так, на примере Захарии и Елисаветы показана любовь самоотверженная. Но отношения Самсона и Далилы – любовь коварная, любовь-манипуляция. Отношения Давида и Вирсавии – любовь порочная и греховная, любовь-болезнь. Последняя в наши дни широко распространена: многие наши современники глубоко несчастны, будучи неспособны устроить свою личную жизнь или хотя бы заиметь хоть сколько-нибудь продолжительные отношения. И это при том, что они бесконечно «до безумия» влюбляются, но их состояние очень напоминает болезнь.
Православному человеку известно название этой болезни – непомерная гордыня и, как ее следствие, – гиперболизированный эгоцентризм. Митрополит Антоний Сурожский говорил: «Любовь только тогда может давать, когда она забывает о себе». А вот что пишет по этому поводу православный психолог, доктор психологических наук Тамара Александровна Флоренская: «Пока человек ждет любви и внимания от других, живет этим, он никогда не удовлетворится, будет требовать все большего, и все ему будет мало. В конце концов, он окажется у разбитого корыта, как та старуха, которая захотела, чтоб служила ей рыбка золотая. Такой человек всегда внутренне несвободен, зависим от того, как к нему относятся. Этот свой источник любви и добра нужно открыть в себе самом. И открытие должно совершиться не в уме, а в сердце человека, не теоретически, а внутренним опытом». Один американский психолог Леланд Фостер Вуд как-то сказал: «Удачливый брак – это нечто гораздо большее, чем умение найти подходящего человека; это и способность самому быть таким человеком». И вот это очень важный момент – любить, а не ждать любви и всегда помнить: не я терплю, меня терпят!
О платоновском мифе
В наши дни бытует представление о том, что настоящую семью получится создать только со своей единственной и уникальной «второй половинкой». Иной раз некоторые романтичные мечтатели всю жизнь ищут эту вторую половинку, терпя неудачу за неудачей. Насколько такое представление о семье как союзе мужчины и женщины соответствует христианским воззрениям? В данном случае мы имеем дело со стихийно цитируемым платоновским мифом об андрогинах. Согласно ему, некие мифические перволюди, соединявшие в себе мужское и женское начала, возгордились своей силой и красотой и попытались напасть на богов. Те же в ответ произвели разделение в каждом из андрогинов на мужскую и женскую персону и рассеяли их по миру. И с тех пор люди обречены на поиски своей половины. Эта легенда, безусловно, красивая, романтическая, а самое главное – она отражает тот факт, что поиск спутника жизни действительно присутствует и порой этот поиск сопряжен скорее с разочарованиями, чем с удовлетворением. Однако, конечно, идея Платона не соответствует библейской картине устроения мира, в Священном Писании подобных идей мы не встречаем. Но все же надо отметить, что древнегреческий философ, хотя и был лишен Откровения, однако прочувствовал очень верные моменты. В частности, в его мифе мы слышим некий отголосок библейской истории первородного греха. И наконец, правда Платона в том, что действительно существует фактор психологической совместимости. Перед тем, как двух космонавтов отправить в совместный полет, соответствующие специалисты очень тщательно проверяют, насколько эти два человека способны бесконфликтно сосуществовать в рабочем пространстве. Подобные проверки проходят представители и других ответственных и опасных профессий.
И действительно, если мы посмотрим на себя, на свою жизнь, то наверняка заметим, что есть люди (и прекрасные, казалось бы), которые остаются для нас просто знакомыми, а есть те, которые становятся друзьями. Это не объяснить исключительно факторами нравственного или рационального выбора. Бывает так, что красавец-студент вдруг выбирает в качестве своей невесты не «Мисс университет», а какую-нибудь неприметную девчонку. «И что он в ней нашел?» – ворчат недовольные однокурсницы. А ему все ясно: «Нет в мире прекрасней Матильды моей». Все мы знаем, что существуют люди, нам симпатичные и не симпатичные (речь идет, в том числе, и о психологическом факторе). И это вне нравственных или эстетических категорий, это – нечто внутреннее. Разумеется, с точки зрения христианской нравственности, и к первым и ко вторым мы должны относиться с любовью, т.е. быть преисполнены благожелания к ним. Но наличие симпатии, аспекты психологической совместимости – это факт. Именно этим, кстати, объяснятся тот момент, что Бесстрастный Бог Иисус Христос имел любимого ученика Иоанна Богослова. Мы часто забываем, что Христос не только Совершенный Бог, но и Совершенный Человек. И, возможно, что Его человеческой природе в психологическом отношении был ближе именно апостол Иоанн как ученик, последователь, друг. И в нашей жизни мы наблюдаем то же самое. Поэтому конечно, Господь для Паши С. не творит специально Машу Н., подразумевая, что сии два индивидуума могут создать семью только в случае уникальной встречи друг с другом и не с кем иным. Конечно, таких «назначений» Господь не делает, хотя Своим Промыслом и направляет человека в правильную сторону. И решение, как и с кем создать семью – это решение в первую очередь самого человека, а не каких-то (пусть и Божественных) мистических перипетий. Конечно, семья не может быть создана людьми, которые не испытывают обоюдной симпатии или постоянно ругаются и спорят друг с другом. Люди встречаются, люди влюбляются, женятся, т.е. создают семьи с теми, к кому, во-первых, испытывают симпатию и, во-вторых, с теми, с кем чувствуют психологический комфорт – с кем легко говорить и легко молчать. Это сложно объяснить словами, но это всегда чувствуется.
О «самом низшем»
В наши дни стихийно распространено языческое мнение о том, что исцеления заслуживает только маленькая «аристократическая» частичка человека («душа» или «дух»), все же остальное выбрасывается на «свалку» (в I-III вв. эту идею широко декларировали т.н. гностические секты). Христос же исцелил всего человека, не только душу, ум или совесть, а всего человека, в том числе и телесность. Даже то, что в светском обществе называли «самым низшим» – человеческую плоть – Христос вводит в Царствие Божие. Во Христе происходит преображение и духа, и плоти, в отличие от плотоненавистнических, космоненавистнических гностических идей.
В этом отношении имеется потребность сказать слово об интимных отношениях. В Церкви (по причине, возможно, и невостребованности) не существует единого выверенного мнения касательно этого вопроса во всех его аспектах. Многочисленные церковные писатели современности высказывают различные суждения по этому вопросу. В частности, можно прочитать, что для христианина секс вообще неприемлем, что это принадлежность нашей греховной сущности, и супружеские обязанности существуют исключительно для деторождения и что такие желания (в лоне супружеской жизни) следует, по-возможности, подавлять. Однако Священное Писание не дает никаких оснований полагать, что сами по себе интимные отношения есть нечто грязное или нечистое. Апостол Павел говорит: «Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть» (Тит. 1, 15). 51-е Апостольское правило гласит: «Если кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или вообще из священного чина, удаляется от брака и мяса и вина, не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв, что все добро зело, и что Бог, созидая человека, мужа и жену сотворил вместе и таким образом клевещет на создание: или да исправится, или да будет извержен от священного чина, и отвержен от церкви. Так же и мирянин». Так же и правила 1, 4, 13 Гангрского Собора (IV в.) предполагают строгие прещения по отношению к тем, кто гнушается браком, то есть отказывается от брачной жизни не ради подвига, а потому, что считает брак (в частности, и в аспекте интимных отношений) недостойным христианина.
«Именно любовь позволяет человеку оставаться целомудренным»
Нигде в Священном Писании мы не можем прочитать каких бы то ни было суждений, из которых следовало бы, что Церковь в интимных отношениях видит что-то грязное, нехорошее, нечистое. В этих отношениях может происходить разное: и удовлетворение похоти, и проявления любви. Интимная близость мужа и жены является частью сотворенной Богом человеческой природы, замыслом Божиим о человеческой жизни. Именно поэтому такое общение не может осуществляться случайно, с кем угодно, ради собственного удовольствия или страсти, но всегда должно быть связано с полной отдачей себя и полной верностью другому, только тогда оно становится источником духовного удовлетворения и радости для любящих. И, вместе с тем, не стоит сводить эти отношения исключительно к цели деторождения, ибо в таком случае человек становится подобным животному, ибо у них все точно так, а вот любовь есть только у людей. Полагаю, что супругов влечет друг к другу все-таки не желание, чтобы в результате этого влечения появились дети, а именно любовь и стремление быть совершенно едиными друг с другом. Но при этом, конечно же, высшим даром любви становится и радость деторождения. Именно любовь освящает интимные отношения, именно она позволяет человеку оставаться целомудренным. Святитель Иоанн Златоуст прямо пишет, что «разврат происходит не от чего иного, как от недостатка любви». Борьба за целомудрие — самая тяжелая борьба. Церковь устами святых отцов и даже устами Священного Писания пользуется этими отношениями как неким образом для изображения более возвышенной любви, любви между человеком и Богом. Одна из самых прекрасных и удивительных книг Библии — это Песнь Песней.
Известный педагог протопресвитер Василий Зеньковский оставил нам такие слова: «Тонкость и чистота взаимной любви не только не стоят вне телесного сближения, но наоборот, им питаются, и нет ничего добрее той глубокой нежности, которая расцветает лишь в браке и смысл которой заключается в живом чувстве взаимного восполнения друг друга. Исчезает чувство своего “я” как отдельного человека… и муж, и жена чувствуют себя лишь частью какого-то общего целого – один без другого не хочет ничего переживать, хочется все вместе видеть, все вместе делать, быть во всем всегда вместе».
Зачем нужна гражданская регистрация, если можно засвидетельствовать свои отношения перед Богом?
Многих молодых людей несколько смущает тот факт, что таинство Венчания в Церкви может произойти только в случае наличия документа, подтверждающего гражданскую регистрацию семейного союза. Спрашивается, неужели Богу нужны какие-то штампы? И если мы даем обет верности друг другу перед Богом, то на что нам какие-то печати? На самом деле этот вопрос не такой сложный, как кажется. Просто нужно понять одну простую вещь. Человек в этом мире ответствен не только перед Богом, но и перед окружающими его людьми, и первое невозможно без второго. Семья состоит минимум из двух персон, а в перспективе состав семьи может увеличиться и до трех, четырех, пяти, шести, семи и т.д. человек. И в данном случае семья – это часть общества, и общество должно знать, что это его часть, что это именно семья (в смысле «мама-папа-я»). Ведь общество предоставляет семье определенный статус, определенные гарантии (в аспектах распоряжения и наследования имущества, образование, медицинское обслуживание детей, материнский капитал), а, соответственно, данные люди должны засвидетельствовать перед обществом: «Да, мы хотим быть семьей». В случае если эти два человека утверждают, что не чувствуют своей взаимосвязи с обществом и отрицают вышеназванные обоюдные обязательства (по типу «да нам плевать»), то в таком случае они должны полностью и бескомпромиссно отказаться от всех видов общественных связей и социальных услуг (грубо говоря, уйти отшельниками в глухие леса). Но они же этого не делают. А значит, в самой основе их позиции лежит лукавство. Будучи неспособны ответствовать перед людьми, лукаво относясь к общественным обязательствам, смогут ли эти люди ответствовать перед Богом? Очевидно, что нет. Во что же тогда превращается для них таинство Венчания? В театральную постановку? До 1917 года именно Церковь юридически регистрировала брак (браки инославных и иноверных регистрировали их религиозные общины), но в советскую эпоху эту обязанность выполняли Органы записи актов гражданского состояния (ЗАГСы). И Церковь не противопоставляет себя государственному устройству и, соответственно, церковное венчание – браку государственному, и первое является закреплением второго, его венцом. Если же «домостроители» не способны возвести фундамент, то не рано ли им возводить купол?
Говоря о семье, хотелось бы закончить вот чем. Церковь в своей литургической традиции совсем не говорит, что семья – это легко. Скорее наоборот. Таинство, в котором Господь благословляет мужчину и женщину, называется «Венчание». Слово «венчание» и «венец» – однокоренные. О каких венцах идет речь? О венцах мученических. Когда священник во время таинства Венчания второй раз обводит молодоженов вокруг аналоя, то возглашает: «Святые мученики!» А в одной из молитв священник, обращаясь к Господу, просит Его сохранить супругов, как «Ноя в Ковчеге,.. как Иону в чреве кита,.. как трех отроков в огне, послав им росу с неба» и т.д. Требования в отношении семейных обязательств (в частности, запрещающие разводиться) Самого Иисуса Христа показались апостолам настолько строгими, что некоторые из них в сердцах воскликнули: «если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться». И тем не менее, христианский опыт свидетельствует, что настоящую радость человеку дает не то, что просто, а то, что сложно! Известный французский католический писатель Франсуа Мориак как то заметил: «Супружеская любовь, которая проходит через тысячу случайностей, самое прекрасное чудо, хотя и самое обыденное». Да, семья – это сложно, да, это путь, состоящий из испытаний и даже соблазнов, но своим венцом этот путь имеет неописуемую благодать. И все мы это знаем, вспоминая еще те, крепкие, настоящие семьи наших предков, которые преодолевали все трудности и препятствия и являли собой образец по-настоящему любящих, счастливых людей.
Вконтакте
Одноклассники
LiveJournal
Google+
Вы можете поаплодировать автору23Семейная жизнь в вопросах и ответах. Влюбленность и любовь. Часть 1 / Православие.Ru
Выступая в различных аудиториях с лекциями о семье и браке или просто беседуя с людьми на эту тему, приходится отвечать и на задаваемые мне, как священнику, вопросы. Я стараюсь запоминать или даже записывать наиболее интересные из них. Не так давно у меня возникла идея составить из вопросов и ответов на них некий цикл о семейной жизни, разбив вопросы по темам и каждую тему предварив небольшой статьей, помогающей наиболее полно раскрыть ее. Некоторые вопросы и ответы на них я предлагаю вашему благосклонному вниманию. Надеюсь, что кому-то это принесет пользу, так как ответы на реальные вопрошания помогают как бы со стороны взглянуть на некоторые проблемы, близкие каждому из нас. Начать этот цикл я хочу статьей о влюбленности и любви. Совсем недавно все СМИ настойчиво призывали нас отмечать праздник всех влюбленных – День святого Валентина. И я думаю, будет интересно разобраться, что же такое влюбленность и любовь и чем они отличаются.
Конечно, это хорошо, похвально, что люди вступают в брак по любви и для любви. Но почему же тогда мы имеем такое плачевное состояние института семьи и такую удручающую статистику разводов? Почему совершается столько роковых ошибок? Ведь, казалось бы, все создают семью по взаимной любви, и давно канули в Лету времена, когда за молодоженов все заранее решали родители, сваты и свахи и когда до венчания жених и невеста почти не знали друг друга. Но, тем не менее, в дореволюционной России развод был редким исключением, а теперь стал практически нормой жизни. Кто-то скажет, что развестись раньше было очень непросто из-за строгих церковных и гражданских законов. Но дело тут не только в этом.
В старой России было огромное число счастливых, крепких, многодетных семей, где царили мир и истинная любовь. Наши прапрадедушки и прапрабабушки были счастливы в браке и довольны своей семейной долей, хотя и не испытывали, может быть, пламенных и любовных страстей до брака и часто шли под венец по послушанию родителям. Даже словом «люблю» люди тогда не особо разбрасывались. Говорили, в основном в простых семьях, не «я его (ее) люблю», а «я его (ее) жалею». Что значит «жалею»? Сострадаю, сопереживаю любимому. Его боль становится моей, его горе – моим. И, действительно, можно ведь сказать также: «Люблю жареные семечки»… А людей – жалеют.
Так почему люди, говоря, что любят друг друга, что создают семью по любви, совершают такие роковые ошибки, не находят любви в браке или теряют ее? Как правильно выбрать свою половинку, чтобы быть всю жизнь вместе и в скорби, и в радости? И что такое вообще настоящая любовь между мужчиной и женщиной? Да и возможна ли она? Ответы на эти вопросы очень важно найти для себя еще до вступления в брак, еще до того, как юноша и девушка влюбятся друг в друга.
Многие молодые люди, испытывая влюбленность, сильное влечение, твердо уверены, что это чувство будет продолжаться всю жизнь. Это большое и, я бы даже сказал – вредное заблуждение. Влюбленность – это не любовь, и иногда она не свидетельство даже о начале любви. Известно немало примеров, когда люди не имели первоначальной влюбленности, но только симпатию друг к другу, но, вступив в брак, любили потом всю жизнь настоящей любовью. И наоборот, страстная, бурная влюбленность очень часто заканчивается скорым охлаждением чувств.
Влюблен по собственному желанию?
Для того чтобы влюбиться, особого желания как раз не нужно. Влюбленность приходит очень быстро и иногда с первого взгляда – буквально за одну секунду. И вообще все те крылатые выражения, которые обычно применяют, описывая любовь, относятся скорее не к любви, а как раз к влюбленности: «любовь с первого взгляда», «любовь зла: полюбишь и…», «любовь слепа» и т.д.
 |
В момент влюбленности человек очень зависим от своих ощущений, эмоций; ему хорошо, очень приятно в данный момент, и он думает, что так будет всегда. Влюбленность лежит и в основе фанатства – когда молодые люди влюбляются в какого-нибудь кумира – актера, актрису, эстрадного певца или спортсмена – и начинают их буквально боготворить. При этом, конечно же, они никогда не встречались с кумиром лично и имеют весьма отдаленное представление о его личных душевных качествах. Но они влюбились в некий нарисованный ими самими образ. Так, некоторые девушки обклеивают всю комнату плакатами с Леонардо Ди Каприо, Томом Крузом или каким-нибудь Димой Биланом. Собирают самую полную информацию о предмете своей страсти, смотрят все фильмы с его участием, не пропускают ни одного его концерта…
Такие чувствительные натуры способны влюбиться даже в вымышленных литературных и киногероев, подобно пушкинской Татьяне, которая «влюблялася в обманы и Ричардсона, и Руссо». Мечтательность, склонность жить в мире иллюзий и фантазий вообще ни к чему хорошему не приводят и могут очень помешать сделать в жизни правильный выбор.
Очень часто можно слышать от молодых (и не очень ) людей, что они только тогда женятся или выйдут замуж, когда почувствуют некий огонь влюбленности, вспышку, подобную молнии, потому что тогда они, дескать, поймут: «Это мое!» Но стоит ли в столь важном вопросе, как создание семьи, руководствоваться влюбленностью, порывом, эмоцией, пусть даже очень сильной и мощной? Ведь, действительно, влюбиться можно мгновенно, но настоящая любовь строится годами, и должно пройти немало времени, прежде чем чувства пройдут проверку на прочность.
«Любовь (а вернее, влюбленность) нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь». Бывает и так. Но у некоторых чувство влюбленности появляется со временем, в процессе общения с объектом влюбленности.
Почти все люди рано или поздно проходят через состояние влюбленности. Влюбленность – это очень сильное переживание, оно способно заглушить в нас остальные чувства, усталость, страх, осторожность, голод и прочее. Если человек влюблен, это чувство доминирует, довлеет над всеми остальными. Влюбленность пьянит, вводит в состояние легкого помешательства. Человек не слышит голоса разума. Сколько раз приходилось общаться с людьми, ослепленными влюбленностью, и взывать к их благоразумию, но всегда это было бесполезно! Например, говоришь: «Как ты собираешься выйти замуж за этого парня, ведь у него же проблемы с наркотиками?!» или «Неужели ты не понимаешь, что ваши отношения ни к чему хорошему не приведут, ведь он женат и имеет ребенка?», а в ответ слышишь одно: «Но ведь мы так любим друг друга!» Да уж, поистине «одни страдания от той любви». А может быть, все-таки влюбленности? Ведь влюбленность может приносить не только радость и удовольствия, но и мучения. И люди очень часто страдают от неразделенной влюбленности. Вот что пишет святитель Феофан Затворник про некоего своего знакомого офицера по имени Лев: «…любовь оказалась безнадежной, и он мучился. Ну уж – лев!! Да еще не простой лев, а офицерский! Другими командует: напра-во! – а сам налево тянется. Себе бы скомандовал: напра-во. И марш-марш… Какой в этом толк? Если бы была надежда, можно бы разумно подождать; а то ждать того, чего, несомненно, не дождешься, толку нет! Это не любовь, а болезнь сердца злая, к которой подседает враг и раздувает. Страсть ослепляет, а враг туману подпускает. И мучается человек, и то диво, что ему хочется мучиться и не хочется отстать от мучения. И это бестолковщина. Но как быть? Никак. Скомандовать себе: не пискни, голову размозжу – и затем перестать думать об оной… Забросить подальше все напоминающее, поискать пятен на сем солнце и на них больше смотреть. Это довольно холодная водица на прохлаждение сердца, особенно если безнадежность от нее зависит. Пройдет, будет налетать, но не жгуче. Мне было еще 20 лет, когда я это испытал. Но скомандовал… и пошло на поворот. Были припадки, но перетерпелись, ибо имелась в виду другая цель. Хорошо бы какое дело иметь в руках. Если нет его – изобресть, камни ворочать в горе».
Но, к счастью, влюбленность – продукт с ограниченным сроком хранения, и если человек, безнадежно влюбленный, наберется терпения и с помощью Божией переживет сложный жизненный период, стараясь отвлечься от предмета страсти и даже мыслей о нем, страдания со временем утихнут.
У святых отцов мы находим очень мало сведений о влюбленности. И во всей Библии, в синодальном переводе ее на русский язык, слово «влюбленность» встречается вообще только один раз. Это, конечно, не говорит о том, что Священное Писание совсем молчит на эту тему, просто, видимо, употребляются иные слова. И производное от слова «влюбленность» упоминается лишь однажды – в Книге пророка Иезекииля, глава 23, стих 16. В этой главе приводится притча о двух сестрах – Оголе и Оголиве, под этими сестрами аллегорически понимается Самария и Иерусалим. Они впали в блуд с язычниками, то есть изменили вере в Истинного Бога. «Она (то есть Оголива. – о. П.Г) влюбилась в них по одному взгляду очей своих и послала к ним в Халдею послов. И пришли к ней сыны Вавилона на любовное ложе и осквернили ее…» (Иез. 23: 16–17). То есть здесь влюбленность показана как мгновенное, внезапное и неконтролируемое чувство, приведшее к страсти и падению.
Почему влюбленность так горячит кровь, заставляет трепетать сердце, совершать порой даже взрослых, серьезных людей необдуманные, неадекватные поступки? Итальянские ученые-физиологи исследовали кровь людей, находящихся в состоянии влюбленности, и выяснили, что в ней находятся амфетамины, вызывающие эйфорию, они являются как бы легкими наркотиками, хотя и вырабатываются самим организмом. Ученые сделали весьма прагматичный вывод: выражение «опьянел от влюбленности» не метафора; действительно, человек, переживающий это состояние, находится в эйфории, ему хочется дольше и дольше длить это ощущение, оно доставляет ему чувство блаженства. Но ясное дело, что состояние столь сильного возбуждения, когда раздражены определенные центры головного мозга, а организм вырабатывает определенные вещества, долго продолжаться не может – максимум несколько лет. И в хорошем браке чувства супругов должны трансформироваться: за периодом страсти, влюбленности наступает время спокойной, счастливой любви.
Влюбленность – весьма эгоистическое чувство, ведь влюбленный любит скорее не самого человека, а те чувства, переживания, эмоции, которые этот человек в нем пробуждает. Митрополит Антоний Сурожский говорит: «Мы все думаем, будто знаем, что такое любить, и умеем любить; на самом деле мы очень часто умеем только лакомиться человеческими отношениями. Мы думаем, что любим человека, потому что у нас к нему ласковые чувства, потому что нам с ним хорошо, но любить – нечто более глубокое и требовательное».
Есть люди, которые становятся зависимыми от состояния влюбленности, почти не могут жить без него, им оно очень нравится, и, когда это чувство неизбежно притупляется, они стараются вновь пережить радость от этих приятных ощущений. К «влюбленнозависимости» очень склонны актеры, актрисы, люди творческие, чья деятельность связана с постоянными переживаниями эмоций. Так, известная американская актриса Джулия Робертс как-то в одном интервью сказала примерно следующее: «В отношениях мне всегда нравится период первой любви, а после не пойму, что происходит: потом у меня ничего не получается». То же самое я прочел в интервью с одной нашей отечественной певицей, за плечами которой уже несколько браков. Она сказала, что не может долго находиться рядом с одним мужчиной, ее начинают тяготить отношения с ним. Ей важен и приятен только первоначальный период в браке.
Но неужели влюбленность, это прекрасное чувство, воспетое поэтами и писателями, о котором написано столько прекрасных стихов и романов, которое переживают почти все молодожены, – неужели лишь химический процесс, страсть и сексуальный инстинкт? Нет, все не так просто. Хотя З. Фрейд и считал, что влюбленность – состояние, основанное на прямых и заторможенных сексуальных стремлениях, но все же влюбленность – это не обычное половое влечение. Сексуальное влечение, возбуждение человек может испытывать и без влюбленности. Влюбленность – это не только и не столько телесное, но и душевное переживание. И в этом эмоциональном состоянии ничего плохого и нечистого нет (конечно, только если людьми движет стремление впоследствии создать семью). Это чувство тоже дается от Бога, и дается оно неспроста. Для чего? Чтобы помочь молодым супругам пережить непростой период взаимной притирки, адаптации друг к другу, пока они еще не стали единой душой и телом. И чтобы усилить их взаимное притяжение. Обычно период влюбленности супруги потом вспоминают как лучшие месяцы или годы совместной жизни, и эти воспоминания помогают им пережить непростые, кризисные времена. Когда чувства начинают слабеть, очень важно вспомнить, что было вначале, как ласковы, нежны мы были друг к другу, как много общались, говорили комплименты, проявляли знаки внимания. Влюбленность – это как бы аванс, подарок, данный нам Богом. Но важно знать, что далее в семейной жизни нам потребуются уже наши собственные усилия, труды, ибо влюбленность вечно продолжаться не может. Она либо исчезает совсем, либо становится любовью.
Любить по-христиански
Однажды я прочитал статью одного известного современного богослова, в которой он писал, в частности, о том, что в житии святых Петра и Февронии якобы не говорится об их супружеской любви. Они вместе спасаются, акафисты читают. Они любят «чистоту и целомудрие», но не друг друга. И в житии подчеркивается, что они жили целомудренно, и нигде нет упоминания об их детях. Такой подход к теме любви мне, как женатому человеку, не очень близок и понятен (кстати, упомянутый богослов сам человек неженатый). Житие святых Петра и Февронии для меня лично является учебником настоящей любви. Взять хотя бы тот факт, что Петр даже оставил княжество ради того, чтобы быть рядом с любимой женой. А Феврония, храня верность мужу, оберегала себя даже от нескромных взглядов, делая строгое предупреждение мужчине, который дерзнул посмотреть на нее с вожделением. Не говорю уже о том, что и уход в монашество, и даже смерть не разлучили их. Они хотели умереть в один день и в один час и ждали друг друга, чтобы воссоединиться в вечности. Именно это и называется настоящей супружеской любовью, в отличие от влюбленности, которой свойственны страстность, яркие проявления чувств и эмоций. Истинная любовь – это чувство глубокой сердечной привязанности, чувство спокойное, ровное, постоянное, без сильных всплесков, но счастливое и крепкое. И чувство это дает супругам ничуть не меньше радости, чем первоначальная влюбленность и страсть. Так, например, я совершенно искренне могу сказать, что люблю свою супругу сейчас больше, чем в день венчания. Тогда мы еще мало что понимали, мало знали друг друга, нам было просто хорошо вместе, приятно вдвоем. Теперь за плечами опыт, пусть не всегда приятный; много пройдено и сделано вместе. Мы многому научились, появилось единство взглядов и мыслей. Наши чувства прошли через определенные испытания, и мы научились хорошо понимать друг друга. И, конечно, с нами наши дети, и наша любовь к ним тоже служит нашему супружескому единству.
 |
| Венчание в сельском храме. Фото: А.Поспелов / Православие.Ru |
Любовь иногда называют даром Божиим. И правда, любовь – это величайший дар от Господа, но этот дар дан всем людям без исключения. Человек рождается со способностью любить и может в своей жизни в полноте реализовать этот дар, приумножить его. Но может своими грехами и убить в себе любовь, потерять способность любить, как это иногда происходит с людьми, прошедшими через многие браки и любовные связи. У них часто способность любить одного человека (супруга или супругу) как бы атрофируется. Они становятся неспособны к настоящим чувствам, отношениям. Может быть, и рады были бы полюбить, сами мучаются от своей неспособности, но сделать ничего не могут.
Почему Бог нам дал дар любви, способность любить? Потому что Сам Он есть всесовершенная любовь. В каждом из нас есть искра Божества, образ Божий, бессмертное «дыхание жизни», которое Господь вдохнул в человека при творении. Человек, как известно, трехсоставен: состоит из духа, души и тела. О трихотомии (трехсоставности человеческого естества) говорят большинство святых отцов. Дух – это высшее, духовное, божественное начало в нас. В нем есть образ Божий. Духу присущи духовные свойства и устремления в человеке. Тело – это то, что роднит нас со всеми животными организмами, оно взято от «персти земной» и имеет тот же химический состав, что и вся живая природа. Тело – вместилище естественных инстинктов, рефлексов, потребностей и желаний. И, наконец, душа. Это некое связующее начало между духом и плотью. Душа отвечает за чувства, эмоции, душевные переживания и стремления в человеке. Если человек ведет духовную жизнь, стремится к Богу, его природа – душа и тело – начинает подчиняться духу, одухотворяться; если, наоборот, человек даже не помышляет о высшем, духовном, живет телесно-органическими потребностями, дух и душа обмирщвляются, начинают подчиняться, служить плоти.
Какое же отношение все это имеет к нашей теме – о любви и влюбленности? Любовь – духовное переживание, состояние, роднящее нас с Богом; она принадлежит высшему началу в нас – духу. Эта любовь настоящая, жертвенная, направленная на другого человека. И это чувство способно дать нам самую большую радость в жизни – радость любить. Любовь – зрелое, спокойное, сознательное чувство, которое дает человеку семейное счастье.
Влюбленность – душевное переживание, эмоция, ощущение. Это чувство не отличается ни глубиной, ни постоянством, направлено оно в основном на себя. Влюбленность, конечно, не чисто плотское, эротическое притяжение, связанное только с телом, хотя эротики в нем тоже хватает, только на душевном уровне. Страсть, сексуальное влечение – чисто плотское переживание, которое испытывают также и животные, и оно не имеет никакого отношения к любви. Хотя в браке при наличии любви между супругами и это чувство может быть одухотворено, и тогда оно будет являться продолжением супружеской любви и общения. Влюбленность может также одухотвориться, если люди стремятся к любви. Влюбленность может перерасти в любовь, а может и пройти, так и не став любовью. Кстати, любить и испытывать это духовное чувство могут не только верующие, ибо способность любить вложена в природу каждого человека от Бога, потому что каждому из нас дан от Господа дух. Хотя, конечно, способность любить у духовных людей развита гораздо больше.
Вот что вкратце можно сказать о составе человеческой природы, а также о любви, влюбленности и страсти. Более подробно мы рассмотрим эту тему, отвечая на конкретные вопросы, которые мне были заданы.
Продолжение следует
О любви к Богу и к ближнему / Православие.Ru
Из книги «Архимандрит Серафим. Мы всегда под крылом Божиим», изданной в серии «Подвижники благочестия XX века», выпущенной Сретенским монастырем в 2010 г.
 |
| Архимандрит Серафим (Розенберг) |
Какого же Бога имеем мы? Сотворшего небо и землю, все сущее. Природа создана для нас, для нашего наслаждения ею. А создал ее Бог. Посему Его следует любить более всего, Его заповеди хранить. Главная же из них — возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею
(Мф 22, 37).
Мирские сласти, честь, суетная любовь — тля, гной. Бог создал все, Он один — Источник прекрасного, Его желаю любить, Он — все мне заменит, в Нем найду по малом терпении духовное блаженство, радость, сладость, веселие, благоухание, красоту, музыку, свет.
Бог любит мя (и будеши яко сын Вышняго, и возлюбит тя паче неже мати твоя (Сирах. 4, 11)), Он на Кресте по любви за меня умер; и я должен ответить Ему тем же. Представь себе: Бог так меня любят, а я?..
Благословен Господь Бог! Как страшны Его величие, святость, могущество. Он всегда блажен. Как Он любит тебя! Как смирился во Христе Иисусе — души твоея ради, и как Он постоянно смиряется, промышляя о тебе! Как надо Его любить, слушать, чтить, бояться! Я — сор. Ради славы имени Твоего, Господи, спаси мя, помилуй мя!
Сердце окамененное гибельно для христианина. Делай дела любви; увидев твое желание и старание, Господь вложит в сердце твое любовь.
Даруй, Боже, и мне любити Тя, помнить Тя, волю Твою творить, Благодетелю мой. Как отблагодарю Бога за все Его благодеяния? Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми? (Пс 115, 3).
Любить Бога означает и благоговеть перед ним — находить драгоценное и высшее благо вне и выше себя, то есть в Боге. Тем и прославился во Святых Господь — и они блаженствуют с Ним.
Но, может быть, ты мнишь, тебе кажется, что более других любишь Бога?
Это — ложь, лицемерие. Аще кто любит Мя, слово мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидема и обитель у него сотворима: не любяй Мя словес Моих не соблюдает (Ин 14, 23 – 24). Каких словес не соблюдает? О любви к ближнему. Любяй брата своего во свете пребывает (1 Ин 2, 10). Без любви к ближнему нет любви к Богу.
Любовь к Богу испытывается на любви к ближнему: Аще кто речет, яко люблю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть: ибо не любяй брата своего, егоже виде, Бога, Егоже не виде, како может любити (1 Ин 4, 20).
Не отворачивай нос от других, не лицемерь перед ними, но люби их; смири свое «я» (смирение и любовь выше дара умной молитвы), исполни заповедь: возлюбиши искренняго твоего яко сам себе (Мф 22, 39).
Но и путь любви к ближнему один — через Бога; полюби Бога — всем сердцем, умом, мыслию — и полюбишь ближнего.
Нужно меньше о себе думать, но больше — о других, являя тем самым любовь к ним.
Не может быть человек одиноким в мире — над ним царит Бог, а вокруг него теплится образ Божий в сердцах людей. Любовь и молитва не допускают одиночества.
Ум смотрит тысячами глаз, любовь глядит одним;
Но нет любви — и гаснет жизнь, и дни текут, как дым.
Необходимо любовное общение с людьми; Господь нас сводит одного с другим, прижимает одного к другому, спасает одного посредством другого; обособляясь же по себялюбию, беднеешь душой, слепнешь; мы ответственны друг за друга.
Люби братьев твоих — людей; они — Божии возлюбленные. Люби и врагов; Сам Господь говорит: любите враги вашя (Мф 5, 44). Ведь и Бог равно дождит на праведныя и на неправедныя (Мф 5, 45).
Любить следует без пристрастия — всех. Особенно возлюби искушающих тебя, окажи им любовь. Это святоотеческая мысль: ненавидь грех, но люби грешника. Отделяй грех от человека, желай ему Спасения, жалей его, не замечай совершенного им греха, людской злобы, испорченности. Человек этот может исправиться — тому есть много примеров; молись за него, ведь и для него грех не естествен, он — грязь прилипшая.
Следует искать и находить ценное и прекрасное в каждом (его душа безсмертна, в нем — образ Божий). Нужно не внешне расценивать встречающихся тебе; неправильно делить их на хороших и плохих.
Греховное осуждение ведет к разделению. Но при победе в себе над грехом люди взаимно приближаются. При горделивом же осуждении мы видим лишь личину другого человека, а не подлинную его жизнь. Такая наша самость искажает также и нашу жизнь.
Учись преодолевать предубеждения: он, мол, не симпатичный. Общительность — одна из сторон любви — есть дарование Божие; это подвиг, требующий от нас для своего осуществления принуждения себя и молитвы. Мы глаголем за Божественной Литургией: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святаго Духа». Именно так поступали первые христиане.
Святой Иоанн Златоуст говорит: чудо есть — когда злой превращается в доброго. Трудно сие. Бойся посечения тебя — как бесплодной смоковницы. Если же преодолеем тьму в себе, то и вокруг нас — в отношении других — сделается светло. Но мы — рабы ленивые и лукавые и не исполняем сего. Следует в этом проявлять настойчивость. Сказано: Просите и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам (Мф 7, 7).
Тем же и тщимся… благоугодни Ему быти: всем бо явитися нам подобает пред судищем Христовым (2 Кор 5, 9 – 10).
Дружба, влюбленность, любовь / Православие.Ru
Если хочешь приобрести друга, приобретай его по испытании и не скоро вверяйся ему.
(Сир. 6: 7)
 |
Эти вопросы: существует ли любовь с первой встречи, возможна ли вообще любовь до брака, что такое влюбленность и является ли она любовью – волнуют, действительно, очень многих. Постараемся разобраться во всем этом.
Итак, может ли быть любовь с первого взгляда и вообще возможна ли настоящая любовь до брака? Перефразируем вопрос так: может ли быть дружба с первого взгляда? Ведь дружба и любовь – очень похожие понятия, родственные. Дружбе тоже присущи ответственность, верность, терпение. Уметь дружить – большое искусство. Любому понятно, что дружба с первого знакомства невозможна. Вот я увидел человека, он показался мне симпатичным, надежным. И я сразу решил, что он будет моим другом на всю жизнь? Нет, должно пройти немало времени, прежде чем мы поймем, что с этим человеком хотим дружить, что на него можно положиться. «Друг в беде не бросит, лишнего не спросит», – поется в одной детской песенке. «Друг познается в беде», – говорит пословица. Значит, дружба должна пройти определенные испытания, проверку на прочность. С другом нужно пережить и тяжелые, и приятные моменты жизни, чтобы было понятно, как он переживает наше горе и нашу радость. Ведь друг должен не только помогать в беде, но и уметь радоваться вместе с нами в нашем счастье, а не завидовать нам. И нужен срок, чтобы между двумя душами укрепилось родство, которое называется дружбой. А с первого взгляда возможна лишь симпатия, взаимное расположение. Недаром есть друзья и есть приятели, то есть те люди, общение с которыми нам приятно. Но это еще не дружба.
А бывает и так: человек нам при первой встрече вообще не понравился, или мы не обратили на него никакого внимания, но потом в силу разных обстоятельств между нами завязалась дружба.
Говорят еще: «Старый друг лучше новых двух». Это значит, что настоящая дружба должна быть проверена временем. Самая крепкая дружба испытана годами (как хорошее вино) и непростыми обстоятельствами жизни. Недаром так крепка армейская или институтская дружба: люди вместе через многое прошли, многому научились.
Так же и в любви. И не нужно путать то чувство расположения, увлечения, которое часто возникает при первой встрече между мужчиной и женщиной, с любовью – это даже не влюбленность. Хотя, конечно, есть и такие случаи, когда это взаимное первое влечение переходило со временем в любовь. Но чтобы первоначальное чувство стало любовью, должно быть приложено немало сил и труда. И, конечно, пройдет немало времени, прежде чем влюбленность станет крепкой любовью.
Увлечение, страсть, влюбленность даже могут очень сильно мешать любви. Недаром случаи, когда будущие супруги с первого же взгляда нравились друг другу, являются весьма редкими, почти исключительными. Как правило, это первоначальное чувство бывает далеко не взаимным, односторонним. А очень часто вообще люди не имеют при первой встрече особых чувств.
Если супруги имели до брака горячие взаимные чувства и сумели сохранить их и преумножить, честь им и хвала. Значит, они правильно строили семейную жизнь и вырастили из семечка первоначального увлечения прекрасное растение любви.
Один мой друг общался с девушкой. Но их общение происходило как-то вяло и на первый взгляд не обещало закончиться ничем серьезным. Я видел, что они очень хорошо подходят друг другу; девица из благочестивой семьи и имеет массу достоинств. Но на все мои уговоры обратить на нее внимание как на будущую супругу мой знакомый говорил примерно следующее: «Ну, не могу я ничего поделать, ведь здесь же нет ничего!» – и показывал на то место, где у человека находится сердце. Мол, сердцу не прикажешь. Слава Богу, друг оказался человеком умным и, повнимательнее присмотревшись к своей подруге, действительно «разглядел» ее. Теперь они женаты и не могут жить друг без друга.
Влюблены ли мужчина и женщина с первого взгляда, с первого свидания или нет, не так важно. Полюбят ли они друг друга, зависит только от них, от их выбора и решения любить. И от того, как они будут строить дом семейного счастья.
Влюбленность
Теперь немного о влюбленности.
Влюбленность – это прекрасное время, и, как правило, эта пора оставляет в нашей душе весьма приятные воспоминания. Я помню, как мы с супругой забывали все на свете: родителей, друзей, учебу, дела – и целыми днями были вместе. Как могли часами «висеть» на телефоне и, не замечая ни холода, ни дождя, допоздна гулять по улицам Москвы. Поистине, «счастливые часов не наблюдают».
Никто не отрицает, что влюбленность очень счастливое и радостное переживание. Но продолжаться бесконечно оно не может. Оно или перерастет в нечто большее, в настоящую любовь, или пройдет совсем. Психологи же утверждают, что в основе влюбленности на 90% лежит сексуальное влечение, притяжение. И они правы, недаром влюбленный переживает не только душевные, но и телесные ощущения: жар, любовную дрожь и прочее. Влюбленность не может быть названа любовью еще и потому, что в основе влюбленности лежит эгоизм: мне хорошо, приятно находиться рядом с этой девушкой, у нее красивый голос, большие глаза, гладкая кожа, ее волосы приятно пахнут и т.д. А любовь – это как раз преодоление эгоизма, это умение жертвовать чем-то для любимого, прощать его недостатки, жить для него, даже когда он не радует нас.
Влюбленность – время легкого умопомешательства, когда влюбленный решительно не видит никаких недостатков в объекте любви, его глаза закрыты, он неадекватен и склонен только идеализировать и романтизировать любимого.
Ясно, что жених и невеста должны иметь до брака расположение, симпатизировать друг другу – без этого лучше не вступать в брак. Но пылкость чувств вовсе не говорит об их глубине. И пламя влюбленности должно перейти в тихий, ровный огонь семейного очага.
Любовь
Беда в том, что многие не понимают, что такое любовь. Они бессознательно или сознательно смешивают понятия «влюбленность», «любовь», «себялюбие», «желание» в одну кучу. Мы говорим: «Люблю кататься на велосипеде» или «У меня большая любовь к классической музыке». И можем сказать: «Я люблю свою жену». Хотя для немалого количества людей, действительно, нет особой разницы между любовью к работе, к хобби, к семье и к супруге (или супругу). Иногда семья даже стоит на последнем месте в этом списке. При этом они искренне уверены, что все это можно назвать любовью. Некоторые принимают за любовь страстное эротическое увлечение, влюбленность. Один мой многодетный знакомый оставил жену с детьми и ушел к другой женщине. Мотивировал он это тем, что они с супругой никогда не любили друг друга. А «на стороне» он, видимо, увидел «настоящую любовь». Что же, получается: мать своих детей можно бросить («все равно не люблю»), чтобы уйти жить к той, что помоложе и посимпатичнее? Еще говорят, как правило, при этом: «Я ее разлюбил и полюбил другую». Конечно, это абсурд. Как можно утверждать, что полюбил кого-то, если плохо знаешь этого человека? То, что супруги не стяжали любовь, вина только их собственная. Значит, они не сумели сохранить и преумножить то, что было. Потому что без первоначальной любви почти никто в брак не вступает.
Так что же все-таки такое любовь? Эмоция, ощущение, чувство или нечто большее?
Любовь многие называют чувством, но любовь более, чем просто чувство. В этом она сравнима с верой. Чувства – это то, что мы ощущаем, чувствуем телесными органами: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание; что-то чувствуем интуитивно, на душевном уровне.
Истинная же любовь, как говорит апостол Павел, должна быть вечной: «Любовь никогда не перестает» (1 Кор. 13: 8). И вот, чтобы вечно чувствовать любовь, нужно принять очень твердое решение: любить несмотря ни на что. Независимо от того, пасмурно на дворе или светит солнышко, бедны мы или богаты, молоды или стары. Повстречался ли нам человек красивее, чем наш нынешний избранник, или нет. Если не принять такого решения, наша любовь и семейная жизнь будут очень непрочными и шаткими, будут зависеть от огромного количества обстоятельств. Например, человек стареет, дряхлеет, болеет, меняется. Мы женились (вышли замуж) на одном человеке, а через некоторое время он изменился внешне, да и характером. И если не воспринимать любовь как вечное, постоянное чувство, то выходит, что нужно искать другого супруга, а этот уже не подходит.
Сейчас время экономической нестабильности, и вполне может быть, что нас ждет бедность и даже нищета, так что же, искать кого-нибудь побогаче, обеспеченнее? Я не говорю уже о том, что супруги, к сожалению, не всегда друг друга радуют, но порой приносят друг другу огорчения и даже горе. И только твердая решимость любить человека, сделав свой выбор раз и навсегда, может помочь удержать семью от распада, супругов – от развода, и пронести нашу любовь через десятилетия.
Что для укрепления этой решимости нужно делать? Возгревать, воспитывать в себе и другом этот дар любви. Любовь очень прихотлива, нежна, нуждается в постоянном уходе.
Любовь важнее всего, но какая? / Православие.Ru
Мы говорим, что главное в христианстве — это любовь; в самом деле, Бог есть любовь, как пишет Апостол. Любовь важнее обрядов, любовь важнее богословских тонкостей, любовь важнее всего. С этим наши нецерковные собеседники охотно соглашаются; но я бы обратил внимание на то, что здесь имеет место культурное недоразумение — Апостол и обычный современный человек, говоря «любовь», имеют в виду несколько разные вещи.
Рисунок Екатерины Гавриловой Высказывания «любовь важнее всего» или, как сказал блаженный Августин, «люби Бога и делай что хочешь», истинны в их библейском и церковном контексте. Однако людей, находящихся вне этого контекста, они могут сбить с толку.У этого непонимания есть несколько симптомов. Один из них — разговоры о том, что требованиями, налагаемыми церковной верой, и в области поведения, и в области исповедания можно пренебречь — главное любить Бога и людей. Неважно, насколько вы следуете библейским предписаниям, скажем, в области семейной жизни; еще менее важно, исповедуете ли вы Иисуса Христа истинным Богом, просто хорошим человеком, аватарой, «великим посвященным», трагически непонятым рабби или кем-то еще. Важно, чтобы вы любили Бога и людей.
Непонимание, связанное со словом «любовь», можно проиллюстрировать следующим житейским примером. Женатый мужчина полюбил сотрудницу на работе; нет, это не мимолетный приступ похоти, это именно amore grande, союз двух сердец, Любовь (с большой буквы) на всю жизнь.
Вы почти наверняка что-нибудь такое видели. В этом случае слова «поступать по любви» будут означать для церковного христианина и для человека нецерковного вещи прямо противоположные; для одних «поступить по любви» будет означать оставить жену и предаться новому чувству, для других — остаться с женой, а чувство задавить недрожащей рукой. Те нецерковные люди, которые будут настаивать на том, что жену бросать (или изменять ей) все равно нельзя, будут апеллировать к порядочности, чувству долга, ответственности, но не к любви. Действительно, качество, которое не дает женатому мужчине увлечься новой любовью, будет на светском языке описано как «порядочность». В библейском контексте это именно любовь, любовь к Богу и человеку.
В светском понимании «любовь» имеет отношение к чувствам; это эмоциональное переживание, опыт, по отношению к которому сам человек является скорее страдательным, чем активным лицом.
В обычном языке странно и непонятно звучало бы повеление любить другого человека; напротив, часто говорят, что «сердцу не прикажешь». «Я полюбил» звучит как «у меня высокая температура»; «я переживаю некий опыт, который не могу вызвать и очень мало могу контролировать». Это верно не только по отношению к романтической любви: когда речь идет о дружеской привязанности, одни люди «вызывают симпатию», другие — нет.
Господь, напротив, обращается к нам с повелением любить: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф 22:37-40).
Бывают повеления моралиста — поступайте так-то; бывают повеления Создателя, которыми Он призывает к жизни новую реальность или восстанавливает то, что было разрушено грехом. Когда Господь говорит в Евангелии человеку, уже истлевающему в гробнице, Лазарь, выходи (Ин 11:43), речь идет не просто о повелении — речь идет о даровании новой жизни.
Христианин — это человек, которого Христос выводит из гробницы его прежней жизни, жизни, в которой он был отчужден от Бога, к новой жизни — жизни, в которой человеку открывается, что Бог возлюбил его и еще задолго до его рождения замыслил его спасение. Как говорит Апостол, И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем (1Ин 4:16).
Любовь в христианском понимании — это отражение любви Божией, отсвет Его спасительного присутствия в нашей жизни. Такая любовь коренится не в наших переменчивых настроениях, но в вечной и неизменной любви Божией; безусловная верность, долготерпение и прощение, которые христиане призваны проявлять в отношениях с людьми, являются отсветом Его верности, долготерпения и прощения. Итак, подражайте Богу, как чада возлюбленные (Еф 5:1) — говорит Апостол Павел.
Однако такое следование Христу и подражание Его любви означает труд, и, как нередко говорит Писание и святоотеческая литература, подвиг. Мы — грешные люди и будем совершенно освобождены от греха только в жизни будущего века; мы живем в обществе и культуре, многое в которой несет на себе печать греха и противления Богу. Поэтому нам заповедано избирать любовь и повиновение Богу, следовать не нашим настроениям или чувствам — которые могут быть продиктованы несовершенством нашей природы или давлением внешней среды — а той новой жизни, которую дарует нам Христос.
На светском же языке фраза «любовь важнее всего» воспринимается как «важнее всего испытывать теплые, приятные чувства по отношению к Богу или людям»; если вы такие чувства испытываете (а нет ничего более неопределенного и необязательного, чем подобные чувства), то беспокоящий вопрос об отношениях с Богом можно считать снятым. Любовь у меня есть, и это главное; а всякие там догматы, обряды и хождение в Церковь — это непонятный и ненужный формализм.
Понятно, что христиане вовсе не это имели в виду; это недоразумение. На самом деле Апостолы говорят не о чувствах, а о другом.
Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его (2Ин 1:6).
Однако когда мы говорим о заповедях, мы сталкиваемся с еще одним недоразумением; сейчас слово «заповеди» или даже «десять заповедей», как правило, обозначает не «заповеди, находящиеся в Священном Писании», а что-то вроде «норм общежития, принятых в нашей культуре». Поскольку «нормы общежития», как и «общечеловеческая мораль»,— понятия очень и очень размытые, невозможно понять, соблюдаю я их или нет.
Очень легко решить, что соблюдаю — а, стало быть, и с заповедями у меня все в порядке.
Однако «заповеди Божии» и «общечеловеческая мораль» — это не одно и то же. Они пересекаются — но не совпадают, более того, покоятся на разных основаниях. Первая заповедь из десяти говорит:
Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицом Моим (Исх 20:2-3).
Заповеди даются в рамках Завета, особых отношений, которые Бог устанавливает со Своими людьми. Человек, находящийся вне этих отношений, может быть и честным гражданином, и заботливым семьянином, и добросовестным работником — но нельзя сказать, что он соблюдает заповеди. Он не соблюдает уже самую первую из них.
Есть и другие заповеди, которые к «общечеловеческим» отнести нельзя — например, повеление Христа совершать Евхаристию в Его воспоминание:
И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша [есть] Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается (Лк 22:19-20).
Это тоже заповедь; и о ней тоже Господь сказал:
Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин 14:15).
Да, любовь ко Христу, как Он сам ее определяет, предполагает хождение в Церковь и участие в Евхаристии. А еще она предполагает — произнесем это страшное слово — догматику. Простейшее обращение ко Христу с молитвой: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного» уже предполагает исповедание Его Всеведущим (то есть способным услышать молитву) Господом и Судией — то есть Богом. Можно, конечно, отказаться произносить такую молитву, но в этом случае Ваше решение будет не менее «догматическим» — только связанным с другими догматами.
В последнее время надо отметить и другое недоразумение, связанное со словом «любовь», недоразумение, когда саму Церковь объявляют не только чуждой, но и враждебной любви силой. Собственно, нет ничего необычного в том, что популярные философии и просто настроения масс, политические и религиозные движения ищут способ либо уничтожить Церковь, либо переделать под себя. Церковь есть скала, о которую постоянно с ревом бьются волны — так было в I веке, так остается и в XXI. В разные эпохи это совершалось под разными лозунгами — Церковь атаковали во имя отеческих богов, во имя разума и науки, во имя крови и расы, во имя справедливости и светлого будущего, теперь мы видим, как Церковь атакуют, по словам нападающих, во имя любви. Традиционные Церкви не рукополагают женщин во епископы? Они поступают так из ненависти к женщинам! Церковь рассматривает аборт как грех? Где же любовь к несчастным жертвам обстоятельств? Церковь не рукополагает в священный сан и не венчает между собой тех, кто упорно привержен содомскому греху? Церковь должна покаяться в ненависти к сексуальным меньшинствам!
Можно было бы считать все это просто пропагандой — мало ли из нас тех, кто застал коммунистов, слышал антицерковные лозунги — но для многих наших современников это звучит убедительно. Почему? Я думаю, это связано с некоторыми особенностями современной — и западной, и нашей — культуры. В отношении того, как эта культура видит любовь, можно сказать словами К.Г. Честертона — она выдает частичную истину за абсолютную. В Церкви именно это называется ересью. В наше время мы имеем дело с ересью, которая сводит любовь к утешению. В ней есть часть истины — и даже очень большая ее часть. Как говорит пророк, утешайте, утешайте народ Мой (Ис 40:1), а Апостол заповедует христианам утешать малодушных (1Фес 5:14). Евангелие есть слово благое, слово утешительное, христиане призваны поддерживать и ободрять людей, унывающих перед лицом зла и страдания этого мира. Более того, Евангелие есть возвещение о прощении грехов, и его утешение простирается на всех — как бы низко ни пал, как бы тяжко ни согрешил человек, и для него есть надежда, и ему уготовано место на Царском пиру — пиру, на который и он призван войти покаянием и верой. Не случайно и в богослужебных текстах Церкви, и в житиях святых постоянно повторяется мотив человека, который жил дурно, даже преступно, но затем через покаяние сделался святым.
Мы все — грешные, смертные люди, раненные своими и чужими грехами, глубоко нуждаемся в утешении; и утешение — именно то, чего люди склонны искать в Церкви в первую очередь. В этом нет ничего неправильного, они обращаются по адресу — но тут легко возникает ошибка. Любовь может проявляться не только в утешении. Любовь может глубоко огорчить. Любовь может даже сокрушить.
Можно привести пример из области, довольно далекой от духовной жизни. Как-то я посмотрел несколько выпусков британской передачи «Переведите назад ваши биологические часы». В передаче фигурируют британские обыватели, мужчины и женщины, приверженные вину и пиву, жирной пище, малоподвижному образу жизни, нервничающие на работе и через это очень похожие на московских обывателей их же лет — толстые, бледные и издерганные. Они приходят к доктору, который, обследовав их при помощи различных приборов, показывает, как их образ жизни разрушил — и продолжает разрушать — их организм, и почему их надежде прожить хотя бы лет до 80-ти не суждено сбыться. Глубоко потрясенные, удрученные и напуганные пациенты плачут прямо перед камерой. После этого им объясняют, что надо срочно изменить образ жизни, усердно заниматься физкультурой, покончить с выпивкой и так далее — тогда они избегнут преждевременной смерти. Пациенты следуют этим указаниям, отчего их здоровье, внешний вид и психологическое состояние заметно улучшаются.
Отметим, однако, что сначала врач говорит этим людям крайне неприятные вещи. Неблагожелательно настроенный зритель мог бы сказать, что людей запугивают, им внушают, что их образ жизни неправилен, им показывают на экране монитора картины, которые должны вызвать отвращение и страх, их уверяют, что они погибнут, если не прислушаются к указаниям медиков. Более того, уверяя, что каждый может обратиться от фаст-фуда к здоровому питанию и от лежания на диване — к бегу трусцой, они внушают тем, кто не обратился, чувство неполноценности, стыда, вины и социальной второсортности. Некоторые именно это и говорят.
Я, однако, склонен думать, что врачи исполняют свой долг и поступают по любви — хотя большого утешения их слова пациентам поначалу не приносят.
Другой пример, увы, многим знакомый — когда ваш друг или родственник спивается, он, как правило, воспринимает любые ваши попытки помочь ему как горькую обиду — в штыки. По его мнению, вы не должны читать ему морали или указывать, что ему делать или не делать, вы должны «помочь» ему так, как он того хочет. Он считает, что его проблема не в том, что он пьет, а в том, что его окружают черствые, холодные люди, которые не хотят принять его таким, какой он есть.
Даже когда речь идет о такой вполне конкретной и понятной вещи, как здоровье, любовь не всегда означает утешение. В Библии же речь идет о гораздо более важных и сложных вещах — о нашей вечной участи. И многие слова Пророков и самого Господа звучат очень резко — если не покаетесь, все так же погибнете (Лк 13:3). У человека есть реальный выбор с реальными последствиями — не только в отношении режима питания и образа жизни, но и в отношении вечности. Если человек избирает путь погибели, этот путь его именно туда и приведет. И слово Божие настойчиво — а временами и резко — увещевает его свернуть с этого пути. Более того, псалмопевец — а вместе с ним и всякий христианин — обращается к Богу с молитвой об обличении: Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое; испытай меня и узнай помышления мои; и зри, не на опасном ли я пути, и направь меня на путь вечный (Пс 138:23-24).
Почему современные люди хотят от Церкви только утешения и рассматривают всякое обличение, всякое указание на грех как проявление «отсутствия любви» или даже «ненависти»? Это связано с одной важной особенностью современной культуры — это культура без надежды. Человек этой культуры способен согласиться с тем, что врач вправе говорить неприятные истины — речь идет о такой осязаемой ценности, как здоровье. Может быть, если он послушает врачей и изменит свой образ жизни, он проживет на двадцать лет дольше. Но на что-то большее человек не надеется; в его мире нет места для вечной жизни, для рая, для радости, далекие отблески которой заставляли бы трепетать от надежды ее обрести и ужасаться при мысли, что ее можно утратить. Все, что есть, — это отпущенный природой небольшой срок, за который неотвратимый процесс старения отнимет сначала физическую привлекательность, потом здоровье, а потом и саму жизнь. Если больше надеяться не на что, остается искать какого-то комфорта, каких-то доступных удовольствий и какого-то утешения, которое можно в этих узких рамках получить. И когда человек сталкивается с обличением в грехе, он видит только то, что его удручают и огорчают и не в состоянии понять, ради чего. Именно из культуры безнадежности и исходят современные требования к Церкви — дайте нам немного утешения, немного поддержки, немного тепла и отстаньте от нас с требованиями как-то изменить свою жизнь. Вы говорите, что у Церкви нет для нас утешения, пока мы не согласимся покаяться, изменить свое поведение или хотя бы свое отношение к этому поведению? Ах, какая черствость и отсутствие любви!
И тут надо попросить человека — пусть даже не обратиться, а хотя бы просто увидеть Церковь в ее собственной перспективе. Надо попробовать на минуту представить себе: то, что сказано в Евангелии, правда. Представить себе, что слова Иисуса Христа — истинны, и истинны по отношению к каждому из нас лично. Церковь стоит на том, что вечное спасение — реальность, превосходящая всякую другую реальность. Это не условность, не фикция, не ролевая игра, не набор ритуальных фраз, унаследованных от давно умершего прошлого. Вечное спасение или вечная гибель, невыразимая радость или невыразимый ужас — это то, навстречу чему каждый из нас несется со скоростью шестьдесят секунд в минуту.
Церковь возвещает не психологическую помощь и не аутотренинг. Церковь возвещает вечное спасение во Христе, вечную жизнь, которую мы можем навеки обрести — или навеки утратить.
Мы странники и пришельцы, наш дом — на Небесах; в дороге у нас может быть и радость, и утешение, но постольку, поскольку все это не мешает Павел главной цели — нашему возвращению в небесное Отечество. Апостол сравнивает жизнь христианина с тренировкой атлета. Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы — нетленного. И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным (1Кор 9:24–27).
Атлет подвергает себя изнурительным тренировкам и разнообразным лишениям, он соблюдает режим, диету, во многом себе отказывает — потому что у него есть цель. Он хочет взять приз. Любой добросовестный тренер, который помогает ему в этом, будет, что называется, «напрягать» — требовать что-то делать и от чего-то отказаться.
Если человек не верит ни в какой приз, все эти труды и лишения будут казаться ему полной бессмыслицей; собственно, в таком случае они и есть бессмыслица. Но тогда совершенно незачем присоединяться к команде.
Христианин знает, что в конце пути — а путь может быть очень нелегким — его ждет радость, превосходящая всякое разумение. Он знает, куда он держит путь, у него есть цель. Ограничения, которые христианин принимает, связаны с этой целью. Если вы не верите ни в какое вечное спасение, то вполне вероятно, что эти ограничения будут представляться вам совершенно бессмысленными. Если все, что у нас есть — это земная жизнь, а потом нас закопают и лопух вырастет, остается только позаботиться о том, чтобы прожить дни наши по возможности более комфортно, избегая неудобств и страданий, раз уж никаких иных утешений не предвидится.
Конечно, следование своим желаниям нередко оборачивается мучительным разочарованием и горечью уже здесь, на Земле, но все равно будем есть и пить, ибо завтра умрем — и пусть Церковь не портит нам при этом настроения своими разговорами о правде, воздержании и будущем суде. Но в таком случае Церковь просто перестанет верить в Евангелие и следовательно перестанет быть Церковью. Зачем она вообще в таком случае будет нужна? Церковь свидетельствует истину — «есть путь жизни, и есть путь смерти, и велика разница между ними (Дидахе 1:1)». Церковь делает это именно из любви. Напротив, слова «любовь — это главное, остальное неважно» превращаются в удобную отговорку, чтобы лишить себя и веры, и подлинных отношений с Богом, и, конечно, самой любви.
Беда в том, что люди склонны вновь и вновь впадать в такое недоразумение; как говорит Аслан у Льюиса: «О дети Адама, как умеете вы защищаться от всего, что вам ко благу!».
Святые отцы о любви в Православии
Отношение к такому прекрасному чувству, как любовь, в православном мире в корне отличается от общепринятого.
Любовь в православии – это особое состояние души, которое достигается упорным трудном и мало имеющим общего с голливудскими влюблённостями, героизмом и пламенным влечением.
Вот что о ней пишут различные святые и учит сама церковь.
Что такое любовь к ближнему
Известно, что Христос, помимо 10 иудейских заповедей, данных Моисею на Синае, создал ещё одну, объединившую их все воедино – «Да любите друг друга». Исходя из этого правила, гораздо легче исполнять остальные заповеди.
Ведь, если действительно любишь человека, то не будешь его завидовать, говорить на него клевету, воровать у него и тем более убивать. Не будешь и изменять близкому человеку, если сила любви сильна.
Отношение христианства к любви к ближнему записано в одной фразе: «полюби ближнего человека так же, как и себя, благослови тех, кто тебя проклинает и обижает».
То есть, истинно духовный человек будет прощать близких людей за любые поступки, хотя в современном мире очень сложно даже просто не делать гадости в ответ, не говоря уже о подарках и добрых поступках для тех, кто не желает вам добра.
Любовь в христианстве подразумевает жертвенность, доброту и даже готовность пожертвовать собственной жизнью ради благополучия и счастья близких людей.
Евангелие о любви
Евангелие о любви не упоминает практически никак. В нём описаны библейские события, всё, что происходило с Христом, как встречали его ученики, какие чудеса и знамения сопровождали время пребывания Христа на земле.
В Евангелие описана общая мудрость, жизненные притчи, которые были понятны, как образованному человеку того времени, так и обычному крестьянину.
Высказывания святых отцов о семье
Церковное учение повествует о том, что семья – это малое подобие церкви, главой которой является Христос. Считается, что главным человеком в семье является мужчина, а женщина просто следит за домом, занимается рождением и воспитанием детей и делает то, что ей приказывает муж.
Это высказывание не совсем вяжется с современными реалиями, в которых домашний тиран и алкоголик пытается не только поучать жену, но и заниматься воспитанием детей. Ведь к мужу церковь предъявляет довольно строгие требования – он должен обязательно быть верующим человеком, сам держать себя в строгости и – главное, — с любовью относиться к своим близким.
Если любовь исчезает, а муж не следует христианским заповедям, считая хозяином семьи только себя самого и исключая Бога, он легко превращается в домашнего тирана, с которым и дел никаких иметь не стоит.
Жена, по мнению церкви, должна любить мужа, ценить его отношение к семье и делать всё, чтобы в доме было уютно, тепло и приятно. Выходя замуж, она должна понимать, что берёт ответственность не только за себя перед Богом, но и за мужа, благополучие своих детей, атмосферу, в которой они вырастут. Она должна беречь семейное счастье и делать всё, чтобы дети и муж были благополучными и счастливыми людьми.
Возьмите на заметку: высказывания святых отцов о любви можно прочесть в книгах Марка Подвижника, Ефрема Сирина и Симеона Богослова.
Любовь от бога между мужчиной и женщиной
Под этим видом любви церковь понимает ответственное отношение друг перед другом и готовность пожениться, вместе воспитывать детей и вести хозяйство. В церкви любовь считается очень прагматичным и приземлённым отношением, скорее, единым соглашением, чем страстной влюблённостью и чувственностью, однако жизнь эту истину часто опровергает.
По мнению священников, если любовь от Бога, то в паре будут гармоничные и добрые отношения, не будет постоянных ссор и взаимных обид. Мужчина будет с трепетом и уважением относиться к своей половинке, будет понимать ответственность за свои поступки, а женщине придется подумать прежде, чем соглашаться на его предложение.
При этом церковь призывает к отказу от интимных отношений до брака и отрицательно относится к любым внебрачным сексуальным отношениям.
Подробно о любви и влюблённости, любовной зависимости можно подробно прочесть в книге протоирея Андрея Лоргуса «Любовь, влюблённость, зависимость».
Разумное отношение к разводу и сложным моментам в браке раскрывают священники Дмитрий Беженарь, протиерей Артемий Владимиров и Дмитрий Смирнов.
Что такое духовная любовь
Это любовь, в которой присутствует Бог. Описать словами это чувство невозможно, его могут только прочувствовать те, кто следует христианским заповедям.
Прежде всего, это любовь без эгоизма, желания получить что-то своё, в том числе и выгоду, личные цели. Обычно конфликты выявляются в те моменты, когда нужно в чём-то уступить и чем-то пожертвовать.
Человек, который по-настоящему любит духовной любовью, ради близкого человека готов пожертвовать собственным благополучием, однако всегда распознаёт, когда нечестные люди пытаются этим воспользоваться и меняет своё поведение.
Влюблённость более эгоистична – обычно в ней человек любит то, что ему приятно, но редко способен пожертвовать ради неё собственным благополучием и покоем.
Духовная любовь не только берёт, но и даёт. При этом человек может любить безответно, но не страдать от этого, зная, что он не достоин человека, которого любит. В земной любви человек в аналогичной ситуации будет добиваться ответа, обижаться или даже мстить за свои обиды.
Любовь к себе в православии
О ней православие не распространяется. Считается, что изначально человек рождается с животной любовью к себе, однако на практике это не так.
Проявления отсутствия любви к себе такие как нанесение вреда своему здоровью, самоубийство, уныние церковь всегда осуждает и относится к ним отрицательно. Более того, церковью запрещено подавать записки за самоубийц – молиться о них можно только дома.
Отрицательно церковь относится и к таким вещам, как пьянство, наркомания и любые другие разрушительные формы поведения, но больший акцент церковь делает на любовь к ближнему, потому что следовать на практике ей сложнее, чем в жизни.
Осуждение, ложь, воровство, клевета, наглость, убийство, зависть считаются тяжёлыми грехами, которые являются отсутствием любви к близким людям.
Отношения мужа и жены в православии
Муж должен беречь и заботиться о супруге, не совершать тяжких грехов и принимать участие в воспитании детей. Жена должна следовать указаниям мужа при условии, если они не противоречат учению церкви – например, не будет считаться грехом, если жена откажет супругу, если он попросит её сходить за бутылкой или пить вместе с ним.
Более того, с непутёвым супругом или супругой можно развестись, особенно в случае измены, пьянства или обмана. Однако третий и четвёртый брак не признаётся церковью и не освещается в храме.
Главной целью семьи в православии является деторождение. Считается, что детей должно быть столько, сколько Бог даст. Однако предохранение без использования противозачаточных средств, например, прерванный половой акт, не считается грехом, если по каким-то причинам супруги не могут завести ребёнка.
Церковь отрицательно относится к абортам и призывает рожать детей, если только нет серьёзных противопоказаний здоровью матери (например, внематочная беременность, выносить ребёнка при которой невозможно).
Как полюбить людей православие
Для этого нужно стараться понять их и не осуждать, если это возможно.
Церковь осуждает грехи, но не людей и всегда даёт возможность покаяться.
Бывали случаи, когда даже бандиты и злодеи становились настолько верующими, что полностью меняли свой образ жизни. Поэтому нужно научиться прощать людей, не завидовать им и научиться понимать и принимать их слабости.
Святые отцы о влюбленности
Об этом чувстве святые отцы мало высказываются. Понятия «влюблённость» в православии не существует – там есть или законный брак ил внебрачные связи, которые называются такими словами, как «блуд», «прелюбодеяние».
Современные священники советуют молодым людям сохранять до вступления в брак целомудрие и советуют заводить дружеские отношения. Это поможет проверить чувства и понять, стоит ли углублять отношения или нет.
А если влюблённость бесконтрольна и перерастает в зависимость, святые отцы считают, что страсть нужно или побороть, или пожениться с близким человеком, если он не женат. Отношения с женатыми мужчинами и замужними женщинами церковь осуждает, как и пробные гражданские браки, считая их греховными.
Апостолы о любви / Православие.Ru
Фото:www.flickr.com Слово «любовь» в наше время мы слышим постоянно. Одни люди называют этим понятием телесную близость, другие – пылкую страсть, для христиан же важно знать, что говорили апостолы о любви, и насколько их понимание этой добродетели отличается от распространенного сейчас.
Самый известный текст, в котором апостолы говорят о любви – это 13 глава 1 послания к Коринфянам апостола Павла. Знаменитый «гимн любви» — 13 стихов, где перечислены признаки настоящей любви как высшей христианской добродетели: стремление к Истине, противление неправде, долготерпение, милосердие, надежда, способность простить и перенести любые трудности, отсутствие гордости и желания зла и раздражения.
Апостол Павел говорит, что любовь – это главное, к чему должен стремиться христианин:
Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий.
Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто.
И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.(1Кор.13:1-3).
Заметим, что апостольское представление о любви не совпадает с тем, как многие понимают любовь в современном мире. Для нас «любить» человека часто означает его использовать, «лакомиться им как клубникой со сливками», как говорил митрополит Антоний Сурожский. После такого «съедения» человек обязательно выбрасывается – отношения рушатся, семьи распадаются, и вместо любви и счастья получаются одни страдания.
Апостол Петр в двух посланиях предлагает рецепт настоящей любви, в которой нет места ссорам и обидам: Более же всего имейте усердную любовь друг ко другу, потому что любовь покрывает множество грехов. (1Пет.4:8)
Любовь, по мысли апостола Петра, — это не способ получить удовольствие от другого человека, не механизм для его использования, а возможность для прощения обид, помощи ближнему и преодолению конфликтов.
При этом, апостольское понимание любви совсем не похоже на скучные нравоучения о том, «как важно быть хорошим». Любовь это цель, а не средство для достижения чего-либо.
Любовь – это лучший способ богопознания и возможность почувствовать себя «детьми Божьими – апостол Иоанн в Первом послании много говорит о том, что христиане не просто обязаны любить ближнего, а по сути не могут этого не делать. Отсутствие любви – греховное искажение человеческой природы, которое можно преодолеть с помощью Христа: Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас. (1Иоан.4:12)
Для апостола Иоанна смысл любви еще и в том, чтобы поступать по заповедям.
Как видим, говоря о любви, апостолы почти не упоминают об интимных отношениях. Эта тема в Новом Завете упоминается либо в связи с браком и отношениями между супругами, либо при разговоре о грехах. В Священном Писании телесная близость не является чем-то самоценным – в браке она становится одним из очень значимых выражений любви, углубляющим и расширяющим любовь между мужчиной и женщиной. В случае «клубники со сливками» телесная близость становится тем, что эту любовь окончательно разрушает, измельчает и суживает.
Любовь как христианская добродетель, по мысли апостолов, понятие гораздо более широкое и важное, чем любая близость между людьми.
Эта традиция сохранилась и впоследствии. Одну из самых известных притч о христианском понимании любви рассказывает авва Дорофей: «Представьте себе круг, начертанный на земле, средина которого называется центром, а прямые линии, идущие от центра к окружности, называются радиусами. Теперь вникните: предположите, что круг сей есть мир, а самый центр круга – Бог; радиусы же, т.е. прямые линии, идущие от окружности к центру суть пути жизни человеческой.
Итак, насколько святые входят внутрь круга, желая приблизиться к Богу, на столько, по мере вхождения, они становятся ближе и к Богу, и друг к другу; и сколько приближаются к Богу, столько приближаются и друг к другу; и сколько приближаются друг к другу, столько приближаются и к Богу.
Так разумейте и об удалении. Когда удаляются от Бога и возвращаются ко внешнему, то очевидно, что в той мере, как они исходят от средоточия и удаляются от Бога, в той же мере удаляются друг от друга; и сколько удаляются друг от друга, столько удаляются и от Бога.
Таково естество любви: насколько мы находимся вне и не любим Бога, настолько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с близкими; и сколько соединяемся с ближним, столько соединяемся с Богом».
