Ирина Млодик, психолог, психотерапевт
Сертифицированный гештальт-терапевт, экзистенциальный психотерапевт, детский психолог, кандидат психологических наук, автор книг по детской психологии и психотерапии.
Родилась в 1966 году на Урале. Первое образование получила в Ленинградском технологическом институте (сейчас СПбГТИ). Закончив институт, недолго работала химиком-технологом: из-за перемен в стране специальность стала невостребованной.
Млодик переехала в Москву и решила получить второе высшее образование, выбрав факультет психологии. Она не планировала становиться детским психологом, но в поисках места для практики устроилась в государственный социально-психологический центр по работе с детьми и подростками. Центр пользовался популярностью у жителей района, работы было много. Млодик приобрела навыки консультирования, диагностики, коррекции, психотерапии, групповой работы, сопровождения в кризисных ситуациях и психологических лагерях. Накопленный опыт использовала для написания кандидатской диссертации, книг, составления лекций, семинаров и обучающих групп.
Скоро она выпустила первую книгу «Приобщение к чуду», которая была благосклонно принята издательством «Питер» и читателями. Это вдохновило писать дальше. Позже появился еще ряд книг для психологов, посвященных детско-родительским отношениям, а также несколько книг для детей — «Метаморфозы родительской любви», «Как строить мосты, а не стены», «Если они смогут встретиться… или твой навигатор по дружбе» и др.
Желая повысить квалификацию, Млодик закончила обучающие программы в экзистенциальном и гештальт-подходах. Она стала больше работать со взрослыми: учителями, родителями и всеми, кто обращался за помощью. Создала два авторских курса: «Детская комната» и «Неспешность и подлинность». Первый направлен на обучение психологической помощи детям, второй — на долгосрочное консультирование взрослых.
«Я успела поработать химиком-технологом, верстальщиком в газете, сотрудником центра занятости, операционистом-бухгалтером в банке, психологом, преподавателем — рассказывает Ирина. — Я писала статьи, участвовала в программах на радио, была ведущей в телепрограмме «Детские секреты», регулярно организовывала семинары, интенсивы в регионах, выступала на конференциях. Но ничто не доставляет мне столько радости, сколько работа психологом и написание книг. Я искренне благодарна читателям и клиентам за возможность разделить со мной эти счастливые моменты».
Санкт-Петербургский государственный технологический институт, химик-технолог
Международный славянский университет (второе высшее), психолог, преподаватель психологии
Институт психотерапии и клинической психологии, направление экзистенциальной психотерапии
Московский институт гештальта и психодрамы
«Детская комната, или Когда мудрость ребенка важнее знания терапевта» – обучающая программа для детских психологов, психотерапевтов, педагогов, родителей
«Неспешность и подлинность» – обучающий курс по экзистенциальной психотерапии
Зарубежный интенсив «Мыс доброй надежды»
«Нужно дать детям возможность прожить злость»
— За что нужно ругать-одергивать ребенка, а за что — нет?
— Одергивать и ругать — не лучшая родительская реакция. Выглядит это как тушение пожара бензином: агрессия в ответ на агрессию. На неадекватно проявляемые агрессивные чувства лучше ставить границу — говорить: «Стоп!», телесно останавливать ребенка, который готов ударить другого. Остановите запретом, а дальше, когда ситуация нормализуется, можно будет вместе с ребенком обсудить, что произошло.
— Если ребенок агрессивно ведет себя не только с посторонними, но и с родителями, бабушками-дедушками, как адекватно реагировать?
— Различайте чувства и действие! Чувства можно выражать в форме, приемлемой в вашей семье. А вот проявлять агрессивное действие, направленное на близких, нельзя. Останавливайте ребенка как словесно, так и физически, когда он заносит руку, кусает, бросает что-то в родных. Будьте тверды и последовательны в своих запретах. Озвучивайте чувства ребенка и свои действия: «Ты злишься, что я не разрешаю тебе смотреть мультики. Но бить меня нельзя. Ты можешь возмущаться, но не бить!».
Если возможно, хорошо бы понять причины злости, осознать, что за ними стоит и устранить этот дискомфорт. Если это невозможно, нужно выдержать естественную реакцию ребенка на неприятное событие. Вспомните себя! Мы бы и сами хотели, чтобы кто-то мог выдержать наши агрессивные реакции на то, что нарушает гармонию, уверенность или покой.
Ребенок злится, что вы ему что-то запрещаете, ставите границу, не даете? Вы обозначили, что нельзя бить маму, отнимать игрушки у брата, пинать кошку, даже если очень рассердился, отнимать у других детей их вещи? Понятно, ребенок этим недоволен! Не стоит ждать, что ваша граница или запрет будут приняты с воодушевлением — наберитесь сил выдержать злость ребенка. Он имеет право защищать свое и себя, не нарушая при этом чужих границ.
— А если ребенок обвиняет родителя: «Ты плохая, ты мне не разрешаешь!»?
— Когда говорит такое или хочет ударить — он желает причинить вам боль. Если вы поставите границу, проведете запретную черту, за которую нельзя переходить, но при этом примите его чувства, боль и злость, рождающиеся на запрет, то ему же будет легче. Говорите: «Я хорошая, просто ты злишься, и это естественно, ты хотел, а я тебе не разрешаю».
интервью с психологом Ириной Млодик — Рамблер/женский
Большой разговор главного редактора сайта Letidor.ru Ксении Красновой с известным психологом.
Кто знает всё или почти всё о родителях сегодня? Конечно, практикующий психолог! Мы обратились к Ирине Млодик — психологу, автору книг «Жизнь взаймы» и «Ограниченные невозможности» — и поговорили с ней о том, что из себя представляют современные родители, узнали об их болевых точках, о роли отца в воспитании ребенка и об отношении общества к особенным детям.Ирина, давайте начнем с описания современного родителя!
Современный родитель — это человек с довольно большой возрастной линейкой. Если раньше родителями становились примерно в 20 лет, то сейчас современный родитель может и в 20, и в 40 лет только начинать быть родителем.
Современный родитель не может не думать о том, как быть родителем, потому что если в наше время мы растили детей, как получится, потому что не было особо информации, не было возможности про это задуматься, было мало книг, не было интернета, то сейчас гораздо больше этих возможностей. И родители активно этим пользуются.
Поэтому современный родитель сегодня переполнен информацией, он в ней плавает и иногда не знает, что выбрать, потому что разные издания, разные люди, разные врачи, разные психологи говорят разные вещи. И тогда современному родителю приходится как-то выбирать, как-то пропускать через себя, а как же про это думаю я, кого же я послушаю.
Поэтому сложность в том, что прежний родитель совсем не знал, на что опираться, действовал по наитию, тогда как сегодняшний родитель иногда теряется в потоке информации.
Еще одно отличие в том, что сейчас поколенческая разница между детьми и родителями довольно огромная.
Мир стремительно прогрессирует, и нашим детям сейчас довольно быстро удается превзойти нас в чем-то: они лучше нас разбираются в гаджетах, компьютерах, технике и так далее. То есть они стремительнее нас осваивают современный мир. При этом они остаются детьми, а значит нуждаются в нашей заботе, опеке, направлении.
Что-то получается, что нет ничего хорошего: родители тревожные — это плохо, родители отстают от детей — это плохо. Что же качественно позитивного остается в описании современного родителя?
Все это одновременно и минус, и плюс. Ведь теперь у родителя гораздо больше информации. Да, он в ней иногда тонет, но при этом он читает, пытается понять, что значит быть современным родителем, как понимать своих детей, он начинает думать об этом и вдумчиво применять методики.
Современный родитель пытается быть более осознанным, понимать, кто я, кто мои дети, вникать в современные тенденции. Все благодаря интернету и книгам.
А современные дети, знающие больше, чем мы, это с одной стороны минус, так как мы иногда теряемся и не можем сопроводить их. А с другой стороны плюс: будущее принадлежит им, они будут его строить дальше, они могут чему-то нас научить.
Так что… как в любом прогрессе есть свои плюсы и минусы.
Какие болевые точки вы наблюдаете у современных родителей?
Родители стали более тревожными. Хотя, если вспомнить времена начала перестройки, родители были не менее тревожными. Ведь в Советском союзе была стабильность, мы знали, что будет через 10, 20 лет, и могли научить детей, как жить в той жизни, поэтому когда началась перестройка, стало понятно, что мы абсолютно не знаем, что будет дальше, в какой стране мы будем жить, при каком строе. И тогда у родителя стала возрастать тревога от непонимания, как помогать своим детям.
Я помню, когда мой ребенок рос, в то время были модны экономисты и юристы, все своих детей пихали в эти направления. Но пока дети учились, мода внезапно спала, рынок перенасытился, и тогда родители стали понимать, что не знают, на какую жизнь ориентировать своих детей.
Даже сейчас, чтобы подготовить 10-летнего ребенка ко взрослой жизни, надо заглянуть в будущее и понять, что будет со страной через 10 лет, что будет востребовано.
Мы понятия не имеем! Каждые два-три года все кардинально меняется.
Многие дети говорят, что будут блогерами, вести свои каналы, а мы и не знаем, что это, как это может помочь заработать. И это остается по-прежнему сложностью и питает тревогу родителей. Тогда родитель пытается дать то, что он знает, а что он знает? Хорошее образование, английский язык, спорт… И он пытается ребенку предлагать то, что ему известно.
Это правильно?
С одной стороны это правильно, потому что родитель пытается дать основы, которые могут ребенку помочь в будущем, ведь это вполне себе полезные навыки.
С другой стороны, если родитель уперт и не слышит, не помогает ребенку освоиться в том, в чем тому интересно, это скорее всего будет создавать конфликт между ними.
Например, если ребенок говорит, что хочет создать канал на YouTube, родитель должен поддержать его, но предупредить, что для этого нужно грамотно писать, складно говорить, научиться собирать информацию, выстраивать систему знаний. То есть родителю не стоит идти против ребенка, не надо вступать в противоречие, а лучше помочь ему.
Всегда лучше «возглавить бунт» и помочь ребенку приобретать знания и навыки в рамках того, что ему интересно.
А если говорить про ту тревогу, которую рождает окружение, инфошум? Как с ней быть? Хочешь оградиться, но окружение погружает тебя в это все равно.
Тут тоже есть две стороны.
Одна — когда мы читаем про сложные случаи, про нарушения, насилие, нас с одной стороны это пугает и перегружает (а вдруг и в нашей школе такое же?!), с другой — мы начинаем думать, что значит есть какие-то явления, есть буллинг, может случиться насилие, противоправные действия, и когда мы об этом думаем и понимаем, что такое бывает, то мы можем быть как-то к этому готовыми. То есть не жить с закрытыми глазами, а учиться отстаивать свои права.
Поэтому плюсы состоят в том, что мы начинаем лучше осознавать какие-то явления, а значит быть к ним готовыми, а минус в том, что это иногда нас перегружает.
Но всегда есть выбор: страшно, перегружен — не читай. Если это может касаться твоего ребенка — прочти, узнай.
К вам часто обращаются родители с повышенным уровнем тревожности?
Есть такие. Особенно это родители, которым мало уделяли внимания в их детстве, например, в них мало включались, от чего они страдали и теперь хотят сами как родители включаться в жизнь своего ребенка.
С точки зрения травмы, полученной в детстве, этого родителя можно понять. С точки зрения ребенка польза может быть сомнительна.
Ведь тогда ребенок не учится сам как справляться в каких-то ситуациях, а его мама живет на тревожном вдохе, в ожидании возможной катастрофы. Это раскачивает в ребенке тревогу, и он сам растет тревожным. У него появляется ощущение, что он живет в опасном мире.
Самое лучшее «лекарство» для тревожного родителя — прийти к психологу не по поводу ребенка и школы, а по поводу своей избыточной тревоги. Он это прорабатывает, снимает часть тревоги со своего ребенка и становится более адекватным.
Какие еще болевые точки есть у родителей?
Нарциссизм. Особенно у столичного родителя.
Существует конкурентность, соревновательность. Когда родители думают, что главное — чтобы у ребенка были достижения, самый лучший вуз, крутая работа, финансовое состояние. Мамы меряются знаниями и навыками детей уже в песочнице. Узнав, что соседский двухлетка уже говорит по-английски, мама ведет его на занятия, впихивает ему знания, только чтобы не стыдно было сказать, что мой ребенок чего-то не знает.
Это раскачивает и тревогу, и конкурентность, когда мамы все время сравнивают детей.
А также это рождает у мамы чувство вины и стыда: я не идеальная мама, я не даю того, что должна давать.
Родителю по-прежнему очень хочется гордиться ребенком. Есть понятие — нарциссическое расширение, когда ребенок воспринимается как часть себя. Если он в МГИМО, значит я супермама, а если в ж/д институте, то я плохая мама.Хотя, может, на самом деле ребенок просто мечтал о поездах и железной дороге всю жизнь и для ребенка это реализация, он об этом мечтал.
И всем этим мамам хочется сказать: знаете, как много ко мне на прием приходит 30-35-летних взрослых, которые говорят, что в жизни добились всего, у них прекрасная карьера и деньги, но что внутри у них столько пустоты, и они совсем не знают, кто они, у них депрессия и они просят им с этим помочь.
Так, годы психологической работы уходят на то, чтобы понять, кто же он вне этих достижений, вне карьеры, вне денег, что он любит, что он хочет, что он за человек и так далее. Мамам кажется, что если ребенок вырастет и будет ездить на бентли, жить в Сити, то это и есть счастье.
А счастье — знать, кто ты такой, найти свою реализацию, свою работу, своих людей, чувствовать свое место в этой жизни.
Если вы знаете, кто ваш ребенок, если вы отражаете ему, кто он, если вы с детства помогаете ему реализоваться в рамках его интересов, то это ровно то, что ему нужно. И если он сейчас не учится в лучшей школе, не факт, что он, найдя себя чуть позже в не самом престижной профессии, не будет счастлив.
Но если он не теряет контакта с собой, если вы с ним в хороших отношениях, вы умеете разговаривать, понимать друг друга, то скорее всего этот навык он пронесет через всю жизнь и найдет свое место в жизни.
Я многим родителям даю такой совет: больше разговаривать с ребенком.
Когда ребенок приходит из школы, то что обычно спрашивают родители? Какую оценку получил? Как контрольную написал? Как дела в школе? Но мало кто спрашивает: чем ты жил сегодня, что взволновало, о чем думал, с кем ссорился, что делал?
Еще меньше тех родителей, кто сам рассказывает ребенку, а как он сам провел день.
Расскажите своему ребенку о своем рабочем дне, расскажите историю про работу, историю какого-то своего неуспеха, как делал что-то, но совершил ошибку, осознал и исправил. Слушая эту историю, ребенок понимает, что он такой же, как его родитель, что если и у него будет какая-то проблема или неудача, он знает, что сможет справиться, ведь родитель справился.
Слышать реальные истории из жизни родителя для ребенка гораздо полезнее, чем просто выслушивать нотации про оценки в школе.
Парадокс в том, что вроде как являясь самыми близкими людьми, мы не всегда ими являемся. Мы не говорим о нас, мы не знаем ничего друг о друге. Это важно — уметь рассказывать, чем вы живете, что происходит, а не только интересоваться этим у ребенка.
Как вы относитесь к тенденции, что папы, наконец, стали более включенными в родительство?
Это большая радость, что пап перестали отодвигать от воспитания детей.
У нас проблема в том, что мамы и бабушки захватывают власть в плане воспитания и оттесняют отцов, гонят на работу. Но отец как фигура очень нужен ребенку, даже с младенчества.
Ведь у папы есть особая задача. Если мама — это про кормление, про комфорт, чтобы малышу было тепло и безопасно, то папа отвечает за выход ребенка из зоны комфорта, за возможность рисковать, за возможность учиться новому, за то, чтобы приспособить ребенка к социальной жизни.
Поэтому если мама автоматически говорит «ой-ой, ты простудишься» и напяливает третьи носочки, то папа говорит «пойдем в поход в лес или бегом играть в футбол».
Отец делает отцовское: сажает ребенка на велосипед, не боится разбитых коленок. Его задача не сюсюкаться, а помогать ребенку овладевать какими-то навыками, развиваться.
Вообще отрадно, что сейчас часто на консультации мамы приходят вместе с папами, иногда даже папы являются инициаторами. Так что да, папы стали более включенными в воспитание. И болевые точки у них те же, что и у мам.
Правда ли, что немало ситуаций, когда при появлении в семье особенного ребенка именно папа оказывается более психологически крепким? Мамы пугаются и хотят самоустраниться, а отец берет все в свои руки.
Есть тенденции такие, да. 17-18 лет назад была другая тенденция: отцы, узнав, что будет особенный ребенок, сбегали из семьи, оставляя мать наедине с проблемой. Это была страшная тенденция — такие инфантильные поступки.
Сейчас это изменилось. Все чаще при высоких рисках пары не отказываются от ребенка. Отцы стали чаще участвовать материально и эмоционально, некоторые начали создавать фонды, сообщества.
Отношение в обществе к семьям с особенными детьми поменялось?
Оно еще в процессе изменения. Мы все больше говорим о своих правах, мы начинаем наконец-то признавать, что люди с особенностями есть, что нам нужно устраивать среду и под них тоже, а не только под здоровых и успешных, которые итак могут всё.
Психологическая помощь маме особенного ребенка делает жизнь ребенка гораздо легче.
Ведь она переполнена чувствами, у нее много стыда, вины, ужаса, тревоги, страха, и все это не позволяет ей увидеть самого ребенка, в чем он нуждается, кто он такой, найти себе место в этой жизни.
Если такой маме помочь, она сможет помочь и ребенку. После этого проще найти опору, сообщества таких же мам, понимать свои права. Более психологически устойчивая мать сделает для ребенка больше.
«Если вы сходите с ума от своего подростка — радуйтесь!»
— Что такое пубертат?
— Это подростковый кризис. Суть его в том, чтобы старое, отжившее ушло, а новое появилось. Если ваш ребенок входит в кризисный период со всеми вытекающими сложностями, вы можете по-родительски гордиться. Значит, вы все сделали правильно, ваш ребенок развивается как нужно. А вот если по каким-то причинам кризисного проведения не наблюдается, стоит забеспокоиться.
— Что родителям нужно знать о пубертате?
— Кризис — это не специально придуманное подростками мероприятие, цель которого свести родителей с ума. Это период, в котором должны уйти в прошлое детские модели поведения: зависимость, послушание и опора на взрослых. И хотя родителям бесконечно жаль терять над детьми власть и контроль, надо помнить — это совершенно необходимо для обретения независимости и взросления подростка. Пубертатный период у мальчиков — возраст, психология, отношения в социуме — в это время обостряются любые нюансы, на которым прежде ни ребенок, ни родители не придавали большого значения. Оно и неудивительно: в течение ближайших 2–3 лет ребенку предстоит выполнить несколько важных психологических задач.
— Каких?
1. Сепарация.
Чтобы отделиться от родителей, подростку важно как бы сбросить все ценности, которые они ему транслировали, и начать формировать собственные. Сепарация невозможна без протеста, агрессии и отстаивания своего мнения. Отрыв редко происходит нежно, чаще он случается с неприятным для родителей посылом: «Я не буду, как вы!».
2. Поиск ответа на вопрос «Кто я как взрослый человек?».
Ваши дети знали, кто они как дети. Но им предстоит выйти во взрослый мир и найти там свое место. Ответить на этот вопрос можно через отражение, через впечатления других о себе. Родительское отражение не очень помогает выполнить эту задачу — мамы и папы по инерции продолжают отражать в своих детях детей. Поэтому подростки стремятся к общению в компаниях себе подобных или в соцсетях. Последние в этом смысле удобны — создаешь страничку, которая будет отражением тебя как личности, и сразу получаешь возможность обсуждения интересующих вопросов, отклики на них и комментарии.
3. Поиск ответа на вопрос: «Кто они, другие люди?».
Подросткам предстоит понять, как строится взрослое общение. Взрослая дружба, любовь, знакомства, близкие отношения, расставания.
«Еще успеет, пусть доучится сначала», — думают некоторые родители. Но важно понимать, что «успеть» потом будет значительно сложнее. Одно дело переживать несчастную любовь в 13: ходить на первые свидания, быть неловкими, смущаться, пробовать, когда все вокруг такие же и мама рядом. И другое дело — начинать делать это в 25, когда многие сверстники уже заводят детей. В этом возрасте быть неловкими и начинать ходить на свидания значительно сложнее. И если родители не пускали подростка на свидания, заставляя учиться, безосновательно требовать от 25-летних дочери или сына: «Ну когда же ты создашь семью? Нам нужны внуки!». Откуда у человека появится внезапная способность строить близкие отношения, если он пропустил естественный, предложенный самой природой кризиса, период.
4. Поиск ответа на вопрос: «Кто я в рамках своего пола: что я за девушка — женщина, юноша — мужчина?».
Это возраст активного освоения сексуальности. И поэтому для девушек в этот период важно, как они выглядят, а для мальчиков — насколько они крутые. А как иначе? Ведь девушки думают, что любят красивых, а мальчики — что любят крутых. И эта психологическая задача тоже выполняется только в коллективе, в общении.
Ирина Млодик история успеха и честные отзывы на САЛИД ♛
Свою практику автор начал с 1998 года. Тогда Ирина работала в психологическом центре помощи для детей и подростков. На протяжении практически 10 лет она занималась с детьми. За это время был приобретен опыт в консультировании, психотерапии, сопровождении клиентов в период кризиса, групповых занятиях. Также это послужило отличным фундаментов для будущих лекций, статей, книг, курсов.
Со временем у психотерапевта стало возникать желание и возможность работать не только с детьми, но и взрослыми. Практика показывала, что график Ирины, несмотря на полную загруженность, не позволял в должной степени помогать всем детям. Тогда она решила: «Помогу одному взрослому — помогу многим детям». Спустя какое-то время все дошло того, что автор стал работать только со взрослыми. Работая над собой, родители начинают лучше узнавать своих детей и находить общий язык.
Свое образование Ирина получала в следующих учебных заведениях:
- Санкт-Петербургском технологическом университете по направлению «химик-технолог».
- Международном славянском институте, где было получено второе высшее образование (на этот раз психологическое).
- Университете психотерапии, а также клинической психологии.
- Московском университете гештальта, психодрамы.
Биография Ирины Млодик
Родился будущий психолог 6 ноября 1966 года. С рождения Ирина была ребенком, которого помимо близких и родственников очень любили болезни. Девочка росла запуганной и грустной. При этом родители с ней не знали покоя. На ее защиту всегда вставала старшая сестра, а также бабушка.
С ранних лет полюбила книги, стала придумывать сказки, а позже — стихи, повести, рассказы. Что касается «прозы», творчество Ирины было весьма серьезным для того возраста. А вот про поэзию сказать того-же было нельзя. Поэтому после прочтения трехтомника Пушкина оставила попытки стать поэтессой.
Всю жизнь Млодик, живя в небольшом городе на Южном Урале, мечтала о новых странах, местах, приключениях. Поэтому во время детских игр «в школу» у девочки всегда был урок географии. Будучи 16-летней, она отправляется в Ленинград на учебу. Пока училась, Млодик жила в общежитии. По ее словам, это время научило ее общаться с самыми разными людьми, находить общие интересы. После этого Ирина получила профессию химика-технолога и встретила будущего мужа. С тех пор Питер полюбился автору, открыл для него Европу, искусство, историю.
Из-за этого было тяжело возвращаться в Екатеринбург. Только появление на свет сына серьезно вдохнуло жизнь в будущего психолога. Прожив там больше 5 лет, женщина переезжает в Москву, которая уже свыше 20 лет служит ей домом. Писатель обожает этот город настолько, насколько это возможно. Большая часть семьи проживает в Соединенных Штатах, а вот Ирина осталась жить в России. По ее словам, здесь можно повлиять на страну. Пускай не глобально, принимая полезные законы, но улучшая жизнь отдельных граждан.
Чем только автор не занимался на протяжении своей жизни: был химиком-технологом, занимался версткой газеты, работал в центре занятости и бухгалтером в банке, проводил консультации в качестве психолога, занимался обучением других людей, писал статьи, создавал свое дело, был ведущим на ТВ и радио. Но больше всего счастья Млодик приносит труд психотерапевта и написание книг, чем она обычно занимается во время летнего отдыха. Именно этим занятиям Ирина посвящает почти все свое время.
«Я помогаю родителям больше узнать самих себя». Интервью с психотерапевтом
Этой весной издательство «Феникс-Премьер» выпустило новую книгу Ирины Млодик «Пойми меня. Сложные вопросы из жизни маленького Петра Сергеевича». История написана и для родителей и для их чад — ее стоит читать вместе, обсуждать, делиться мнениями. Она поможет родителям лучше понять своих детей (наверное, они немного забыли, что это такое, когда ты маленький), научиться их слушать и слышать. Ирина Млодик — популярный психотерапевт и писатель. По ее собственному признанию, именно эти занятия приносят ей ни с чем не сравнимое удовольствие.
Ирина родилась на Урале, учиться уехала в Санкт-Петербург, где получила естественнонаучное образование. Со временем Ирина пришла к психологии, чем успешно занимается до сих пор. Млодик много лет посвятила работе с детьми, а после стала вовлекать в работу родителей, педагогов, вообще взрослых. По ее мнению, если помочь одному взрослому, то можно помочь многим детям. Сейчас Ирина — кандидат психологических наук, психолог, гештальт-терапевт, автор книг и статей по детской и взрослой практической психологии.
Расскажите, пожалуйста, какая для вас главная цель написания книг? Почему вы пишете?
Я начала писать, когда в процессе моей активной практики увидела: очень многие родители хотят дать своим детям нечто, в чем те нуждаются. На практике они дают то, что сами считают нужным и правильным, исходя из каких-то своих представлений или опыта. Это часто, к сожалению, совсем не совпадает с тем, что на самом деле нужно детям. В результате, родители любят и заботятся изо всех сил, а получается, что их энергия и вложения идут вразрез с тем, что очень нужно получить ребенку от своих близких. Поэтому возникла идея попробовать навести мосты между детьми и взрослыми. И я решила путем разговора о насущном в своих книгах рассказывать взрослым о детях и наоборот. К тому же тогда можно не повторяться на консультациях, кому-то будет достаточно прочитать книгу. Ведь будет справедливо, если обе стороны окажутся понятыми, а также справедливо получат любовь, благодарность и уважение за вложенные усилия по заботе о другом.
Как родилась идея написать книгу «Пойми меня…»?
Дело было давно, лет семь назад, летом в горах Алтая. Москва задыхалась от невиданной жары и смога, а я могла дышать, писать на веранде, видеть горы и прикасаться к крутому боку бревен кедра, из которых был сделан дом. И, дописывая «Книгу для современных детей и несовременных родителей», я поняла, что у меня остается еще шесть дней до окончания отпуска, а где-то внутри меня уже ожил и заговорил мальчик Петр Сергеевич, который хочет задать свои простые детские вопросы, и при этом действительно ждет, что взрослые к ним отнесутся серьезно. Выбор между двумя сильными желаниями: дать себе возможность просто наслаждаться отдыхом и природой или дать Пете слово, произошел быстро.
Мы все хотим быть понятыми другими, особенно важными для нас людьми. Но дети нуждаются в этом сильнее, потому что вопреки ожиданиям взрослых, многие из них глубоко задумываются о самых серьезных вещах, а поговорить им бывает и не с кем.
Так начала писаться эта история, которую я очень люблю. И я рада, что теперь она вышла отдельной детской книгой с иллюстрациями и эту историю прочитают не только взрослые, но и дети.
На какие вопросы читатель сможет найти ответы?
Я надеюсь, что маленькие читатели в лице Пети и Даши найдут себе достойных собеседников. И вместе с ними проживут частые детские
Родительские запреты – польза и вред: консультация психолога Ирины Млодик
Рассказывает детский психолог Ирина Млодик.
Ирина Млодик
Председатель Межрегиональной Ассоциации психологов-практиков «Просто Вместе», кандидат психологических наук, сертифицированный гештальт-терапевт, экзистенциальный психотерапевт, опытный детский психолог, автор книги по детской психотерапии.
Запрет, на самом деле, — это некая граница, которую мы ставим ребенку, для то, чтобы действительно его защитить, главным образом. Для того, чтобы ребенок понимал, что можно, что нельзя, где стоит остановиться.
Как ни странно, запреты, несмотря на то, что детьми они воспринимаются без энтузиазма, очень часто на них дети реагируют обидой, раздражением, злостью, возмущением, важен для ребенка, потому что позволяет, как любая граница, успокоиться, понять, что есть кто-то большой и взрослый, который смотрит за мной, что мне можно, что нельзя, где мне стоит остановиться. Поэтому в нашей культуре есть сейчас такая проблема, что родители, выросшие в большом количестве запретов, думают, что все надо разрешать ребенку, никогда не надо ничего ему запрещать. Это рождает в детях тревогу, беспокойство, иногда «полевое» (1:13) поведение, когда ребенок беспокоится, бегает, он как будто не знает куда себя деть. Это приводит к провокациям, потому что тогда ребенок провоцирует родителя на то, чтобы родитель поставил этот запрет или границу, чтобы понять: «Все в порядке», есть кто-то большой и взрослый, который за мной присматривает, кто решает вопросы, что можно, что нельзя. Поэтому, на мой взгляд, запретов должно быть немного, они должны быть ясные, четкие и соответствовать традициям и устоям семьи.
Очень часто запреты родители вносят автоматически. Если попробовать поговорить о первопричинах, по которым родитель ставит запрет своему ребенку, то на мой взгляд, они делятся на две большие категории: осознанные и неосознанные запреты.
Осознанные:
- Чаще всего родитель что-то запрещает ребенку, когда хочет от чего-то защитить. Ему кажется, что если он поставит сейчас запрет/границу, то защитит его: от больного горла, если не дает есть мороженое или защитит его жизнь, запрещая ему переходить дорогу на красный свет. Это очень логичные и понятные запреты, и очень логичные и понятные причины;
- Вторая категория – это когда родитель считает, что воспитывая ребенка, мы должны ему ставить запреты, иначе, что за воспитание? Иначе это вседозволенность, безобразие и ребенок вырастет без ощущения, что можно, что нельзя;
- Еще одна причина – привычка. Родителям, когда они были детьми, их родители запрещали им что-то делать, поэтому теперь это же самое они запрещают своим детям, иногда даже не осознавая.
Гораздо сложнее с неосознанными запретами, точнее неосознанными причинами, почему родители эти запреты ставят детям.
Мамам на заметку!
Девочки привет) вот не думала, что и меня коснется проблема растяжек, а еще буду писать про это))) Но деваться некуда, поэтому пишу тут: Как я избавилась от растяжек после родов? Очень буду рада, если и вам мой способ поможет…
- Прежде всего, на мой взгляд, в неосознанных причинах стоит тот факт, что родитель прячет какие-то свои чувства за этим. Например, он раздражен на ребенка, обижен на ребенка, и чтобы выразить эту злость родитель, иногда, ставит ему запрет;
- Еще одна категория, когда родитель завидует ребенку. Девочка говорит: «Мам, я хочу еще одно платье», а у мамы было мало платьев, когда она была маленькой девочкой, и она говорит: «Нет, ты этого не получишь». Это зависть. Совершенно нормальное и объяснимое чувство, но важно его осознавать, что это не имеет отношения к реальной защите ребенка;
- Тревога родителя – еще одна из причин неосознанных запретов. Родитель может быть настолько не уверен, тревожен, ему так страшна жизнь, что он готов все запрещать ребенку «на всякий случай» лишь бы с ним ничего не случилось. Здесь родителю важно понять, что «это моя тревога, я так сильно боюсь жизни, а ребенок тут не при чем»;
- Желание родителя оставлять ребенка зависимым. Мы не всегда готовы, то он растет, уходит от нас, больше проводит времени без нас. И тогда мы запрещаем ему что-то, то просто желая оставить его возле себя, оставить его зависимыми о нас.
К сожалению, большая ошибка родителей в том, что они что-то запрещая делают это в очень осуждающем тоне: «Как ты не понимаешь?», «Ты, что не понял?», «Как ты мог?», тем самым обвиняя ребенка и стыдя его, что, конечно, не полезно. При поставке запрета не стоит задача показать, что он плохой и ужасно виноват. Запрет – это стоп. Поэтому по возможности при установке запретов и обозначений границ не должно звучать осуждения и, тем более, стыжения (5:17) ребенка. Чем лучше вам это удастся, тем легче ребенку будет воспринять этот запрет.
У детей есть три основные реакции на наши запреты:
- Очень естественные – это возмущение, раздражение, расстройство, плач, слезы, крик. Это нормальная реакция на запрет. Почему? Потому что ребенок чего-то хотел, вы ему говорите «нет», он фрустрирован (его потребность фрустрирована) и он расстроен. Наша задача, как родителя, выдерживать эти чувства и эмоции;
- Принятие – вторая реакция на постановку запрета и границы. Они его принимают, успокаиваются и идут заниматься своими делами. Иногда даже как-то расслабляются потому что в этот момент они поняли, что кто-то следит за его благополучием, кто-то заботится об этом;
- Третья реакция на запрет, та, которая должна нас насторожить, — это манипуляция. Когда ребенок пытается какими-то способами обойти наш запрет, продавить его, пытаются решить между родителями, когда мама запретила и он идет к папе или бабушке, пытаются все-таки добиться своего. С одной стороны, попытка ребенка добиться своего – объяснимая, она полезная для него, потому что это важный навык. Но, желательно, чтобы делал это ребенок напрямую, т.е. пойти пытаться маме доказывать: «Мама, мне очень важно пойти погулять с подружкой. Что мне для этого надо сделать, чтобы ты мне разрешила?». Когда же идет манипулятивная(7:04) попытка добиться своего (через какое-то хныканье, через какие-то еще действия), то это для нас, конечно, неприятный знак и здесь нам важно обучить ребенка, попытаться договориться с ним.
Дети манипулируют тогда, когда взрослые либо сами манипулируют и ребенок видит эту модель, либо взрослые очень суровые и жесткие, и слишком многие потребности ребенка слишком часто фрустрируют, т.е. запрещают, тогда у ребенка не остается другого выхода, как манипулировать. Поэтому, если ваш ребенок манипулирует, то стоит посмотреть на себя внимательно: может это делаете вы, может вы слишком часто говорите ему «нет».
Как стоить ставить запреты:
- Важно сказать ребенку: «Я тебе запрещаю это делать» и по возможности объяснить причины. Бывает нюанс, когда мы запрещаем что-то ребенку регулярно, то не надо все время объяснять причины, потому что ребенок их уже прекрасно знает и в следующий раз мы просто говорим «нет». Чем четче и проще запрет сформулирован, тем легче он воспринимается ребенку. Объяснение должно быть коротким и ясным. Читать нотации не стоит, потому что ребенок перестает вас слышать и включает транзит: «Боже, когда же все это закончится»;
- Делаем запрет без комментариев на счет его личности, без унижения, как мы уже говорили, без стыжения;
- Очень важно уметь выдерживать реакцию ребенка. Т.е. когда ребенок расстраивается, плачет, сучит ногами – наша задача это выдержать. Чтобы выдержать важно понимать, что, во-первых, это реакция ребенка естественная, во-вторых, разделять ее: «Да, я понимаю ты расстроен/ты обижен». Ребенку легче воспринять ваш запрет потому что он видит, что его чувства приняты, но запрет остается запретом.
Как я говорю обычно родителям: не ставьте ту границу, которую вы не готовы выдержать. Если вы решаете что-то ребенку запретить, то подумайте до этого. В тот момент, когда вы это произносите и после, желательно, не менять своего решения. Менять свое решение можно только в том случае, если ребенок вступил с вами в переговоры, и они закончились успешно. Менять свое решение, когда ребенок вас продавил или пошел договорился с кем-то другим, не стоит.
В нашей жизни с ребенком должны быть не только запреты, но и много любви. Если есть любовь, тогда легче воспринять любые запреты и границы.
Читаем также:
Хотите первыми читать наши материалы? Подписывайтесь на наш телеграм-канал
