Психологическая смерть это: Психологическая смерть – Психологическая смерть | Oceanius.ru

Психологическая смерть | Oceanius.ru

Неудачник, лузер, аутсайдер, белая ворона, человек с потухшими глазами  – это психологическая смерть.

Данное явление, характеризующееся полной утратой внутренних ценностей и ресурсов для адекватного отражения окружающей реальности, может происходить как на фоне травли аутсайдера обществом, так и в результате потери индивидом смысла жизни.

Когда человек перестает понимать себя, ставить перед собой цели, утрачивает способность мечтать, радоваться жизни, сострадать ближнему – в этих случаях также можно говорить о психологической смерти.

Аутсайдеры первобытной эпохи

Современным белым воронам повезло: в древние времена отщепенцев изгоняли из общества, что вело к неизбежной и скорой смерти в условиях враждебного окружающего мира.

Выключение из социальной жизни для первобытного человека означало и быструю физическую смерть. На что еще человек мог рассчитывать, нарушив законы общества?

Ослушался старейшин, не уследил за огнем, провалил обряд инициации – после подобных проступков положение человека в социуме осложнялось, и, если он не исправлялся в будущем, его ждало изгнание из общества. Изгнание индивида из общества первобытных времен – это путь к верной смерти.

Презрение со стороны общества заставляет человека испытывать глубокие страдания. Кто есть человек вне общества? Одинокий, наедине с жестокой, молчаливой природой, лишенный человеческого общения…

Моббинг – травля на работе

В современном обществе травля на работе, иногда обозначаемая взятым из английского языка словом “моббинг” – распространенная причина психологических проблем. Травля на работе может привести и к суициду.

Поучительной является история компании “Франс Телеком”, в которой за два года (2008-2009 гг.) было зафиксировано 35 случаев самоубийств. Причиной столь массовых суицидов была политики руководства компании по оптимизации штата сотрудников.

Феномен психологического давления со стороны рабочего коллектива свойственен для любой страны. Например, проведенное в США в 2003 году исследование выявило следующие черты такого явления, как травля на рабочем месте: жертвами моббинга чаще выступают женщины; мужчины испытывают психологическое давление чаще всего со стороны коллег-мужчин, а женщины – со стороны женщин-коллег; большинство случаев травли происходит со стороны коллег, занимающих более высокое положение в организации.

Травят по разным причинам: сильный слабого, чтобы укрепить авторитет; травля по причине зависти, когда коллега по работе в чем-либо превосходит инициатора травли; травля как способ изгнать сотрудника из коллектива.

В сети гуляет забавное правило трёх “Б”, приписываемое советскому писателю, автору текстов гимна СССР и России Сергею Михалкову: – Хочешь избежать травли? – Будь бедным, больным и бездарным.

Психологическая смерть Экхарта Толле

Но психологическая смерть может означать не только смерть личности, но и её возрождение из нравственной тьмы.

Духовный учитель Экхарт Толле, лекции которого о человеческом сознании собирают полные залы внимательных слушателей, прославился книгой “Сила момента Сейчас”. В 1977 году, когда ему было 29 лет, Толле находился в состоянии тяжелой депрессии. Терзаясь сильнейшей нравственной болью, он подумывал о суициде. Однажды наступил момент, когда Экхарт Толле сказал самому себе: “Я больше не могу жить сам с собой”.

Вместо того, чтобы наложить на себя руки, Толле поразился содержанием этой фразы. Кто этот “я” и почему он не может жить с самим собой? Это “я” вдруг явилось как некое ментальное образование, имеющее мало общего с глубинной сущностью Толле.

В ту ночь Экхарт Толле  пережил психологическую смерть. Рассыпались в прах ментальные структуры, державшие его ум в заточении. Он как будто заново родился. Глубокое умиротворение, счастье наполнило истерзанный длительной депрессией разум Экхарта Толле.

Разве это не чудо? Минуту назад человек пребывал в величайшей тоске и унынии, в уме не наблюдалось ни одного проблеска надежды на обретение радости. И вдруг черную тоску прорезал луч света, рассеявший тяжелые мысли. Как будто солнце вышло из-за туч, и полумрак уступил место ясному дню.

Рецепт счастья Экхарта Толле прост – и в то же время труден для большинства людей. Он призывает не зацикливаться на своем “я”, рамки которого мешают осознанности. Необходимо принимать реальность такой, какая она есть, осознавать каждый миг, не защищаться от потерь ценой счастья. Укоренившийся в человеке страх грядущей утраты (утрата близкого человека, потеря работы и т.п.) лишает человека способности видеть в жизни радость.

Женское мнение о явлении психологической смерти

Психологическая смерть – это происходящие внутри человека поэтапные, но порой быстрые и даже внезапные перемены, по итогам которых его жизнерадостность и устойчивость стрессовым факторам и фрустрациям снижается. Человек, который переживает этапы такой психологической смерти, сомневается в ценности жизни и думает о том, есть ли смысл жить дальше.

Скука, уныние часто сопровождают явление психологической смерти. Уходит ощущение свободы, желание познавать мир.

Психологической смерти может сопутствовать безразличие, при этом оно имеет хронический характер. Равнодушие наполняет всю жизнь человека: ему сказали – он сделал, позвонили – снял трубку, задали вопрос – дал ответ, а потом, вероятно, он и то перестанет делать. Такое поведение свидетельствует о деградации индивидуума.

Пословица «больно – значит живой» для главных признаков психологической смерти очень подходит. Дело в том, что боль – это главный признак жизни. Поэтому часто, пережив боль, не справляясь с ней, люди стараются избегать всего того, что с ней связано: эмоций, взаимоотношений, эмоциональных контактов, а также людей в принципе. Человек старается закрыться от всего мира, от своих эмоций и чувств, даже от полного осознания себя. Человек даже не представляет, как заботиться о себе, что можно предпринять, чтобы начать ощущать истинную радость жизни. Вместо настоящих чувств люди начинают осуществлять контроль и пытаться манипулировать друг другом, демонстрируя так называемую «силу».

Важно и то, что носители настоящей психологической смерти очень часто распространяют свое внутреннее состояние в близкой среде, браня и обесценивая всех людей рядом с ними, которые по-прежнему живы, создают и изменяются.

Заключение

Явление психологической смерти многогранное и противоречивое. Под этим понятием может скрываться и внутренний конфликт личности, и разборки на работе, и неприятие индивидом общественных норм.

С одной стороны, “психологическая смерть” может закончится для человека печальным образом: отдалением от социума, проблемами на работе, физической смертью. С другой, как в случае с Экхартом Толле, это явление может означать трансформацию личности, возникновение принципиально нового взгляда на мир и смерть прежних ограничений, ментальных установок.

Что такое психологическая смерть

 

Название пугающее, правда? Я и сама испугалась, недавно прочитав в одной умной книге по возрастной (!) психологии про психологическую смерть, даже в зеркало побежала смотреть… Но все по порядку.

Что такое смерть? Вроде бы тут все ясно. По определению, «смерть — это полная остановка биологических и физиологических процессов жизнедеятельности организма». Так сказано в Википедии. В медицине есть такая наука — танатология, которая занимается изучением смерти. А еще там сказано, что после смерти тело начинает разлагаться. Все это — про физическую смерть, но мало кто знает и вообще задумывается, что бывает такое явление в нашей жизни — психологическая смерть. Физиологически-биологически человек вроде живой: сердце бьется, дыхание присутствует, все процессы жизнедеятельности проходят в пределах нормы. Что в нем не так? Можно ли определить эту самую психологическую смерть. Оказывается, можно. Есть даже внешние признаки: тусклые невыразительные глаза, монотонная однообразная речь, роботообразные движения, невыразительная бедная мимика, кожа землистого оттенка… Я лично сразу представила себе какого-то «зомби» из фильма ужасов! Но ведь, если присмотреться к толпе людей, обязательно такие найдутся. Это обычные люди, они не кусаются, не бросаются на других людей, не питаются человечиной, они просто существуют, но живут ли они по-настоящему?! И как это — жить по-настоящему? И как наступает эта самая «психологическая» смерть?

Если следовать аналогии с физической смертью, то должны прекратиться какие-то процессы психологические, что-то должно остановиться, какая-то психическая деятельность человека. Мозг ведь при этом продолжает работать, человек «нормально» живет, работает, ходит в магазины, водит машину, одевается, ездит отдыхать на курорты, делает пластические операции, иногда и руководит другими людьми, в общем, живет «полной» жизнью, даже и удовольствие получает: от еды, секса, развлечений, чего, казалось бы, еще нужно?

Первыми сигналами, ведущими к психологической смерти, являются скука и уныние, которые приводят к пустоте, к однообразию существования. Люди пытаются заполнить эту пустоту разнообразием внешним: в еде и развлечениях, которого становится все больше и больше в современном мире. Но это мнимое разнообразие не дает жизни душе, не дает полноценности жизни, не дает развития человеку, его индивидуальности, не наполняет смыслом его существование.

Приведу цитату из книги, которая содержит характерное для психологической смерти высказывание взрослого человека, описывающее его состояние: «Я умею то, что я умею. Не требуйте от меня большего, я уже завершил свое развитие, у меня нет ни сил, ни возможности изменяться».

Еще одним признаком является равнодушие, причем хроническое тотальное равнодушие ко всему происходящему, как с окружающим миром, так и с самим человеком: сказали — сделал, позвонили — взял трубку, спросили — ответил, а потом, может, уже и отвечать, брать, делать перестанет? Напоминает простейшие организмы с зачатками психики: реакция на внешний стимул! Я, конечно, утрирую, но ведь регресс налицо, а дальше — отмирание и умирание?

Знаете поговорку: «Больно — значит живой»? Я думаю, что для признаков психологической жизни/смерти эта проверка тоже подходит. Боль является признаком жизни. Но как часто, испытав боль, не справившись с ней, не прожив ее, мы начинаем избегать всего, что с ней связано: чувств, отношений, эмоциональных связей, людей вообще, закрываемся от мира и даже от самих себя, от собственных чувств и переживаний и вообще от ощущения себя. Люди не знают, как о себе заботиться, что можно сделать для себя, что принесет им настоящую радость и ощущение себя живыми и настоящими. Вместо открытых, искренних чувств и отношений люди начинают контролировать друг друга, манипулировать друг другом, демонстрируя свою так называемую «силу» и «психологическую непроницаемость» (меня не так просто сломать, никто не увидит моих слез и т. п.)

Так называемые носители психологической смерти начинают распространять свое «разложение» вокруг себя, ругая и обесценивая все происходящее и всех окружающих, кто живет и творит, развивается, меняется. Это оставляет тяжелое впечатление о таком человеке, я бы сказала специфическое «зловоние». Ведь мертвые, как мы уже выяснили, разлагаются.

Страшно? Мне — да, поэтому я побежала смотреться в зеркало, поэтому я забегала-закружила-заметалась: где я? Что со мной? Как я? Живу или замираю, где мои остановки, где мои «некрозы», бесчувственные места? И как человек рациональный, решила: надо что-то делать. Поэтому и написала эту статью, поэтому хочу будить людей, потому что просыпаюсь сама в этот момент, творю, наполняю смыслом свою жизнь, меняюсь и меняю свою реальность. Ведь жизнь, любая: и физиологическая, и психологическая, — это рост, развитие, изменение. Остановка — регресс, увядание, смерть. Для человека психологическая жизнь — это чувства, эмоции, отношения, интерес, любопытство, новые знания, новый опыт, смерть — однообразие, избегание перемен, новых отношений, боли, нового опыта. Это не значит, что нужно постоянно куда-то бежать, спешить, что-то все время делать. Наоборот, нужно остановиться, подойти к зеркалу, спросить себя, жив ли я, есть ли я или только кажусь?

§ 2. Стадии психической смерти человека

§ 2. Стадии психической смерти человека

Если осознание неизбежности смерти вызывает глубокую фрустрацию даже у молодых и полных жизненных сил людей, то что же говорить о старых больных людях. Напомню, что под фрустрацией в современной психологии понимают такое психическое состояние человека, находясь в котором он осознает, что его мечты и желания не осуществились, что он потерпел крушение своих надежд. Это блокада целенаправленной деятельности и переживание неудачи. Экзистенциальная фрустрация — переживание бессмысленности, бесперспективности нашего существования. Ясно, что терминально больной человек одновременно переживает несколько фрустраций, в том числе экзистенциальную.

Экзистенциальная фрустрация у безнадежно больных людей особенно глубока тогда, когда врач, как авторитет, сообщает им о безнадежности их состояния.

Исследуя проблемы смерти человека, Элизабет Кюблер-Росс в ходе организованных ею семинаров и бесед с больными накопила обширный материал о тех переживаниях, которые протекают в психике больного начиная с того момента, когда он каким-либо образом узнает о своем состоянии. Обобщив свой материал, Э. Кюблер-Росс обнаружила, что до наступления смерти больные проходят через пять стадий психологических изменений и работы защитных механизмов:

• стадия отрицания реальности и изоляции;

• стадия возмущения (агрессии):

• стадия ведения переговоров и заключения соглашений;

• стадия депрессии;

• стадия принятия смерти (примирения с мыслью о неизбежности смерти).

Кратко опишем эти стадии психологической смерти терминально больных людей[19].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читать книгу целиком

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

Можно умереть, отказавшись от борьбы

Люди могут умереть просто потому, что они сдались, жизнь сильно побила их, и они чувствуют, что поражение неизбежно. Такой вывод получила новая научная работа из университета Портсмута.

---

 

Исследование, проведенное доктором Джоном Личом, старшим научным сотрудником в университете Портсмута, является первым, где были описаны клинические маркеры для “give-up-itis” или «сдавайся», термина, используемого для описания того, что известно с медицинской точки зрения как психогенная смерть.

Подобное состояние обычно следует за психологической травмой, при которой человек думает, что нет спасения. Это делает его смерть похожей на единственное рациональное и правильное решение в текущей ситуации. При психогенной смерти уход человека из жизни наступает примерно через 3 недели.

Доктор Лич отмечает, что «психогенная смерть реальна и это не относится к самоубийству, а отказ от жизни не связан с депрессией, хотя при этом состоянии смерть наступает в течение нескольких дней». Переход в такое психологическое состояние возможно после сильнейшего эмоционального шока, который, как кажется человеку, он не сможет пережить и спастись.

Поведение американских военнопленных в концлагере

История возникновения термина психогенной смерти

Впервые психогенную смерть описал американский физиолог Уолтер Кэннон в 1942 году. Подобная аномалия поведения человека признана «психосоматической» из-за того, что смерть вызывается эмоциональной реакцией на какую-то предполагаемую внешнюю силу, стимулирующую сильный страх. Уолтер опубликовал работу, в которой он описал идею о том, что страх может повлиять на человека до такой степени, что его физическое состояние будет ухудшаться в ответ на психологический стресс. В своей работе Кэннон ссылался на примеры необыкновенных смертей у туземцев, когда у целого племени развивался страх перед сверхъестественными последствиями после нарушения общественного табу этого племени.

В своих описаниях Уолтер Кэннон приводит множество примеров, например, когда одна женщина из племени индейцев маори съела запретный (табу) плод, то её смерть наступила менее чем через 24 часа. Был и другой, боле положительный пример, когда на одного молодого человека местный шаман (колдун) указал костью, что этот человек нарушил табу племени. Тогда в очень короткое время молодой человек заболел и находился при смерти, но когда в племени поняли, что колдун ошибся, и объяснили эту ошибку молодому человеку, тот очень быстро выздоровел. Подобное поведение людей ученый назвал «вуду-смертью».

В своей новой работе доктор Линч из университета Портсмута описывает 5 этапов, которые ведут к развитию серьезнейшего психологического спада. Ученый предположил, что сдача от борьбы может быть вызвана изменениями в лобно-подкорковой области мозга, которая определяет то, как человек поддерживает своё поведение и достижение своих целей. Скорее всего, как отмечает доктор Линч, изменения касаются той части мозга, где формируются мотивация и целевое направленное поведение.

 

Модель доктора Линча опирается на работе передней поясной коре головного мозга

Ученые предполагают, что тяжелый сильнейший психологический шок может привести к серьезному нарушению в работе этой части мозга. В этом случае человек теряет способность самомотивации, которая имеет важное значение для борьбы за жизнь. Поэтому, если мотивация теряется, неизбежно наступает апатия.

Однако, у тех людей, кто перешел в состояние «психосоматической смерти», нет неизбежности наступления смерти. Это состояние может быть разрушено или возвращено вспять на каждом этапе его развития. Наиболее эффективными и распространенными мероприятиями в борьбе с «вуду-смертью» являются: физическая активность, присутствие рядом человека, который критически относится к развившейся ситуации, а «больной» частично находится под контролем такого человека. Оба этих способа стимулируют сильный выброс гормона дофамина, что способствует развитию приподнятого и хорошего ощущения.

Когда человек в состоянии развития психогенной смерти получает или находит чувство выбора и может обладать частичным контролем над ситуацией, то такой человек начинает «зализывать свои психологические раны» и у него вновь проявляется интерес к жизни. Подобное означает, что для утопающего нужен выбор в его поведении и хоть небольшой рычаг для изменения внешней ситуации (подобный набор еще часто называют лучом надежды).

Эмоции на лице женщины в концлагере

Пять этапов психогенной смерти

1. Социальная самоизоляция. Это поведение является обычным после психологической травмы. На этом этапы люди могу замечать отсутствие эмоций, безразличие к окружающим, беспросветность ситуации. Подобное состояние часто соответствует поведению военнопленных в концлагерях, когда они отстранялись от жизни, прозябали и становились пассивными. Этот этап, если его не остановить, может прогрессировать и привести к смерти.

2. Апатия. Это психологическое состояние проявляется как эмоциональная и символическая «смерть». Самая глубокая апатия была выявлена у военнопленных, жертв кораблекрушения и авиакатастроф. Люди, прошедшие эти невзгоды не стремятся к самосохранению, их чувства часто растрёпаны и отсутствует инстинкт выживания. Зачастую эти люди находятся в глубочайшей меланхолии, и выполнение самой простой задачи для них становится практически неосуществимой. Они просыпаются утром и не ощущают энергии для того, чтобы что-то сделать, даже полезное для себя.

3. Абулия (aboulia) – серьезная нехватка мотивации вместе с плаксивостью, отсутствие инициативы и неумение принимать какое-либо решение. На этом этапе люди переходят в молчаливое состояние, не поддерживают разговор, часто отказываются от еды или мытья тела. Они все больше погружаются в свои негативные мысли. Этот этап характеризуется полной утратой человеком своей внутренней мотивации, желания начать действовать, чтобы чем-то помочь себе. На этом этапе «заболевший» человек может быть мотивирован только другими людьми через убедительные рассуждения, антагонизм к его поведению или даже через физическую агрессию. Но, как только, эти внешние факторы воздействия пропадают, человек снова возвращается в состояние абулии. В абулии человеческий ум находится в режиме ожидания, поэтому люди теряют стремление к постановке цели и её достижения.

4. Экстрасенс акинезия – дальнейшее снижение мотивации. Человек находится в сознании, но в глубочайшей апатии и зачастую нечувствителен даже к боли, находится в лежачем положении и не вздрагивает при неожиданных стимулах. Доктором Лич был описан случай, когда женщина в состоянии акинезии получила солнечные ожоги тела 2-й степени потому, что лежала на пляже и могла сдвинуться с места и уйти в тень.

5. Психогенная смерть – это заключительный этап разрушения человека. В таком состоянии люди могут лежать в своих экскрементах, и никакие усилия других людей (предупреждения, мольба, физическое воздействие) не могут заставить их снова захотеть жить. В работе был приведен пример, когда заключенные в состоянии психогенной смерти закуривали свою последнюю сигарету, а в концлагерях сигарета ценилась очень дорого, даже дороже еды. И тогда окружающие, видя огонь этой сигареты, понимали, что человек действительно сдался, потерял веру в себя и скоро умрет.

Прогресс развития психогенной смерти от 4-й стадии экстрасенс акинезии до 5-й стадии пять – психогенной смерти, как правило, занимает 3-4 дня, перемежаясь с некоторыми иллюзиями выздоровления, еще называемых «искрой жизни», когда человек может попросить закурить сигарету. Это выглядит, как проблески осознанного поведения, но, на самом деле, у такого человека уже отсутствует цель – продолжить жизнь.

Что может помочь разорвать этот порочный круг

Ученые считают, что вернуть человека к жизни можно практически на всех 4-х этапах развития «вуду-смерти», поэтому такое состояние не является билетом в один конец.

Возвращение к жизни возможно разными путями, в том числе через навязывание физической активности. Чем больше будет физических нагрузок, тем больше в организме «заболевшего» будет вырабатываться гормон дофамин, способствующий появлению чувства удовлетворения и формированию мотивации.

 

Влияние физической нагрузки на выработку дофамина

Главное, чтобы рядом с «больным» был психологически сильный человек, способный вразумительно и целенаправленно мотивировать, вплоть до физического воздействия.

---

Источники информации

https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0306987718306145?via%3Dihub

https://medicalxpress.com/news/2018-09-people-die.html

https://en.wikipedia.org/wiki/Voodoo_death

https://en.wikipedia.org/wiki/Walter_Bradford_Cannon

https://content.iospress.com/articles/brain-plasticity/bpl150021

---

 

Информация на этом сайте не была оценена какой либо медицинской организацией. Мы не стремимся диагностировать и лечить любые болезни. Информация на сайте предоставляется только в образовательных целях. Вы должны проконсультироваться с врачом, прежде чем действовать исходя из полученной информации из этого сайта, особенно, если вы беременны, кормящая мать, принимаете лекарства, или имеете любое заболевание.

Оцените эту статью

Среднее 5 Всего голосов (1)

Психология смерти

Все, что рождается, непременно должно погибать, должно умирать. Люди представляют себе смерть как старуху с косой, а древние греки представляли ее как одну из богинь судьбы, ножничками обрезающую нить человеческой жизни. Но это только воображение. В действительности смерть не приходит извне, потому что она присутствует в человеческом организме с самого начала его жизни. Интересно, что славный врач Вирхов назвал саму жизнь медленным замиранием. Если бы так не было, то и человеческая жизнь выглядела бы совсем иначе. Мы не испытывали бы беспокойства, не знали, что это такое – спешить, не ценили бы минуты, безвозвратно уходящей в вечность.

Из всех живых существ только человек осознает неминуемость своей смерти. И это самое осознание мучает человека и вносит в его жизнь страх перед смертью. Чего собственно боимся? Нелегко сказать. Или боимся того, что нас не будет, разлуки с самыми дорогими и близкими, или пугает нас незнание того, что будет после смерти, может страх перед справедливостью и наказанием, может, боимся самого мгновения смерти?

А действительно ли смерть так страшна для умирающего, как кажется нам живым со стороны? Чтобы ответить на этот вопрос, лучше было бы послушать умерших, пусть бы они рассказали свои переживания. Но это невозможно. Значит надо искать на это другие пути. И вот ученые врачи и психологи смотрят, как ведет себя умирающий, присматриваются к его движениям и выражению лица, а затем на основании своего знания и опыта догадываются, что творится в душе умирающего, что он переживает.

Однако к ответу на этот вопрос ведет третья, более верная дорога. Бывают случаи, что человек уже одной ногой на том свете. В тяжелой болезни не раз висит жизнь на волоске. Больной уже касается смерти, но не умирает и выздоравливает. Не умер, но замирания переживал, иначе говоря, по-научному – находился в состоянии клинической смерти. Есть разные несчастья, катастрофы, где смерть уверена в своих правах, ибо положение безнадежное, но вот не раз словно чудом появляется спасение.

И вот такие переживания, насколько они остались в памяти, очень ценны. (Порой люди после переживания опыта клинической смерти кардинально переосмысливают свои жизни, а то и становятся совсем другими личностями, чем были до того.) Очевидно, что они во многих случаях не отображают душевного состояния умирающего в минуте непосредственно перед самой смертью. Часто человек, особенно по тяжелой болезни, так обессилен, медленно теряет перед смертью сознание, вне себя, ничего не осознает. Смертельные переживания зависят также от личности умирающего и течения болезни. Большая разница в переживаниях умирающего дедушки, очень уставшего жизнью, и молодого парня, еще не нажившегося, или мужа, привязанного к этому миру, который не хочет умирать и такого, что ему жизнь является мучением, бременем, а смерть освобождением от болей и несчастий. Не одинаково умирает отец, который оставляет по себе вдову и маленьких беспомощных детей, и человек одинокий, не оставляющий после себя никого. Много значит здесь и характер человека.

Сократ, великий греческий философ, был до последней минуты спокоен, потому как уважения права было для него важнее, чем смерть. Так же спокойно умирают и герои, убежденные, что их смерть принесет добро отечеству или народу. Славный врач Нотнагель наблюдает, как долго только может, последние удары своего сердца и даже в минуте смерти остается великим исследователем, который хочет познавать и учить. Напротив, свою тупость и дикость показывает осужденный на смерть преступник, которые переспит ночь спокойно, а как проснувшись, узнает, что до смертной казни осталось еще два часа, спит дальше. Русский писатель Достоевский показывает в своих произведениях, иначе умирает монах и мудрец, верующий, безбожник и т. д.

Если собрать все примеры, то получается, что смерть болезненней для окружающих, чем для самого умирающего. Борьба со смертью, о которой так часто слышим, явление очень редкое, так как обычно перед смертью наступает потеря сознания, какое-то равнодушие – апатия. И это является великой Божьей добродетелью, как говорит знаменитый врач Навнин. Он заболел воспалением легких. «Как врач, – пишет он, – я знал, что в этой болезни по утере сознания, вероятно, придет смерть. Так я думал и тогда, когда почувствовал, что сознание мое гаснет. Я думал, что пришел конец, и удивился, когда пробудился живой. Хотя я не умер, но знаю, что пережил перед смертью. Желаю только, чтобы минута смерти была для меня такой легкой, как тогда. Меня не мучило ничто «.

Многие ученые, а то и обычные люди, которые были уже очень близки смерти, говорят о своем внутреннем спокойствии и равнодушии, когда их близких шарпало отчаяние и боль. Более того, некоторые из ученых утверждают, что испытывали чувство какого-то облегчения, не чувствуя уже ни зла, ни добра. Тем тоже объясняют врачи такое явление, как спокойный вид на лице покойника. Очень редки случаи, когда больной защищается перед смертью, близость которой испытывает, не хочет умирать и завершает жизнь среди неописуемых душевных мук. Во время войны часто случалось, что тяжело раненые солдаты держались еще при жизни вплоть до минуты, когда увидели кого-то из своих близких, и тогда спокойно умирали. Этой загадки врачи не могли объяснить.

Часто говорится, что перед смертью наступает тоска по потерянной жизни и страх перед неизвестным по смерти, вся прошлая жизнь проходит перед глазами. Но это действительно бывает очень и очень редко, потому что на это нужна ясность мысли, чего непосредственно перед смертью обычно не бывает.

Очень часто смерть является окончательным освобождением от тяжких мук и страданий (например, при какой-то тяжелой болезни) и близкие тогда чувствуют некоторое облегчение, что муки дорогого им человека уже кончились. А все же даже в тяжелой болезни человек, пока сознателен, хочет жить, он надеется какому-то чуду, особенно тогда, когда является глубоко верующим. И потому не раз бывают случаи, что после предсмертной духовной потехи наступает некоторое облегчение. Вот почему и в тяжелых, безвыходных болезнях редко больной просит врача, чтобы дал «чего-то выпить”, чтобы муки закончились. Ученые утверждают наконец, что люди набожные, верующие ожидают минуты смерти спокойно и радостно, потому что верят, что после смерти встретятся с Богом.

Психологически-медицинские исследования высказывают, обычно смерть наступает без больших душевных мук, ибо ее предотвращает затемнение, а то и полная потеря сознания, безразличие – апатия. Деньги, слава, удовольствие и прочие значительные вещи в человеческой жизни, не говоря уже о мало значительных, перестают иметь всякий смысл. С другой стороны привязанность к жизни и страх перед смертью является людям врожденным, и живой живет, думает до последних мгновений.

Автор: Эрих Штерн.

Почему мы разрушаем себя. Стремление к смерти от религиозной аскезы до психологии жертвенности

Что такое воля к смерти

Задолго до Фрейда многие философы задумывались над тем, что именно определяет жизнедеятельность человека и какую роль в ней играют влечения. Сначала Фрейд рассматривал лишь сексуальное влечение, которое, по его мнению, сочетает в себе полярную пару — созидательная любовь и стремление к разрушению. Отсюда он заключил, что деятельность человека обусловлена переплетением «инстинктов жизни и смерти» — сил эроса и танатоса, названных в честь греческих богов любви и смерти. Эти силы — основные бессознательные влечения, которые предопределяют всю жизнедеятельность человека. Эрос считают животворящей силой, и это не вызывает вопросов, но почему так же называют и танатос?

Фрейд предположил существование инстинкта смерти, исходя из идеи об эволюции всего живого: достигнув максимума органического бытия, оно со временем начинает обратный путь и после смерти возвращается к неорганическому состоянию. Согласно этой гипотезе влечение к сохранению жизни формирует у живого организма собственный путь к смерти. Фрейд сформулировал это положение так: «Целью всякой жизни является смерть».

Философы Жак Лакан и Фридрих Ницше рассуждают об инстинкте смерти как об агрессии, свойственной любому человеку с самого рождения. В своей работе «Агрессивность в психоанализе» Лакан описывает жестокость, которую люди скрывают в своей психике, и иллюстрирует ее произведениями Иеронима Босха, где можно «распознать атлас всех тех агрессивных образов, которые беспокоят людей».

Пороки и страсти всегда были объектом художественного изображения. Но тема секса и различные формы насилия в искусстве — не самоцель, а лишь прием, необходимый для раскрытия общественной или личной драмы героя. Не случайно многие современные западные писатели и кинорежиссеры в ответ на обвинение в злоупотреблении эпизодами преступлений ссылаются на пьесы Шекспира или романы Золя.

Один из лидеров постструктурализма Жан Бодрийяр в своей работе «Символический обмен и смерть» рассматривает влечение к смерти как некую абстрактную идею, в основе которой есть определенная культура смерти, принятая в обществе. Это культура во многом носит мифологический характер и нуждается в интерпретации.

Зачем маги хотели освободиться от плоти

Культура и мифология смерти уходят корнями в ранние системы противопоставления двух фундаментальных, равных между собой мировых сил: Бог и дьявол в религиозном сознании, ментальное и физическое — в философском, черное и белое — в бытовом. Этот дуализм в восприятии жизни и смерти во многих культурах выражен через понятие времени.

Земному рождению предшествует смерть; умирая, тело воссоединяется с землей, а душа — с высшим духом. Смерть также означает возрождение, и эта идея отражена в древнем символе — драконе (змее), который кусает себя за хвост.

Он встречается в ряде культур, но стал известен под названием, который дали ему греки, — «уроборос». Смысл этого символа формулируется как «начало там, где и конец». Его используют в алхимии, гностицизме и даже в психоанализе для обозначения самопорождающего процесса саморазрушения и плодородности.

Другой аспект смерти — это неизвестность, непостижимость, ведь «оттуда» еще никто не возвращался с конкретными свидетельствами. Отсюда мифологическое сознание берет идею всеведения мертвых — ведь умерший приобщается к тайным знаниям богов и таким образом сам становится объектом поклонения. Культ предков был распространен в античном мире, на Древнем Востоке, в Центральной Америке, а также у древних славян. Обожествленный предок покровительствует своей семье, к нему обращались жрецы и колдуны за предсказаниями будущего или в поисках сакрального знания.

Из этой формы шаманизма берут начало ритуалы некромантии — практической магии, которую использовали для установления контакта с умершими или гадания на трупах.

Согласно «Естественной истории» Плиния Старшего, магические обряды создал Заратустра в Персии, магия также существовала в Вавилоне и затем распространилась в греко-римском мире.

Страбон в своем труде «География» говорит о «заклинателях смерти» как о главных предсказателях среди персидских магов.

В египетских магических папирусах описывается ритуал призвания духа покойника. Египтолог Роберт Рихтер считает, что подобные практики не были заимствованы из других традиций, а развились из коренных верований и обрядов.

Чтобы узнать больше о магии, философы Пифагор, Эмпедокл, Демокрит и Платон пускались в длительные путешествия, а возвратившись, рассказывали о том, что увидели, причем, как считал Плиний, больше всего способствовали распространению магических учений работы Демокрита. Самое древнее художественное описание ритуала некромантии можно найти в «Одиссее» Гомера.

Следуя указаниям волшебницы Цирцеи, Одиссей отправляется в подземный мир, чтобы узнать, как ему вернуться домой в Итаку. Гомер подробно описывает сам ритуал. Прибыв ко входу в царство мертвых, Одиссей и его спутники роют яму и приносят над ней в жертву животных, их кровь призывает духов умерших. Затем путешественники совершают подношение подземным богам Аиду и его супруге Персефоне. Цель Одиссея — призвать тень прорицателя Тиресия. Он является и, напившись черной крови, дает Одиссею ответ.

В Средние века занятия магией и наукой не сильно различались. Многие люди верили, что можно узнать будущее, наблюдая за звездами, и астрологи благоденствовали при королевских дворах как важные советники по многим вопросам. Астрология даже преподавалась в университетах и считалась высшей ступенью математики и неотъемлемой частью медицины. Алмихия и некромантия были предметом неменьшего интереса ученых мужей Средневековья. Они верили в некую сверхъестественную силу слова священных текстов, считали их тайнописью и толковали Библию аллегорически. В каждом числе в Священном Писании они видели мистический смысл и полагали, что во всякой букве сокрыто знание, с помощью которого можно управлять всеми процессами во Вселенной.

Итальянский мыслитель Пико делла Мирандола настаивал на том, что магические и каббалистические (происходящие из иудейской мистики) учения лучше любых других наук доказывают божественность Христа.

Немецкий гуманист Иоганн Рейхлин связывал буквы в Святом Писании с отдельными ангелами. Вдохновившись трудами Рейхлина De verbo mirifico и De arte cabbalistica, Агриппа Неттесгеймский провозгласил: тот, кто знает истинное произношение имени Яхве, имеет «мир в своем рту». Оккультные работы Агриппы высоко оценил каббалист 19 века Элифас Леви, который описал общение с духом греческого философа Аполлония Тианского как ритуал с магическими знаками и предметами, результатом которого становится сомнамбулический транс.

Личный астролог и советник королевы Елизаветы I Джон Ди, имевший репутацию мага, однажды заявил, что у него есть магическое зеркало, способное показать судьбу. Но ему ничего не удавалось в нем разглядеть, пока некромант Эдвард Келли не предложил себя в качестве медиума. Позже Келли заявлял, что через магическое зеркало с ним говорят ангелы на языке Еноха (впрочем, потом его обвинили в шарлатанстве).

По мнению всех этих мистиков, если бесплотная сущность освободится от рамок смертного разума, то сможет постичь то, что лежит за гранью человеческого восприятия.

Идея о том, что плоть является лишь помехой в достижении сакрального знания, присутствует и в аскетических практиках различных религиозно-философских учений.

Первоначально, в Древней Греции, аскетизмом называли упражнение в добродетели. Оно заключалось в самоограничении и воздержании от удовлетворения некоторых потребностей человека — в пище, одежде, сне, половой жизни, а также отказ от развлечений, опьяняющих напитков.

Считалось, что благодаря таким практикам человек преодолевает себя, растет в познании Высшего и достигает полноценной духовной жизни.

Представитель школы религиозного экзистенциализма Николай Бердяев понимает аскезу как метафизический и религиозный принцип и формулирует две основные формы аскетической метафизики. Первая — это признание мира и жизни злом, как в индуизме, считающем мир призрачным и злым; предельное выражение такой философии — буддизм. Иная форма аскетической метафизики встречается в Греции — это, например, неоплатонизм, проповедующий избавление от материального мира. Греческая философская мысль всегда видела источник зла в материи, хотя понимала ее иначе, чем Декарт и мыслители 19 и 20 веков. С этой точки зрения, низшее (материя) не может быть поднято до высшего (дух).

Аскеза здесь означает отсечение духа от материального начала: «злую» материю нельзя победить или преобразить, можно лишь отделиться от нее.

Помимо духовной аскезы Бердяев также рассматривает аскезу спортивную и революционную. По его мнению, от спортсмена требуется серьезная тренировка — не только телесная, но и душевная, потому что он рискует жизнью и должен быть психологически готов к смерти. Рассуждая о революционной аскезе, Бердяев обращается к «Катехизису революции» Нечаева и пишет, что революционер — это обреченный человек, у которого нет личных интересов, потому что всё в нем захвачено одной страстью.

Муравьи и власяницы: зачем христиане себя истязали

В раннем христианстве аскетами называли тех, кто проводил жизнь в уединении и самоистязании, в постах и молитвах.

Традиционное самоистязание часто встречается в различных культурах. У индейцев племени сатере-маве в Бразилии существует обряд посвящения мужчин, в течение которого юноша должен терпеть болезненные укусы муравьев. Праздник в честь индуистского бога Муругана, предводителя войска богов, включает в себя ношение обуви с гвоздями.

Широко известен исламский праздник Ашура, его отмечают все мусульмане, но смысл его различается в разных ответвлениях религии. Сунниты считают десятый день мухаррама знаменательной датой: именно в этот день Всевышний создал Адама, завершился Великий потоп и пророк Муса (Моисей) спасся из Египта. А вот для шиитов это день скорби по религиозным мученикам, прежде всего по Хусейну ибн Али. Траур длится первые десять дней месяца мухаррам, а кульминация траурных церемоний приходится на день Ашура. 10 октября 680 года, в битве при Кербеле были убиты имам Хусейн, его брат Аббас и 70 их сподвижников. В память об их мученической смерти шииты устраивают религиозные мистерии — тазии, которые включают в себя самобичевание, символизирующее страдания Хусейна перед смертью. Во время ритуала верующие бьют себя кулаками в грудь и наносят себе по спине удары занжиром — цепью с прикрепленными к ней лезвиями. Каждый такой удар вспарывает кожу и оставляет кровавые раны. Некоторые мужчины надрезают себе кожу на голове, и их лица заливает кровь.

У христиан религиозное самоистязание появилось под влиянием традиций древних иудеев, которые носили грубую одежду из козьей шерсти в знак печали и памяти об умерших.

Носить вретище или власяницу должны были все близкие родственники умершего, в особых случаях эти одежды из жесткого волоса не снимали даже ночью.

В Средние века власяница — это обязательный атрибут монашества. Монахи и причащающиеся надевали эту одежду в знак смирения и бренности плоти. Страдания из-за постоянной чесотки и раздражения кожи нужно было преодолевать силой духа и молитвой. Ношение власяницы было неотъемлемой частью служения Богу, а раны на теле воспринимались как свидетельства страданий за Христа и его веру.

Преданность вере, выраженная в самопожертвовании, — единственное оправдание добровольной смерти (то есть самоубийству) в авраамических религиях и восточных религиозно-философских учениях. В христианстве, иудаизме и исламе суицид порицается, так как помимо убийства предполагает грех уныния. Кроме того, в христианстве самоубийцы лишаются отпевания, и грех может быть прощен, только если человека признают безумным.

Исход из царства Антихриста: самосожжения старообрядцев

В 1650–1660 годах патриарх Никон задумал приблизить русские религиозные обряды к современной ему греческой традиции. Однако многие верующие, которых впоследствии назвали старообрядцами или раскольниками, категорически отказывались принимать изменения в порядке богослужения: крещение тремя перстами, стояние на коленях, хроматическое пение в церковных хорах. Кроме того, раскольники объявили, что на престоле теперь Антихрист, жизнь при котором неправедна, и действующая власть была вынуждена предпринять какие-то радикальные меры.

В своих проповедях старообрядцы часто опирались на «Апокалипсис» — последнюю книгу Нового Завета. Ее автору апостолу Иоанну через видения открылось предстоящее рождение Антихриста на Земле, второе пришествие Христа, конец света и Страшный суд. Книга Откровения заканчивается пророчеством о том, что победа Бога над злом завершит тяжелую борьбу за веру.

Жестокие репрессии при царе Алексее Михайловиче уступили место подходу Петра I, и среди старообрядцев сложился цикл сочинений — «Собрание от Святаго Писания о Антихристе», радикально трактующих деятельность императора. Одним из самых тяжких обвинений, которые староверы предъявляли Петру, стала отмена патриаршества, «дабы ему единому властвовати, не имея равна себе». Не принимая нововведения, старообрядцы считали, что сумеют одолеть «еретиков-никониан» и старая вера восторжествует, но этого так и не произошло. Запреты, налоги, насилие не помогли уничтожить раскол, но повлекли за собой трагические последствия вроде массовых голодовок и «гарей» — актов самосожжения.

В конце 17 — начале 18 века заметным центром проповеди самоубийств стало Выговское общежительство — старообрядческая община, где проповедники представляли людям самосожжение как богоугодное очищение. Одним из них был Семен Денисов, местный киновиарх (настоятель), который в своих сочинениях выказывает глубокое почтение тем, кто погиб «благочестным огнесожжения скончанием». Другой настоятель Выговской общины Иван Филиппов в своей «Истории Выговской старообрядческой пустыни» подчеркивал духовное превосходство самосожигателей над их беспощадными преследователями во «времена гонительные».

Участие в массовом самоубийстве выговские проповедники считали не только возможной, но и совершенно необходимой мерой и противопоставляли его «окаянному животу», то есть неправедной жизни в мире, где правит Антихрист.

В условиях раскола возродился эсхатологический дух первохристианства — для истинно верующих сжечь себя означало соблюсти «цело благочестие свое».

Для древнерусского православия особенное почитание мучеников нехарактерно, поэтому старообрядцы обратилась за образцами для подражания житиям святых раннего христианства. Когда противники самосожжений заявляли, что самоубийство противоречит заветам Священного Писания, раскольники им возражали: многие праведники, жившие в первые века христианства, предпочитали смерть осквернению.

Самосожжению предшествовала длительная хладнокровная подготовка. Обычно в роли проповедника выступал странствующий старец, который, придя в очередную деревню, постепенно начинал вести разговоры о необходимости «огненной смерти». Одержимые идеей единения с Богом через страдальческий, но необходимый путь, люди собственными руками строили «згорелы ызбы», готовили смольники, порох, смолу, чтобы сгореть целыми семействами.

Ритуал самосожжения прекрасно вписывался в народные представления, в которых огонь наделялся особой очистительной силой и способностью переносить души умерших в загробный мир. Это представление превратилось у самосожигателей в идею о «втором неоскверняемом огненном крещении».

Северные крестьяне считали, что огонь по своей природе не един и имеет два проявления: первое не способно причинить вред, так как это священное, благословенное пламя, другое же вредоносно, от него случаются пожары. Поэтому идея кремации связана с представлениями о жизненной силе, о ее неистребимости и вечности. Но теперь этой силе находят новое местожительство — небо, куда души умерших попадают вместе с дымом погребального костра.

Справедливости ради нужно заметить, что не все старообрядцы принимали идею о самосожжениях. Ее противники оказывались в непростом положении, ведь, отстаивая отказ от массовых самоубийств, они покушались на самую основу старообрядческого вероучения — представления о конце света и загробной жизни. Вскоре после начала череды «огненных смертей» некоторые старообрядцы создали яркие и талантливые полемические произведения, чтобы прекратить эпидемию ритуальных самоубийств.

Новая официальная вера не только не считала такое самопожертвование героизмом, но, наоборот, сурово осуждала его, предавая анафеме всех сгоревших. Как это нередко случается в мировой истории, церковь сама решает, чьи страдания были более праведными и кто вознесется на небеса и обретет святость.

Самоубийство как политический протест

Холодное и взвешенное решение принять смерть может быть актом доброй воли или даже формой протеста.

10 июня 1963 года в филиалы американских газет в Южном Вьетнаме пришло сообщение, что на следующий день на одной из площадей Сайгона (ныне Хошимин) произойдет нечто важное. Многие журналисты проигнорировали это известие, но некоторые все же явились 11 июня в назначенное время и место. На одном из оживленных перекрестков Сайгона появились трое буддийских монахов. Один положил на дорогу подушку для медитаций, другой сел на нее в позу лотоса. Третий монах достал из багажника канистру с бензином и облил сидящего. Тот, закончив читать мантру, достал спички и поджег себя. Монахи, просто прохожие и даже полицейские совершали простирания (вид полного поклона в буддизме). Один из монахов несколько раз прокричал в мегафон на вьетнамском и английском языках: «Буддийский монах совершил самосожжение! Буддийский монах стал мучеником!»

Мученика звали Тхить Куанг Дык. Актом самосожжения он выразил протест против действий властей Южного Вьетнама, которые преследовали буддистов.

Последние слова Тхить Куанг Дыка известны из оставленного им письма: «Перед тем как сомкнуть глаза и устремить взор к Будде, я почтительно прошу президента Нго Дин Зьема проявить сострадание к народу и обеспечить религиозное равенство, чтобы сила нашей родины была вечной. Я призываю Досточтимых, преподобных, членов Сангхи и мирян-буддистов проявить организованную солидарность в самопожертвовании ради защиты буддизма».

В этот период в стране буддизм исповедовали 70-90 % жителей, однако сам президент Нго Динь Зьем был католиком. Он обеспечивал своим единоверцам преимущества в карьере, бизнесе и распределении земель, а буддистов всячески дискриминировали.

Католические священники формировали вооруженные отряды, насильно крестили людей, разрушали и грабили пагоды.

В начале мая 1963 года власти запретили пронесение буддистского флага в Хюэ. Верующие проигнорировали запрет: в день праздника толпа протестующих направилась к правительственной радиостанции вместе с флагом. Власти открыли огонь, было убито несколько человек. Но в насилии Нго Динь Зьем обвинил Вьетконг — коммунистическую армию Северного Вьетнама. В знак протеста против действий правительства Тхить Куанг Дык публично покончил с собой.

Журналист Дэвид Халберстам из The New York Times, который был очевидцем самосожжения в Сайгоне, писал: «Я не мог плакать из-за шока, не мог писать или задавать вопросы из-за растерянности, не мог даже думать из-за того, что был ошеломлен… Он не повел ни единой мышцей, не издал ни звука, пока горел; его явное самообладание резко выделялось на фоне рыдающих людей вокруг него».

За репортаж об акте самосожжения Халберстам вместе с фотографом Малькольмом Брауном получили Пулитцеровскую премию (а Браун — еще и приз World Press Photo).

Зачем богу приносить себя в жертву

Центральная идея космогоний во многих культурах — идея «изначальной жертвы». Любой акт творения подразумевает некую жертву в цикле рождения и перерождения и отождествляет человека с космосом. Жертва — это еще и акт повиновения божественному провидению через предложение себя божьей воле, искупление. Согласно мифам разных культур мир был создан из частей объекта жертвоприношения.

У древних германцев младшие боги убивают своего прародителя ледяного великана Имира и из частей его тела создают Вселенную: из плоти — сушу, из крови — воды, из костей — горы, из зубов — скалы, из волос — лес, из мозга — облака, а из черепа — небесный свод.

В шумеро-вавилонской мифологии богиня соленых вод и олицетворение первичного хаоса Тиамат погибает в битве с богом Мардуком, когда тот стрелой расчленяет ее на две части. Из ее тела он творит мир и становится верховным божеством. Из нижней части он сделал землю, из верхней — небо, из глаз — реки Тигр и Евфрат, а хвост Тиамат стал Млечным Путем.

Когда человек приносит себя в жертву, приобретенная духовная энергия пропорциональна значимости потерянного. Жертвенными могут быть все формы страдания, если они осознаны и приняты всем сердцем. Физические и негативные знаки жертвы (увечье, бичевание, самоуничижение и жестокие наказания или несчастья) — это символы и составная часть устремлений духовного порядка.

Самопожертвование божества является архетипичным мотивом в мировой культуре. Аргентинский драматург Хорхе Луис Борхес в своей типологии сюжетов называет самоубийство бога одной из четырех историй, которые человечество постоянно пересказывает. Остальные три — это истории об осаде обреченного пасть города (Троя), о возвращении домой (путешествие Одиссея) и о поиске сокровища (Святой Грааль, Золотое руно).

Самоубийством божества (помимо распятия Христа) Борхес называет миф о жертве верховного бога скандинавов Одина, самую загадочную фигуру в пантеоне. У него один глаз: свое око Один отдал великану Мимиру в обмен на возможность испить из источника, дающего мудрость. Жертва же, о которой говорит Борхес, изложена в «Речи Высокого» в сборнике «Старшая Эдда». В ней Высокий (он же Один) рассказывает, как, пронзив копьем свое тело, он приносит себя в жертву себе же. Любое сакральное жертвоприношение происходит в центре мира, поэтому девять дней и ночей Один висит на ветвях мирового древа Иггдрасиля. По истечении этого срока бог падает на землю и получает магические руны:

Знаю, висел я
в ветвях на ветру
девять долгих ночей,
пронзенный копьем,
посвященный Одину,
в жертву себе же,
на дереве том,
чьи корни сокрыты
в недрах неведомых.
Никто не питал,
никто не поил меня,
взирал я на землю,
поднял я руны,
стеная их поднял —
и с древа рухнул.

Кодекс чести: самоубийство как долг

Если в европейской христианской культуре существует жесткий запрет на самоубийство, то, например, в синтоизме в Японии подобного никогда не было. По представлениям христиан, тело человека принадлежит сотворившему его Богу, и, лишая себя жизни, человек идет против его воли и совершает грех. В Японии же считалось, что тело человека принадлежит его родителям или господину и своим телом он должен им служить. Харакири, или сэппуку, — способ ритуального самоубийства, принятый среди самураев в Средние века и практиковавшийся до 20 века.

Тело самурая принадлежит его даймё (князю), поэтому сэппуку — это элемент властных отношений, отношений между сувереном и вассалом.

Поэтому ритуальное самоубийство практиковали, если сам господин приговаривал подчиненного к подобной казни. Если же самурая оклеветали, обвинив в предательстве, он мог прибегнуть к харакири, чтобы доказать таким образом свою невиновность и верность даймё.

Этот способ самоубийства представляет собой процедуру вспарывания живота, крайне болезненную и мучительную. Японцы считали, что живот является самой важной частью тела, в которой находится жизненный центр организма. Во время харакири человек эту жизненную силу ликвидировал.

Сэппуку совершали при множестве свидетелей, причем над самоубийцей стоял кайсяку — воин, который после совершения смертельного ритуала должен был отрубить самураю голову, дабы никто не видел искаженное от боли лицо погибшего.

В японском обществе подобная казнь считалась почетной, это была привилегия исключительно самураев . Во-первых, человек лишал себя жизни сам, а не принимал смерть от руки другого. Во-вторых, подобные мучения — это испытание, которое самурай проходит с достоинством, умирая с честью. Если человека приговаривали к сэппуку, его семья не подвергалась гонениям, сохраняла свою фамилию и имущество.

Самоубийством можно было выразить преданность не только в Японии. Самосожжение вдовы после смерти мужа — обычное дело для многих древних индоевропейских обществ. В Древней Руси была традиция сжигать с телом хозяина его рабыню. Одно из наставлений Одина в «Речах Высокого» гласит: «Хвали жен на костре». В индуизме существует легенда о богине Сати, которая стала женой бога Шивы вопреки желанию своего отца. Отец Сати Дакша собрал богов на яджну — жертвоприношение, но не пригласил Шиву, демонстрируя таким образом свое отношение к браку дочери. Оскорбленная Сати, не стерпев унижения, бросилась в священный огонь и сгорела.

Ритуал самосожжения вдовы получил свое название по имени этой индийской богини, он символизирует безоговорочную преданность женщины своему супругу, и доказывает ее добродетель.

В Индии обряд сожжения вдов практикуется не везде. Индийское общество по-прежнему поделено на касты, и не все они поощряют столь жестокое избавление от вдов, поэтому здесь имеет значение социальное происхождение женщины. Обряд сати по большей части укоренился там, где существует запрет на повторное замужество, в высших кастах и среди тех, кто претендует на повышение социального статуса, например, в штате Раджастхан и некоторых округах штата Уттар-Прадеш. Считается, что подобный выбор женщина должна делать добровольно, однако не исключено, что община оказывала на вдову давление.

Поскольку в Индии замуж девочку готовы выдать уже в 6 лет, а разница в возрасте с мужем могла оказаться огромной, нередко случалось, что супруг умирал раньше. Индийская традиция предписывает вдове остричь волосы, снять нарядную одежду и облачиться в белое. Отныне ей не дозволено участвовать в празднованиях и есть она будет строго ограниченное количество еды в день. Семья могла отказаться от нее, и нередко вдовы были вынуждены спать на голой земле и просить милостыню.

Альтернатива такой жизни виделась одна, и с точки зрения индийской женщины она кажется многообещающей, ведь праведной жене при повторном рождении может посчастливиться шагнуть сразу через несколько ступенек инкарнации.

Верующие индусы считают, что воля, ведущая вдову на костер, — это деяние богини Сати и в самой женщине в этот момент воплощается богиня.

Еще в 1829 г. британские колониальные власти приняли закон, согласно которому самоубийство стало считаться преступлением. После этого самосожжения вдов вроде бы прекратились, но тем не менее подобное могло случаться и в 20 веке.

Одно из самых известных самосожжений в современном мире — случай в 1987 году с 18-летней Руп Канвар, муж которой умер от аппендицита спустя всего 8 месяцев после свадьбы. На следующий день Руп, одетая в свой свадебный наряд, бросилась в погребальный костер своего супруга. Прибывшая полиция арестовала и опросила около сотни свидетелей, подозревая, что на девушку надавили родственники ее мужа. В прессе появились статьи, осуждающие этот анахронизм и его сторонников, цитировавших в его защиту древние тексты. Индийское правительство отреагировало быстро и сурово: новый закон грозил пожизненным тюремным заключением или смертной казнью за подстрекательство к совершению сати.

Психология самобичевания: зачем нам быть жертвой

Как мы увидели, религия за некоторыми исключениями осуждает самоубийство. Практически любое учение предполагает, что жизнь человека и его семьи достойны уважения, которое выражается в сохранении собственной жизни, ведь самоубийство причинит страдания родным и близким покойного.

Но кроме суицида физического существует и ментальный — это психологическая деструкция, на языке психологов — аутоагрессивное поведение. Религия назвала бы это унынием (а это тоже грех), философия — непрекращающимся страданием и постоянным саморазрушением.

В быту ментальное самоубийство проявляется как насилие над собой, которое может выражаться в различных формах зависимости, нарушении пищевого поведения, чрезмерных физических нагрузках или крайних формах нанесения себе физического вреда.

Все это проистекает из внутренней позиции самобичевания, причем установить точную причину довольно сложно. Влиять могут воспитание, наследственность, детские травмы; всё, что формирует окружающую среду конкретного человека, складывается в комплекс причин. Нелюбовь к себе рождается из нарастающего напряжения из-за некоего давления. Оно может быть общественным — как например, распространенная в современном мире культура нарциссизма. С этой точки зрения человек должен быть красив и успешен во всем, и тот, кто не соответствует ее ценностям, может чувствовать себя подавленным. Зачастую успешные и активные люди оказываются в кабинете психотерапевта, потому что не могут почувствовать свои собственные желания.

Напряжение также может передаваться от родителей, у которых есть конкретные ожидания от своего ребенка. На самих родителей оказывает давление общество с его идеалами о правильном воспитании или правильной семье. Ребенок в таком окружении может привыкнуть относиться к себе так же строго, как это делали родители. Если за него всегда все решали, то во взрослой жизни он уже не способен слышать себя, что выражается в постоянной подавленности и боязни принимать важные решения.

Тяга к саморазрушению, как ни странно, может проявляться и в агрессии, направленной на других, то есть в уничтожении значимых отношений.

Например, человек находится в состоянии сдержанной агрессии, но не способен это распознавать и поэтому игнорирует свое напряжение. Если кто-то его унизит, он не сможет с этим справиться, и накопленное напряжение выльется в срыв. Его агрессия, направленная на другого, будет попыткой реабилитироваться через унижение оппонента, рассуждает гештальт-терапевт Евгения Андреева.

Интенсивность этих мазохистских настроений зависит от характера, но если вернуться к батюшке Фрейду и светлым умам философии, то мы вспомним, что развитие личности каждого из нас происходит через персональную драму. Всем знакомо выражение Фридриха Ницше: «То, что не убивает нас, делает нас сильнее». В психологии это чаще обозначается термином «инсайт» — нечто, что разрушает восприятие и собирает по-другому. Это может проявляться в виде эмоций, иногда бурных (гнев, крики, рыдания), которые обычно приводят к исчезновению чувства подавленности и разрядке.

В более широком смысле употребляют термин «катарсис». Понятие катарсиса впервые использовалось в древнегреческой культуре и обозначало элемент мистерий и религиозных праздников. В греческом религиозном врачевании катарсис — это освобождение тела от какой-либо вредной материи, а души — от «скверны» и болезненных аффектов. Этот термин восходит к древнему пифагорейству, которое рекомендовало музыку для очищения души и характеризовало воздействие искусства на человека в древнегреческой эстетике.

Первоначально у Аристотеля катарсис — это состояние внутреннего очищения, которое возникало у зрителя античной трагедии в результате переживания за судьбу героя (которая, как правило, завершалась смертью). По сути, катарсис был сильным эмоциональным потрясением, вызванным не реальными событиями жизни, а их символическим отображением. Трагедия, по Аристотелю, заставляет зрителя сопереживать и тем самым очищает его душу, возвышая и воспитывая его. Платон выдвинул учение о катарсисе как об освобождении души от тела, страстей или наслаждений. Значительно позже Фрейд и его наставник Йозеф Брейер выдвинули теорию об очищении психики от патогенной информации и облегчении страданий пациентов через катарсис.

В комфорте нет развития. И хотя это утверждение чаще встречается, когда речь идет об искусстве и художниках, которые под давлением внезапно совершают прорыв, простая истина заключается в том, что любой человек развивается благодаря личным травмам.

Так же, как и формы ритуального самоистязания, душевные переживания могут помочь обрести существенный или даже поворотный в жизни человека опыт. Но важно экологичное обращение с этими состояниями. Любое горе надо перегоревать; самообман, что все хорошо, когда это не так, может иметь обратный эффект. Но нужно чувствовать грань между честным признанием фактов и нездоровой жалостью к себе. Если состояние жертвы приходит в комплексе с другими, которые естественным образом рождаются друг из друга, то опыт провала может стать фундаментом будущей опоры.

Крупнейший теоретик и практик транзактного анализа Стивен Карпман описал в 1968 году типичную модель социально-поведенческих игр, которая получила название «Треугольник Карпмана». При этом три драматические роли этой игры — Спасатель, Преследователь и Жертва — на самом деле лишь мелодраматическое упрощение реальной жизни. Карпман полагал, что треугольник этих ролей складывается в первую очередь потому, что каждый участник получает от своей роли внутренние выгоды. Главный мотив всех троих — нежелание принимать ответственность за происходящее. Ученый объясняет свою модель на примере классических детских сказок («Золушка», «Красная Шапочка» и пр.), подчеркивая, что человек, вовлеченный в эту игру, живет в мире своих фантазий, оторванном от реальности. Чем выше степень осознанности и ответственности человека, тем реже он попадет в эту ситуацию. Участники треугольника обязательно меняются ролями, то есть отдельный человек может перемещаться по этому треугольнику, переходя от состояния к состоянию.

Ведущая танцевально-двигательных психологических тренингов Анна Триш переименовала данную модель в формате своих тренингов в треугольник Ученик — Учитель — Свидетель. Импровизируя в рамках танцевальных упражнений, участники тренинга проживают телесно каждое из трех состояний и прослеживают переход из одного в другое. Главная цель — самораскрытие и осознание происходящего: почему я позволяю с собой так обращаться и как я к себе отношусь, раз в мой адрес проявляется агрессия?

Если же человек остается в позиции жертвы и не желает двигаться дальше, то он застревает в бесконечном мазохизме. Певица и пианистка Тори Эймос говорит, что важным переломным моментом в ее карьере стало ее изнасилование. Позднее ее избрали президентом Общества анонимных жертв сексуального насилия.

Выход — следовать «срединному пути», о котором говорит буддизм. Держать золотую середину между физическим и духовным миром, между аскетизмом и наслаждениями, и не впадать в крайности.

6.1. Смерть и умирание. Кризисные состояния

6.1. Смерть и умирание

Психологический смысл, который человек вкладывает в понятие смерть, различен и обусловлен, с одной стороны, его причастностью к фатальным событиям, а с другой тем, какое отношение смерть имеет лично к нему. Avery D. Weisman (1976) выделяет следующие варианты отношения к смерти.

Безличная смерть или «смерть» — как абстрактное понятие.

Ежедневно человек сталкивается с ней, слушая, читая и видя на экранах телевизоров сообщения о терроризме, катастрофах, войнах и т. п. Эта информация, с медицинской точки зрения, может вызвать повышенный уровень тревожности, хотя ее ежедневный поток со временем вызывает привыкание и эмоциональное безразличие. В редких случаях подобные сообщения могут потенцировать или усугублять социофобии и невротические депрессии.

Интерперсональная смерть

В этом случае речь идет о смерти значимых для личности людей (как реально существующих, так и литературных героев). Размах эмоционального реагирования на это событие может колебаться от радости, эйфории, триумфа (при смерти врага) до страха, горя, отчаяния, обиды, смирения, депрессии при потере кумира или значимого человека. Описаны случаи эпидемии самоубийств среди поклонников С. Есенина, В. Цоя. Эпидемией юношеских самоубийств был отмечен выход в свет романа Иоганна Вольфганга Гете «Страдания юного Вертера», в котором герой застрелился из — за неразделенной любви. Молодые люди, оказавшиеся в ситуации Вертера, стрелялись прямо с книгой в руках, а в букинистических магазинах того времени за огромные деньги продавались экземпляры романа, облитые кровью самоубийц.

Ярким примером реакции на смерть близкого человека является поведение Жанны Эбютерн — подруги известного итальянского художника Амадео Модильяни. Она преданно ухаживала за больным Амадео. Едва ли не каждую ночь эта мужественная женщина, которая готовилась стать матерью, бегала по всему Парижу в поисках своего мужа — художника и страстного игрока.

На следующий день после смерти Модильяни Жанна, не пролившая ни одной слезинки, выбросилась из окна 6 этажа. Друзья плакали и не верили, что любовь может быть смертельной.

Их похоронили рядом. На общей мраморной плите выбито: «Амадео Модильяни… Смерть настигла его на пороге славы. Жанна Эбютерн… верная спутница Модильяни, которая не захотела без него жить.»

Для Жанны ее великая любовь была жизненным стержнем, и даже ребенок, которого она ждала не смог восполнить утрату смысла ее существования.

Персональная смерть.

В этом случае речь идет о собственной смерти. Психологами введено понятие «траектория освоения смерти», которая имеет следующие стадии: недоверие, сопротивление, страх, безразличие, желание, успокоение. Каждая из этих стадий имеет свою психологическую и клиническую картину, подробно описанную E. Kubler — Ross (1969).

B. G. Glaser и A.L.Strauss (1965, 1968), проведшие фундаментальные исследования, посвященные проблеме персональной смерти, относят к ней и так называемую «частичную смерть». Под этим термином они подразумевают состояние человека, который лишился части своих органов, членов или функциональных возможностей, например: люди с параличами или парезами, с ампутированными внутренними органами или конечностями. Психодинамически ориентированные психотерапевты относят к частичной смерти потерю самоуважения, значимой работы, невозможность довести до конца дело, которому была посвящена жизнь. Иногда эти потери столь невосполнимы, что человек совершает суицид.

Ярким примером может служить биография Магнуса Гиршфельда — немецкого врача — невролога и сексолога. М. Гиршфельд с 1918 г. возглавлял Институт сексуальных исследований в Берлине и по праву считался одним из основоположников современной сексологии. Его труды были посвящены социально — гигиеническим аспектам сексологии: он пропагандировал всеобщее сексуальное просвещение среди населения и призывал терпимо относиться к гомосексуализму. Особой популярностью пользовалась его монография «История нравов времен первой мировой войны» (1930).

После прихода к власти фашизма он эмигрировал во Францию, потерял любимую работу и перспективу продолжать начатое дело. В скором времени он покончил жизнь самоубийством.

6.1.1. Психологические стадии умирания.

Элизабет Кюблер Росс, по специальности детский врач — психиатр, работавшая на факультете психопатологии Университета Чикаго, изучала проблему смерти и умирания у современного неверующего человека. Она создала свою научную школу и вместе со своими учениками занималась изучением этой проблемы. Она посвятила этому вопросу более 20 лет жизни и написала несколько монографий, ставших классикой танатологии. Многолетний опыт наблюдения и работы в качестве психотерапевта с тяжелобольными и опыт тренировочных семинаров с врачами, медсестрами, священниками был обобщен в книге «О смерти и умирании» (1969, 1977). Элизабет Кюблер Росс констатировала, что психическое состояние, заболевшего смертельным недугом нестабильно и проходит пять стадий:

Первая стадия — стадия отрицания и неприятия трагического факта. Доминирующими в этот период являются высказывания: «Только не я», «Не может быть», «Это не рак» и т. п. У больного растет тревога и напряжение, страх перед будущим. Своеобразной психологической защитой является отрицание фатального заболевания, активное обследование у различных специалистов с применением новейших параклинических методов диагностики. Больной считает установленный диагноз ошибочным, происходит психологическая подмена диагноза на заболевание, не влекущее за собой роковых последствий.

Другая группа пациентов, узнав о смертельном недуге ведет себя по — иному: они становятся равнодушными, обреченными, бездеятельными. Затем начинают говорить о своем скором выздоровлении. Эта своеобразная психологическая защита снижает мучительную тревогу и напряжение. Однако уже на первой стадии психотерапевты отмечают, что в сновидениях этих пациентов приcутствует символика, указывающая на смертельный недуг (образ темного тоннеля с дверью в конце….).

Вторая стадия — стадия протеста. Когда первое потрясение проходит, многократные исследования подтверждают наличие фатального заболевания, возникает чувство протеста и возмущения. «Почему именно я?», «Почему другие будут жить, а я должен умереть?», «Почему так скоро, ведь у меня еще так много дел?» и т. п. Как правило, эта стадия неизбежна, она очень трудна для больного и его родственников. В этот период больной часто обращается к врачу с вопросом о времени, которое ему осталось прожить. Как правило, у него прогрессируют симптомы реактивной депрессии, возможны суицидальные мысли и действия. На этом этапе пациенту необходима помощь квалифицированного психолога, владеющего логотерапией, очень важна помощь членов семьи.

Третья стадия — просьба об отсрочке. В этот период происходит принятие истины и того, что происходит, но «не сейчас, еще немного». Многие, даже ранее не верующие пациенты, обращаются со своими мыслями и просьбами к Богу. Приходят начатки веры.

Первые три стадии составляют период кризиса.

Четвертая стадия — реактивная депрессия, которая, как правило, сочетается с чувством вины и обиды, жалости и горя. Больной понимает, что он умирает. В этот период он скорбит о своих дурных поступках, о причиненном другим огорчениях и зле. Но он уже готов принять смерть, он спокоен, он покончил с земными заботами и углубился в себя.

Пятая стадия — принятие собственной смерти. Человек обретает мир и спокойствие. С принятием мысли о близкой смерти больной теряет интерес к окружающему, он внутренне сосредоточен и поглощен своими мыслями, готовясь к неизбежному.

П. Калиновский, изучая процесс умирания у верующих христиан отмечал отсутствие у них описанной стадийности и страха смерти. В книге «Переход. Последняя болезнь, смерть и после смерти» (1994) он пишет, что «христиане встречают смерть мирно, а иногда и с радостным нетерпением».

Л. Н. Толстой в повести «Смерть Ивана Ильича» и в романе «Война и мир» (сцена смерти Андрея Болконского) блестяще описал динамику, психологическое состояние умирающих и их близких.

Американский исследователь K. Osis (1961) проанализировал 35540 наблюдений, сделанных врачами и медицинскими сестрами у постели умирающих больных, которые он получил, разослав свой опросник и получив ответы от 640 медицинских работников. Он выявил, что в последней, 5 стадии, около 10 % лиц были в сознании за 1 час до смерти. По сообщениям медицинского персонала пациенты чаще всего испытывали боль, дискомфорт, реже — безразличие, Лишь у 5 % наблюдались признаки душевного подъема.

В этот период очень часто наблюдались расстройства восприятия с необычным содержанием, которые чаще всего соответствовали традиционным религиозным представлениям (Рай, Вечный Град, «небеса», необыкновенные пейзажи и животные и т. п.). Галлюцинаторные переживания, как правило, были яркими, образными и очень напоминали таковые при психоделических переживаниях, вызванных ЛСД или мескалином (С. Гроф, 1993, K. Osis, 1961; R. Noyes, 1971).

J. H. Hyslop (1908) и W. Barret (1926) еще в начале века описали специфические галлюцинации умирающих: они видят в основном умерших родственников и знакомых, которые хотят им помочь перейти в потусторонний мир. Причем, эти расстройства восприятия протекают на фоне ясного сознания и носят характер «приведений». Они показали, что характерные черты этих галлюцинаций не зависят от культуральных, религиозных и личностных особенностей пациентов. Они так же не коррелируют с медицинским диагнозом и физиологическим состоянием. В подтверждение этого тезиса K. Osis приводит описание «галлюцинаций умирающих», которые носили характер «приведений» и воспринимались в ясном сознании у больных, не принимающих никаких препаратов, с нормальной температурой и, как правило, не имеющих в анамнезе указаний на органические или психические заболевания.

Описанные стадии — это лишь схема. Далеко не всегда они следуют по порядку, описанному выше. Возможен возврат от 2–й к 1–й стадии, от 3–й ко 2–й. При внезапной смерти эти стадии и вовсе отсутствуют. Однако знания этих закономерностей необходимы психиатрам, психотерапевтам и медицинским психологам для проведения психокоррекционной работы с лицами, страдающими фатальными заболеваниями.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >