Альфред лэнгле жизнь наполненная смыслом: Альфрид Лэнгле ★ Жизнь, наполненная смыслом. Прикладная логотерапия читать книгу онлайн бесплатно – Жизнь, наполненная смыслом. Логотерапия как средство оказания помощи в жизниТекст — Отдел социального служения и благотворительности при Астраханско-Камызякской епархии

Содержание

Читать книгу Жизнь, наполненная смыслом. Прикладная логотерапия

Предисловие автора

Моей матери — столь многое восходит к ней…

Из всех вопросов, которыми задается человек, самым важным по своим последствиям является вопрос «Зачем?» В нем сконцентрирована вся суть человека, вся проблематика нашего бытия. Этим вопросом венчаются поиски человеческого духа; ответ, который удается найти, определяет основы поведения человека и его представление о будущем. «Вопрос о смысле жизни — не важно, задан он открыто или только подразумевается, — следует охарактеризовать как вопрос исключительно человеческий. Поэтому его возникновение никогда нельзя расценивать, например, как проявление каких-то болезненных отклонений; скорее он просто является непосредственным выражением человеческого бытия — в конечном счете выражением самого человеческого в человеке… Только человеку предназначено воспринимать свое существование как до конца не предопределенное, постоянно сомневаться в правильности своего бытия» (Frankl, 1982, S. 39–40).

Все остальные вопросы сводятся к основному: «Зачем?» Например, вопрос «Почему так случилось?», возникающий, когда человек пытается найти объяснение череде событий и понять их причину. Часто за этими поисками скрывается все тот же вопрос «Зачем?», задавая который мы стремимся понять, в чем смысл наших страданий, в каком более широком контексте, в какой структуре взаимосвязей нужно рассматривать наши беды. Или вопрос «Как?» — вопрос о природе и свойствах вещей, которыми определяется обращение с ними.

Смысл — это предлагаемый самой жизнью ответ на неизбежный вопрос: зачем жить? Человек не хочет «пускаться в жизнь» в бездумной и слепой пассивности. Он хочет понимать и чувствовать, зачем он здесь, ради чего он должен что-то делать. Он хочет проживать свою жизнь сообразно миру, который его окружает. Он хочет быть там, где ощутима ценность жизни, рядом со всем, что в мире интересно, прекрасно и важно.

Если человек научился понимать и чувствовать ценностное содержание жизни, то условия, в которых протекает жизнь, становятся для него до определенной степени вторичными. Перефразируя Ф. Ницше, Франкл сформулировал значение этой идеи в знаменитой фразе: «Тот, кто знает, Зачем жить, может выдержать почти любое Как» (Frankl, 1981, S. 132). Все эти «Почему» или «Для чего», «Ради чего» как раз и означают наше «Зачем», отражающее духовное содержание жизни. Вопрос «Как?» — это условия, часто делающие жизнь столь трудной, что ее можно вынести, лишь понимая «Ради чего».

В так называемом «третьем венском направлении психотерапии» (появившемся после теорий Зигмунда Фрейда и Альфреда Адлера) получил серьезное обоснование и развитие теоретический и практический подход к этим вопросам и связанным с ними проблемам.

Более шести десятилетий Виктор Э. Франкл наряду с разработкой психотерапевтических техник и проведением психиатрических исследований занимался обоснованием учения о смысле, которое он рассматривал как альтернативу смысловой пустоте. Это учение получило известность под названием «экзистенциальный анализ или логотерапия». Экзистенциальный анализ — это анализ жизни человека с позиции жизненных ценностей. В экзистенциально-аналитической беседе исследуются конкретные условия жизни в аспекте их возможного смыслового содержания. Логотерапия представляет собой практическое руководство, предназначенное для того, чтобы помогать человеку находить смысловые ценности, следовать им, воплощать их в своей жизни. (В этом контексте «логос» означает просто «смысл», поэтому логотерапию нельзя путать с «логопедией», методом лечения нарушений речи.) Результаты работы Виктора Франкла прошли многократную эмпирическую проверку в Австрии — на родине Франкла — и за рубежом; их все чаше используют в психотерапии, педагогике, религии, философии и социальной работе. Логотерапия имеет огромное значение не только в лечении, но и в профилактике психических и психосоматических расстройств, а также в воспитании. Наконец, она представляет собой обоснованное руководство, способствующее самораскрытию человека и улучшению качества его жизни.

В основе этой книги лежат идеи экзистенциального анализа и логотерапии Франкла, которые раскрываются с точки зрения возможности их применения в повседневной жизни.

Эта книга не учит. Она лишь наглядно показывает некоторые возможности. Когда мы говорим о смысле, речь идет о поиске смысловых возможностей, которые есть в каждом моменте вашей собственной неповторимой жизни. Но смысл нельзя предписать, его не может дать и книга. Поиск смысла — процесс, имеющий две главные характеристики: он в каждой ситуации происходит заново и является глубоко личным. Таким образом, поиск смысла имеет те же признаки, что и сама жизнь.

В этой книге идеи не разрабатываются с научной строгостью, — ее замысел заключается в том, чтобы пополнить ваши собственные знания и опыт. Она начинается с размышлений о свободе человека и его открытости миру. Во второй главе описываются типичные формы поведения, не позволяющие людям жить полной жизнью. Далее речь идет о том, что может стать нам опорой в поисках смысла. Отдельная глава посвящена детальному и углубленному обсуждению вопроса о том, что следует понимать под смыслом. Как соотносятся смысл и успех? Мы обсудим понятие успеха с точки зрения экзистенциального анализа.

В заключительных главах речь пойдет о подлинно глубоком отношении человека к жизни, отношении, в котором свобода и поиск смысла достигают своего завершения.

Вена, лето 2000

Альфрид Лэнгле

Глава 1 БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ — ЗНАЧИТ БЫТЬ В ПУТИ

Что мы будем понимать под «смыслом». — Актуальность поиска смысла объясняется, во-первых, свободой человека, основанной на его открытости миру; во-вторых, различной ценностью вещей и событий; в-третьих, постоянной сменой ситуаций. — Действительно ли человек свободен? — Жизнь — это преобразование. — Свобода и последствия ранее принятых решений

В этой книге речь пойдет о смысле, о том, насколько тесно он связан с жизнью, о средствах и способах его обретения.

Сразу отметим, что под смыслом мы будем понимать не главный смысл всей человеческой жизни, а особого рода обращение с ситуацией и ее преобразование. Если дать самое общее определение, осмысленно жить означает следующее: человек со своими задатками и способностями, чувствами и желаниями включается в реальную жизненную ситуацию, творчески относится к ней, обогащая себя и окружающий мир, принимая и отдавая. Смысл — это своеобразный контракт с жизнью, согласно которому человек душой и телом посвящает себя тому, что является для него важным.

Тема смысла актуальна для человека на всех этапах жизненного пути: нужно налаживать, обустраивать жизнь, отстаивать и воплощать то, что считаешь правильным. И дорога эта не предопределена: то, что связано с будущим, всегда открыто. Человек, который не отказался от мысли прожить жизнь активно, который стремится преодолеть серость будней, справиться с кризисом или бедой, планирует какой-либо отрезок жизни и хочет реализовать свои планы, в круговороте повседневных дел не теряет духовной связи с ценностью того, что он делает. «Зачем?» — этот вопрос, словно ориентир или программа, определяет все поступки человека (не важно, осознает он это или нет): что бы мы ни делали, всегда возникает вопрос: «Какой в этом смысл?»

В последние годы понятие «смысл» перестало быть модным. В этом нет ничего удивительного, поскольку зачастую тема смысла рассматривается либо поверхностно, либо излишне абстрактно и отвлеченно. Экзистенциальному же значению этого термина, связанному с конкретной повседневной жизнью, уделяется мало внимания. В то время как неглубокий подход к этой теме выходит из моды, поиск смысла остается одной из важнейших проблем человечества. Поэтому, как и прежде, в докладах, дискуссиях и публикациях обнаруживается огромный, живой интерес к этой теме у людей всех возрастов и профессий. Более всего людей интересует, что же понимается под смыслом. Чаше всего под этим подразумевают нечто такое, что является главным для жизни. Бессмысленность порождает отчаяние. Окажется ли жизнь удавшейся или растраченной зря? Осознанно или неосознанно, человек бьется над этим вопросом. Называет он искомое «смыслом» или как-то еще — суть не меняется: это нечто жизненно важное для человека.

Почему? Только ли потому, что жизнь еще не прожита до конца, а будущее неизвестно?

Актуальность и значение вопроса о смысле, неизбежность его возникновения определяются, по существу, тремя фундаментальными переживаниями человека:

Я обладаю свободной волей, благодаря которой могу делать выбор из различных возможностей.

Каждый мой выбор не случаен: в основе его лежит то, что для меня является ценным.

Жизнь непостоянна, ее условия и ситуации все время меняются.

Остановимся на первом пункте (второй обсуждается в этой главе пока только в аспекте влияния ранее принятых решений на свободный выбор; он рассмотрен подробнее в третьей и четвертой главах).

Можно сказать, что жизнь человека сформирована внутренней и внешней средой. Каждый человек однажды обнаруживает себя с врожденными задатками, в физическом и социальном окружении, которые он не выбирал. Все это сделало его таким, каков он есть. И задача его сводится к тому, чтобы решить, как он будет с этим обходиться, как устроит свою жизнь в этом мире. Каждый человек способен что-то сделать из собственной жизни и из самого себя. Осмысленное обустройство жизни, таким образом, касается ситуации и человека в ней. Все то, что человек не выбирал, тем не менее предоставляется ему в распоряжение и, следовательно, может быть целенаправленно изменено. Аля самого же человека обустраивать жизнь означает, будучи свободным, активно вмешиваться в нее, планировать и выбирать между предоставляющимися ему возможностями. В конечном счете он сам делает свою жизнь; он принимает решения и тем самым определяет свое будущее. В его воле также и отказаться от возможностей жизни.

Однако мы не собираемся вести теоретическую дискуссию о свободе человека. Давайте сделаем отправной точкой ваш собственный опыт. Я еще не встречал ни одного человека, который стал бы отрицать тот факт, что в его жизни существует возможность выбора. Каждому знакома ситуация, когда нужно принимать решение и необходимо собрать информацию, позволяющую сделать правильный выбор. В профессиональной деятельности этот опыт часто приобретается, когда надо обдумать, какие деловые связи следует установить, какие товары закупить и допустима ли та или иная степень риска. Или, например, некоторые люди долго не могут решить, где провести свой отпуск. И если потом их что-то не удовлетворит, они упрекают себя (если приняли решение сами) или кого-то другого (того, кто принял решение за них) в том, что не выбрали другой вариант. Следовательно, люди все-таки осознают, что у них есть или были и другие возможности и что их к этому выбору никто не принуждал.

Поэтому речь идет прежде всего о том, что каждый человек постоянно принимает решения относительно той или иной ситуации, а не о том, как часто мы лишенысвободы или не имеем возможности выбора. Человек — не Бог и не волшебник, он свободен, но его свобода является человеческой, а не сверхъестественной, и потому ограниченной определенными условиями, то есть свободой в определенных границах. (Более подробно этот факт обсуждается, например, в книге Виктора Франкла — Frankl, 1982, S. 91 ff.) Однако было бы серьезной ошибкой не признавать свою свободу только потому, что человек не всемогущ, и возмущенно восклицать: «Если уж я не обладаю всей свободой, то тогда я отказываюсь и от ее остатков!» Да, человек свободен настолько, что может принять и такое решение. Но нам нужна свобода, приносящая не отчаяние, а реальное исполнение наших планов.

Возможно, вы возразите: «Что ж, мне и без того известно, что в определенной степени я свободен в своих повседневных делах и иногда могу принимать решения сам. Конечно, я могу выбирать, где мне провести отпуск, чем заняться в выходные, с кем встречаться и о чем разговаривать… Однако под Жизнью я все-таки понимаю нечто иное. Ну зачем мне свобода, если я не могу делать всего того, что мне хочется? Имеет ли вообще эта свобода что-либо общее с моей реальной жизнью?»

Многие люди думают, что обладают определенной свободой лишь в чем-то второстепенном, но в том, что, собственно, и составляет жизнь, считают себя ограниченными воспитанием и тем, что дано им от рождения. Все, что имеет отношение к их собственной жизни, происходит, по их мнению, само по себе и развивается по. своим собственным законам.

Как люди объясняют свою принципиальную несвободу? Это зависит от их представлений о жизни. Чаще всего встречаются два типа отношения к ней.

Одни люди не могут дать точного ответа на вопрос, почему они несвободны. Жизнь для них — нечто запутанное и неосмысленное, скорее мечта, чем действительность. Их представления столь расплывчаты и далеки от реальности, что они всю жизнь лишь ждут — ждут, что «однажды что-то произойдет». Не зная, чего хотят, они испытывают неутолимую жажду приключений и чувственных переживаний, ожидают фантастического поворота судьбы. Но разве настоящую жизнь можно выиграть в лотерею?

Другие люди имеют вполне конкретные представления о «настоящей жизни». Это — лучшие условия (другая профессия, другой спутник жизни, больше денег и т. д.), лучшее здоровье, неуязвимость перед лицом различных неприятностей, власть, возможность быстро и без проблем достигать желаемого — словом, это представления, касающиеся реализации желаний и поставленных перед собой целей. В глазах этих людей их нынешнее существование в лучшем случае (если они еще не упали духом) — временное явление, предварительная ступень к настоящей жизни, которая, как они надеются, когда-нибудь наступит. Пока же они существуют под влиянием момента, и не важно, чем они сейчас занимаются, ведь их настоящая жизнь еще и не начиналась. Конечно, бывает и так: когда приходит понимание, что большая часть отпущенного времени уже прожита, человек испуганно спрашивает себя: «Как, и это все, что смогла предложить мне жизнь?!»

Мы и в самом деле чего-то не достигаем, чего-то не добиваемся, постоянно находимся в пути, никогда не чувствуя себя в полной безопасности. Мы не знаем, какие события могут еще произойти. Жизнь всегда открыта для изменений, и мы всегда находимся в ожидании. Чего же ждут люди? Те, кто считают себя несвободными пассивно ждут, что жизнь сама исполнит их желания. Те, кто думают, что оказывают решающее влияние на свою жизнь, ждут подходящих условий, чтобы ее преобразовать.

Жизнь предоставляет нам свободу решать, как к ней относиться. Поэтому многие люди ждут исполнения своих желаний, словно хотят наконец получить от жизни подарок. В такой незрелой позиции скрыто детское желание, чтобы тебя обеспечивали и кормили родители. Не меньше людей считают исполнение желаний правомерным требованием к жизни. По их мнению, тот факт, что их непрошено поместили в эту жизнь, дает им право требовать для себя самых лучших условий. (Чтобы не было недоразумений, подчеркнем, что речь идет о претензиях и требованиях к жизни, а не о законных требованиях социальной, человеческой справедливости.) И те, кто пассивно ждет, и те, кто активно требует, хотят что-то иметь, боясь при этом… потерять. Угроза потери сопровождает их всю жизнь, и как бы они ни стремились ее предотвратить, потеря обязательно происходит, в крайнем случае — на смертном одре.

Но есть также и те, кто избирает «экзистенциальный путь»: их в первую очередь заботит не возможность больше иметь, а сам процесс, для них важно в каждый момент «как можно лучше исполнить симфонию своей жизни на музыкальных инструментах действительности». Их ожидание не ограничено рамками исполнения желаний и удовлетворения потребностей, оно открыто происходящему. Такие люди со спокойным интересом принимают все, что преподносит им жизнь, им просто интересно, как они справятся с очередным вызовом, что они смогут сделать в данных условиях.

В жизни, если рассматривать ее экзистенциально, можно выделить три стороны. Жить — означает:

переживать то, что само по себе имеет ценность, что может быть воспринято как хорошее, красивое, обогащающее;

созидая, изменять и, где это возможно, обращать в лучшее — лучшее само по себе, а не лучшее «для меня»;

там, где невозможно изменить условия и обстоятельства, не просто пассивно их терпеть, а вопреки неблагоприятным условиям расти и становиться более зрелым, продолжать изменять самого себя, раскрывая все лучшее, что есть в человеке.

Таким образом, забегая немного вперед, мы в самых общих чертах охарактеризовали учение В. Франкла о ценностях переживания, созидания и личных жизненных установок (жизненной позиции), которые указывают три пути к наполненной смыслом жизни (эти принципы занимают важное место в

Альфрид ЛэнглеЖизнь, наполненная смыслом. Логотерапия как средство оказания помощи в жизни

Вопросы смысла в России: 10 лет спустя

Быстро пролетело десять лет с момента первого издания книги Альфрида Лэнгле «Жизнь, наполненная смыслом» в России^{. Экзистенциальный анализ пустил здесь корни: проводятся образовательные проекты и международные конференции, работают психотерапевты – ученики А. Лэнгле. А вопросы смысла встают перед нами все острее. Странные времена, странные реформы, приводящие к дефициту смыслов целого народа…}

В учении о смысле основателя логотерапии Виктора Франкла говорилось: жизнь наполняется смыслами, если ты можешь находить и проживать ценности, не важно, идет ли речь о грандиозных «проектах века» или об очень скромных проектах в масштабах одной семьи или одной личности с ее непубличной частной жизнью. Важен не масштаб, а тот факт, что ценности – действительно ценности, они не в моей голове, а в моем сердце чувствуются как хорошее. Позднее Альфрид Лэнгле развил идею, описав три системы предпосылок, о которых человек должен заботиться, чтобы справиться с ситуацией бессмысленности, ситуацией, которая проживается как специфическое страдание и вызывает у людей спонтанные защитные реакции (сарказм, иждивенческие установки, отношение к жизни как игре, в которой есть лишь эффектные моменты, а также цинизм, фанатизм и т. д.).

Оказывается, далеко не всем людям знакома ситуация, в которой нужно найти смысл. Так, по данным исследования австрийского психолога Л. Тутч и ее коллег, из ста опрошенных жителей Вены 11 % указали на то, что вопрос о смысле никогда не осознавался ими как важный. Но именно у этой группы обнаружена самая высокая степень удовлетворенности жизнью! Этот неожиданный результат может быть объяснен уже описанным Франклом фактом, что люди, проживающие и исполняющие смыслы, не задают себе вопрос о смысле, потому что он не представляет для них проблему. Наполненная смыслом жизнь сопровождается спонтанным ощущением: то, чем ты как раз сейчас занимаешься, соответствует тебе и «в целом хорошо и правильно». Когда человек оказывается в неясной для себя ситуации, он проделывает определенную работу, чтобы в конце концов прийти к решению.

В. Франкл понимал смысл как форму самоотдачи делу, отношениям, проекту, как посвящение себя задаче. Однако как в бешеном ритме больших городов не перепутать самоотдачу с «захваченностью», слепым суетливым, хаотичным бегом по кругу? (Этот феномен наших дней прекрасно описал Г. С. Померанц в работе «Проблема Воланда».)

Можно выделить три шага, которые нужно сделать, чтобы найти смысл ситуации.

Первый шаг: смена угла зрения – надо перевести взгляд с полюса собственных страданий (а переживание бессмысленности – это особый вид страдания) на внешний полюс, при этом дистанцироваться от собственных переживаний и заняться ориентированием в той ситуации, в которой оказался. Если самоотдача – это вектор (упорядоченная пара точек), то сначала нужно найти исходную точку: где я стою? В какие обстоятельства я, возможно, сам того не желая, оказался «заброшенным»? В чем здесь для меня проблема? В каких взаимосвязях я потерялся? Что неясно? Какова моя жизнь сейчас, объективно, просто описательно, без оценочных вздохов и проклятий? Дети еще не могут ориентироваться в ситуации, поэтому иногда они не хотят идти в школу – с ней нет ясности: каковы правила? По каким законом здесь живут? Каково мое место? По этой же причине они не хотят идти и во взрослую жизнь. Помочь детям разобраться в логике школьного порядка должны взрослые. То же касается и порядка жизни.

Второй шаг: соотнесение с ценностными основаниями ситуации: что меня в этой ситуации трогает? Где я чувствую себя запрошенным? Где я нужен? К своей жизненной ситуации нужно прислушаться и ребенку своему помочь прислушаться: где жизнь меня запрашивает? Когда человек выполняет второй шаг, он эмоционально открывается возможностям ситуации и соотносит их с собственными ценностями. Тогда ситуация предстает как поле ценностей, в ней есть то, чем человек дорожит, и именно это создает поле для экзистенциальной деятельности, придает мотивационную силу намерению. Главное здесь, особенно когда вы помогаете подростку, – не выдавать свои ценности за его.

Третий шаг: выбор конечной точки франкловского вектора: ценности в будущем. Куда мы идем? Куда я должен прийти? Ради чего я здесь? Что благодаря мне может быть хорошего в будущем? Этот третий шаг может быть совсем небольшим: съездить к маме, начать учить английский, разрешить ребенку ходить не в музыкальную, а в художественную школу и т. д. Размер шага должен быть именно небольшим, ведь это первый шаг, и только время покажет, правильно ли было выбрано направление. Может быть, этот шаг и будет ошибочным. Но если он будет сделан с внутренним согласием, он не станет бессмысленным.

Три структурных компонента смысла – ориентирование, поле ценностей и ценность в будущем – выполняют разные функции. Первый шаг помогает увидеть структуру ситуации, проясняет ее понимание (здесь задействовано восприятие), второй делает ситуацию значимой, «лично моей» (задействованы эмоциональность и интуиция), третий позволяет сделать выбор, «запускает» процесс воли (здесь действуют структуры Я: привычка размышлять, ум, внимание к деталям, настойчивость и принятие себя всерьез).

Хотелось бы хоть немного пожить в стране, в которой уважают общечеловеческие смыслы и ценности. Но, строго говоря, ни одно правительство не может запретить мне искать смысл этого года, этого периода моей жизни, этого дня самостоятельно.

Эта книга по-прежнему абсолютно актуальна. Она не устарела ни в одной своей идее и по-прежнему помогает нам жить наполненно и со смыслом. Несмотря ни на что.

Светлана Кривцова, доцент кафедры психологии личности факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова, кандидат психологических наук

Логотерапия как искусство быть

Читатель держит в руках книгу, отнюдь не типичную для бесконечной череды выпускаемых сейчас зарубежных популярных книг по психологии, обещающих легко и быстро научить человека нравиться окружающим, стать успешным, победительным во всех делах и т. п. Эта книга вообще не о путях приобретения с помощью психологии внешних благ, она – о внутренней жизни, ее ценности, цене и смысле. Автор – замечательный австрийский психолог и психотерапевт-профессор Альфрид Лэнгле, директор Венского института экзистенциального анализа и логотерапии, ученик, ближайший сотрудник и преемник основателя логотерапии Виктора Франкла.

Появление логотерапии тесно связано с величайшей трагедией XX века – Второй мировой войной (1939–1945), когда, казалось бы, беспросветная ночь опустилась на Европу, торжествовала варварская идеология, которой с поразительной легкостью поддавались многие тысячи людей и целые народы. Вспоминаются слова Салтыкова-Щедрина, сказанные за несколько десятилетий до появления Гитлера и оказавшиеся столь пророческими: «Пришел бандит и, не долго думая, взял да и погасил огонь мысли. Он ничего не страшился, ни современников, ни потомков, и с одинаковым неразумением накладывал гасильник и на отдельные человеческие жизни, и на общее течение ее. Успех такого рода извергов – одна из ужаснейших тайн истории; но раз эта тайна прокралась в мир, все существующее, конкретное и отвлеченное, реальное и фантастическое – все покоряется гнету ее».

Именно тогда, во тьме этой «тайны беззакония» проходила проверку логотерапия в голове и душе рядового заключенного фашистского концлагеря смерти, которым был венский психиатр, психолог и психотерапевт Виктор Франкл^{. Одним из толчков к ее созданию стала гипотеза другого венского психиатра, психолога и психотерапевта – Зигмунда Фрейда, согласно которой люди, столь очевидно различающиеся по внешним манерам, воспитанию, привычкам и причудам, непременно станут одинаковыми, если их поместить на длительное время в крайне жесткие, бесчеловечные условия. И тогда облетят все фиговые листочки цивилизации и останутся одни «базовые инстинкты» яростной борьбы за выживание. Франкл находился именно в таких условиях. Более того – его ждала смерть в газовой камере, которая для него, узника-еврея, была неизбежна. И вокруг люди были в тех же жестоких условиях. Но они не стали одинаковыми, не все потеряли свою человеческую суть. Фрейд ошибся!}

Но что же делало людей разными и, главное, что удерживало их человеческую жизнь и сознание в этом аду? Ответ Франкла: удерживал их особый, только им – каждому в отдельности – присущий внутренний смысл, найденный и исповедуемый ими, тот путеводный, защищаемый всеми силами души огонек, пусть маленький и зыбкий, как свеча на ветру, который светил им в этой тьме. Франкл, например, продумывал шаг за шагом свою теорию и представлял, как после войны будет докладывать ее в зале Венского психотерапевтического общества (том самом, в котором когда-то выступал и Фрейд) и как он скажет, в частности, об ошибке Фрейда. И это – напомню – в жуткой повседневности лагеря смерти, где твое будущее предопределено, где ты не человек, а порядковый номер.

…Много лет спустя, в 1986 году, Виктор Франкл приедет в Москву, будет с триумфом принят на психологическом факультете МГУ, где среди многих других ему зададут и такой вопрос: «Поделитесь, пожалуйста, секретом – каким образом вам удалось так сохранить молодость?» Франклу было тогда за восемьдесят, но он был удивительно бодр, ясен, остроумен, точен в движениях. Франкл засмеялся и ответил, что если и есть секрет, то он прост – вовремя ухватиться за сильную, великую идею. Огонек смысла стал светом жизни…

Но тогда, во время войны, да и сразу после нее было не до пафоса и триумфа. Несмотря на великую победу над фашизмом, остались незалеченными раны потерь и глубокое разочарование в человеке, его истинных намерениях и морали. Если такая война, такая идеология оказались возможными, то каковы же перспективы человека, в чем теперь основы и гарантии его будущего? Даже традиционная вера у многих была глубоко поколеблена, поставлена под вопрос, требовала каких-то новых обоснований (достаточно вспомнить название одной из статей того времени – «Понятие Бога после Освенцима»).

И вот в эти трудные послевоенные годы учение с труднопроизносимым названием «экзистенциализм», заложенное еще в начала XX века в России (Бердяев, Шестов), учение, в разработке которого принимали участие такие корифеи, как Ясперс, Хайдеггер, Сартр, Бубер, Марсель и др., стало получать все большее распространение среди образованных людей на Западе. Исходным, как явствует из самого названия, стало понятие «экзистенции» (существования) – того состояния, что лежит в основе бытия человека и остается при всех возможных перипетиях внешнего мира. Экзистенциализм отвечал тогдашним умонастроениям, поискам опоры в разоренном внутреннем мире. Но до начала этих поисков конкретному человеку, вышедшему из мясорубки войны, надо было просто ощупать самого себя, понять, что он жив, уцелел, что он может видеть, слышать, дышать, мыслить, несмотря на всю проявленную к нему несправедливость, злобу и враждебность. Предстояло как бы заново освоить пространство своего существования, открыть его для себя не как умственную, интеллектуальную или идеологическую реальность, а как переживаемый чувственно, душой и телом факт, как жизнь. Свобода, познание, ответственность также требовали своего переоткрытия, освоения не в качестве только отвлеченных философских категорий, но как индивидуально-психологические, бытийно-переживаемые реалии, сама возможность которых была поставлена войной под вопрос. Одной «чистой философией» было уже не обойтись. Отражая настроения тех лет, Михаил Пришвин писал в своем дневнике в 1943 году, что в «философии заключается соблазнительная лазейка удрать в иллюзорный мир и свалить с себя необходимую тягость борьбы за действительность». И в этих обстоятельствах опыт и воззрения Франкла оказались не просто к месту, но жизненно, экзистенциально важны для многих людей. Его статьи, книги, идеи стали широко распространяться сначала в Европе, а затем в Америке.

Прорывались они в шестидесятых годах и сквозь решетку «железного занавеса» в Советский Союз. Помню самиздатовский слепой текст на папиросной бумаге и потрясший меня простотой и ясностью пример значимости смысла: помощь, оказанная Франклом пожилому врачу, находящемуся в глубокой депрессии после смерти горячо любимой жены. Франкл спрашивает в беседе: «А что было бы, если бы вы умерли раньше ее?» – «О, – восклицает доктор, – для нее это было бы ужасно, она бы так страдала!» – «Вот видите, – говорит Франкл, – теперь вы страдаете за нее, вы взяли на себя ее страдания». Нельзя вернуть потерю, нельзя изменить ситуацию, но найденный смысл способен ее преобразить, придать цену и ценность.

Возвращаясь к экзистенциальной концепции и, разумеется, поневоле ее здесь упрощая, можно сказать, что вопрос о смысле жизни возникает прежде всего в кризисных или, как предпочитал говорить Ясперс, «пограничных ситуациях», в периоды глубочайших потрясений. Именно тогда возможен прорыв к подлинному бытию, которое всегда является глубоко личностным, а не объективно-предметным. Поэтому прообраз отношения к бытию Марсель видел в личном отношении к другому человеку, и тогда бытие предстает не безличным «оно», а «ты», с которым человек взаимодействует, экзистенциально коммуницирует, к которому он может осуществить прорыв, как он осуществляет прорыв к другому человеку, прежде всего через отношение любви. Прорыв этот, как уже говорилось, осуществляется не одним умствованием, а всем существом человека. Соотнося это с религиозным пониманием, Федор Степун писал в 1940 году: «Сущность положительной экзистенциальной философии заключается ‹…› в обновлении старого убеждения, что полнота истины открывается человеку не как отвлеченно мыслящему субъекту, а как целостно, то есть религиозно живущему существу». Степун при этом ссылается на слова классика экзистенциализма Ясперса: «То, что мы в мифических терминах называем душою и Богом, именуется на философском языке экзистенциальностью и трансцендентностью».

1. Это издание выходит в новом переводе, автор перевода – Яна Дюкова, ученица Альфрида Лэнгле.2. В. Франкл создал теорию логотерапии в конце 1930-х годов, а когда попал в Освенцим, с ним была рукопись его книги, спрятанная под подкладкой пальто. Надежда сохранить ее таким образом не оправдалась – рукопись, конечно, была уничтожена, но Франкл после войны написал другие книги о логотерапии.

Читать книгу Жизнь, наполненная смыслом. Логотерапия как средство оказания помощи в жизни Альфрида Лэнгле : онлайн чтение

Альфрид Лэнгле
Жизнь, наполненная смыслом. Логотерапия как средство оказания помощи в жизни

Вопросы смысла в России: 10 лет спустя

Быстро пролетело десять лет с момента первого издания книги Альфрида Лэнгле «Жизнь, наполненная смыслом» в России1
Это издание выходит в новом переводе, автор перевода – Яна Дюкова, ученица Альфрида Лэнгле.

[Закрыть]. Экзистенциальный анализ пустил здесь корни: проводятся образовательные проекты и международные конференции, работают психотерапевты – ученики А. Лэнгле. А вопросы смысла встают перед нами все острее. Странные времена, странные реформы, приводящие к дефициту смыслов целого народа…

Можно выделить три шага, которые нужно сделать, чтобы найти смысл ситуации.

Светлана Кривцова, доцент кафедры психологии личности факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова, кандидат психологических наук

Логотерапия как искусство быть

Именно тогда, во тьме этой «тайны беззакония» проходила проверку логотерапия в голове и душе рядового заключенного фашистского концлагеря смерти, которым был венский психиатр, психолог и психотерапевт Виктор Франкл2
В. Франкл создал теорию логотерапии в конце 1930-х годов, а когда попал в Освенцим, с ним была рукопись его книги, спрятанная под подкладкой пальто. Надежда сохранить ее таким образом не оправдалась – рукопись, конечно, была уничтожена, но Франкл после войны написал другие книги о логотерапии.

[Закрыть]. Одним из толчков к ее созданию стала гипотеза другого венского психиатра, психолога и психотерапевта – Зигмунда Фрейда, согласно которой люди, столь очевидно различающиеся по внешним манерам, воспитанию, привычкам и причудам, непременно станут одинаковыми, если их поместить на длительное время в крайне жесткие, бесчеловечные условия. И тогда облетят все фиговые листочки цивилизации и останутся одни «базовые инстинкты» яростной борьбы за выживание. Франкл находился именно в таких условиях. Более того – его ждала смерть в газовой камере, которая для него, узника-еврея, была неизбежна. И вокруг люди были в тех же жестоких условиях. Но они не стали одинаковыми, не все потеряли свою человеческую суть. Фрейд ошибся!

Так или иначе мир объективности, где все измеряемо и взвешиваемо, и мир личностный – безмерный, трансцендентный – построены на принципиально разных основаниях, и первый непрестанно вопрошает и грозит разрушить второй. Экзистенциальная коммуникация, человеческое бытие в этом плане существуют не благодаря, а вопреки давлению внешней объективности, как постоянный ответ на это давление, как «мужество быть» (Тиллих). Человек должен научиться жить и любить, несмотря на сознавание хрупкости и конечности жизни и любви, которое способно не покидать даже в минуты полного покоя и счастья – некая печаль и горечь неизбежности утраты, заклинание «о, если б навеки так было». Но именно это и придает щемящую человечность, неповторимую окраску, мелодию, значимость моменту, ощущение его как дара и благодати.

Разумеется, жизнь состоит отнюдь не из одних кризисных, пограничных ситуаций, она разыгрывает не только высокую трагедию, но и другие жанры – драму, фарс, водевиль, поэтому поиск смысла или, как говорил А.Н. Леонтьев, «задача на смысл» может иметь разную остроту, степень выраженности, насыщенности. В какие-то периоды она выдвигается на первый план, в какие-то – затушевывается, оттесняется иными задачами. Отсюда – практическая востребованность экзистенциального подхода в психотерапии может быть весьма различной как в индивидуальной, так и в социальной, общественной жизни. Есть, например, эпохи, которые определяются как героические, трагические, а есть эпохи безвременья, застоя, упадка, есть времена и общества устоявшиеся, стабильные, есть – нестабильные, ломкие. Казалось бы, проблема обретения и защиты смысла должна являться насущной и острой только для героических и переломных эпох, тогда как во времена застоя и материального благополучия она должна уходить на второй план или исчезать вовсе. Какие, например, муки смыслоискательства могут быть в развитом обществе потребления и комфорта, в постоянно прибывающем потоке все новых внешних благ – товаров, услуг, удобств?

Эти рассуждения были бы верны, если бы не одно обстоятельство: поиск смысла жизни необходим для самой жизни человека, это не факультативная, дополнительная, а фундаментальная потребность, сущностная черта, которую, следовательно, нельзя отнять без ущерба самой этой сущности. И общество потребления, эпоха благополучия на Западе подтвердили это; было отмечено распространение так называемых экзистенциальных неврозов, неврозов смысла жизни, порожденных тем явлением, которое Франкл назвал «экзистенциальным вакуумом» – внутренней смысловой пустотой, которая обесцвечивает жизнь и, несмотря даже на полное внешнее благополучие, приводит человека к депрессии, наркомании, различным средствам ухода от жизни. Логотерапия, следовательно, всегда, в любые периоды – и внешне благополучные, и трудные – может быть востребована, использована как помощник человеку в обретении им смысла – того особого, уникального, именно ему нужного смысла, без которого жизнь лишается стержня, вкуса, радости, в конечном счете – самой жизненности.

И тем не менее, несмотря на всю важность и значимость, экзистенциальный анализ является отнюдь не самым популярным видом терапевтической помощи. Первенство на Западе прочно удерживают психоанализ и поведенческая психотерапия (бихевиоризм). Не касаясь других причин этого, отметим одну, но едва ли не главную. Логотерапия подразумевает в качестве цели «мужество быть» – не прячась, отвечать на нелегкие вопросы жизни. Как-то на семинаре в Германии меня поразили слова одного из участников. Он сказал, что пациент, приходящий к типичному современному психотерапевту, часто жертва ложных ориентаций общества, воспитания. Но после прохождения стандартного курса психотерапии клиент вместе с решением своих проблем научается приспосабливаться к нормам общества, сам становится носителем ложных ориентаций, от которых страдал ранее, и тем самым начинает калечить других.

Логотерапия ставит задачей не приспособление к обществу, а «самостояние» человека, обретение внутреннего смыслового мира, способного отвечать, взаимодействовать, а когда надо, то и противостоять внешним давлениям. А это отнюдь не простая позиция, отнюдь не легкий путь, и немудрено, что немногие его выбирают и следуют ему, особенно когда вокруг столько соблазнительных обещаний быстрого и легкого решения всех проблем и возвращения к привычной позиции «как все», к пути погони за общепринятым успехом.

Сегодня логотерапия – направление уже не только западной, но и отечественной практической психологии. Особая заслуга в этом, безусловно, принадлежит профессору Лэнгле. В течение ряда лет он приезжает в Москву, ведет семинары, читает лекции (в том числе и на факультете психологии МГУ), которые, по моим наблюдениям, всегда вызывают какой-то особый резонанс у слушателей. Думаю, это не случайно: экзистенциализм имеет русские корни (Бердяев, Шестов), но главное – это глубоко резонирующее с нашим менталитетом внимание к внутреннему миру человека, его истинному бытию, что отмечал в наших беседах после лекций в МГУ и сам Лэнгле. В частности, для книги почетных посетителей кафедры обшей психологии он сделал следующую запись (от 15.06.2001): «У вас здесь в Москве существует больше традиций европейской истории и в особенности экзистенциальной психологии, и вы идете в этом еще дальше, чем в Австрии и Германии. Вы – наша надежда!» Что это – щедрый аванс, констатация, пророчество, ошибка? Будущее покажет. А пока с прилежанием и пользой приступим к чтению этой книги о применении логотерапии в обыденной жизни.

Москва, ноябрь 2002

Борис Братусь, заведующий кафедрой обшей психологии факультета психологии МГУ, доктор психологических наук, профессор, член-корреспондент Российской Академии образования

Предисловие

Посвящается моей матери. Столь многое восходит к ней…

Среди тех вопросов, что волнуют человека, вопрос «ради чего?» – самый важный, самый насущный. Он пронизывает наше бытие. Он – вершина духовного поиска, а ответ на этот вопрос – ключ к пониманию наших поступков и их последствий. «Вопрос о смысле жизни, высказан ли он явно или лишь подразумевается, – сугубо человеческий. И способность задаваться вопросами смысла жизни – отнюдь не признак патологии3
Аллюзия на одно из писем Зигмунда Фрейда, где он писал: «Если человек задумался о смысле жизни, значит, он серьезно болен». – Примеч. пер.

[Закрыть]; более того, это как раз свидетельство человечности; в конечном счете – проявление наиболее человеческого в человеке. ‹…› Только человеку свойственно переживать свое существование как спорное, ставить под сомнение ценность собственного бытия» (Frankl, 1982, S. 39-40).

«Ради чего?» – стержневой вопрос, лейтмотив многих извечных вопросов. Например, за вопросом «почему так вышло?», задаваясь которым мы ищем причины и взаимосвязи, пытаемся постичь закономерности, понять, что обусловило ту или иную цепь событий, часто скрывается все тот же главный для человека вопрос – «для чего, ради чего нам выпало то или иное несчастье или страдание»? А вопросом «как?» мы задаемся, когда стремимся понять, каким образом нечто нарушило течение нашей жизни, какие свойства позволили ему это сделать и как нам обратить это вторжение к своему благу.

Смысл переживается как ответ на животрепещущий вопрос «ради чего я живу?». Человек не хочет прозябать во мраке неведения. Ему нужно знать и чувствовать, для чего он здесь, ради чего ему нужно что-то делать. Он хочет участвовать в формировании своей жизни, своего пространства и окружения; ему важно быть там, где жизнь ценна для него, соприкасаться с тем интересным, прекрасным, значительным, что есть в мире. Условия жизни приобретают второстепенное значение, когда мы близки к ее сути. Франкл следом за Ницше резюмировал эту мысль знаменитой максимой: «тот, у кого есть зачем жить, вынесет почти любое как» (Frankl, 1981, S. 132). Ведь «зачем?», «для чего?», «ради чего?» – вопросы о сущностном. А «как?» – вопрос о жизненных обстоятельствах, которые зачастую сильно затрудняют нашу жизнь и «хоть как-то выносимы только в свете “зачем” и “для чего”».

Теорией и практикой оказания психологической помощи в контексте этих вопросов и проблем всесторонне занимается так называемая третья4
Первыми двумя школами психотерапии признаны психоанализ Зигмунда Фрейда и индивидуальная психология Альфреда Адлера. – Примеч. пер.

[Закрыть] венская школа психотерапии – школа экзистенциального направления.

В течение более чем шестидесяти лет Виктор Франкл, параллельно с работой над усовершенствованием психотерапевтических техник и проведением исследований в области психиатрии, развивал «логотерапию и экзистенциальный анализ» – по его собственному выражению, «учение о смысле как альтернативе смысловой пустоте». Экзистенциальный анализ – исследование жизни человека с позиции его ценностей. В беседе с терапевтом экзистенциально-аналитического направления конкретные обстоятельства и события жизни рассматриваются на предмет скрытых в них смыслов и их потенциалов. Затем терапевт и клиент обращаются клоготерапии5
«Логос» означает здесь только «смысл»; не надо путать логотерапию с логопедией, которая занимается изучением и исправлением речевых навыков. – Примеч. авт.

[Закрыть], которая является практическим руководством, предлагает техники безопасности и упражнения, цель которых – помочь человеку находить смыслы, следовать им, воплощать их. Выводы Виктора Франкла проверены и подтверждены его многочисленными учениками во всем мире. Созданное им направление вызывает все больший интерес у психотерапевтов, педагогов, пастырей, философов, социальных работников. Логотерапия действенна не только при лечении заболеваний и развивающихся расстройств, но и при проведении психологической и психосоматической профилактики, и при применении в сфере воспитания. Наконец, логотерапия и экзистенциальный анализ предоставляют подробное, обстоятельное, хорошо обоснованное руководство для тех, что стремится к саморазвитию и улучшению качества своей духовной и психической жизни.

В основе этой работы лежат выводы логотерапии и экзистенциального анализа Франкла, распространенные за пределы терапевтической, клинической области.

Эта книга не учебник. Ее цель – не построение теории, не развитие идеи во всей научной строгости, а обращение к вашим собственным знаниям и опыту. Поскольку речь на этих страницах пойдет о смысле, мы будем обсуждать вопросы вашего личного обращения с вашей собственной жизнью. Смысл невозможно порекомендовать – об этом мы еще поговорим ниже. Эта книга также не дает ответа на вопрос, в чем смысл жизни, потому что поиски смысла, с одной стороны, требуют терпения, а с другой – индивидуальны. Смысл у каждого человека свой. Кроме того, смыслу присуще то же свойство, что и самой жизни: его восприятие одним и тем же человеком постоянно меняется.

Книга начинается с размышлений о базовых свойствах человека, прежде всего – о его свободе и открытости миру. Во второй главе описаны типичные формы поведения, которые для многих становятся препятствием на пути к полной жизни. Далее речь идет о том, что может стать нам опорой в поисках смысла, как и где его можно найти. Отдельная глава посвящена тому, что понимается под смыслом; эта тема освещена подробно и глубоко.

Затем мы обратимся к вопросу о взаимосвязи между смыслом и успехом с точки зрения экзистенциального анализа. И в завершение поговорим о глубоко личных отношениях человека с его жизнью – отношениях, в которых стремление к свободе и поиск смысла находят свое разрешение.

Вена, лето 2000

Альфрид Лэнгле

«Жизнь, наполненная смыслом. Прикладная логотерапия» – читать

Альфрид Лэнгле

Предисловие автора

Моей матери — столь многое восходит к ней…

Все остальные вопросы сводятся к основному: «Зачем?»Например, вопрос «Почемутак случилось?», возникающий, когда человек пытается найти объяснение череде событий и понять их причину. Часто за этими поисками скрывается все тот же вопрос «Зачем?», задавая который мы стремимся понять, в чем смысл наших страданий, в каком более широком контексте, в какой структуре взаимосвязей нужно рассматривать наши беды. Или вопрос «Как?» — вопрос о природе и свойствах вещей, которыми определяется обращение с ними.

Если человек научился понимать и чувствовать ценностное содержание жизни, то условия, в которых протекает жизнь, становятся для него до определенной степени вторичными. Перефразируя Ф. Ницше, Франкл сформулировал значение этой идеи в знаменитой фразе: «Тот, кто знает, Зачемжить, может выдержать почти любое Как» (Frankl,1981, S. 132). Все эти «Почему» или «Для чего», «Ради чего» как раз и означают наше «Зачем»,отражающее духовное содержание жизни. Вопрос «Как?» — это условия, часто делающие жизнь столь трудной, что ее можно вынести, лишь понимая «Ради чего».

Более шести десятилетий Виктор Э. Франкл наряду с разработкой психотерапевтических техник и проведением психиатрических исследований занимался обоснованием учения о смысле, которое он рассматривал как альтернативу смысловой пустоте. Это учение получило известность под названием «экзистенциальный анализ или логотерапия».Экзистенциальный анализ — это анализ жизни человека с позиции жизненных ценностей. В экзистенциально-аналитической беседе исследуются конкретные условия жизни в аспекте их возможного смыслового содержания. Логотерапия представляет собой практическое руководство, предназначенное для того, чтобы помогать человеку находить смысловые ценности, следовать им, воплощать их в своей жизни. (В этом контексте «логос» означает просто «смысл», поэтому логотерапию нельзя путать с «логопедией», методом лечения нарушений речи.) Результаты работы Виктора Франкла прошли многократную эмпирическую проверку в Австрии — на родине Франкла — и за рубежом; их все чаше используют в психотерапии, педагогике, религии, философии и социальной работе. Логотерапия имеет огромное значение не только в лечении, но и в профилактике психических и психосоматических расстройств, а также в воспитании. Наконец, она представляет собой обоснованное руководство, способствующее самораскрытию человека и улучшению качества его жизни.

Вена, лето 2000

Альфрид Лэнгле

Глава 1

БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ — ЗНАЧИТ БЫТЬ В ПУТИ

* * *

Сразу отметим, что под смыслом мы будем понимать не главный смысл всей человеческой жизни, а особого рода обращениес ситуацией и ее преобразование.Если дать самое общее определение, осмысленно жить означает следующее: человек со своими задатками и способностями, чувствами и желаниями включается в реальную жизненную ситуацию, творчески относится к ней, обогащая себя и окружающий мир, принимая и отдавая. Смысл — это своеобразный контракт с жизнью, согласно которому человек душой и телом посвящает себя тому, что является для него важным.

Почему? Только ли потому, что жизнь еще не прожита до конца, а будущее неизвестно?

* * *

Я обладаю свободной волей,благодаря которой могу делать выбор из различных возможностей.

* * *

Каждый мой выбор не случаен: в основе его лежит то, что для меня является ценным.

* * *

Жизнь непостоянна, ее условия и ситуации все время меняются.

Можно сказать, что жизнь человека сформирована внутренней и внешней средой. Каждый человек однажды обнаруживает себя с врожденными задатками, в физическом и социальном окружении, которые он не выбирал. Все это сделало его таким, каков он есть. И задача его сводится к тому, чтобы решить, как он будет с этим обходиться, как устроит свою жизнь в этом мире. Каждый человек способен что-то сделать из собственной жизни и из самого себя. Осмысленное обустройство жизни, таким образом, касается ситуации и человекав ней. Все то, что человек не выбирал, тем не менее предоставляется ему в распоряжение и, следовательно, может быть целенаправленно изменено. Аля самого же человека обустраивать жизнь означает, будучи свободным, активно вмешиваться в нее, планировать и выбирать между предоставляющимися ему возможностями. В конечном счете он сам делает свою жизнь; он принимает решения и тем самым определяет свое будущее. В его воле также и отказаться от возможностей жизни.

Поэтому речь идет прежде всего о том, что каждый человек постоянно принимает решения относительно той или иной ситуации, а не о том, как часто мы лишенысвободы или не имеем возможности выбора. Человек — не Бог и не волшебник, он свободен, но его свобода является человеческой, а не сверхъестественной, и потому ограниченной определенными условиями,то есть свободой в определенных границах.(Более подробно этот факт обсуждается, например, в книге Виктора Франкла — Frankl,1982, S. 91 ff.) Однако было бы серьезной ошибкой не признавать свою свободу только потому, что человек не всемогущ, и возмущенно восклицать: «Если уж я не обладаю всейсвободой, то тогда я отказываюсь и от ее остатков!» Да, человек свободен настолько, что может принять и такое решение. Но нам нужна свобода, приносящая не отчаяние, а реальное исполнение наших планов.

Мы и в самом деле чего-то не достигаем, чего-то не добиваемся, постоянно находимся в пути, никогда не чувствуя себя в полной безопасности. Мы не знаем, какие события могут еще произойти. Жизнь всегда открыта для изменений, и мы всегда находимся в ожидании.Чего же ждут люди? Те, кто считают себя несвободными пассивно ждут, что жизнь сама исполнит их желания. Те, кто думают, что оказывают решающее влияние на свою жизнь, ждут подходящих условий, чтобы ее преобразовать.

Но есть также и те, кто избирает «экзистенциальный путь»:их в первую очередь заботит не возможность больше иметь, а сам процесс, для них важно в каждый момент «как можно лучше исполнить симфонию своей жизни на музыкальных инструментах действительности». Их ожидание не ограничено рамками исполнения желаний и удовлетворения потребностей, оно открытопроисходящему. Такие люди со спокойным интересом принимают все, что преподносит им жизнь, им просто интересно, как они справятся с очередным вызовом, что они смогут сделать в данных условиях.

В жизни, если рассматривать ее экзистенциально, можно выделить три стороны. Жить — означает:

* * *

переживатьто, что само по себе имеет ценность, что может быть воспринято как хорошее, красивое, обогащающее;

* * *

созидая, изменятьи, где это возможно, обращать в лучшее — лучшее само по себе, а не лучшее «для меня»;

* * *

там, где невозможно изменить условия и обстоятельства, не просто пассивно их терпеть, а вопреки неблагоприятным условиям расти и становиться более зрелым, продолжать изменять самого себя,раскрывая все лучшее, что есть в человеке.

Вернемся к вопросу, есть ли свобода в том, что для человека является основным в жизни. Можно сказать, что ответ на него зависит от понимания (способного изменяться!) того, что есть жизнь. Если под «жизнью» понимать исполнение желаний или удовлетворение требований, то такая «жизнь» полностью зависит от внешних обстоятельств и потому несвободна. Если же жизнь рассматривать экзистенциально, как соприкосновение личности с конкретными условиями жизненной ситуации, то тогда открываются многочисленные возможности преобразования жизни.

В наших рассуждениях о свободе человека нужно учитывать еще один важный момент. Выше мы говорили, что человек не обладает абсолютной свободой, а свободен только в ограниченных рамках условий своей жизни. Надо добавить, что и этой относительной свободой мы можем располагать далеко не всегда! Жизнь полна возможностей, однако они могут быть не только не реализованы, но и вообще не замечены. Подобно тому как дом строится из кирпичей, наша жизнь складывается из множества маленьких решений, правильных или неправильных. Последние решения базируются на многочисленных этажах решений прежних, тех, что, возможно, уже стерлись из памяти. Но тем не менее они обусловливают возможности, которые открываются перед нами сегодня, расширяя или ограничивая их, и задают направление для последующих решений. Если, например, кто-то, из чистого любопытства или озлившись на тяготы жизни, обращается к алкоголю или наркотикам, то в первый раз это решение принимается им вполне свободно. Со временем, однако, развиваются зависимость и автоматизм, которые все больше и больше сужают свободу. При многократном повторении определенных поступков — не важно, приходится человеку отвечать за них или нет, — одни жизненные пути прокладываются и становятся привычными, другие дороги зарастают. Никогда не следует забывать, что свобода имеет свою историю.

Когда мы затрагиваем эти вопросы в терапевтических беседах, пациенты бывают очень удивлены, начиная понимать, что они, оказывается, все время были свободны, обустраивая свою жизнь.

Например, один пациент страдал от стойких состояний страха и болезненных мышечных спазмов в плечах. Он боялся, что может случайно сорваться с лестницы, что от него уйдет жена или случится еще что-нибудь. После экзистенциально-аналитического прояснения обстоятельств, приведших к появлению его страхов, он пришел к выводу, что вот уже много лет, в сущности, был настроен против себя, отрицая свою внутреннюю способность чувствовать и выбирать то, что является для него действительно важным, ценным и правильным. В бесчисленных небольших решениях — как выяснилось, это были решения! — он не замечал или отставлял в сторону все то, чего хотел в глубине своей души. Так он все больше и больше терял себя, поскольку цели, которым он следовал, не соответствовали тому, к чему на самом деле стремилось его сердце. Жизненный тупик, в который он себя в итоге загнал, проявился теперь в его страхах, — это и требовалось прояснить в терапии, а затем устранить при помощи специальных техник.

Вероятно, и вы будете удивлены или даже испуганы, если подумаете, как часто за один лишь только день, за один-единственный час вы соприкасаетесь со своим миром и с самим собой и как часто на самом деле принимаете решения — спонтанно, без долгих размышлений. Фактически каждая минута содержит разные возможности, среди которых мы непрерывно выбираем, пока не останавливаемся на одной. Так мы «делаем» нашу жизнь, каждый свою — ведь то, с чем мы соприкасаемся и чем занимаемся сейчас, как раз и есть то, что представляет собой в эту минуту, в этот час наша жизнь. И этот час навсегда останется именно таким, каким мы его провели, и уже никогда не изменится.

Глава 2

ДОРОГИ, ВЕДУЩИЕ В НИКУДА

* * *

Свобода призывает к решению. — Типичные способы уклонения от свободы: конформистская и тоталитарная позиции. — Отсутствие ориентиров — духовная беда нашего времени — ведет к экзистенциальному вакууму и подчинению диктату момента

В предыдущей главе мы говорили о свободе (ограниченной определенными рамками), которой обладает человек в преобразовании условий и формировании собственной жизни. Однако свобода — это и дар и бремя одновременно. Открывая человеку возможности и пространство для обустройства жизни, она вместе с тем настойчиво требует от него решений. Даже в ситуациях, в которых мы не склоняемся ни в ту, ни в другую сторону, решение все равно принимается, а именно: не выбирать ничего. Когда-нибудь потом человек с гордостью или, быть может, с грустью вспомнит ту ситуацию, сознавая, что он был свободен в выборе. Все, что человек совершил и от чего отказался, сделано им самим — по собственной инициативе, по своему усмотрению он предпочел одно и отклонил другое, — и он несет ответственность за свои решения. Везде, где человек свободен, он и ответственен (об этом мы будем более подробно говорить в предпоследней главе).

По этой причине некоторые люди боятся личной свободы — им неприятно и тяжело самим нести ответственность, если то, что они делают, не удается. Как удобно в таких случаях иметь отговорку или «уважительную причину»! Тогда не стыдно ни перед собой, ни перед другими; да и в дальнейшем не нужно меняться, а ведь это — одно из самых трудных дел в жизни.

На что обычно ссылаются люди?

Имеется целый ряд отговорок, сводящихся к конформизму.Многие люди оправдывают себя, говоря, что по-другому поступить было нельзя: ведь сегодня это в порядке вещей и не хочется выглядеть хуже других…, что так поступают все, да к тому же один раз — все равно что ни разу… Хотя подобные отговорки можно услышать от людей любого возраста (не нужно даже обращаться к психотерапевтической практике, чтобы найти достаточно подходящих примеров), но, по моему опыту, конформистская позиция «быть как все» в основном свойственна молодежи.

Есть также немало людей, которые считают, что вести себя именно так, а не иначе, их заставляют некие силы. В случае отговорок тоталитарноготипа человек уступает внешнему или внутреннему давлению, сужающему свободу его действий. В зависимости от обстоятельств это могут быть общественные условия, политическая и экономическая ситуация, производственная необходимость, сила собственных желаний и влечений, которой невозможно противостоять, родительское воспитание. В этом случае речь идет не о присоединении к чужому мнению за отсутствием своего, а о том, что человек чувствует себя подверженным давлению и уступает ему. Что здесь имеется в виду, пояснит следующий пример.

Сорокалетняя женщина, профессор-педагог, однажды сказала мне на приеме: «Воспитание — вот то, что делает человека человеком». На вопрос, как она это понимает, женщина подробно перечислила все разнообразные влияния со стороны родителей, которым подвергается ребенок, начиная с внутриутробного развития вплоть до взрослого возраста. «В конечном счете воспитание задает человеку направление. Он не может избежать этого — он программируется воспитанием. Ведь именно воспитанием человеку внушается, какие решения ему принимать и чему радоваться. Посмотрите, так было и со мной. То, что у меня дома лежат дорогие ковры и что они мне нравятся, — целиком результат того, как меня воспитала мать. Сама же я, честно говоря, не придаю всему этому никакого значения».

На этом месте голос женщины сделался жестким; то, как она о себе рассказывала, вызвало у меня довольно тяжелое чувство. Подозрение, что все сказанное служило ей лишь отговоркой, чтобы не принимать решения самой, удалось подтвердить с помощью экзистенциального анализа. Наша беседа помогла ей увидеть конфликт ценностей, который она стремилась подавить. Наличие красивых ковров и других предметов роскоши у себя дома она не могла оправдать жизненной необходимостью. Лично для нее самой было бы вполне достаточно простых удобных вещей. Она и в самом деле считала скромный образ жизни более естественным для себя.

Не заслоняет ли роскошь ее собственную жизнь? Этот вопрос, наряду с вопросом о социальной справедливости и своей ответственности за жизнь в роскоши, беспокоил ее на протяжении многих лет. Мы также обнаружили, что, в сущности, она была не очень уверена в том, что же она сама считает правильным.

Стало ясным, почему эта женщина так высоко ценила влияние своей матери. С одной стороны, ей не хотелось отказываться от определенных предметов роскоши, с другой стороны, она не хотела сознаваться в своей неуверенности относительно того, что же она сама считает ценным. Таким образом, ее истинное Я оказалось скрытым за тем, к чему приучила ее мать, и вполне понятно, что в итоге она говорила: «Мы все такие, какими нас воспитали!»

Разумеется, воспитание оказывает — и должно оказывать — влияние на человека. Однако собственная самостоятельная жизнь начинается только тогда, когда человек занимает сознательную позицию в отношении влияния, которое оказало на него воспитание, и решает, сможет ли он сказать «да» тому, чему его учили в детстве. В сфере приобретения предметов роскоши эта женщина еще не стала самостоятельной. Она не разобралась с конфликтами, связанными с ее отношением к жизни в роскоши, не сформировала собственного мнения на этот счет и потому продолжала жить чужим мнением.

Человек вынужден принимать решение в любом случае, и то, какой способ избегания свободы он предпочтет — «конформистский» («все так делают») или «тоталитарный» («я был вынужден»), — в конечном счете тоже его решение.

Но что же может подсказать нам, какое решение выбрать? Чего нам придерживаться, если ситуация еще не определена? Подробно об этом мы поговорим в следующих двух главах. А сейчас давайте посмотрим, что произойдет, если ответы на эти вопросы не будут найдены.

Отсутствие средств, способных помочь нам в принятии решений, стало особой проблемой, духовным бедствием нашего времени (см., например, Frankl,1978, S. 39 ff). Франкл описывает это кратко и точно: «В отличие от животного, инстинкты не диктуют человеку, что ему нужно делать. И, в отличие от людей вчерашних дней, традиции больше не говорят современному человеку, что он делать обязан. Не зная, что ему нужно, и не зная, что он должен, человек по-настоящему не знает и того, чего же он, собственно говоря, хочет. Что из этого следует? Либо он хочет только того, что делают другие, и это конформизм. Либо наоборот: он делает только то, чего от него хотят другие, и тогда мы имеем тоталитаризм» ( Frankl,1985, S. 13).

Свобода только тогда воспринимается как благо, когда человек знает, чего он хочет и что он будет делать, став свободным. Ибо свобода, если человек не понимает, что с ней делать, «к чему» ее применить, сопровождается невыносимым ощущением пустоты и может превратиться в настоящую муку (так, свободное время, которое нечем занять, нередко приводит к «неврозу выходного дня» и «депрессии конца рабочей недели»).

Франкл называл это ощущение пустоты в сочетании с безмерным чувством бессмысленности «экзистенциальным вакуумом»(к этой проблеме мы еще вернемся позднее).

Оказавшись наедине со своей свободой без внутренних ориентиров для принятия решений, человек испытывает тревогу и страх, потому что он попадает во власть слепого случая, становится пешкой в руках обстоятельств. Он становится целиком зависимым от непредсказуемого диктата момента, чувствует себя брошенным на произвол судьбы.

Некоторые люди в такой ситуации хватаются за иллюзию свободы, считая, что будут свободны по-настоящему, если начнут делать «всё, что захотят». Но, не имея собственных ориентиров и потому не зная, чего он на самом деле хочет, такой человек точно так же оказывается целиком во власти внешних обстоятельств или неподконтрольных ему собственных внутренних импульсов. Он решается на что-то без всяких на то оснований и постоянно ждет, что подкинет Его Величество Случай. Тот, кто стремится лишь к тому, что под влиянием импульса пришло ему в голову, на самом деле отвергает свою свободу просто ради того, чтобы от нее отделаться.

Конечно, свобода может быть тяжелой ношей. Она заставляет разбираться в накопившихся вопросах, не позволяет закрывать глаза на имеющиеся проблемы, то есть зачастую требует приложения весьма серьезных усилий к тому, чем заниматься обычно не хочется. Поэтому всегда заманчивее поскорее покончить со свободой (присоединяясь к чужому мнению, употребляя алкоголь или отдаваясь на волю случая), вместо того чтобы оттачивать свое собственное умение ориентироваться в обстоятельствах. Однако все то, что человек делает, не имея собственных внутренних ориентиров и целей, само по себе не представляет для него ценности, воспринимается как неважное, необязательное и существует только благодаря недолговечной, непосредственной цели, которую нужно достичь. После периода жизни, проведенного по принципу «мне все равно, что я делаю…», не остается ничего, кроме чувства, что упущено время, чтобы сделать что-то действительно стоящее.

Приведем в качестве примера историю одного мужчины, жизнь которого к 35 годам стала невыносимой. Он словно шел по тропе, с одной стороны которой зияла пропасть головокружительной глубины, с другой нависала гора незавершенных дел — такая высокая и крутая, что «уже вообще не имело никакого смысла за что-либо браться». Тропа давно сделалась узкой, а теперь к периодически возникающему чувству страха добавились боли в животе и постоянные простуды. Днем он был депрессивным, безрадостным и усталым. Ночью с трудом засыпал, и ему часто снились кошмары, которые всегда были связаны с ситуацией сдачи экзамена. Самого себя он называл «бродячим псом». В родительском доме ему жилось плохо, а после этого, по его словам, не произошло ничего существенного. С юных лет его жизнь походила на бегство — бегство от всех важных решений. С двадцати лет он жил «абы как», без каких-либо постоянных целей, не задумываясь о будущем. Свой «экзистенциальный вакуум» и внутреннюю пустоту он заглушал, постоянно занимаясь тем, что подворачивалось под руку, надеясь таким образом обрести чувство, что жизнь не проходит бессмысленно. Принятие решений он откладывал еще со школьной скамьи, не появляясь в школе, когда предстояли экзамены или контрольные работы. Вместо того чтобы поговорить с кем-нибудь о своих проблемах, он планировал уехать жить в Австралию, убегая с помощью подобных планов в мир грез. В грезах и разыгрывалась его настоящая жизнь. Когда после окончания школы ему помогли устроиться на постоянную работу, он в первый же день вместо работы пошел к зубному врачу, а потом так ни разу и не появился на рабочем месте. В течение многих лет он не занимался ничем серьезным, так как намеревался надолго уехать в Индию. Шли годы, но в Индию он так и не поехал.

Он никогда не принимал решения «за», все его решения были «против». Например, получив наследство, он купил дом, — но не потому, что хотел его иметь, а просто чтобы не пропали деньги. Спустя некоторое время он продал дом и купил автофургон, поскольку не хотел подолгу жить на одном месте. Этот автофургон олицетворял его образ жизни: «Я хотел большее время года находиться в дороге!» Однако вскоре он продал и его и купил яхту, намереваясь отправиться в кругосветное путешествие. В первый же день плавания он возвратился в гавань и продал яхту — оказалось, что он боится открытых пространств.

Он хотел делать и делал противоположное тому, что делали все остальные люди. Он не хотел конформизма, он хотел быть одиночкой. Подростком он примкнул к молодежной группе с характерным названием «Перелетные птицы», где впервые в жизни нашел поддержку. Позже он подружился с одним молодым человеком с похожим мировоззрением, который, так же как и он, работал урывками, лишь для того, чтобы потом путешествовать автостопом. «Я избрал его себе в качестве гуру».

Его жизнь определялась другими людьми. За одними он следовал, словно за гуру или за «Перелетными птицами», от других стремился убежать. Он не

Данная книга охраняется авторским правом. Отрывок представлен для ознакомления. Если Вам понравилось начало книги, то ее можно приобрести у нашего партнера.

Поделиться впечатлениями

Жизнь, наполненная смыслом читать онлайн

Стр. 1 из 24

…

Моей матери — столь многое восходит к ней…

Все остальные вопросы сводятся к основному: «Зачем?» Например, вопрос «Почему так случилось?», возникающий, когда человек пытается найти объяснение череде событий и понять их причину. Часто за этими поисками скрывается все тот же вопрос «Зачем?», задавая который мы стремимся понять, в чем смысл наших страданий, в каком более широком контексте, в какой структуре взаимосвязей нужно рассматривать наши беды. Или вопрос «Как?» — вопрос о природе и свойствах вещей, которыми определяется обращение с ними.

Если человек научился понимать и чувствовать ценностное содержание жизни, то условия, в которых протекает жизнь, становятся для него до определенной степени вторичными. Перефразируя Ф. Ницше, Франкл сформулировал значение этой идеи в знаменитой фразе: «Тот, кто знает, Зачем жить, может выдержать почти любое Как» (Frankl, 1981, S. 132). Все эти «Почему» или «Для чего», «Ради чего» как раз и означают наше «Зачем», отражающее духовное содержание жизни. Вопрос «Как?» — это условия, часто делающие жизнь столь трудной, что ее можно вынести, лишь понимая «Ради чего».

Более шести десятилетий Виктор Э. Франкл наряду с разработкой психотерапевтических техник и проведением психиатрических исследований занимался обоснованием учения о смысле, которое он рассматривал как альтернативу смысловой пустоте. Это учение получило известность под названием «экзистенциальный анализ или логотерапия». Экзистенциальный анализ — это анализ жизни человека с позиции жизненных ценностей. В экзистенциально-аналитической беседе исследуются конкретные условия жизни в аспекте их возможного смыслового содержания. Логотерапия представляет собой практическое руководство, предназначенное для того, чтобы помогать человеку находить смысловые ценности, следовать им, воплощать их в своей жизни. (В этом контексте «логос» означает просто «смысл», поэтому логотерапию нельзя путать с «логопедией», методом лечения нарушений речи.) Результаты работы Виктора Франкла прошли многократную эмпирическую проверку в Австрии — на родине Франкла — и за рубежом; их все чаше используют в психотерапии, педагогике, религии, философии и социальной работе. Логотерапия имеет огромное значение не только в лечении, но и в профилактике психических и психосоматических расстройств, а также в воспитании. Наконец, она представляет собой обоснованное руководство, способствующее самораскрытию человека и улучшению качества его жизни.

Вена, лето 2000

Альфрид Лэнгле

Сразу отметим, что под смыслом мы будем понимать не главный смысл всей человеческой жизни, а особого рода обращение с ситуацией и ее преобразование. Если дать самое общее определение, осмысленно жить означает следующее: человек со своими задатками и способностями, чувствами и желаниями включается в реальную жизненную ситуацию, творчески относится к ней, обогащая себя и окружающий мир, принимая и отдавая. Смысл — это своеобразный контракт с жизнью, согласно которому человек душой и телом посвящает себя тому, что является для него важным.

«Мы все слабее понимаем истинную ценность жизни»

Psychologies: Экзистенциальный анализ исследует самую суть человеческой личности, подлинно человеческое. Почему вы настаиваете на том, что дефицит смысла — одна из главных проблем наших современников?

Альфрид Лэнгле

Альфрид Лэнгле: Виктор Франкл, выдающийся психолог, создатель логотерапии и мой учитель, в 1920-х годах первым поставил проблему смысла. Австрия переживала тогда период жесточайшей безработицы, люди голодали. Франкл был в ту пору молодым психиатром и обратил внимание на то, что многие безработные страдали именно от утраты смысла. Они считали свою жизнь бессмысленной, поскольку из-за потери работы не могли быть полезны своим семьям и даже становились обузой для близких.

Именно тогда Виктор Франкл понял, что смысл и ценность человеческой жизни в сознании людей слишком жестко связаны с пользой: лишившись возможности быть полезными, мы проваливаемся в бессмысленность существования. Это можно назвать утилитаристским восприятием: смысл имеет только то, что полезно и приносит успех.

Боюсь, за последние 90 лет ничего, по сути, не изменилось. Было и второе обстоятельство, с которым столкнулся Франкл: люди становились менее религиозными, увеличивалось число тех, кто не принадлежал ни к какой конфессии, отсюда возникал дефицит ориентиров.

Люди стали меньше понимать, для чего им в принципе проживать свою жизнь. Человек больше не был нацелен на трансцендентность, на выход за рамки собственного бытия через служение Богу. Напротив, он был безжалостно предоставлен самому себе и вынужден искать новые ориентиры. И этот аспект, мне кажется, сегодня тоже актуален. Снижение роли религии во многих странах ведет к утрате представлений о смысле бытия.

Но сегодня перед нами открывается множество абсолютно новых возможностей. Разве это не влияет на насыщенность и осмысленность нашей жизни?

Вы правы, влияет. У нас действительно гораздо больше возможностей самим формировать собственную жизнь. Свободный рынок, например, дает нам возможности, о которых не могли мечтать даже наши родители, что уж говорить о дедах. Жизнь предлагает удивительное множество разных видов деятельности и способов получения удовольствия.

Но полагать, что потребление способно заменить смысл, — большая ошибка. Скорее это попытка удовлетворить голод в отношении смысла эрзацами полноценной пищи. В ситуации, когда постоянно растет число возможностей и соблазнов, проблема смысла только обостряется, хотя и недостаточно осознается, и нужно быть очень сильной и очень ясно мыслящей личностью, чтобы сохранить аутентичные жизненные установки.

В этом отношении на нас ложится куда большая нагрузка, чем на наших предков?

Да, и есть еще одно важное обстоятельство. Мы, современные люди, проживаем свою жизнь менее интенсивно, чем раньше, когда люди сталкивались с большим числом угроз. Скажем, неурожай непременно означал голод, стихия могла навсегда оставить без крыши над головой, от простуды можно было умереть. Сегодня большинства подобных опасностей просто не существует. Раньше каждый соприкасался со смертью: например, почти в каждой семье умирали маленькие дети. Сегодня это не так, и опыт столкновения со смертью, опыт осмысления ее сделался намного беднее.

Наконец, мы стали меньше работать физически. Есть техника, автомобили, которые не дают нам переутомляться. И это не может не влиять на жизнь наших чувств. Наше существование словно бы заключено в вакуумную упаковку, но из нее этот вакуум просачивается в нас самих.

Мы не испытываем настоящего голода, редко переживаем чувство подлинной опасности.

Два пути ведут к экзистенциальному смыслу: пережить нечто замечательное или создать что-то полезное

Мы все менее интенсивно ощущаем, какое счастье — просто жить, все слабее понимаем истинную ценность жизни как таковой. И нам труднее различить ее смысл. Особенно тем, кто живет в развитых странах. Опрос, проведенный в Австрии в 2000 году, показал, что более половины опрошенных хотя бы однажды переживали ощущение потери смысла. И лишь 11% ответили, что эти проблемы никогда не имели к ним отношения.

Жаль, что подобные исследования не проводились в России. Ведь мы очень любим искать смысл жизни.

Думаю, следует уточнить термины. В логотерапии и экзистенциальном анализе мы различаем два понятия смысла. Первое — это практический смысл, который заключен в конкретной ситуации. Именно его мы называем экзистенциальным. А второе — это глобальный, онтологический смысл, который имеет все сущее.

Экзистенциальный смысл зависит от самого человека и может изменяться вместе с ситуацией. Его можно обнаружить, если осуществить экзистенциальный поворот: вместо того чтобы постоянно спрашивать «что я должен сделать?», «как следует поступить?», «что мне это даст?», попытаться развернуть свое отношение к ситуации.

Отставить в сторону то, чего хочу я, и попробовать понять, чего хочет эта ситуация от меня. Чего ждет от меня жизнь? Поступив так, из человека, задающего вопросы, мы сразу превращаемся в человека, дающего ответы.

В каждой ситуации мы можем сделать нечто такое, что будет наполнено смыслом, — и наполним им ситуацию

Экзистенциальный смысл заключается именно в том, чтобы понять вопрос каждой конкретной ситуации и дать на этот вопрос наилучший возможный ответ. То есть ответ, который в данный момент для меня возможен и который лично я рассматриваю как самый лучший. Этот ответ, разумеется, заключается не в словах, а в действии, поступке. Человек способен сам создавать свою осмысленную жизнь, нанизывая момент за моментом, подобно жемчужинам в ожерелье.

Вы хотите сказать, что каждая ситуация обязательно несет в себе какой-то смысл и наша задача — его отыскать?

Нет. Я не могу утверждать, что смысл имеет вообще все. Но в каждой ситуации мы можем сделать нечто такое, что будет наполнено смыслом, — и наполним им ситуацию. Виктор Франкл указывал несколько путей, которые ведут к экзистенциальному смыслу.

Первый — пережить нечто замечательное: послушать прекрасную музыку, провести время в обществе любимых людей, полюбоваться закатом.

Другой путь — создать что-то ценное: хорошо сделать свою работу или испечь вкусный пирог. Но бывают ситуации, когда ни то, ни другое невозможно: скажем, если человек тяжело болен.

Франкл очень много пишет о важности нахождения смысла в безвыходных или очень тяжелых жизненных ситуациях. Тогда очень важно найти правильную внутреннюю установку по отношению к проблеме, к собственному страданию. Установку, которая позволит человеку высоко нести свою любовь к жизни.

А как быть с глобальным смыслом? Что мы можем сделать, чтобы прояснить его для себя?

Это огромный философский и религиозный вопрос, который принципиально неразрешим с человеческих позиций. Здесь речь уже идет о смысле бытия. Что есть человек, зачем он появляется на свет? И — самый, может быть, острый вопрос — зачем существует страдание? Зачем оно выпадает на долю конкретному человеку в конкретный момент — и почему именно ему?

Психология не может участвовать в решении вопроса о глобальном смысле существования

Здесь мы упираемся в границы познания.

Психология уже не может участвовать в решении этого вопроса. И нам остается вера, надежда.

Однако и в этих случаях возможен экзистенциальный поворот. Он необходим, чтобы перестать спрашивать о глобальном смысле собственной жизни и попытаться ответить на этот вызов, понять, что можно сделать даже в самой сложной и тяжелой ситуации такого, что принесло бы позитивный результат. Если человек ведет себя таким образом, если он ищет ответ, то один смысл уже создан: этот человек становится сильнее как личность.

Об эксперте

Альфрид Лэнгле – австрийский психотерапевт, клинический психолог, профессор медицины и философии, основатель Международного общества логотерапии и экзистенциального анализа GLE-International, ученик основателя логотерапии Виктора Франкла, автор книги «Виктор Франкл. Портрет».

Жизнь, наполненная смыслом → Spectator.ru [ Дмитрий Смирнов ]

backward2forward3

Прочитал Альфрида Лэнгле, «Жизнь, наполненная смыслом. Прикладная Логотерапия».

(До этого я у него читал «Экзистенциальный анализ синдрома эмоционального выгорания», в той заметке тоже много про смысл).

Очень лаконичный автор, ученик (или коллега?) Франкла. Кстати, похоже, Франкла надо читать не про его приключения в концлагере, а что-то более теоретическое на тему именно логотерапии. (А я до сих пор не читал!)

Самое приятное во всех этих книгах — это находить что-то знакомое и каждый раз радоваться: теперь есть, на кого сослаться! Или, например, «опа, а я, оказывается, стою на позиции экзистенциальных терапевтов (надеюсь, они не возражают)».

Скажем, я придумал шутку, что если гадание — это прикладная семиотика, то терапия — это прикладная антропология, а сегодня прочитал, что Франкл понимал свою логотерапию как «метафизически-религиозно обоснованную антропологию и психотерапию».

Но вернемся в книге.

Лэнгле лаконично, но очень подробно рассказал, что такое смысл и каковы его свойства.

Случайные цитаты («просто понравились»):

Смысл нельзя навязать, вручить или одолжить. Никто не может диктовать другому, в чем тот должен видеть свой смысл – ни начальник подчиненному, ни родитель ребенку, ни врач пациенту. Смысл нельзя ни дать, ни предписать – его нужно найти, обнаружить, распознать. Смыслом может стать только то, что пропущено человеком через «игольное ушко» личного опыта – прочувствовано и постигнуто с точки зрения его ценности, необходимости и привлекательности.

Бывает так, что от нас чего-то требует начальник или родители, а мы сами не уверены, что поступить так будет правильно. То, что для кого-то другого явно имеет смысл, для меня остается приказом, насилием или поручением, если я сам смотрю на это иначе. Подлинный смысл не имеет ничего общего с принуждением, со словами «Ты должен!». Смысл – дитя свободы. Нельзя принудить меня к тому, чтобы я увидел в чем-либо смысл. Но уж если я его обнаружил, его невозможно будет игнорировать; даже если я стану поступать наперекор ему, он все равно останется обнаруженным, хотя и не реализованным мной смыслом.

Смысл нельзя выдумать. Рефлексивное мышление (склонность анализировать свои переживания, поступки, мысли) порой бывает даже препятствием на пути к смыслу, если используется в качестве защитного механизма – то есть для того, чтобы рационализировать и отбросить то, что человек ощущает внутри себя. Все, что является смыслом, полностью овладевает нами, мы чувствуем и ощущаем его еще до того, как он постепенно становится для нас осознанным.

Смысл может найти любой человек, независимо от возраста и уровня интеллекта, пока он способен принимать решения. Даже если это будут простые и негромкие, возможно, совсем незаметные для других решения. Для нахождения смысла человеку даже не нужны пять органов чувств, поскольку органом смысла (по Франклу) является внутреннее чутье, на основе которого появляется ощущение, что в этой ситуации следует поступить именно так, что именно такое поведение будет правильным. Этот орган смысла также можно было бы назвать совестью. Поступки «по совести» или поступки «бессовестные» могут совершаться человеком независимо от пола, возраста, интеллекта и даже от вероисповедания.

Есть тонкая разница между цитатами из клевых терапевтов и статусами во вконтакте.

Примерно про это (смысл — это чувство, а не менталоконструкция) писал я, но еще более коротко. А эта заметка вышла довольно сумбурной, но мне не хочется пересказывать Лэнгле своим языком, читайте его.

«Он все правильно пишет», но это скорее информация для терапевтов — или для тех, кто дошел до смысла и надо уточнить некоторые моменты. Или сказать «ага! я так и знал!». Там есть описание картины, но совершенно нет советов, как до нее дойти.

Не надо обольщаться, что прочтение кому-то в чем-то поможет. Не поможет. Но прочитать надо, для общего развития. Как и Фромма, кстати.

Вот, скажем, про успех.

«Успех не нужен».

Моя картина мира такова: люди занимаются тем, что участвуют в естественном отборе («привет участникам естественного отбора!»), если шутить на эту тему. Если не шутить и пафосно, то «Человек — это творческая единица вселенной».

Свобода воли все-таки есть, а задача человека — «быть собой», реализуя персональную свободу воли. Если бы такая задача не стояла, все были бы одинаковыми муравьями (впрочем, все к этому и стремятся, судя по всему).

Цель разнообразия — не в том, чтобы люди преуспевали (все не могут быть успешными), а в том, чтобы каждый человек, прожив свою жизнь, проверил гипотезу собственной уникальности.

Каждый человек — это стартап, с шансом успеха в 1%. Напомню, что оригинальная цель любого стартапа — проверить идею, а не раздуть его, продать подороже и обогатиться.

Человечество эволюционирует за счет того, что кто-то проваливается, отсеивая «неудачные» варианты. Все не могут быть Биллами Гейтсами. Кому-то надо еще быть Стивами Джобсами. Ха! Ха! Успех — это приятно, но это приятное исключение. «Повезло».

Впервые эту мысль в письменном виде я нашел у астролога-юнгианца (обязательно перечитайте).

Лэнгле пишет ровно то же самое, только менее поэтично:

Настоящий рецепт успеха состоит в том, чтобы прикладывать усилия и стараться в той мере, в какой это необходимо, не становясь при этом зависимым от успеха. Стремление достичь успеха напрямую оборачивается погоней за миражом. Условием и предпосылкой для настоящего результата, основанием для успеха является «обходной путь»: взаимодействуя с различными обстоятельствами и ситуациями, человек поступает осмысленно, утверждая свои ценности.
…Смысл содержится в самоотдаче человека тому, что само по себе представляет ценность, безотносительно к успеху. Таким образом, смысл целиком находится в той области, где человек может действовать: смысл заключается не в том, чтобы иметь успех, а в настоящей увлеченности чем-то ценным (например, работой или любимым человеком).
Успех означает: я хорошо поработал, мне сопутствовала удача – и я достиг желаемой цели.
В свою очередь, жить осмысленно означает следующее: я в своем усердии следовал тому, что имеет для меня ценность, и поэтому моя жизнь остается осмысленной, даже если цель не достигнута или работу не удалось завершить.
То, что художественное произведение, представленное публике впервые, не имеет успеха, не наносит никакого ущерба его красоте, так же как и незаконченное произведение может относиться к самым прекрасным творениям нашей культуры.
Если бы смысл сводился только к успеху, то чем бы тогда поиск смысла отличался от азартной игры?

Вот еще у Лэнге: Как быть собой.

У Ялома в «Хрониках исцеления» есть эпизод, где он такой «ну блин, поначитался Франкла и сегодняшнюю сессию вел себя, как Франкл! Стыдно! Стыдно!».

Я наполнил комнату Виктором Франклом. Так получилось, что я всю прошедшую ночь читал одну из его книг и думал о нем. Я всегда становлюсь противен сам себе, когда кого-нибудь почитаю, а затем вдруг обнаруживаю, что применяю его методы в ходе следующего сеанса терапии.

Я тоже так делаю. Начитался Лэнгле и тут же применил его на сессии. Только я не понял, почему это противно, по-моему, наоборот: если читать и не применять, то какой смысл?

Применил я, значил, Лэнгле. Не уверен, что у меня получилось, правда. То есть, я пока не достиг успеха, «пациент не исцелился», но сделал мою работу хорошо (чем и доволен).

Читать книгу Жизнь, наполненная смыслом. Прикладная логотерапия

Предисловие автора

Глава 1 БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ — ЗНАЧИТ БЫТЬ В ПУТИ

Альфрид ЛэнглеЖизнь, наполненная смыслом. Логотерапия как средство оказания помощи в жизни

Вопросы смысла в России: 10 лет спустя

Логотерапия как искусство быть

Читать книгу Жизнь, наполненная смыслом. Логотерапия как средство оказания помощи в жизни Альфрида Лэнгле : онлайн чтение

Альфрид Лэнгле
Жизнь, наполненная смыслом. Логотерапия как средство оказания помощи в жизни

Вопросы смысла в России: 10 лет спустя

Логотерапия как искусство быть

Предисловие

«Жизнь, наполненная смыслом. Прикладная логотерапия» – читать

Альфрид Лэнгле

Жизнь, наполненная смыслом читать онлайн

«Мы все слабее понимаем истинную ценность жизни»

Об эксперте

Жизнь, наполненная смыслом → Spectator.ru [ Дмитрий Смирнов ]

You may also like...

Добавить комментарий Отменить ответ

Читать книгу Жизнь, наполненная смыслом. Прикладная логотерапия

Предисловие автора

Глава 1 БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ — ЗНАЧИТ БЫТЬ В ПУТИ

Альфрид ЛэнглеЖизнь, наполненная смыслом. Логотерапия как средство оказания помощи в жизни

Вопросы смысла в России: 10 лет спустя

Логотерапия как искусство быть

Читать книгу Жизнь, наполненная смыслом. Логотерапия как средство оказания помощи в жизни Альфрида Лэнгле : онлайн чтение

Альфрид ЛэнглеЖизнь, наполненная смыслом. Логотерапия как средство оказания помощи в жизни

Вопросы смысла в России: 10 лет спустя

Логотерапия как искусство быть

Предисловие

«Жизнь, наполненная смыслом. Прикладная логотерапия» – читать

Альфрид Лэнгле

Жизнь, наполненная смыслом читать онлайн

«Мы все слабее понимаем истинную ценность жизни»

Об эксперте

Жизнь, наполненная смыслом → Spectator.ru [ Дмитрий Смирнов ]

You may also like...

Крестины девочки правила для крестного: Что дарят крестные при крещении ребенка

Что делать если не хочу идти на работу: Диагноз «Не хочу на работу»: как работать в удовольствие

Добавить комментарий Отменить ответ

Альфрид Лэнгле
Жизнь, наполненная смыслом. Логотерапия как средство оказания помощи в жизни