Верность и измена своим принципам, идеалам | Сочинение по литературе | Русулитка
Верность. Что это такое? Это нравственная основа, на которой держится мир человека. Это преданность своим принципам, долгу, Родине, своей земле, родителям, друзьям и любимым. Противоположным понятием является измена. Изменяет человек в первую очередь самому себе, не выдерживая проверки на нравственную прочность. На верность и измену люди проверяются не только по отношению к своему долгу, к Отечеству, но и по тому, изменяют ли они своим идеалам, жизненным принципам. Только человек нравственно крепкий сохранит в душе идеалы юности, не изменит своим правилам жизни несмотря ни на какие испытания. Об этом говорится и во многих художественных произведениях.
Обратимся к примерам.
Чацкий – это главный герой комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума». Вернулся в Москву после трёхлетнего отсутствия и снова попал в дом Фамусова, московского чиновника. Чацкий выделяется среди всех членов фамусовского общества тем, что он человек с иными жизненными принципами и идеалами. Он готов служить на благо общества, Родины, но не желает прислуживаться («Служить бы рад, прислуживаться тошно.»), искать тёплого местечка, заботиться только о карьере и доходах. В своём монологе «А судьи кто?» Чацкий резко отзывается о крепостничестве и крепостниках, которые не считают простой народ людьми, продают, покупают и обменивают своих рабов. Также герой пьесы непримиримо относится к поклонению всему иностранному, которое так распространено было в то время в России. Чацкий – защитник просвещения, потому что он считает, что книги, учение приносят только пользу людям, делают их разумнее. Принципы Чацкого противоречат взглядам членов фамусовского общества. Но я думаю, что грибоедовский герой не изменит себе, будет верен своим идеалам и принесёт пользу своей стране.
Нелегко сохранить верность идеалам юности. Человек взрослеет, и меняется его отношение к жизни. Об этом говорится в романе И.А. Гончарова «Обыкновенная история». Герой произведения – Александр Адуев –
совсем ещё молод, полон надежд на счастливое будущее. Он верит в неизменную любовь, в крепкую дружбу, готов отдать свои силы службе на благо Отечества. Таков он в начале романа. Но иного героя мы видим в конце произведения. Пополневший, благополучный чиновник женится на девушке с богатым приданым, но даже не может вспомнить её имени в разговоре с дядюшкой. Теперь Адуев служит иным богам: богатству, карьере, выгодной женитьбе. Изменились его жизненные принципы и исчезли идеалы юности. Почему же это произошло? Я думаю, потому, что не сумел этот человек, взрослея, сохранить лучшее, что в нём было. Под влиянием людей и обстоятельств он изменил самому себе, стал таким же, как люди, окружающие его.Трудно оставаться верным и не изменить своим взглядам и принципам в современной жизни. Но только преодолев эти трудности, можно остаться человеком и найти своё место в обществе.
Вернуться к списку: Сочинение по литературе
Измена идеалам украинства — Рамблер/новости
Игорь Валерьевич Коломойский увлечённо занимался делом — перераспределял в свою пользу всё, что плохо лежит, и готовил к перераспределению то, что лежит хорошо. Народ продолжал интегрироваться в ЕС и ЕАЭС в индивидуальном порядке. В общем, все были заняты.Очевидно, украинские националисты забыли (а может, и не знали) учение Сталина об усилении классовой борьбы по мере нарастания успехов социализма. Поскольку всё, от территории до организации государства украинские националисты взяли у своих советских предшественников (только перекрасили в другие цвета флаг, изменили герб и гимн) было бы разумно и теорию усиления классовой борьбы принять на вооружение, модернизировав её в «теорию усиления московского вмешательства по мере нарастания успехов национального строительства». На бытовом (теоретически не осмысленном и не организованном научно уровне) эта теория уже существует и выражается в обожествлении украинскими националистами президента России Путина, приписывании ему качеств демиурга, неограниченных возможностей и абсолютного знания.
Видимо, отсутствие научного подхода, стихийность разработки теории создания из галицийских маргиналов «европейской нации» привели к утрате бдительности и допущению украинскими властями серьёзнейшей политической ошибки, совершения, возможно, неумышленной, но от этого не менее страшной измены родине (понимаемой как националистическое отечество). До сих пор украинская власть пытается внедрить празднование 8 мая Дня Победы, как европейскую альтернативу советскому 9 мая. Но ведь и восьмое, и девятое мая — день победы над Германией. То есть, это День Победы в той самой «немецко-советской» войне, которую нормальные люди знают как Великую Отечественную, в которой по официальной украинской версии УПА* не воевала, а по неофициальной, но принятой националистами де-факто, потерпела поражение вместе с Германией, на стороне которой националисты выступили «в защиту европейских ценностей» против «московского мордора».
Как же могут истинные «патриоты Украины» отмечать день поражения? И это притом, что вот же он, истинный день победы, совсем рядом. 3 сентября 1945 года закончилась Вторая мировая война, в которой, с точки зрения украинских националистов, они не только участвовали, но и победили. И правда ведь, никто не может сказать, что УПА* во Второй мировой войне сражалась на стороне Японии. Даже сталинская медаль «За Победу над Японией» носится на ленте вполне толерантных, где-то даже европейских цветов (отдалённо напоминающих расцветку орденских лент канувшей в Лету Австро-Венгрии, которую любят и помнят украинские националисты). Нет ничего общего с ненавистной георгиевской ленточкой.
Конечно, есть нюанс. Дата Победы 3 сентября установлена волевым решением советского руководства. Запад предпочитает отмечать день окончания войны 2 сентября, когда на линкоре «Миссури» была подписана капитуляция. Понятно, что между подписанием и реализацией должно пройти время. Мы День Победы над Германией празднуем 9 мая не только потому, что этот день уже наступил в Москве к моменту подписания (повторного) капитуляции в Берлине (до этого она уже была подписана представителями правительства адмирала Дёница, представителями СССР и союзников 7 мая в Реймсе, так что время сложить оружие у немцев было), но, в первую очередь потому, что до 9 мая продолжались бои за Прагу с группой армий «Центр», которая под командованием генерал-фельдмаршала Фердинанда Шёрнера прорывалась на Запад, желая сдаться американцам. Так что и дата Победы (а не формального «окончания войны» с Японией, которая для СССР официально закончилась 12 декабря 1956 года вступлением в силу Московской декларации) 3 сентября — понятна и естественна.
В конце концов, украинские националисты могли бы, без всякого ущерба для своего достоинства выбрать хоть третье, хоть второе сентября (как было указано выше, «московиты» формально «воевали» до 12 декабря 1956 года). А они с упорством, достойным лучшего применения, цепляются за чуждые для них майские дни. Ведь весна 1945 года — это не только капитуляция Германии. Это ещё и встреча на Эльбе, совместный парад в Берлине, взаимные награждения и вообще медовый месяц во взаимоотношениях союзников. Ещё не сброшены атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки (чтобы продемонстрировать СССР мощь американского оружия), ещё не началась Потсдамская конференция, на которой Советскому Союзу пришлось отстаивать в борьбе с коллективным Западом решения Ялты и где впервые, пусть слабо, но отчётливо повеяло холодной войной. Тогда ещё никто не знал, что она будет холодной, Черчилль и Трумэн планировали более чем горячую Третью мировую, практически без паузы после Второй.
В мае бандеровцев ещё везде встречали с презрением и ненавистью (союзники тоже). Причём если советские солдаты доставляли их для разбирательства в органы контрразведки, то менее дисциплинированные американцы могли расстрелять на месте. К сентябрю ситуация начала меняться. Французских коллаборационистов всё ещё радостно и увлечённо ловят и вешают, а коллаборационистов советских (среди них и бандеровцев) на Западе уже привечают, ставят на довольствие и начинают готовить к продолжению их любимого дела — к борьбе с СССР/Россией.
Я понимаю, 2 сентября был первый рабочий день нового правительства, и премьер ещё только объезжал Кабмин на самокате. Но третье-то, третье как пропустили! А ещё молодая креативная команда. В западных вузах второе (а кто и третье) высшее образование получали. Сороса любят, как отца родного (ибо кормилец). И такую простую вещь понять не могут. По-моему, всё это неспроста, где-то здесь все же угнездилась измена высоким бандеровским идеалам.
* Деятельность организации с таким названием запрещена в РФ
“Измена идеалам” или подмена понятий? — Журнальный зал
Александр Даниэль
Измена идеалам или подмена понятий?
Хаотические заметки на полях чужой статьи
Не знаю, кому как, а мне, человеку, выросшему на диссидентских полемиках 1960 1980-х гг., было чрезвычайно интересно читать статью Юрия Ярым-Агаева Подмена . Отсылка к тем баснословным годам присутствует не только в тематике текста, не только в многочисленных авторских ссылках на свой и чужой диссидентский опыт, не только в строе мысли и аргументации. Само появление этой статьи в сегодняшней России, в электронной почте сразу нескольких бывших активистов советского движения за права человека и нынешних функционеров правозащитных организаций слегка отдает старым добрым самиздатом. Что еще раз подтверждает сходную природу Самиздата (с большой буквы) и Интернета (опять же с большой). Почти непреодолим соблазн забыть о содержании статьи и порассуждать, например, о том, не связана ли была виртуальность Самиздата с тем, что независимость его содержания обеспечивалась приватностью его бытования: от человека к человеку. Пишущая машинка моя, бумага тоже моя и приятель, которому я дал прочесть перепечатанный мною криминальный текст, тоже мой. Отстаньте, господа чекисты: это просто специфическая форма эпистолярного жанра1. Кстати, в подзаголовке статья Ярым-Агаева определяется как открытое письмо основной жанр правозащитных текстов 1960 1980-х гг.
Но еще в советские времена самиздат, несмотря на внешние черты приватности, обрел огромный общественный смысл как альтернатива государственной монополии на распространение печатной продукции. Именно осознание самиздата как независимого социально-культурного института породило наметившуюся в середине 1960-х тенденцию писать это слово с большой буквы. А превращение самиздатской машинописи в тамиздатскую публикацию, в текст, отпечатанный типографским способом за рубежом, окончательно вывело его из приватной сферы в общественную.
Открытое письмо Ярым-Агаева, превратившись в журнальную статью (кстати, учитывая нынешнее место жительства автора, можно в каком-то смысле рассматривать ее появление в Неприкосновенный запас именно как зарубежную публикацию ), определенно перестает быть частным делом автора письма и его адресатов и требует отношения к себе как к общественной акции.
Правду сказать, мне было довольно просто определить собственное отношение к содержанию и основным концепциям этой статьи. А вот выбрать надлежащую тональность оказалось совсем не легким делом.
В самом деле, автор Подмены уважаемый и заслуженный активист правозащитного движения 1970-х гг., член настоящей Московской Хельсинкской группы и мой добрый знакомый. Впрочем, я не хотел бы примазываться к диссидентской славе оппонента и потому спешу оговориться: мы с Юрой Ярым-Агаевым пересекались отнюдь не на диссидентских тропах. Я познакомился с ним году примерно в 1979-м на поприще, знакомом многим интеллигентам той эпохи и совмещавшем благородное дело частного предпринимательства с не менее благородным трудом на ниве народного образования окучивании абитуриентов, поступавших в московские вузы, или попросту репетиторстве. Для меня это был традиционный летний приработок, для него, как и для многих диссидентов, отлученных от своей профессии, едва ли не единственный способ заработка. Впрочем, постфактум можно сказать, что диссидентская и правозащитная сюжетика в нашей славной бригаде репетиторов была представлена не одним Юрой. Организатор и вдохновитель всех наших репетиторских побед Костя Завойский стал впоследствии одним из ведущих корреспондентов правозащитной газеты Александра Подрабинека Экспресс-хроника , а автор этих строк занялся по мере сил исследованиями истории советского диссента в обществе Мемориал (как сказал бы, наверное, сегодня Ярым-Агаев, принялся делать карьеру на чужих страданиях). А в смежной команде, в отличие от нас приобщавшей молодежь не к физике и математике, а к гуманитарному знанию, бодро трудились такие люди, как ведущий редактор самиздатского исторического сборника и будущий политзаключенный Арсений Рогинский и бабушка русского правозащитного движения Лариса Богораз 2.
Хотелось бы, чтобы читатель понял: легкомысленные интонации последнего пассажа это вовсе не попытка поерничать над жизнью и поступками искренне мною уважаемых и в самом деле мужественных и честных людей. Их биографии полны трагических эпизодов; и лично мне судьба тех, кто, как Ярым-Агаев, оказался в эмиграции и не сумел вернуться в Россию, кажется куда более трагичной, чем бедствия тех, кто остался и попал в лагеря. Просто, сколько я помню себя, в диссидентской среде (разумеется, в той диссидентской среде, которую я знаю, у каждого своя диссидентская среда) не принято было всерьез относиться ни к самим себе, ни к собственному героизму . Поэтому я испытал удивление, почти шок, когда Юрий Ярым-Агаев, которого я помню как умного и ироничного человека, вдруг заговорил языком провозглашений и обличений.
Впрочем каждый человек заслуживает того, чтобы с ним полемизировали на том языке, который он выбрал, так что в дальнейшем я постараюсь придерживаться сугубой серьезности и, если понадобится, торжественности стиля. Да и в самом деле до шуток ли? В статье Подмена речь идет о грандиозном заговоре левого истеблишмента Запада не против России даже, а против будущего всего человечества. Ведь если бы не этот самый левый истеблишмент и порожденная им западная правозащитная бюрократия , то человечество давно покончило бы не только с коммунизмом, но и с социализмом 3.
Беда в том, что полемика с Ярым-Агаевым невозможна. В своем страстном и пространном памфлете, он ни разу (!) не привел ни одного имени4, не назвал ни одной общественной организации5, не сослался ни на один конкретный факт. А обвинения против неназванных врагов выдвинуты более чем серьезные. Не в подмене , нет подмена лишь средство достижения цели, а в предательстве идеалов. Поэтому и я вынужден полемизировать не с фактами, а с ходом мысли.
Для этого за ходом мысли надо проследить.
Что нового и интересного сообщил нам автор статьи Подмена ? Какой видится ему картина мира, в котором жили и действовали российские диссиденты?
Прежде всего, этот мир располагается не в России. Юрий Ярым-Агаев прямо и честно об этом заявляет, ставя, правда, определенную временную веху: центр движения реально перемещается за границу в начале 1980-х, т.е. тогда же, когда за границу переместился сам автор. Данная исходная позиция более чем естественна, и поэтому, независимо от нашего согласия или несогласия с тезисом, что все живое и прогрессивное в СССР к этому моменту сидело в лагерях, я готов принять как данность: в рамках данного текста понятия диссидент и эмигрант третьей волны синонимы. Но диссидентские представления и ценности вырабатывались не за рубежом, а в отечестве, на чем настаивает сам автор, и правильно делает: именно в данном обстоятельстве нравственная легитимация этих идеалов и ценностей.
Каковы же были, согласно Ярым-Агаеву, цели и чаяния советских диссидентов, сообщества, в котором он сам, видит Бог, играл в свое время далеко не последнюю роль? Как и когда совершилась подмена идеалов, кто ее совершил и зачем?
Значит, так.
В последние десятилетия существования советской власти население разделилось на две категории: большинство конформисты и приспособленцы, и меньшинство диссиденты и сочувствующие оным . Несмотря на это неравенство сил, советская власть почему-то обречена, а диссиденты самой судьбой предназначены прийти ей на смену. Понимая это, правящая элита готовит многоступенчатые планы отступления, смысл которых в том, чтобы в ходе неизбежного крушения коммунизма не допустить к власти диссидентов, точнее, ту небольшую группу среди диссидентов, которая в силу своих высоких моральных качеств и исключительного интеллектуального и творческого таланта на самом деле способна и достойна повести за собой Россию после падения коммунизма . Политбюро ЦК КПСС и КГБ СССР помогают в этом западные международные правозащитные организации ( западная правозащитная бюрократия , она же ЗПБ ) и продавшиеся им (controllable) диссиденты-эмигранты. Им противостоит Центр за демократию, организованный и возглавленный автором статьи6, а также президент США Рональд Рейган. В ужасе от того, что их план рушится, заговорщики пытаются скомпрометировать хороших парней из CFD и организуют публикацию не где-нибудь, а в самом журнале Nation (есть в США такой журнальчик, в самом деле весьма левый!), который называет Ярым-Агаева и его друзей агентами ЦРУ. В этой клевете участвуют (в каком именно качестве непонятно, да и не важно: эта публика на все способна) ЗПБ и controllable . Обвинения против CFD подхватываются советской прессой7, и все это каким-то образом помогает КГБ создать на родине автора новое конформистское и удобное правозащитное сообщество, или РПБ агентуру ЗПБ в новой России. Да, еще верхушка российской интеллигенции, боявшаяся при сильной встряске потерять свои привилегии , естественно, сочувствовала левым и конформистам.
Тех же, кто остался верен принципам морального сопротивления ( не лги, не предавай, не отступайся от своих друзей ), тех наиболее опытных и способных участников диссидентского движения, которые могли сыграть решающую роль в новой России, все это время мягко и ненавязчиво оттесняли от активной деятельности, лишали их заслуженного признания, отлучали от фондов, преследовали клеветой.
Читатель, слава Богу, имеет возможность сравнить мой пересказ с текстом статьи и самостоятельно решить, сильно ли я утрирую и адекватно ли пересказал ход мысли Ярым-Агаева.
Во всяком случае, полемика вокруг фактов здесь неуместна: автор видит события так, как он их видит, и даже если кто-то даст честное слово, что все было не совсем так или совсем не так, попросту не поверит (или найдет соответствующее объяснение, укладывающееся в его схему). Ну какой смысл доказывать ему, что, например, Владимир Дремлюга был-таки приглашен Гавелом в Прагу, а не поехал просто потому, что приглашение пришло слишком поздно. Кстати, по этой же причине в Прагу не поехал и Павел Литвинов, которого Ярым-Агаев вряд ли причисляет к числу тех, кто в нью-йоркских левых кругах слыл крайним консерватором скорее ведь наоборот, не так ли, Юрий Николаевич?8 Можно назвать по именам тех советских диссидентов, кто в 1988 попал на встречу западных правозащитников с советскими коллегами и получил там слово только благодаря твердой позиции делегатов Международной Хельсинкской федерации: но ведь мне на это будет отвечено, что те, кого западные хельсинкцы со скандалом пробивали на встречу, это и есть отступники, создавшие фальшивую Хельсинкскую группу в Москве9.
Есть у Ярым-Агаева и другие неточности, передержки и прямые ошибки. Но дело не в этом. Он сам несколько раз повторяет, что сознательно не называет имена. Он даже предлагает читателю самому определить, кто именно принадлежит к этой группе т.е. к РПБ . Занятие для читателя, безусловно, придумано увлекательное; но я согласен с автором в том, что гораздо важнее предложить ему общую картину событий.
Что ж, картина предложена. И, как говорил Зощенко, что же мы видим на этой интересной картинке?
Мы видим, надо сознаться, достаточно стройную схему. Мелкие сбои не в счет: их можно списать на торопливость пера и на искреннюю, не сомневаюсь в этом, горячность автора. А коль скоро модель предложена, следует прежде всего разобраться в исходной аксиоматике этой модели.
При этом я сознательно оставляю в стороне авторское видение нынешнего состояния российского правозащитного сообщества, его проблем, его болевых точек. Я не собираюсь утверждать, что таких проблем вовсе нет. Они конечно же есть, и какие-то из них восприняты не скажу объяснены автором Подмены достаточно чутко. Например, явление, которое одна моя американская знакомая (по классификации Ярым-Агаева типичный представитель ЗПБ) называет Human rights business ; перевода, полагаю, не требуется. Но в современной проблематике я не могу считать себя специалистом и поэтому не берусь судить, насколько это явление укоренено в современном российском правозащитном сообществе (можно, я все же не стану употреблять термин РПБ ?), определять виновных и прописывать рецепты. Ограничусь лишь тем, что является предметом моих профессиональных интересов диссидентской активностью советской эпохи до начала перестройки.
Основной постулат Ярым-Агаева касается смысла и назначения этой активности. С его точки зрения, у диссидентского движения были две основные цели: ниспровергнуть коммунизм и принять на себя бразды правления (или, точнее, подготовить условия для того, чтобы оные бразды попали в руки диссидентов будущих поколений).
Что ж, я знал немало людей, которые трактовали советский диссент именно таким образом. И это были не только сотрудники КГБ; заметная группа диссидентов в самом деле считала себя политическими революционерами.
Но ведь был и другой тип диссидентов людей, которые вовсе не собирались свергать общественно-политический строй, а хотели только одного: заниматься той или иной независимой от государства общественной активностью: гражданской, культурной, религиозной и т.п. И занимались ею. И власти, разумеется, их за это сажали не потому, что они были политическими противниками правящей группировки, и не потому, что они были идеологическими оппонентами коммунистической доктрины10, а потому, что таковыми считала их Советская власть. И была, конечно, по-своему права, ибо любая независимая общественная активность ей, Советской власти, органически противопоказана.
И были люди, которые отстаивали право других заниматься любой общественной активностью (хоть бы и политической, если она не нарушает законов), их, наверное, в отличие от прочих диссидентов, следовало бы называть правозащитниками.
Мне представляется, что именно эти диссиденты и эти правозащитники численно преобладали в движении (неточный и весьма условный, на мой взгляд, термин). И, самое главное, именно они задавали интеллектуальный и нравственный уровень диссента. Хорошо это было для России или плохо другой вопрос. Но я убежден, что по-иному и быть не могло: слишком высока была идиосинкразия мыслящей части советского общества по отношению к политике .
Таким видится диссидентство мне. Но, конечно же, Юрий Ярым-Агаев вправе видеть его по-другому. Это естественно, и я бы даже сказал, что никакой объективной истины здесь не существует сколько было диссидентов, столько существует взглядов на природу советского диссента. Единственное, чего хотелось бы ожидать от любого участника событий, пишущего на эту тему, это понимания того, что деление диссидентов на правильных и неправильных заведомо непродуктивно.
Что же до претензий советских диссидентов на приход к власти в освобожденной от коммунизма стране (ими самими или их идейными потомками), то, мне кажется, таких претензий вовсе не было. Или почти не было. На мой взгляд, диссиденты занимались совсем другим делом, бесконечно более важным, чем создание политической оппозиции, претендующей на власть: демонстрировали необходимость и возможность гражданского общества в стране, которая в течение десятилетий (если не столетий) просто не знала, что это такое. Или, как писал Андрей Амальрик, стали вести себя в несвободной стране, как свободные люди.
Но если так, то существует простое объяснение, не требующее предположений о сговоре нашего КГБ и ихнего левого истеблишмента , почему в России диссиденты не оказались у руля правления. По старому анекдоту: Почему ишак не ест вату? Потому что не хочет! .
Наконец, последнее о западных левых и близости их со многими советскими диссидентами. Это, пожалуй, отдельная мировоззренческая проблема. Мне лично эта публика западные левые скорее симпатична. Конечно, они кого угодно могут довести до белого каления своей зашоренностью и идеологической ограниченностью, но я чую в них какое-то внутреннее сродство с советскими диссидентами. Не по взглядам, нет, скорее по мироощущению. С западным консерватором ты зачастую скорее добьешься взаимопонимания, но все равно он какой-то чужой . А с западным левым можно спорить до хрипоты и ругаться до крика и взаимных оскорблений и при этом ощущать его в чем-то основном своим. Мы одной крови, ты и я! , как говаривал киплинговский Маугли.
Но это уже, разумеется, совсем субъективный взгляд. Да я и не претендую на объективность. Я всего лишь хочу, чтобы достойный и симпатичный мне человек подумал: может, близость многих русских эмигрантов третьей волны к левой части западного мировоззренческого спектра не стоит объяснять исключительно конформизмом и продажностью. Эмигранты, о которых я говорю, не менее талантливые, креативные и честные люди, чем единомышленники Ярым-Агаева (да, конечно, я знаю, что у него есть единомышленники в русской эмиграции). Ей-Богу, эти люди, если бы захотели продаваться, нашли бы на себя покупателя и в России зачем было бороться, сидеть, уезжать за тыщу верст киселя хлебать?
Советский диссент многообразен. И этими заметками я попытался предостеречь читателя статьи Юрия Ярым-Агаева от единственной ошибки. Он, читатель, может верить или не верить статье Подмена ; он может верить или не верить автору этих строк. Но он не должен верить никому, кто, рисуя разнообразные лики диссента, скажет: Вот, этот лик истинный. А этот фальшивый, подмененный .
Измена идеалам украинства | «RUANALYTICA.RU»
Буднично прошёл на Украине день 3 сентября. Депутаты снимали неприкосновенность, правительство готовилось закрыть свои заседания от прессы, президент креативил очередную репризу, призванную заменить его благодарным избирателям хлеб
Игорь Валерьевич Коломойский увлечённо занимался делом — перераспределял в свою пользу всё, что плохо лежит, и готовил к перераспределению то, что лежит хорошо. Народ продолжал интегрироваться в ЕС и ЕАЭС в индивидуальном порядке. В общем, все были заняты.
Но занятость — не оправдание идеологической близорукости, беззубости, граничащей с изменой государству и, без сомнения, являющейся изменой идеалам украинства. Можно ещё понять тёмный народ, едва вырванный «героями Майдана» из лап «отсталого совка» и только начинающий приобщаться к свету знаний передового, толерантного, транспарентного и трансгендерного Запада. Но куда смотрела молодая власть? О чём думали «патриоты», легко идентифицирумые по вышитому нижнему белью, надетому прямо под пиджак (или даже без оного)?
Ведь третьего сентября победой над Японией (по версии СССР) закончилась Вторая мировая война, в которой, согласно «патриотической» версии национальной истории, Украина участвовала и даже победила. В отличие от Великой Отечественной (согласно украинской трактовке, немецко-советской) войны, в которой Украина участия не принимала, просто «стремившиеся сохранить нейтралитет» бандеровцы на деньги Рейха, с оружием Рейха, а зачастую и в форме Рейха «защищали свои земли» от обеих сторон конфликта. Убивали они при этом почему-то только советских и преимущественно гражданских (немецкие потери от рук бандеровцев немцам неизвестны), но это «издержки производства». С поляками бандеровцы вроде как вообще не воевали, а в ходе волынской резни убили десятки тысяч, да и таких же, как сами, националистов-мельниковцев бандеровцы уничтожали вдохновенно. Так у них было заведено.
Собственно, с точки зрения «национальной истории» и «национальной идеи» абсолютно всё равно, кого и сколько убивали бандеровцы, главное, что делали они это «в интересах создания независимого украинского государства», в котором каждый украинец имел бы право убивать инородцев, независимо от происхождения, а также чистокровных украинцев, не признающих идей радикального украинского национализма, и даже матёрых националистов, поддержавших «неправильного» вождя. Сегодня такое государство создано. Последние два президента (Порошенко и Зеленский) работают в кристально чистой, незамутнённой с идеологической точки зрения обстановке. Им даже экономика не мешает. Националисты её просто уничтожили за ненадобностью и чтобы не напоминала о страшных столетиях «московской оккупации». Сейчас с той же целью завершают уничтожение образования, здравоохранения, канализации и водопровода. Истинным националистам все эти «московские вытребеньки» ни к чему.
Очевидно, украинские националисты забыли (а может, и не знали) учение Сталина об усилении классовой борьбы по мере нарастания успехов социализма. Поскольку всё, от территории до организации государства украинские националисты взяли у своих советских предшественников (только перекрасили в другие цвета флаг, изменили герб и гимн) было бы разумно и теорию усиления классовой борьбы принять на вооружение, модернизировав её в «теорию усиления московского вмешательства по мере нарастания успехов национального строительства». На бытовом (теоретически не осмысленном и не организованном научно уровне) эта теория уже существует и выражается в обожествлении украинскими националистами президента России Путина, приписывании ему качеств демиурга, неограниченных возможностей и абсолютного знания.
Видимо, отсутствие научного подхода, стихийность разработки теории создания из галицийских маргиналов «европейской нации» привели к утрате бдительности и допущению украинскими властями серьёзнейшей политической ошибки, совершения, возможно, неумышленной, но от этого не менее страшной измены родине (понимаемой как националистическое отечество). До сих пор украинская власть пытается внедрить празднование 8 мая Дня Победы, как европейскую альтернативу советскому 9 мая. Но ведь и восьмое, и девятое мая — день победы над Германией. То есть, это День Победы в той самой «немецко-советской» войне, которую нормальные люди знают как Великую Отечественную, в которой по официальной украинской версии УПА* не воевала, а по неофициальной, но принятой националистами де-факто, потерпела поражение вместе с Германией, на стороне которой националисты выступили «в защиту европейских ценностей» против «московского мордора».
Как же могут истинные «патриоты Украины» отмечать день поражения? И это притом, что вот же он, истинный день победы, совсем рядом. 3 сентября 1945 года закончилась Вторая мировая война, в которой, с точки зрения украинских националистов, они не только участвовали, но и победили. И правда ведь, никто не может сказать, что УПА* во Второй мировой войне сражалась на стороне Японии. Даже сталинская медаль «За Победу над Японией» носится на ленте вполне толерантных, где-то даже европейских цветов (отдалённо напоминающих расцветку орденских лент канувшей в Лету Австро-Венгрии, которую любят и помнят украинские националисты). Нет ничего общего с ненавистной георгиевской ленточкой.
Конечно, есть нюанс. Дата Победы 3 сентября установлена волевым решением советского руководства. Запад предпочитает отмечать день окончания войны 2 сентября, когда на линкоре «Миссури» была подписана капитуляция. Понятно, что между подписанием и реализацией должно пройти время. Мы День Победы над Германией празднуем 9 мая не только потому, что этот день уже наступил в Москве к моменту подписания (повторного) капитуляции в Берлине (до этого она уже была подписана представителями правительства адмирала Дёница, представителями СССР и союзников 7 мая в Реймсе, так что время сложить оружие у немцев было), но, в первую очередь потому, что до 9 мая продолжались бои за Прагу с группой армий «Центр», которая под командованием генерал-фельдмаршала Фердинанда Шёрнера прорывалась на Запад, желая сдаться американцам. Так что и дата Победы (а не формального «окончания войны» с Японией, которая для СССР официально закончилась 12 декабря 1956 года вступлением в силу Московской декларации) 3 сентября — понятна и естественна.
В конце концов, украинские националисты могли бы, без всякого ущерба для своего достоинства выбрать хоть третье, хоть второе сентября (как было указано выше, «московиты» формально «воевали» до 12 декабря 1956 года). А они с упорством, достойным лучшего применения, цепляются за чуждые для них майские дни. Ведь весна 1945 года — это не только капитуляция Германии. Это ещё и встреча на Эльбе, совместный парад в Берлине, взаимные награждения и вообще медовый месяц во взаимоотношениях союзников. Ещё не сброшены атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки (чтобы продемонстрировать СССР мощь американского оружия), ещё не началась Потсдамская конференция, на которой Советскому Союзу пришлось отстаивать в борьбе с коллективным Западом решения Ялты и где впервые, пусть слабо, но отчётливо повеяло холодной войной. Тогда ещё никто не знал, что она будет холодной, Черчилль и Трумэн планировали более чем горячую Третью мировую, практически без паузы после Второй.
В мае бандеровцев ещё везде встречали с презрением и ненавистью (союзники тоже). Причём если советские солдаты доставляли их для разбирательства в органы контрразведки, то менее дисциплинированные американцы могли расстрелять на месте. К сентябрю ситуация начала меняться. Французских коллаборационистов всё ещё радостно и увлечённо ловят и вешают, а коллаборационистов советских (среди них и бандеровцев) на Западе уже привечают, ставят на довольствие и начинают готовить к продолжению их любимого дела — к борьбе с СССР/Россией.
Я понимаю, 2 сентября был первый рабочий день нового правительства, и премьер ещё только объезжал Кабмин на самокате. Но третье-то, третье как пропустили! А ещё молодая креативная команда. В западных вузах второе (а кто и третье) высшее образование получали. Сороса любят, как отца родного (ибо кормилец). И такую простую вещь понять не могут. По-моему, всё это неспроста, где-то здесь все же угнездилась измена высоким бандеровским идеалам.
* Деятельность организации с таким названием запрещена в РФ
источник
Верность и измена — аргументы для итогового сочинения 2017/2018
- 07.09.2017
Данная тема может рассматриваться в трёх аспектах верности:
- Верность и измена в любви.
- Верность и измена идеалам
- Верность и измена Родине, народу.
Рассмотрим подробно каждый аспект.
«Мастер и Маргарита», М.А. Булгаков
Измена мужу
Маргарита изменила своему нелюбимому мужу. Но только это позволило ей остаться верной самой себе. Брак без любви мог обречь ее на гибель (духовную и физическую). Но она смогла найти в себе силы, чтобы начать жизнь с чистого листа и стать счастливой.
Верность любимому
Маргарита любила своего избранника так сильно, что продала душу дьяволу. Она была готова искать его по всему миру и за его пределами. Она осталась верной ему, даже когда не было надежды найти Мастера.
Предательство
Понтий Пилат предал свои идеалы, почему и не смог обрести покой после смерти. Он понимал, что поступает неправильно, но из страха изменил себе и человеку, в невиновность которого верил. Этим человеком был Иешуа.
Верность своим идеалам
Мастер настолько верил в то, что он делает, что не смог предать дело всей своей жизни. Он не смог оставить его на растерзание завистливым критикам. Чтобы спасти свое произведение от неправильного толкования и осуждения, он даже уничтожил его.
«Война и мир», Л.Н. Толстой
Измена
-Наташа Ростова не смогла остаться верной Андрею Болконскому. Она духовно изменила ему с Анатолем Курагиным, даже хотела сбежать вместе с ним.
На измену ее толкнули 2 причины: отсутствие житейской мудрости, неопытность, а также неуверенность в Андрее и ее будущем с ним. Уезжая на войну, Андрей не выяснил с ней личные дела, не дал ей уверенности в ее положении. Анатоль Курагин же, воспользовавшись неопытностью Наташи, обольстил ее. Ростова, в силу своего возраста, не смогла подумать о последствиях своего выбора, от позора ее спас только случай.
Верность Родине
— Кутузов представлен в романе Война и мир как человек, верный своему Отечеству. Он сознательно принимает непопулярные решения, чтобы спасти свою страну от гибели.
— Большинство героев романа жертвуют жизнью ради победы в войне.
Верность родителям и своим принципам
— Марья Болконская посвятила всю свою жизнь служению близким., в частности своему отцу. Она терпела упреки в свой адрес, стойко переносила грубость отца. Когда армия противников наступала, она не оставила больного отца, не изменила себе.Интересы своих близких она ставила выше, чем собственные.
— Марья была глубоко верующим человеком. Ни тяготы судьбы, ни разочарования не смогли потушить в ней огонь веры.
Верность своим моральным принципам
— Семья Ростовых показала, что даже в самые тяжелые времена можно сохранить достоинство. Даже когда в стране наступил хаос, члены этой семьи остались верными своим моральным принципам. Они помогали солдатам, принимая их у себя дома. Тяготы жизни не отразились на их характерах.
«Капитанская дочка», А.С. Пушкин
Верность и измена долгу, Родине
— Петр Гринев остается верен долгу и своему государству, несмотря на смертельную опасность. Даже его симпатия к Пугачеву не меняет положения дел. Швабрин, спасая свою жизнь, предает свою страну, пятнает честь офицера, предает людей, которые защищали крепость вместе с ним бок о бок.
— Также показательна следующая ситуация в романе: когда Пугачев захватывает крепость, у людей появляется выбор: остаться верным долгу и чести или сдаться Пугачеву. Большая часть жителей встречает Пугачева хлебом и солью, в то время как отважные люди, такие как комендант крепости (отец Маши) Иван Кузьмич и Василиса Егоровна отказываются присягнуть «самозванцу», тем самым обрекая себя на гибель.
Верность в любви
— Маша Миронова – символ верности в любви. В сложной жизненной ситуации, когда она оказывается перед выбором: выйти замуж за Швабрина (без любви) или ждать своего любимого человека (Петра Гринева), она выбирает любовь. Маша остается верной Гриневу до самого конца произведения. Несмотря на все опасности, она отстаивает честь любимого перед императрицей и добивается помилования.
Верность себе, своим принципам, своим идеалам, слову и обещаниям
— Петр Гринев остается верен принципам, чести, истинам, которые ему открыл отец. Даже страх смерти не способен повлиять на его решения.
— Несмотря на то, что Пугачев представлен в романе как захватчик, по большей части отрицательный персонаж, тем не менее он обладает и положительным качеством – это верность своим словам. За все произведение он ни разу не нарушает данных обещаний и до последнего верит в свои идеалы, хоть их и осуждает большое количество людей.
По материалам rustutors.ru
Дополнительные ссылки
Смотреть в PDF:
Или прямо сейчас: cкачать в pdf файле.
Сохранить ссылку:Добавить комментарий
Комментарии без регистрации. Несодержательные сообщения удаляются.
| 1.Л.Н.Толстой «Севастопольские рассказы». «Началась война, то есть совершилось противное человеческой природе событие»,- так написал Л.Толстой в одном из своих романов. «Севастопольские рассказы» — это первое произведение в русской литературе, в котором так реалистично, открыто показана война со всеми её ужасами, смертями («Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен, — правда.. «)Молодой писатель, офицер Л.Н.Толстой сам лично участвовал в Крымской войне, именно её он описал в рассказе- оборону Севастополя в 1854 и в 1855 годах. Как по-разному вели себя люди на войне! Восхищает мужество защитников города, которые спокойно, без суеты, делают своё дело. Верность Отечеству — это их сущность, основа личности («И эта причина есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, – любовь к родине. «) Каждый из защитников- герой: и бойцы, погибающие во время боя, и санитарки, спасающие солдат, и жители, роющие окопы, делающие любую работу для спасения города. Сколько отважных офицеров стояло на защите Севастополя. Многие – и солдаты, и офицеры — героически погибли. Мужество и героизм проявили они на войне, верность родине. Даже отступая, оставляя город, защитники его с ненавистью думали о враге, в душе уверенные, что вернутся сюда, но уже за победой Но были и такие, для которых война — это возможность быстро получить очередное воинское звание, продвинуться по служебной лестнице (таким показан, например,офицер Михайлов). Даже такие мысли – это уже измена своей воинской чести, званию офицера («…всякий из них маленький Наполеон, маленький изверг и сейчас готов затеять сражение, убить человек сотню для того только, чтоб получить лишнюю звездочку или треть жалованья». Война поверяет человека, народ, страну. Насколько сильны они, стойки. Верность, преданность стране, любовь к Отечеству – залог мужества, а измена — путь к предательству, пусть моральному. |
| 2.М.Шолохов «Судьба человека» |
Великая Отечественная война. Она была тяжёлым испытанием для страны, народа, каждого человека в отдельности. Именно в военные годы проявились главные черты личности. Испытания выявили сущность человека. Одни стойко всё выдержали, остались верны стране, народу. Другие, ради спасения своей жизни, изменяли всему тому, что было, казалось, так дорого, становились предателями, выживая за счёт жизни других. Об этом — рассказ М. Шолохова «Судьба человека». Автор показал, как на войне проверялся каждый . Главный герой Андрей Соколов проявил лучшие черты своего характера: смелость, стойкость, выносливость, преданность Родине, близким любимым. Даже немецкий плен со всеми его ужасами не сломил его. Не случайно даже немецкий офицер Мюллер удивился стойкости русского солдата(«Вот что, Соколов, ты — настоящий русский солдат. Ты храбрый солдат…») Однако были и изменники, те, кто предательством, жизнью других вымаливал у врагов возможность существовать. Вспомним сцену в плену, когда один из солдат готов был выдать командира, потому что не желал умирать. Жестокая смерть от рук своих ждала его, страшный, незавидный конец («…До того мне стало нехорошо после этого, и страшно захотелось руки помыть, будто я не человека, а какого-то гада ползучего душил… Первый раз в жизни убил, и то своего… Да какой же он свой? Он же худее чужого, предатель…»Это слова Соколова после убийства предателя) Андрей Соколов- человек с большой буквы. Именно такие люди, верные Родине, и спасли страну, защитили её. Им мы благодарны за мирное небо, да и за своё рождение, за возможность жить на этой прекрасной земле. |
| 3.В.Быков «Сотников» Человек на войне — это тема произведений В.Быкова. Он не показывает больших сражений, атак, а пытается понять, почему именно так повёл себя герой в той или иной ситуации, почему один из героев повести «Сотников» стал героем, а другой — предателем. Что движет поведением людей в нечеловеческих условиях? Автор подводит к выводу, что основа мужества, героизма – это верность человека родине, народу. Именно она является той силой, которая помогает пережить трудности, страдания, боль, сохранить человеческое достоинство даже перед лицом смерти. Именно таков Сотников. Скромный, вроде бы неприметный боец, он шаг за шагом шёл к своему подвигу. Вызвался идти за продуктами для отряда, хотя мог и не идти, так как был болен. Сколько в нём внутренней силы, стойкости! Как достойно он принял смерть, не став предателем. (И тогда Сотников вдруг понял, что истекает их последняя ночь на свете. Утро уже будет принадлежать не им. Что ж, надо было собрать в себе последние силы, чтобы с достоинством встретить смерть). Человек на войне всегда делает выбор: быть с народом, переживать с ним все тяготы военных лет, оставаться верным Отечеству или изменить всему этому ради возможности жить. И от этого выбора зависит, кем он станет: героем, как Сотников, которого, как и миллионы других солдат, помнит страна, гордится ими, или предателем, как Рыбак. |
| Выводы. Человеку свойственно делать выбор в жизни. Особенно в годы, когда несчастье обрушивается на всю страну. Верность идеалам, на которых он воспитан, ценностям, внушённым им с раннего детства в семье, школе, патриотизм — всё это становится той силой, которая позволяет ему вместе с народом пережить испытания. Тех , кто изменил всему этому, кто остался за чертой порядочности, чести, отделил себя от народа предательством , в любом случае ждёт страшная участь- не жизнь, а прозябание, ненависть и презрение народа. Над этим заставляют задуматься читателей писатели, создающие произведения о войне, чтобы каждый сделал верные выводы, понял, что только верность – стране, народу, семье, близким, самому себе — это залог счастья. А измена — это позор, презрение людей, а значит, не жизнь, а существование в вечном страхе, во лжи. |
Определения и термины «Верность и измена»
- 17.09.2017
Главные определения:
- Верность – стойкость и неизменность в чувствах, отношениях, в исполнении своих обязанностей, долга.
- Измена – предательство интересов Родины, переход на сторону врага. Нарушение верности кому – или чему–нибудь.
Синонимы для слова «Верность»:
Постоянство, выдержка, неизменность, твердость, непоколебимость, рачение, рачительность, честность, точность, исправность, добросовестность, аккуратность.
Синонимы для слова «Измена»:
Предательство, вероломство, неверность, непостоянство, неустойчивость, переменчивость, обман.
Что такое верность
Верность – это черта характера, которая привлекает людей, потому что верный человек надёжный, он всегда является опорой в любой жизненной ситуации, на такого человека можно положиться, ему можно верить. Верность всегда связана с терпением, самоотдачей, верный человек не требует ничего взамен, он бескорыстен. В основе верности людей всегда доверие друг другу.
Верность – это постоянство. Верный человек всегда точно знает, чего он хочет, к чему стремится, поэтому достигает высоких результатов, осуществляет задуманное. Человек может быть верен в дружбе, любви. Верность – основа патриотизма. Человек, верный своему народу, Родине, никогда не станет предателем. Это тот стержень, на котором держатся стойкость, смелость, мужество, непреклонность, патриотизм.
Что такое измена
Измена – нарушение верности кому- или чему-либо.
Измена – это поступок, результат выбора личности, способной нарушить взятые на себя обязательства, предать идеалы, людей, Родину. Это неспособность человека быть верным своему выбору, выбору профессионального пути, целей, идеалов или нравственных ориентиров.
Измена в любви – это нанесение глубокой душевной раны любящему, предательство.
Измена идеалам – это отход человека от тех принципов, ориентиров, которые он выбрал когда-то для себя. Это может лишить его жизненной опоры, сделать несчастным.
Измена Родине, народу – это стремление выбрать для себя лично лёгкий путь, выжить любой ценой в трудный для страны период, предать всё, что составляет основу жизни человека, это одно из отрицательных нравственных качеств человека, которое всегда было презираемо в обществе.
Сохранить ссылку:
Добавить комментарий
Комментарии без регистрации. Несодержательные сообщения удаляются.
