Смерть одного из родителей | Матроны.RU
Читайте также: Дедушки и бабушки: сотрудничество или конкуренция?
Мы продолжаем публиковать отрывки из книги «Мама, перестань читать нотации! И ты, папа, тоже!» греческого педагога и организатора «школы родителей» Кики Дзордзакаки-Лимберопулу, перевод которой выполнен монахиней Екатериной специально для портала Матроны.РУ. Сегодня мы поговорим об очень сложной и травматичной ситуации в семье — смерти одного из родителей.
Члены семьи, в которой один из родителей умер, проходят в своей жизни через трагедию смерти. Люди на протяжении всего существования человечества пытаются при помощи философии, религии и различных обрядов примириться со смертью, понять и принять её, потому что знают, что она есть неминуемый, неотвратимый конец любого живого существа. Но напрасно: ничто не в состоянии примирить человека с идеей смерти, и никто не может заставить его поверить в неизбежный конец.
Практически все мы живём так, будто будем жить вечно. Мы видим вокруг реальность смерти, но в глубине души уверены, что это касается только других, но не нас самих или наших родных и любимых людей. Любому человеку тяжело принять данность смерти, особенно это касается детей и подростков.
«Моим племянницам было 11 и 13 лет, когда умер их отец. Через некоторое время старшая из них впала в очень тяжёлую депрессию. В то же время я узнала, что многие из подростков в моём родственном и дружеском окружении сильно заболевали — в том числе и депрессией — после смерти одного из родителей. И теперь я задаю себе вопрос: случайно ли это, что современному подростку не удаётся психологически выдержать смерть родителей?»
Юлия, 70 лет
Некоторые дети, внезапно осознавшие, что их родители могут умереть, испытывают шок и, если им не помочь, живут в состоянии сильного стресса. Детям ещё труднее, чем взрослым, понять и тем более принять фатальное утверждение: «рано или поздно все люди умирают». Ребёнок или подросток, один из родителей которого умер, на своём опыте испытывает не только трагедию смерти и потери близкого человека, но и все те тяжёлые и неприятные последствия, часто переворачивающие с ног на голову жизнь остальной семьи.
Никто не знает, какой вид смерти близкого, родного человека наиболее мучителен для членов его семьи. Кто-то, например, считает, что длительная предсмертная болезнь позволяет мужу или жене этого человека и его детям морально, психологически подготовиться и смириться перед фактом его неизбежной кончины. Однако те семьи, которым довелось пережить «одиссею болезни», признаются, что это стоило им стольких мучительных переживаний, тоски и душевных терзаний, что они просто не успели ни психологически подготовиться, ни даже полностью осознать происходящее.
По данным статистики, чаще семьи теряют отца — из-за болезни или внезапной смерти, например, в аварии. Какова бы ни была причина смерти, ребёнок с одинаковым напряжением переживает этот трагический опыт. Если родитель был смертельно болен в течение короткого или продолжительного времени, горечь этой болезни и наступающей смерти оставляет в душе ребёнка неизгладимые следы.
«Мне было 6 лет, а моему брату 8, когда у нашего отца обнаружили рак. Восемь последующих лет его жизни были мучительными для всех нас. Вся наша жизнь вертелась вокруг отца, его болей и болезни. После его смерти нам с братом потребовалась психиатрическая помощь».
Константина, 29 лет
Второй родитель, родственники и друзья семьи, пытаясь защитить ребёнка от этой душевной боли, нередко скрывают от него правду. Но ребёнок всё равно беспокоится, интуитивно чувствуя, что происходит что-то страшное. Наблюдая за взрослыми, он видит и слышит, как они в его присутствии что-то недоговаривают, перемигиваются, делают какие-то знаки друг другу, звонят по телефону и разговаривают шёпотом, он видит выражения их лиц… Собирая все эти вербальные и невербальные сообщения, ребёнок делает свои собственные выводы, которые чаще всего даже страшнее реально происходящих событий.
В тяжёлые моменты смертельной болезни близких родственников лучший способ защитить детей и помочь им выдержать жестокую реальность — это сказать правду, пусть не всю, но как можно бóльшую её часть. Истина даёт имя их переживаниям, беспокойству и стрессу, она охраняет от надумывания фантастических сценариев развития событий, помогает детям сохранять душевные силы.
Ребёнок, даже маленький, имеет право знать правду — но, конечно, соответствующую его возрасту — и узнавать о течении болезни близкого человека. Несмотря на противоположное расхожее мнение, дети наделены необыкновенным духовным богатством, и в них заложено достаточно сил, чтобы с честью проходить даже очень тяжёлые испытания. Но они не в состоянии выдерживать умалчивание правды, ложь, оправдания, недоговорённость, потому что всё это очень запутывает детей, и они не знают, как им защититься.
Когда мы, взрослые, не даём детям правильную и, насколько это возможно, полную информацию, они чувствуют себя отделёнными от семейных разговоров, одинокими, ощущают сильный страх, и не знают, как всё это выразить словами. Есть один способ, при помощи которого мы можем помочь детям обрести в скором будущем душевное равновесие, при том, что в настоящем это кажется невыносимо сложным и даже жестоким испытанием. Речь идёт о прощании с умирающим родителем.
Само это действие настолько сильно ставит нас в тупик и выбивает из колеи, что обычно мы избегаем его. Человек, находящийся при смерти, предчувствует её, говорит о ней, а мы пытаемся его убедить в том, что он ошибается, что он обязательно выздоровеет и скоро вернётся домой. А ведь было бы необыкновенным облегчением и для больного, и для всей остальной семьи, если бы мы собрались с духом и дерзнули принять мысль, что он уходит от нас, поговорили с ним, поблагодарили его за всё, сказали, насколько родной и дорогой он человек для всей семьи, какие замечательные годы мы прожили с ним рядом. И то же самое помогли бы сделать и детям, со всей присущей им любовью и искренностью.
Таким образом, прощание — это некая церемония, обряд, который помогает умирающему уйти в иной мир, будучи утешенным и спокойным. В то время как, скрывая правду, мы будто насильно удерживаем его в этом мире, мешаем ему оставить изболевшееся тело, «родиться в мир иной». И, хотя прощание с умирающим кажется очень сложным и пронизанным горечью, воспоминание о нём будет приносить родным облегчение, а позже поможет смягчиться горю.
Если один из родственников, особенно один из родителей, умирает внезапно, то семья проходит несколько по-другому это испытание смертью. Шок от потери может быть настолько сильным, что иной раз родные считают известие о смерти даже ложным, неправильным, не верят ему! И это нормальная реакция души в попытке защититься от внезапной потери любимого человека, постепенно осознать правду и выдержать её.
Некоторых детей шок делает как будто «мраморными», каменными. Они буквально цепенеют — не плачут, почти не двигаются, не говорят, кажутся безразличными к происходящему и пустыми. Люди, которые не знают и не понимают механизмов человеческой души, начинают упрекать таких детей в бесчувствии. Но это что угодно, только не бесчувствие.
Все дети чувствуют сильную боль, непередаваемую грусть, тоску по своему погибшему, внезапно умершему родителю. Но у их эмоций нет имени: дети пока ещё не знают, как выразить всё то, что они ощущают, как показать это, «вытащить на поверхность», они не знают, как эти чувства называются. Поэтому подобная реакция оцепенения должна стать для взрослых «сигналом бедствия», знаком, что ребёнок отчаянно нуждается в их помощи.
«Моей дочери было 11 лет, когда внезапно умер мой муж, её отец. В течение целого года она была почти немой. Говорила односложно, использовала совсем мало слов, а если в каком-нибудь тексте встречала слово “отец” или “папа”, то пропускала его. Когда ей исполнилось 13 лет, она попросила меня записать её в музыкальную школу. Музыка её спасла. Дочка снова начала естественно разговаривать и постепенно обрела радость в жизни».
Александра, 52 года
Дети по-разному реагируют на смерть родителей. Иногда это бывает стоическое проявление мужества и силы. Такие ребята думают, что печальный, душераздирающий опыт, который не обсуждают, замалчивают и пытаются просто забыть, выходит из человека и исчезает сам по себе.
«Мне было 15 лет, когда внезапно умер мой отец. Несколько дней спустя в школе проводили экзамен для получения сертификата Lower по английскому языку. Я решил вести себя, как мне казалось, мужественно, и пошёл на экзамен вместе со всеми. Сдал на «отлично», однако спустя несколько дней настолько сильно заболел депрессией, что понадобились годы, прежде чем я окончательно пришёл в себя».
Янис, 35 лет
К сожалению, люди, старающиеся избежать собственных эмоций, страдают сильнее и дольше тех, кто как-то выражает внешне свою боль. Иногда они не в состоянии полностью прийти в себя и вынуждены обратиться за психологической помощью к специалисту.
«Моя мама умерла от тяжёлой болезни, от которой она страдала долгое время. Мне было тогда 16 лет. И мне так и не удалось, даже когда я состарилась, преодолеть мучительную тоску из-за этой потери. Сначала я даже думала, что мама не умерла, а просто живёт где-то высоко и наблюдает за мной. Долгие годы я чувствовала, как она защищает меня и во всём помогает. Но в какой-то момент я утеряла это чувство её присутствия рядом со мной. Даже сейчас мне больно, когда я думаю или говорю о ней».
Марина, 63 года
Наше желание оградить ребёнка от боли и горя часто приводит к тому, что мы скрываем смерть от него: посылаем его пожить в семье родственников или друзей и не даём ему участвовать в похоронах. Но похороны, а также вся та обрядовая и церемониальная часть, которая является неотъемлемой их частью, — это концентрация мудрости и грусти веков.
Нет ничего случайного в тех обрядах, которые сопровождают человека на разных этапах его жизни! Как для супруга или супруги, так и для детей хорошо выпить эту горькую чашу до дна, прожить и прочувствовать грусть со всей возможной силой, потому что только так они смогут сконцентрировать все свои силы и выйти из крайней тоски. Только если они полностью проживут боль, им удастся победить её. Стенания, плач, причитания, объятия родственников — всё это происходит не зря. Они помогают печали приобрести своё имя, стать видимой и осязаемой. Во все времена люди переживали трагедии и преодолевали их.
Сегодня мы пытаемся сделать печаль неслышной, подавить её антидепрессантами, забыться в путешествиях и «смене декораций» в нашей жизни. Но, к сожалению, рана не затягивается, боль выходит наружу, однако уже в других формах, ещё более страшных. Только старые способы психологического преодоления смерти близких эффективны. Люди стенали, горевали вслух, плакали, совершали определённые обряды. Спустя какое-то время боль смягчалась, и жизнь снова входила в свою колею.
Когда умирает один из родителей, то, помимо траура и горечи по поводу его потери, семья внезапно оказывается стоящей перед рядом серьёзных проблем: эмоциональных, межличностных, бытовых, экономических, а также проблем, касающихся завещания и наследства. Оставшийся родитель буквально не знает, с какого конца ему взяться за их решение, и ведь не будем забывать, что переживание горя не оставляет ему много душевных и физических сил. В этот момент очень важна, неоценима помощь близких и друзей. Но ещё более необходимо самому родителю расставить акценты и определить приоритеты.
Самым главным приоритетом должен быть ребёнок. Родителю нужно сосредоточить оставшиеся силы и заниматься своим чадом со всей возможной нежностью и любовью, потому что именно в это время, после того как прошёл первоначальный шок из-за смерти родителя, ребёнок чувствует себя оставленным, потерянным, незащищённым и даже преданным. Он абсолютно не знает, как ему себя вести и что делать. Он хочет задать тысячу вопросов, но боится. Прежде всего, он ищет ответ на вопросы: почему папа (или мама) умер (умерла)? Почему он (она) меня оставил (-а)?
Оставшийся родитель погружён в свою собственную печаль и пытается одновременно справиться с решением срочных жизненных проблем, поэтому ребёнку зачастую не с кем поговорить, высказать свои чувства, задать мучающие его вопросы. В его душе перемешаны грусть, отчаяние, безнадёжность, ярость и гнев.
Нередко ребёнок сильно злится на своего умершего родителя, на живого, на всё своё окружение и на самого себя. Например, из-за того, что не смог ничего сделать, чтобы спасти папу или маму… Все эти эмоции сумбурные, неосознанные, необработанные, они беспрерывно занимают ум ребёнка, мучают его, не дают сосредоточиться на чём-то другом, заняться уроками, общаться с друзьями. Бывает, что он впадает в панику из-за мысли «а вдруг умрёт и второй родитель», и это паническое состояние может выражаться самыми разными способами, от апатии и депрессии, вплоть до агрессии и гнева.
В этот болезненный период дети нуждаются в помощи со стороны кого-нибудь из взрослых: родителя, родственника, священника, учителя или психолога. Крайне важно, чтобы ребёнок мог говорить о своих чувствах открыто, показывать их, дабы научиться справляться с ними. Душевные раны из-за смерти родителя заживают долго и тяжело.
Говорят, что человек, о котором мы помним, молимся и говорим, не умирает. Сколь бы ни было трудно и печально, живой родитель должен постоянно говорить об умершем, что-нибудь рассказывать. Детям необходимо сохранить живую память о нём, переданную через рассказы и шутки. Конечно, чаще всего мы не знаем, как рассказать о некоторых не вполне приятных чертах характера почившего, и сомневаемся, нужно ли это. Разумеется, нельзя упрекать или ругать умершего, но рассказы о нём, тем не менее, не должны превращаться в описание сказочного супергероя, необходимо сохранять основные особенности его личности.
Особенную тоску и печаль при потере родственников и родителей нам приносит осознание того, как много хороших, полных любви и ласки слов мы им не сказали — или не успели, или по какой-то причине не смогли. И эти любовь и нежность так и остаются в потайных уголках нашей души, служа постоянным напоминанием о важности успеть выразить их кому-то другому, столь же близкому, но ещё живому…
Родитель, оставшийся один, часто чувствует на себе неподъёмный груз исключительной ответственности за детей, который раньше разделяли с ним супруг или супруга. Его может беспокоить и тревожить тот факт, что теперь всё, что касается больших и малых проблем, надо решать в одиночку. Случается, что родитель, который теперь один заботится о семье и которому очень тяжело под этим грузом ответственности, просит о помощи старшего или наиболее склонного помогать ребёнка. Он передаёт этому ребёнку часть своей родительской роли и ответственности взрослого. Но детям самим нужна забота и поддержка. Ребёнок, принимающий на себя роль родителя, взваливает на свои плечи огромный груз, который не даёт ему правильно развиваться в детском или подростковом возрасте. Для того чтобы преодолеть траур, ребёнку необходима забота и участие со стороны взрослого, а не наоборот!
В какой-то момент родитель, возможно, захочет познакомиться с кем-то и снова заняться своей личной жизнью, пожениться или выйти замуж. Обычно дети очень остро и эмоционально реагируют на подобные устремления, хотя умом способны понять необходимость этого шага. Однако на эмоциональном уровне они воспринимают его как «предательство» памяти умершего родителя и упорно не желают вступать ни в какие разговоры на эту тему.
Основная подоплека подобного поведения — это страх перед изменениями в их жизни и перед будущим. Развитие новой связи зависит от того, насколько она сильная. Если эти взаимоотношения, действительно, серьёзные, то постепенно отрицательная реакция и неприятие со стороны ребёнка сойдут «на нет». Естественно, очень многое зависит также и от отношения нового партнёра мамы или папы по отношению к ребёнку.
Но есть дети, которые совсем по-другому относятся к горю и одиночеству своих мамы или папы и стараются сами найти замену умершему родителю! Они думают, кто бы из друзей и знакомых их семьи подошёл на эту роль. Эти дети умеют лучше приспосабливаться к действительности. Конечно, они хорошо помнят почившего родителя, но чувствуют, что жизнь продолжается. Это чувство жизни они стараются передать каким-нибудь способом и своему родителю, чтобы вновь увидеть его радостным, а возможно, и счастливым.
«Тем, что у меня теперь есть супруг, я обязана своей дочери. Когда умер мой прежний муж, её отец, она была подростком. Я напряжённо работала, чтобы свести концы с концами, и у меня не было времени заниматься домом, который оставил нам мой муж. Этот дом находился на острове, и вот моя дочь, отправившись туда, познакомилась с новым соседом, купившим дом рядом с нашим. Этот человек очень помог ей в разных хозяйственных начинаниях, и, когда дочь вернулась, она с большим энтузиазмом рассказывала мне о нём, говоря без обиняков, что я должна с ним поскорее познакомиться, потому что он мне подходит! Конечно, сначала я без всяких разговоров отклонила её предложение, но позже мне всё равно пришлось познакомиться с новым соседом. Мы друг другу понравились, и вот теперь у нас новая семья».
Эльза, 55 лет
Когда умирают родители, часть вашего сердца разбивается навсегда!
Я хотела бы сказать вам, что становится легче. Я хотела бы сказать вам, что это не больно. Я хотела бы сказать вам, что вы контролируете ситуацию. Я хотела бы, чтобы у меня были все правильные слова, чтобы снять боль, пока вы смотрите, как ваши родители переносят эту ужасную болезнь.
Трудно даже выразить словами, каково это – наблюдать, как медленно угасает жизнь родителя, который когда-то был таким цветущим. Когда любимый человек заболевает, жизнь, как вы знаете, резко меняется. Наблюдение за смертью вашего родителя – абсолютный ад. Наблюдение за тем, как мой отец увядает прямо на глазах, мучительно и больно.
Умирающий родитель, страдающий от боли, ужасен. Я слушала, как мой отец кричал от боли, и мне казалось, что кто-то медленно потрошит меня. Я лежала без сна посреди ночи в ужасе, размышляя о том, сколько еще проживет мой отец, не зная, на что будет похожа моя жизнь, как дочери без отца.
Когда вы смотрите, как умирает родитель, вы умираете прямо рядом с ним.
Родитель, который исчезает, утомляет. Вы стараетесь изо всех сил пройти через жизненные движения, но почти невозможно не думать о своем родителе, который страдает, и вы отчаянно хотите снять их боль.
Процесс умирания не для пациента, а для близких. В течение последних нескольких месяцев жизни моего отца мне нужно было понять, как я буду жить, как я буду себя чувствовать. Я должна была подготовиться к смерти моего отца, и я сделала это, сидя рядом с ним, наблюдая, как он теряет способность есть, пить, в конце концов, купаться, ходить в ванную, даже изо всех сил пытаться дышать. Только после того, как мой отец страдал, я смогла его отпустить. Мой мозг сказал мне отпустить, но мое сердце хотело держать его вечно.
Для некоторых это может показаться эгоистичным, но, несмотря на всю его боль и страдания, я не была готова попрощаться. Я была готова поставить под угрозу его качество жизни, просто чтобы он мог остаться с нами немного дольше. Мой отец провел последние четыре года своей жизни, живя через трубочку, дрожа от ужасной нервной боли. Я терпеть не могла видеть его с болью, но мысль о его смерти пугала меня. Умирающий родитель делает тебя эгоистом.
Мне нужен был мой отец. Я все еще нуждаюсь в нем.
Чем больнее становился мой отец, тем решительнее я должна была «спасти» его. Я проводила свободное время либо в поисках человека, который мог бы «вылечить» его, либо сидела рядом с ним, болтая о чепухе. И я была счастлива сделать это, потому что в моей голове это дало мне что-то практическое, и я чувствовала себя так, как будто контролировала ситуацию. Я чувствовала, как будто мы победили рак, и в конце концов, мой отец “поправился”.
Последние четыре месяца жизни моего отца я разговаривала с ним без остановки и плакала, как ребенок, когда меня не было с ним. Я была в ужасе от потери его. Мне стыдно признаться в этом, но я даже заключила с ним сделку. Моим любимым было: «Папа, если ты не умрешь, я завтра выйду замуж в этой больничной палате».
Много раз я обнаруживала, что изучаю руки моего отца, пытаясь запомнить, как они выглядят. Для меня было обычным делом остановиться и вдохнуть его аромат, молясь, чтобы я никогда не забывала мелочи.
На протяжении всего этого я никогда не спрашивала своего отца, как он себя чувствует. Я была слишком занята, боясь потерять отца, на мгновение остановиться и спросить его, чего он хочет или боится ли он. Только за день до его смерти он поднял руку и сказал: «Пожалуйста, не надо больше проверять», я понял, что пришло время попрощаться.
И вдруг, когда ваш родитель обретает мир, вы понимаете, что ваш родитель научил вас всему, что вам нужно знать о жизни, кроме как выжить без него. Вы можете даже понять, что вы бы предпочли, чтобы ваши родители оставались в больничной койке, где вы могли бы, по крайней мере, сидеть рядом с ним, держа его теплую руку, чем уйти. Эгоистично, но он был моим отцом, и я всегда буду нуждаться в нем.
Я хотела бы сказать вам, что становится легче.
Я могу сказать вам, что горе – это грязно и сложно. Это займет время. Вы никогда не будете «преодолевать это», и это нормально, чтобы быть грустным. Кусочек вашего сердца всегда будет разбит. Всегда помните, чем больше любовь, тем больше горе. Я хочу сказать вам, что я понимаю, на что это похоже. Все это. Душераздирающая, мучительная, печаль, страх и боль. Я все это слишком хорошо знаю.
Хотелось бы вам сказать, что со временем это не будет так больно и станет лучше, но я поняла, что наше горе длится всю жизнь.
Я могу сказать вам, что вы никогда не одиноки во всем этом. И пока вы управляете своим собственным приливом и отливом скорби, я обещаю быть вашим спасителем жизни, когда волны печали угрожают втянуть вас. Вы никогда не одиноки в этом.
Хотела бы я сказать вам, что это становится лучше, но я все еще жду, пока мое сердце не почувствует, как будто оно вырвано из моей груди. Моим друзьям, у которых до сих пор есть родители, обязательно заботьтесь о своих родителях каждый момент, а не только в особых случаях!
Ответы Mail.ru: У меня умерли родители…
Я тебя очень понимаю, Прими соболезнования…. Твоя реакция понятна и твой брат прав все справляются с горем по разному, это была некая защитная реакция. Помни только, что брат это очень близкий твой человек и вам нужно сейчас держаться вместе, чтобы пережить это, не закрывайся, нужно жить дальше, ведь жизнь только начинается, РОДИТЕЛИ бы только гордились Вами…. Ты сильная, и ты справишься, нужно время….
сочувствую! не знаю, что говорить в таких ситуациях!
сочувсвую,но жизнь продолжаеться ты должна ради родителей добиться многого в жизни
Держись и будь сильной…
брат прав и вседа слушей брата он всегда поддержит
У тебя это защитная реакция на стресс!<br>И тебе не нужно себя винить в чём то и упрекать. Ты не слабая! Ты очень сильная если пережила такое горе.<br>Я очень сочувствую. Но жизнь продолжается! И у тебя тоже.<br>Всё будет хорошо! Строй сама дальше своё счастье.
Искренне тебе сочувствую. Но топить горе в алкоголе — это не дело. Стоит просто пережить это.
То что у тебя произошло это ужасно!!!!<br>Брат тебя любит и это главное.<br>Все погоревала и хватит.<br>Хватит себя жалеть,начни жизнь с чистого листа.<br>Займись делом и помни у тебя есть чудесный брат!!!!
Нельзя себя винить за такое поведение… такое потрясение, шок, серьезный удар и для куда более старших людей. Главное что ты пришла в себяя и осознала все!!! молодчинка, держись. Брат у тебя святой, не расставайсяс ним, он будет поддержкой во всем. А сейчас главное вернуться к обычной жизни, возьми себя в руки и посвяти учебе/работе.
Прими мои соболезнования =((<br>А брат прав.Держитесь друг за друга.Вы одно целое!Желаю ,чтоб всё у вас в этой жизни сложилось хорошо и удачно!
у всех когда-то умирают родители….главное пойми,что роднее и ближе брата у тебя никого нет,поддержите друг друга,ему тоже не легко.
sociuvstvuju tebe i prinosu soboleznovanie.Brat vsio prekrasno ponimaet,on starse i muzcina,oni po drugomu vosprinimajut poteriu blizkih.Mne pomog muz,kogda ja poteriala mamu.
я тебя прекрасно понимаю,т.к. сама потеряла маму.Она умирала буквально у меня на руках от рака крови.Первое время я построила вокруг себя огромную стену и оградилась от всего мира,всегда была погруженна в себя,настораживалась при общении с людьми,чтобы меня не обидели,даже иногда вела себя агресивно,в характере тоже многое изменилось.Только через год я пришла в себя,и то благодаря своему нынешнему парню,с которым я познакомилась тогда,он разрушил эту стену и вернул меня к жизни.<br> Зато сейчас я стала более настойчивой в достижении своих целей,т.к. некому помочь!<br> Так и ты в результате защитной реакции по-своему отградилась от реального мира,построила свой мир и жила в нём.В этом нет ничего плохого,и замечательно,что твой брат это всё понимает!!!<br>Не стыдись!А соседи и знакомые…(извини за грубость)пошли их!Это твоё горе и твоя жизнь, и тебе решать как преодолевать его!Были бы они достойными людьми,то прекрасно понимали бы тебя т не осуждали!<br> А сейчас живи с гордо поднятой головой и покажи всем,чего ты можешь достигнуть.Ведь у тебя в душе теперь есть стимул,и очень мощный(знаю по себе!),а так же у тебя есть брат,кот тебя поддержит!!!<br>
Вот как смерть родителей влияет на детей на самом деле. И как это все пережить
Важный текст 😰🙏
Страдает и тело, и душа.
Горе является реальным и измеримым. Ученые теперь знают, что смерть ваших отца или матери навсегда изменят вашу химию мозга и могут иметь другие физические эффекты.
Потеря одного из родителей – это едва ли не самый горький и не самый универсальный опыт, с которым нам всем придется столкнуться. Особенно негативно на людях отражается внезапная и неожиданная смерть близких, например, в результате аварии.
В таком случае взрослые дети могут надолго застрять в фазе отрицания и гнева, что со временем приведёт к появлению депрессии или даже посттравматического стрессового расстройства.
Согласно исследованиям , на физиологическом уровне потеря родного человека может проявляться в переедании или отсутствии аппетита, в появлении головных болей, дискомфорта в желудке, головокружений, проблем с дыханием, бессонницы.
В нескольких исследованиях ученые обнаружили, что пережитое горе может привести к гипертонии, проблемам с сердцем, иммунным расстройствам и даже вызвать рак. Почему так происходит, до сих пор неясно.
Есть предположение, что организм людей, которые потеряли родителей, постоянно находится в состоянии “бей или беги”, то есть в состоянии стресса, это ослабляет иммунитет и программирует клетки на гибель.
Проявление горя на уровне психики у каждого человека происходит по-разному. В норме люди, потерявшие родителей, в течении следующих 12 месяцев могут испытывать ряд противоречивых чувств: грусть, гнев, ярость, беспокойство, пустоту, чувство вины, раскаяние и сожаление.
Нормальным считается желание уединиться или наоборот – занять себя каким-нибудь делом, полностью уйти в работу.
Большую роль играют обстоятельства смерти и отношения в семье. Самой болезненной является внезапная, а также насильственная смерть близких. Если отношения с родителями были прохладными, их кончина приносит человеку огромную боль, хоть он может этого и не показывать.
Понятно, что если дети успели попрощаться с родителями, их смерть не приведет к такому огромному шоку и тяжелому чувству утраты.
Согласно исследованиям, хуже всего потерю родителей переживают подростки и молодежь, нежели люди среднего возраста. Первым кажется, что близкие ушли слишком рано и неожиданно.
Ученые выяснили, что дочери намного тяжелее переносят смерть родителей, чем сыновья. Мужчины менее эмоциональны, но им сложнее бывает смириться с потерей близких.
Ученые обнаружили, что потеря отца ассоциируется у большинства с потерей цели, видения, убеждений, осознанности. Смерть матери трактуется по-разному: все согласны, что это большое горе и огромная утрата.
В целом, чувства, которые накрывают человека после смерти матери или отца, зависят от его отношений с каждым из этих близких людей.
По данным ученых , после потери родителей смысл в жизни теряет 1% психически здоровых людей и 10% людей, у которых ранее уже диагностировали депрессию или стрессовое расстройство.
В таком случае у скорбящих появляются серьезные проблемы в общении, на работе и в других сферах.
Даже те, кто находит в себе силы ходить на работу и улыбаться, могут испытывать душевную боль и сильное горе из-за смерти родителей. Неразрешенное горе может привести к появлению тревоги и депрессии. Особенно если один из родителей совершил самоубийство.
Дети самоубийц часто сталкиваются с чувством вины и гневом, а также сами нередко заканчивают жизнь суицидом.
После смерти родителей детей одолевают два противоречивых чувства: первое – «Я должен был относится к родителям лучше/ чаще навещать их / звонить им», второе – «Они умерли, так и не увидев, кем я стал / они должны были относиться ко мне лучше».
В первом случае люди занимаются самобичеванием, обвиняют себя в том, что были “плохими дочерьми” или “плохими сыновьями”. Подобные мысли занижают самооценку, терзают человека, не дают ему жить полноценной жизнью.
Во втором случае люди начинают обвинять своих умерших родителей – они якобы уделяли им слишком мало времени и внимания, мало хвалили их, зато много критиковали и требовали. Такие мысли вызывают в душе человека негодование, гнев, ярость.
У некоторых людей есть все основания гневаться на своих родителей, но чаще всего их злость вызвана не так потерей близких, как потерей возможности примириться с родителями, вновь сблизиться с ними, услышать от них извинения.
Такая возможность умирает вместе с человеком.
Чтобы преодолеть горе из-за утраты родителей, человеку могут понадобиться услуги психолога или психотерапевта. Он также нуждается в поддержке близких – жены или мужа, в их искреннем сочувствии и терпении.
Как вы пережили смерть близких родственников? Как вам удалось справиться с горечью утраты?
P.S.Понравился этот пост? Тогда поделись с друзьями и поддержи нас в соцсетях.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на наш Канал в instagram. Вас ждёт много интересного и познавательного!
Источник
Вконтакте
Google+
Одноклассники
Когда умирают родители
В ту ночь я внезапно проснулась. Нет, не бессонница. Что-то другое. Тревога и ожидание чего-то. Как потом оказалось смерти…
Мне было шесть, а может семь. Я не помню. Помню заднее сидение внезапного автомобиля. Заброшенные на меня и расслабленные её ноги. И то, что я знала, что она умрет. Я смотрела на запотевшее стекло и рисовала на нем. А по щекам текли слезы. Не надрывные. Спокойные, тихие, уравновешенные слезы.
Больница. Её недвижимую положили на железный стол в холле в ожидании врача. Я не подходила к ней. Сидела на стуле в нескольких метрах. Иногда она начинала что-то говорить и пыталась сбросить ногу со стола в бессознательной попытке встать. А потом она назвала мое имя. В беспамятстве. Даже в беспамятстве она думала обо мне. Ей сказали, что со мной все хорошо. А потом увезли… И больше я её не видела.
Медсестра повела меня на улицу, и я на нитку с иголкой насаживала ягодки рябины. Это был браслет. А потом меня кормили кашей с арбузом. Меня это удивило. Откуда такая роскошь в больнице? Арбуз? Было ощущение «подслащивания» их вины.
Спустя несколько дней я узнала, что она умерла. Не хотела верить. Хотя знала заранее. Чувствовала.
Она стала первым утерянным мной человеком. Со многими в дальнейшем я расставалась сама. Со многими терялись связи. Кто-то уезжал в другие страны, и мы забывали друг о друге. Кто-то вычеркивал мой номер из записной книжки из-за несовпавших интересов. Но она была первой! Первой и навсегда утерянной. С ней же я впервые познала предчувствие смерти.
В моей памяти мало что сохранилось о ней. Но у меня есть то, что никогда не позволит о ней забыть.
У меня её глаза…
***
Кризис
Находясь в 9 классе я была абсолютно уверена, что окажись внезапно снова в 7 или 8 училась бы на одни пятерки. В жизни так часто бывает. Оглядываешься назад и все моменты казавшееся трудными и неразрешимыми внезапно становятся простыми до смеха.
В моей жизни кризисов было много. Помню, как однажды сказала папе: «Не трогай меня! У меня переходный возраст». И получила ответ: «У ТЕБЯ переходного возраста не будет». «Как же так» — подумала я, «у всех есть, а у меня не будет…» И случился кризис в моем полувзрослом сознании.
Помню, как отпрашивалась гулять и слышала ненавистную фразу: «Чтоб дома была не позже 10». Как же я ненавидела всех тогда. Собиралась уйти из дома. Помню, как в 8 лет первая призналась парню в любви и поцеловала его в щечку. А когда мама спросила меня почему я так поступила, то ответила: «А вдруг я ему не нравлюсь. Зачем же я буду тратить время впустую. Я лучше найду себе другого». И тогда случился кризис у мамы. Помню, как упрашивала родителей оставить меня жить в деревне у бабушки, потому что там друзья и все можно. А потом плакала в подушку и не понимала почему жизнь так сурова. Помню, как врачи вынесли приговор: «2 стадия ожирения» и прописали диету. И я проклинала всю медицину со всеми её диетами, примочками и таблетками, засовывая в рот ложки гречневой каши. Этот кризис злорадно встречал меня по утрам и с заботой укладывал спать. Помню свою «первую любовь». И то, как «она» ушла к моей лучшей подруге. Помню, как меня неудачно подстригли и мне казалось, что земля перевернулась.
Сейчас я смеюсь над казавшимися мне когда-то «неразрешимыми» вопросами. Так что же получается? Мы переживаем, а потом смеемся над этими ситуациями? Не комичны ли они с самого начала? Возможно. Но понять мы это сможем, лишь переработав, ощутив и пропустив через себя всю мнимую трагичность и безвыходность ситуации. Да и откуда б мы знали как хорошо во время счастья, не познав как плохо в момент кризиса.
***
Война
Помню, маленькой я любила играть в солдатиков. Собственных у меня не было, поэтому приходилось просить у двоюродного братика. Ему тоже было скучно играть одному и поэтому он соглашался. Солдатики были грязно-коричнево-зеленого цвета, а в руках они держали разное оружие. Кто с мечом, кто с щитом, а кто и с автоматом. Мы делили их поровну и тут начинались бои. Я брала одного солдатика из своей кучки, а брат из своей и они начинали сражаться. Побежденного (солдатика) откладывали в сторону, а победивший продолжал борьбу. Иногда мы целыми вечерами воевали!
Потом дедушка научил брата играть в шахматы. А меня не удалось научить, не нравилась мне эта игра. Брат не очень любил играть с дедушкой, уж слишком он (дедушка) много думал и медленно делал ходы. А дети любят подвижность. Поэтому однажды пришлось мне заменить дедушку и сесть за шахматную доску. Для меня эта была не стратегическая игра, а лишь баловство. Я предложила следующие условия: заменить шахматные фигурки на солдатиков. Так хоть веселее. А чтоб скучно не стало, решили, что когда в шахматной партии один солдатик будет убирать с поля другого, то между ними все равно будет бой.
Так как играть я не умела, то вскоре все мои солдатики были убиты… Мне было обидно. Почему из-за такого плохого стратега как я должны погибать мои солдатики? Они даже не боролись в честном бою! Просто чужая рука решила их судьбу. Не знающая рука, не умеющая вести игру. Выходит брата солдатикам повезло больше. Он учился мыслить логически, а я лишь играла. Выходит, судьба. Кто-то попадает не в те руки…
Ещё мне было обидно потому, что когда моего солдатика убирали с шахматной доски, то все равно должен был состояться бой «с оружием» и мой солдатик ДОЛЖЕН был погибнуть. Потому что теоретически он уже погиб на клетчатом поле. И как я не сражалась, каким бы сильным и смелым не был мой солдатик, он все равно погибал. И все из-за кого? Из-за меня…
С тех пор я не играю в шахматы. И даже не научилась этого делать. Жестокая игра. Жизненная. А в жизни и так постоянно воюют и рушат. Мы все рушим и ломаем, даже построенное собственными руками. Ещё в детстве, сидя в песочнице мы воздвигаем песчаные крепости и…тут же сносим их стены. Собираем города из Lego, а на ночь складываем по кусочкам обратно в коробку. Берем чистые учебники в библиотеке и разрисовываем, рвем страницы. Повзрослев, мы бьем посуду во время ссор с любимым. Разбиваемся насмерть в автокатастрофах, хвастаясь другу умением водить. Уводим чужую жену из семьи. Мы рушим семьи, свою жизнь, природу.
И мне жаль солдатов. Смелых, сильных, молодых, дерзких, скромных, наивных патриотов. Потому что они вступили на поле настоящей войны. Холодной и грязной, смертельной и разрушительной. И теперь они солдатики на чьей-то шахматной доске. И хорошо если рука их ведущая окажется хорошим стратегом и логиком, предвидящая шаги противника. И пусть для нее это будет не просто игра. Аминь.
Рекомендую заглянуть:
Понравилась статья? Буду очень благодарна, если вы расскажете о ней друзьям:
Забудьте про «Время лечит». Как помочь пережить смерть ребенка
Потеря близкого — болезненный период для каждого человека. Глубокие и сильные переживания лишают возможности полноценно жить и работать, могут привести к депрессии и другим заболеваниям. Когда умирает ребенок, боль сильнее многократно: родители могут потерять желание жить дальше.
Tengrinews.kz записал комментарии двух специалистов — детского психолога Татьяны Остапенко и психотерапевта Жибек Жолдасовой. Вопрос всего один: «Как помочь справиться с потерей и смертью ребенка или другого близкого?».
Иллюстративное фото: pixabay.com
Татьяна Остапенко,
детский психолог:
В народе говорят: «Разделенное горе — полгоря».
«После утраты возникает ощущение, что ты остался с бедой один на один. Это может многократно усилить эмоциональную боль. Исчезает способность объективно оценивать происходящее внутри и в окружающем мире. Реальность принимает размер и форму случившейся беды, пропадает способность замечать происходящие вокруг события — даже если они положительные. Для человека в это время ничто не имеет смысла, он целиком сосредоточен на своей душевной боли.
Нормальная реакция горя продолжается около года. Процесс имеет определенные стадии: шок (от возбуждения до прострации), отрицание факта потери (защитная реакция: нежелание общаться с сочувствующими и менять образ жизни, ожидание возвращения и попытки позвонить умершему), агрессию (необратимость потери вызывает бурю гнева и обвинений), депрессию (безнадежность, опустошение и упадок сил) и принятие своей утраты (встройка факта потери в общую картину мира).
Только когда факт потери принят, возможна реорганизация жизни и ее наполнение новыми смыслами. Когда процесс горя завершен, то человек вместо острой боли испытывает светлую печаль и сожаление о смерти близкого. Жизнь постепенно входит в нормальное русло, хотя краткие приступы горя возможны.
Помощь горюющему заключается в тихом присутствии рядом с ним. Родственники и друзья могут принести еду, напомнить лечь спать, помочь по хозяйству. Не надо спрашивать, нужна ли помощь с похоронами, оформлением документов, поминками или нет. Нужна. Напоминайте о семейных планах и праздниках, обсуждайте дальнейшую жизнь, вспоминайте, каким человеком был умерший, поплачьте вместе. В народе говорят: «Разделенное горе — полгоря».
Даже если вам кажется, что чувства горюющего чрезмерны и затянуты, отнеситесь с пониманием и уважением. Человек после утраты — хрупкий фарфор. Но бывают моменты, когда можно и нужно проявить настойчивость. Чтобы погрузившийся в горе человек почувствовал связь с реальностью, восстановил с ней контакт. Иногда требуется помощь специалистов. При необходимости можно обратиться к участковому терапевту, невропатологу, психологу.
Сотрудники психологических консультаций отмечают, что люди после утраты говорят примерно на одни и те же темы.
Первые просто хотят выговориться. Им важно говорить об умершем, причине смерти и о своих чувствах в связи с произошедшим. Им хочется проводить долгие часы в воспоминаниях, смеяться и плакать. Если смерть была насильственной, то им необходимо неоднократно воспроизвести цепочку событий, чтобы она перестала пугать их. Тогда они смогут оплакивать свою потерю. Вторые хотят, чтобы вы у них спросили что-то об умершем. Вопросы могут быть самые разные: «На кого он(а) был(а) похож(а)?», «Есть ли у вас фотография?», «Что он(а) любил(а) делать?», «Какие самые приятные ваши воспоминания связаны с ним (ней)?».
Третьи просто будут плакать. Им важно, чтобы рядом с ними был живой человек, от которого в прямом смысле можно получить тепло. Прикосновение, подержать за локоть, обнять. Людям легче плакать, когда их поддерживают, чем в одиночку. Четвертым просто нужно помолчать. Они как бы замирают, беззвучно глядя в пространство. Нет нужды заполнять тишину словами. Нужно просто подождать, когда они вернутся в состояние «здесь и сейчас» и будут готовы продолжить разговор.
Иллюстративное фото:ia-centr.ru
Жибек Жолдасова,
врач-психиатр, психотерапевт:
«Важно помочь вернуться в реальность».
«Первую психологическую помощь столкнувшемуся с утратой может оказать любой человек. Для этого не нужно психологическое образование. Помогите ему созвониться с близкими и родными — теми, кто может поддержать и помочь. Может быть, нужно будет помочь помолиться или совершить религиозный обряд — помогите найти соответствующих представителей религии.
Важно не оставлять человека одного после тяжелого испытания, чтобы он ощутил поддержку, а не одиночество. Важно уметь слушать и молчать, не принуждая человека рассказывать пережитое. Он сам скажет все, что его волнует. Или помолчит. Вы можете предложить ему воды, еды, одеяло — что-то самое элементарное. Важно помочь человеку решить самые простые вопросы безопасности: крыша над головой и питание на ближайшие дни-недели.
Не отзывайтесь грубыми словами о других, это может спровоцировать неадекватные действия. Чтобы выстроить позитивный сценарий, можно попросить вспомнить о том, как человек раньше справлялся со стрессами.
У некоторых людей из-за тяжелого стресса появляется чувство нереальности, как будто «земля уходит из-под ног». Важно им помочь. Есть простые упражнения: почувствовать опору под ногами, постучать пальцами по ногам и телу. Потом — назвать окружающие предметы, услышать окружающие звуки и описать все это. И человек вернется в реальность. В более тяжелых случаях — когда появляются бред и галлюцинации, угрозы себе и окружающим — нужна помощь специалиста».
Иллюстративное фото: pixabay.com
Запрещенные фразы. Что нельзя говорить горюющему?
«Просто улыбайся, и жизнь наладится». Предлагать человеку, переживающему депрессию, улыбаться, все равно что говорить пациенту с тяжелой формой пневмонии: «Просто перестань кашлять».
«Люди и не такое переживали». В состоянии горевания она воспринимается как упрек в собственной слабости.
«Я тоже потерял близкого, но я пережил это спокойнее, чем ты». Эта фраза заставит горюющего сомневаться в собственной силе духа и стойкости.
«Перестань плакать». Слезы — естественный способ выразить эмоции. Сдерживание слез — не показатель улучшения состояния, а попытка загнать переживания внутрь себя.
«Отвлекись от воспоминаний, займись чем-то полезным». Не рекомендуется целыми днями перебирать фотографии и вещи усопшего. Однако время от времени вспоминать полезно: так горюющий возвращается в счастливые мгновения своего прошлого, когда умерший был рядом с ним.
«Отпусти свое горе». Этот совет часто дают люди, которые прочитали несколько книг по популярной психологии. Но что именно нужно сделать, они не говорят.
«Просто начни пить успокоительное». В некоторых случаях седативные средства действительно полезны. Однако назначить их может только специалист. Вы можете предложить вместе сходить к психотерапевту, который порекомендует подходящие препараты. Однако настаивать на их приеме не стоит: важно пережить все стадии горевания, а препараты могут растянуть этот процесс на долгие годы.
«Держись» и «Время лечит». Это не поддержка, лучше вместе поплакать. Хоть горюющий заявляет о нежелании общаться, общение ему необходимо для возвращения к обычной жизни.
«На все воля Божья». Это не слишком утешительно.
«Мне знакомы ваши чувства». Каждый человек уникален, и каждые взаимоотношения — единственные в мире. Мы не можем знать, что чувствует другой человек.
«Уже прошло три недели с его смерти. Вы еще не успокоились?» Не существует лимита времени, отпущенного страданию.
«Благодарите Бога, что у вас есть еще дети». Даже если в семье есть другие дети, родители тяжело переносят смерть ребенка. Это не уменьшает их любовь к оставшимся детям. А отражает потерю тех уникальных взаимоотношений.
«Он прожил долгую и честную жизнь. И вот пробил его час». Не существует времени, подходящего для того, чтобы умереть. Сколько бы лет ни прожил человек, смерть — это всегда горе.
«Мне очень жаль». Это очень распространенная автоматическая реакция на сообщение о чьей-то смерти. Что можно сказать в ответ? «Благодарю»? «Все в порядке»? «Понимаю»? В этой ситуации нет уместного ответа. При повторении эти слова быстро становятся пустыми и бессмысленными.
«Позвоните мне, если что-то понадобится». Если мы выбираем этот вариант, то должны быть готовы ответить на телефонный звонок в любое время дня и ночи. Несправедливо сделать такое заявление, а затем посчитать неуместным звонок, прозвучавший в три часа утра. Страдания не регулируются ходом часов. Часто самое тяжелое время — между полуночью и шестью утра.
«Вы должны быть сильными ради…» Страдающему человеку нет необходимости быть сильным ради кого бы то ни было, не исключая и самого себя. Убеждая людей быть сильными, мы тем самым уговариваем их отречься от реальных эмоций. Это может привести к другим проблемам.
Еще быстрее, чем на сайте! Читайте наши новости в Telegram. Подписывайтесь на @tengrinews.
«Папа умер, когда мне было 16». Монолог Насти о том, как по-разному мы переживаем смерть близких
Когда Насте было 16 лет, её отец умер. Спустя четыре года она вспоминает, что чувствовала тогда и почему не хотела, чтобы её жалели или вообще говорили с ней о папиной смерти. И рассказывает, как чёрный юмор помог ей справиться с навязчивыми мыслями.
Рассылка «Мела»
Мы отправляем нашу интересную и очень полезную рассылку два раза в неделю: во вторник и пятницу
«Может, броситься в подпорки гроба и рыдать нарочито громко?» — так думаю я на отпевании отца, полгода не дожившего до 40 лет. За такую отстранённую мысль становится стыдно и неловко, но тогда я спрашиваю у самой себя, что вообще должен чувствовать подросток, у которого умер кто-то очень близкий. Гроб выносят из церкви, и тут у меня нет сомнений: дети идут следом за телом.
Смерть одного из родителей, бабушки, дедушки, любого близкого члена семьи — потрясение, даже если она была хоть сколько-нибудь ожидаемой. К уходу человека не получается подготовиться, такое событие обескураживает. Но, хотя смерть абсолютно всегда неожиданна, следующее за ней переживание не сводится к общечеловеческой «норме».
Отец умер, когда мне было 16 лет. Всё случилось на исходе первой учебной недели: о ЕГЭ пока особо не говорили, домашней работы было немного, на выходные я хотела поехать в Москву. И ещё было очень тепло, как будто август не кончился.
Планы не поменялись — о них просто пришлось забыть. Я совсем не помню дня между смертью и похоронами. Не помню, плакала ли я, спала с утра до ночи или пыталась заниматься всем, чем обычно. Кажется, это был день долгого ожидания безо всяких мыслей.
Со временем у меня нашлись слова для смерти. Такое случается, но важно не игнорировать уход, а принимать его как то, с чем нельзя ничего поделать. То, что кого-то больше нет, его не существует и достучаться до него нельзя при всём желании, — факт, который не колеблется стенаниями и гореванием. И я до сих пор пытаюсь понять, что случилось со мной в начале 11-го класса, происходит до сих пор и точно, по-новому, будет и в будущем.
***
Никто не отменил уроки в четверг, на следующий день после смерти папы. В школу нужно было идти, нужно было отвечать на уроках и болтать ни о чём с друзьями. Это даже было своего рода терапией: только бы не оставаться дома одной, только бы не думать о случившемся, не давать образу мёртвого заместить живое воспоминание. Но другие люди не всегда понимают, что переживающий горе сам выбирает способ, как это сделать.
Я попросила друзей не говорить со мной о смерти папы, отвлекать меня чем угодно — словом, вести себя как обычно
Они так и поступали, стараясь не жалеть меня и не успокаивать. Я почти не хотела плакать, шутила и, кажется, вела себя просто. А потом, на одной из перемен, к нам пришла классная руководительница. Она заметила, что на мне будто бы и лица нет — такое оно серое. И спросила, что случилось. Я не хотела плакать и не плакала: я начала задыхаться в истерике, и плач был больше похож на хрип. Так рыдают дети. Ещё чуть-чуть, и их начинает тошнить.
Мне не нужны были сожаления, объятия, секундно горькие лица. Я не просила этого, потому что знала, что не хочу показаться самой себе слабой и так задетой миром. Смерть случается, а Бог — пусть он — не даст больше того, что ты можешь вынести. Если бы я поняла, что не чувствую сил справиться с переживанием, я бы сама попросила помощи.
Я всё время ждала, когда у меня начнутся видения и галлюцинации на нервной почве. Когда они, конечно, не пришли, я начала самостоятельно представлять, что отец сидит рядом, говорит мне что-то или молчит, но обязательно смотрит на меня и обходится одним только взглядом. Затем прошло девять дней, сорок, а через год я была студенткой первого курса. Но что-то ведь случилось между этим «было» и «стало».
Переживание смерти близкого проходит по-разному: кто-то сразу чувствует всю боль, которая появляется в одночасье, а другой растягивает её, каждый день напоминая себе о произошедшем одной мыслью, которая не заглушает прочие. Непонятно, кому везёт больше и можно ли тут вообще говорить о везении. Одно стало ясно мне самой наверняка: выдавливая переживание по капле, ты можешь продолжать жить сам.
И я жила: олимпиады, ЕГЭ, первые в жизни вечеринки, несерьёзные отношения, — подростковая повседневность. Нельзя было останавливаться. Это похоже на стояние в илистой реке, течение в которой слишком сильное. Если ты будешь стоять долго, увязнешь, упадёшь лицом вниз и наглотаешься воды. Нужно только поднимать ноги выше: дальше поток понесёт тебя сам.
***
Мне очень мешало чувство вины. Я вовсе не думала, что как-то причастна к смерти папы. Дело было в самом понимании того, что ты жив, дышишь, у тебя затекают руки и ноги, ты говоришь и видишь всё. А человек в земле навсегда этого лишён и, что хуже, никогда этого уже не захочет.
С одной стороны, мне хотелось жить ради умершего, на мнимую радость ему. Я буду счастливой, умной, хорошей. В общем, такой, которой хочется жить. С другой же стороны, мне казалось кощунственным моё наслаждение существованием.
Я смеялась и прерывала смех, потому что тогда у меня появлялась та самая мысль, как капля: «Твой отец мёртв»
Повторяя себе, что папа умер, я не очень верила в это. Я старалась вытеснять фантазии на тему «а если бы», но они всё равно появлялись в моей голове. Ночью. Мне снилось, что отец жив, и утром приходилось переживать уже привычное разочарование. Мысль о том, что он никогда не узнает, что происходит в моей жизни, казалась чужой. Смерть превратилась в долгий отпуск.
Принятие происходило незаметно. Я не проговаривала сам уход отца, детали его смерти или похорон с друзьями или членами семьи. Напротив, я часто вспоминала его при жизни, как бы воскрешая в памяти. Потом длинные разговоры-воспоминания, интересные, наверное, только мне, сменились на чёрный юмор. Я точно не придумывала шутки заранее и не хотела слишком часто высмеивать любое событие через призму dead dad, но это получалось само собой.
От таких приколов окружающим становилось немного неловко, но потом смущение ушло, и чужой смех тоже помог мне справиться с постоянным желанием думать о том, чего никогда не произойдёт.
Я часто ходила на кладбище, когда была в одиннадцатом классе. Первые посещения превратились в ночные кошмары: я помнила, как опускался гроб, и, стоя на земле, думала, что на глубине трёх метров от моих стоп лежит голова дорогого тела. Ночами я долго смотрела видео, описывающие стадии гниения трупа, представляя, что происходит в гробу. Я боялась, что желание думать об этом никогда не исчезнет, но оно пропало так же, как появилось — быстро и неосознанно. Смотреть на крест и ламинированную фотографию стало проще, а когда поставили мраморное надгробие, мне стало ещё спокойнее. Горечь превратилась в грусть.
Идёт четвёртый год без отца. Я всё реже упоминаю эту тему без надобности, не прячу собственные мысли и стараюсь сделать для него лучшее, что могу, — помнить. Для меня самой «лучшее» немного другое: я нахожу в себе папины черты и делаю их лучше.
Фото: Shutterstock (UMB-O)
