К 200-летию Бородинской битвы. Любовь и Жизнь Маргариты Тучковой или Женщина и Война. Часть 2.
(Продолжение. Начало — здесь: http://divina-augusta.livejournal.com/6749.html
4.
В 1812 году война снова, как и всегда, обрушила жизненные планы очередного поколения россиян. Тучков, понимая неизбежность долгой и кровопролитной войны с Францией, отправил жену и сына в Москву, с согласия офицеров полка отдав Маргарите утварь походной церкви и икону, сопровождавшую его во всех походах — образ Нерукотворного Спаса.
…Маргарита расставалась с Александром с тяжелым сердцем — ей опять приснился сон. Её отец зашел в её комнату с малышом на руках и сказал грустно: «Вот всё, что тебе осталось»
26 августа 1812 года Бородинская битва началась с массированных ударов артиллерии и пехоты по левому флангу князя Багратиона. Не прошло и часа, как Багратион прислал Николаю Тучкову адъютанта с приказом о подкреплении у деревни Семеновской. Николай отправляет на помощь младшего брата Александра с 3-й пехотной дивизией Коновницына.
Неприятель успел завладеть Семеновскими флешами, когда подоспела дивизия Коновницына и штыками выбила французов с занятой позиции.
Разъяренный неудачной атакой неприятель обрушил на сражающихся ураган ядер и картечи. Сотни солдат повалились на землю замертво. Ревельский полк дрогнул и стал беспорядочно отступать.
Стоны, крики не замолкали вокруг ни на минуту. Александр бросился вперед, чтобы остановить солдат.
— Да что же вы, ребята, неужто трусите? — прокричал он, но новое свинцовое облако картечи накрыло полк, и с перекошенными от ужаса лицами солдаты бросились уже врассыпную, не слушая своего командира.
— Ах, так! — хватая бегущих за мундиры, снова закричал генерал, и ярость исказила его красивое лицо. — Боитесь, так я один пойду! Смотрите!
И с этими словами, не думая больше ни о чем, только «остановить!», он схватил дымящееся, брошенное на землю знамя своего полка и ринулся вперед.
«…Множество ядер и гранат шипящим облаком обрушилось на то место, где был Тучков, взрыли, взбуровили землю, и взброшенные ее глыбы погребли тело Тучкова» Солдаты попытались вынести любимого командира, но тут их всех настигло ядро…
Узнав о судьбе своих сыновей — Николай смертельно ранен, Павел попал в плен, Александр убит — Елена Яковлевна Тучкова без крика и слез опустилась на колени, сказала: «Твоя, Господи, воля…» Потом попросила поднять ее: глаза больше не видели. Отыскали лучшего лекаря. Женщина, глядя перед собой умершими от горя глазами, тихо, но твердо сказала: «Не надо. Мне не на кого больше смотреть…»
…Когда Маргарита увидела входящих в её комнату в Кинешме отца и кузена, она поняла всё. Жестом остановила начавшего было говорить отца: «Не нужно. Я знаю — Александр убит». Близкие ожидали взрыва эмоций, слез, обмороков — но Маргарита застыла в мертвом молчании. Только маленький Николенька на неокрепших еще ножках подошел к матери, обнял её колени и неожиданно по-взрослому взглянул ей в глаза — снизу вверх. «Вот всё, что тебе осталось»…
…Брат передал ей записку генерала Коновницына с планом Бородинского поля, на котором крестом было обозначено место смерти Александра. И с этого момента мысль посетить поле смерти с надеждой найти непогребенное тело мужа, превратилась в настоящую манию. Помешала болезнь Николеньки. Но во второй половине октября 1812 года, когда Наполеон уже покидал разоренную Москву и здоровье малыша не внушало опасений, Маргарита выехала к месту событий.
Погода стояла пасмурная, но сухая. Оставив вещи в усадьбе своей подруги, жившей недалеко от Можайска, Тучкова тут же послала в Лужецкий монастырь просить священников прийти немедленно на место битвы, отслужить панихиду по убитым, а сама в дорожной карете поехала в Бородино.
Страшно даже вчуже себе представить, что довелось увидеть молодой женщине, по какому адскому месиву шли её ноги. Над всей местностью стоял чудовищный запах тления. Бородинское поле было завалено десятками тысяч трупов людей и лошадей. Все усиливало ужасы картины: ночь уже наступила, небо было сумрачно, дул по временам холодный ветер.
А.Михайловский-Данилевский: «Вековечные титулы, отличия, порода, знатность – все горело! И ужели не было существа, которое бы уронило слезу любви на эти кости врагов и соплеменников?
Но вот, под заревом пожара небывалого, при блеске костров, являются два лица на поле Бородинском. То была женщина, стройная, величавая, то был отшельник, облаченный в схиму. Оба в черных траурных одеждах. У нее блестит на груди крест, на нем везде видны символы смерти – изображение черепа и костей адамовых. Между костров огненных, по берегам молчащего Огника идут они молчаливые, ночью, под бурею. Она с запасом своих слез; он с фиалом святой воды и кропильницей. И плачет и молится жена, и молится и окропляет водою жизни смиренный отшельник, живой мертвец, тех мертвецов безжизненных.
И вот чьи слезы, чьи благословения, под ризой черной осенней ночи, под бурею, раздувающею костры, напутствуют в дальний, безвестный путь тех потомков древних рыцарей, тех генералов и герцогов, тех великанов нашего времени, которые, по какому-то непонятному, обаятельному действию исполинской воли чародея, пришли с своими войсками, с своими колоннами, чтоб положить кости на русской земле и предать те кости на пищу русскому огню, и отдать пепел тех костей на рассеяние ветрам подмосковным. И тот отшельник, схимник соседственного монастыря, и та женщина, вдова генерала Тучкова, среди исполнителей обязанности общественной были единственными представителями любви…»
Старец-монах о. Иосафам: «Мы начали с Маргаритой Михайловной искать тело убитого Александра Алексеевича Тучкова во второй половине октября, когда враг уже покинул Московские приделы, на поле брани, где лежали без погребения десятки тысяч тел. Она нагибалась едва ли не к каждому трупу, пыталась различить дорогие черты. Я в это время кропил вокруг святой водой. За одну ночь она преодолела 9-верстное расстояние, но так и не нашла тело супруга.
Несколько дней от рассвета до заката ходила она по глубокой грязи, среди трупов, словно не чувствуя смрада разложения, собственными руками переворачивала окостеневшие тела, заглядывала в лица… Но найти смогла только правую руку мужа — узнала ее по рубиновому перстню».
Она захоронила эту руку прямо там, на поле Бородина, точно в том месте, где, как указывали очевидцы, погиб Александр.
5.
Пережитое так отразилось на ее здоровье, что домашние опасались за ее рассудок. В продолжение нескольких лет Маргарита Михайловна не могла видеть кузена Кирилла, сообщившего ей о гибели мужа, чтобы не вспоминать о их встрече в Кинешме, и с ней делалось дурно при его появлении.Только сын удерживал её от бездны мрачного безумия, в которую, казалось, она неминуемо скатывается
Маргарита вернулась в Москву с твердым намерением построить памятник Александру и всем погибшим прямо на Бородинском поле: «Я научилась покорности, но рана моя не заживала никогда. Ни в чем другом отрады не нахожу, как в предприятии соорудить храм на том священном для меня месте, где пал супруг мой», — так писала она императору Александру. Она продала свои бриллианты и при содействии императрицы Марии Фёдоровны купила три десятины земли, где в 1818 году начала строить Храм Спаса Нерукотворного. Наблюдая за постройкою церкви, Тучкова жила с сыном Николаем и его француженкой-гувернанткой в небольшом, специально построенном домике.
Вместе с матерью Николай сажал деревья возле строящегося храма; время от времени Маргарита уезжала с ним на воды — мальчик, эмоциональный, тонко чувствующий, был слабого здоровья и напоминал ей прекрасный, но очень хрупкий цветок.
Из записей Маргариты Тучковой: «Тебе сегодня минуло шесть лет, сын мой. С этой минуты я буду записывать все, что ты говоришь, что делаешь. Я хочу передать главные черты твоего детства; ты начинаешь уже рассуждать, чувствовать, и все, что ты говоришь, приводит меня в восторг: ты много обещаешь. Да поможет мне Небесное Милосердие воспитать в твоем сердце все добродетели твоего отца. Твой отец! При этом имени все существо мое потрясается. Ты не знаешь, милое дитя, что мы потеряли в нем, и сколько страдает твоя мать с тех пор, как лишилась этого друга своего сердца…»
Среди реликвий, которые бережно хранятся в Спасо-Бородинском монастыре, есть написанная девятилетним Николаем записка: «Матушка, жизнь моя! Если бы я мог показать Вам свое сердце, Вы нашли бы в нем Ваше имя». Она расставалась с ним только тогда, когда тоска гнала ее на землю, спрятавшую Александра.
Рисунок из альбома М.М.Тучковой. Николай Тучков. 1820-е гг.
С годами Николай все больше походил на отца — темные вьющиеся волосы, карие глаза, резко очерченный красивый рот. Когда он смеялся или откидывал со лба непокорную прядь, мать отводила глаза, чтобы не разрыдаться — сын делал это точь-в-точь, как когда-то Александр…
В 1820 году была построена и освящена каменная церковь-храм, сюда потянулись паломники со всей России. В своих записках Д. Н. Свербеев писал о своём пребывании в Ревели: «В храме был поставлен гранитный крест с негасимой лампадой и положена мраморная плита с именем Александра Тучкова. Маргарита Михайловна сама внесла в храм икону Спаса, очень дорогую для неё, переданную ей мужем перед расставанием. Да, это был первый памятник, возведенный для вечного поминовения воинов, на сем месте убиенных. Двенадцатилетний красивый мальчик Тучков, страстно любимый матерью, был не лишний в нашей оживленной беседе за самоваром.»
Сын и Храм — в этом была вся суть её жизни
… Николаю шел пятнадцатый год. Определив его в Пажеский корпус, Маргарита обрекла себя на новую муку: видеться с сыном она теперь могла не чаще одной недели в году. Несмотря на юный возраст, он умел внушить к себе уважение. Как-то сверстники вздумали посмеяться, что в корпус его приводит нянька — мадам Бувье.
— Прошу не шутить над нею, — впезапно побледнев, оборвал веселую болтовню юный Тучков, — она нянька, но любит меня как сына. — Смех оборвался.
…Наступил 1826 год — и с самого начала он стал роковым для Маргариты. По делу декабристов на сибирскую каторгу был осужден её брат Мишель. Жена Мишеля — дочь начальника Александра — Лизонька Нарышкина-Коновницына собиралась за ним в Сибирь. Маргарита поддерживала её, как могла — и думала о том, что предпочла бы самые страшные условия жизни с Александром — жизни без него…
А через несколько месяцев после суда над Мишелем умерла Варвара Алексеевна Нарышкина — сердце не выдержало разлуки с горячо любимым сыном. Маргарита тяжело переживала смерть матери — но она еще не знала, какой новый чудовищный удар Судьба уже готовила ей…
…Перед Рождеством Николая ненадолго отпустили домой. Маргарита не могла насмотреться на сына — высокий худенький кудрявый мальчик озарил своим обаянием печальный её дом. Здоровье его еще не окрепло — доктора уверяли, что оно с годами улучшится, что его изнуряет быстрый рост. В один из вечеров у него неожиданно поднялась температура. Маргарита немедля собрала врачебный консилиум во главе с известным врачом Мудровым. Мнение докторов было единодушным: ребенок вне всякой опасности. Успокоенная Маргарита проводила врачей, а через несколько часов её 15-летний сын, мечась в страшном жару, неожиданно умер на руках обезумевшей матери. Мир для неё рухнул окончательно.
Потеряно было всё…
…По ночам Маргарита кричала от невыносимой душевной боли; высохшая, почерневшая, она не узнавала никого; ей постоянно слышалось, что муж и сын зовут ее, она выбегала в поле и часами бродила в темноте, рыдая и бормоча что-то непонятное. Утром её находили в склепе, где был похоронен Николенька, в глубоком обмороке. Она думала о самоубийстве и не решалась на него лишь потому, что боялась в той, новой жизни не встретиться со своими близкими.
6.
«Скушно жить — страшно умереть», — писала она подруге. Но однажды к ней приехал митрополит Московский Филарет, который считался «общепризнанным духовным и церковным авторитетом, которого после него не имела Россия». Это был священнослужитель исключительной учености, праведности и несравненных человеческих достоинств. При личной встрече с Маргаритой он сумел ей внушить. что жизнь она ведет неправильную и недостойную для христианки, ведь ее личная боль — это лишь часть общей боли: «Господь дает тебе знак: послужи страждущим, коими кишит грешная земля наша, ибо ты имеешь несравнимые с ними возможности». Служить другим Тучковой было непросто — порывистая, резкая, воспитанная с детства в роскоши, она не имела ни хозяйственного опыта, ни умения общаться с простыми людьми. Но, во многом ломая и очищая свой характер, Маргарита смогла организовать общину для обездоленных женщин и сирот, в которой сама ходила за больными и делала всю тяжелую работу. В 1833 г. община превратилась в Спасо-Бородинское общежительство. Положив все свое состояние на возведение жилищ для вдов, Маргарита с энергией отдалась делу устройства нового женского монастыря. Монастырская жизнь держалась на каждодневном упорном труде, а большое хозяйство — на рачительном присмотре.
…В 1838 году Тучкова принимает малый постриг под именем инокини Мелании. Спасо-Бородинская община по Высочайшему Повелению становится Спасо-Бородинским общежитийным монастырём 2-го класса в 1839 году.
Во время торжественного открытия Бородинского памятника в 1839 году Император Николай I посетил монастырь и келью Тучковой. Она, вынесшая столько страданий, произвела сильное впечатление на императора. Он даровал ей прощение её брата Михаила, и в 1840 году вызвал в Петербург, чтобы быть восприемницею супруги наследника, Марии Александровны, с которой она вела переписку до своей смерти.
Пострижение инокини Мелании в мантию с принятием имени Марии произошло 28 июня 1840 года.
На следующий день Мария стала игуменьей Спасо-Бородинского монастыря. Возведение в игуменьи было проведено по чину рукоположения в диакониссы.
Матушка Мария, душа печальной семьи, была добра и ровна со всеми, ничем не выделяя себя среди подруг по несчастью. В трудах и заботах шел день за днем, и едва ли кто видел, как падала игуменья на холодную плиту, отчаянно и напрасно произнося чье-то имя…
Она построила ещё один храм и собрала великолепный хор, послушать который приезжали даже из столицы.
Здесь же, по преданию, впервые испекли знаменитый черный хлеб с кориандром, впоследствии получивший название «Бородинского».
Игуменье Марии принадлежала инициатива проведения ежегодных Бородинских торжеств и круглосуточного поминовения русских воинов, которое совершалось в монастыре.
Мать Мария не была святой, не являла чудеса исцеления, но сделала столько добра, что когда ее хоронили, все монахини так плакали, что не могли петь, и погребение прошло без хорового пения, положенного по православному обряду. До последних дней жизни игуменья Мария жила в доме напротив усыпальницы мужа и сына.
Словно предчувствуя кончину, незадолго до смерти, она сожгла письма мужа к ней, не желая, чтобы их читали чужие люди.
Маргарита Михайловна Тучкова-Нарышкина — мать Мария — скончалась 29 апреля 1852 года, на 26 лет пережив Николеньку, и на сорок — Александра.
Ей было семьдесят с лишним лет — но страданий ей выпало не на одну человеческую жизнь…
7.
…Складывая на груди руки умершей, монахиня обнаружила в холодеющих пальцах листок бумаги с истертыми краями – стихотворение генерала Тучкова, когда-то присланное ей перед разлукой. Сколько раз эти слова, написанные по-французски, оказывались читаны и оплаканы той, которой они были посвящены?..
«Кто владеет моим сердцем?
Прекрасная Маргарита…»
…Похоронили ее в склепе выстроенного храма, рядом с сыном и совсем недалеко от места гибели любимого мужа.
«Маргарита Михайловна Тучкова не была внесена в церковные анналы как праведница и страстотерпица. Но на самом деле она ею была — точно так же, как и тысячи других русских женщин, которые потеряли близких и остались верными их памяти до конца. Она, как и эти женщины, лишь несла свой крест — как умела — и, наверное, до своего смертного часа не ведала сомнений на избранном пути»…
Принадлежу всем вам. Жизнеописание игумении Спасо-Бородинского монастыря Марии (Тучковой)
Введение
Божиих, следующих за своим Господом и покорных словам Его. Подвижник и воин Христов не только должен переносить укоризны, но и богатство считать прахом. А если встретит славу и начальство – не превозноситься и не надмеваться; если похвалы и почести от людей – считать их незаслуженными. Лучше же сказать, обо всем, что считаем славным, скорбеть и что бесчестно в мире, тому радоваться. Желающий быть христианином в скорбях и искушениях (как при внешних, людьми причиняемых обидах, или гонениях, или ущербах, или подобном тому, так и при внутренних нападениях духов злобы) да будет сам себе равен, мужественно перенося все, что ни случится. Твердыней, ограждением и столпом крепости от лица вражия имея всегда Господа, к Нему да прибегает он во время брани.
Преподобный Ефрем Сирин
Помимо жизнеописания известной подвижницы благочестия иг. Марии (Тучковой), создавшей Бородинскую обитель ради молитвенного поминовения защитников Отечества, павших в войне 1812 года,– читатель сможет познакомиться с письмами сет. Филарета Московского к иг. Марии, открывающими взаимоотношения двух праведников, двух глубоко духовных людей. Письма публикуются впервые.
Жизнеописание игумении Спасо-Бородинского монастыря Марии (Тучковой)
Не даром помнит вся Россия Про день Бородина.
М.Ю. Лермонтов
Рядом с великими воспоминаниями и образами, нераздельными с именем Бородина, возникает в памяти каждого и светлый образ основательницы Бородинского монастыря. Становится отрадно при мысли, что на обширном поле, где шестьдесят два года тому назад в страшной битве полегли десятки тысяч православных воинов-мучеников, трудами этой подвижницы была воздвигнута обитель, посвященная их памяти, и каждый день возносятся теплые о них молитвы.
О игуменье Марии (в миру – Маргарите Михайловне Тучковой) можно составить понятие уже на основании того глубокого уважения и почитания, которое она внушала всем знавшим ее.
Протекло двадцать два года со дня ее кончины, а воспоминание о ней еще свежи в Бородинском монастыре и его окрестностях, где ее почитают как святую. «Много лет, прожил я на белом свете, – рассказывал мне старичок деревни Семеновской, – а такой болезной души я еще не видывал. Когда она скончалась, что в обители, что в окружных селах, стон стоял, потому она нам всем была мать родная». «И я помню матушку Марию», – говорят не без гордости молодые крестьянки. А занеможет мужичок или пошлет ему судьба какое горе, он отслужит панихиду над могилой игуменьи. В монастыре ее имя вызывает слезы и бесконечные рассказы. Твердо верят бородинские сестры, что она живет между ними невидимо, что она причастна их повседневной жизни, и поверяют ей свои скорби или радости. Ее келью и могилу украшают они березками в Троицын день, а в Светлый праздник ходят христосоваться с матушкой и кладут яйца на ее надгробную плиту.
Между монахинями ее обители были женщины более или менее образованные, были и совсем простые, и все говорят о ней с одинаковой любовью. Во всем, что к ней относится, они видят чудесное проявление Божьего промысла. Многие из них после ее кончины принуждены были покинуть Спасо-Бородинский монастырь, который называли своим раем, и, по их убеждению, они волей Божией рассыпались теперь по разным углам России, «чтоб имя матушки было везде прославлено». О матушке ни одна не может говорить без слез, и, глядя на них, и, слушая, с какой любовью они говорят о ней, думаешь невольно, что женщина, внушившая к себе такую единодушную привязанность, несомненно, была высоко-духовным человеком.
Для составления этого краткого очерка жизни игуменьи Марии я руководствовалась преимущественно преданиями семейства Тучковых, рассказами бородинских монахинь и даже рукописными воспоминаниями одной из них, которая доверила мне письма покойной игуменьи. Эти письма составляют ее единственное сокровище, она бережет их как святыню, и я пользуюсь случаем выразить ей мою искреннюю благодарность за оказанное мне доверие.
Глава I
О детстве и первой молодости Маргариты Михайловны до меня дошли, к сожалению, лишь самые скудные подробности. Она родилась в начале 1781 года. Отец ее, Михаил Петрович Нарышкин, и мать ее, Варвара Алексеевна (рожденная княжна Волконская), были очень известны и очень любимы в обществе. Девочка обнаружила с ранних лет природу живую и легко восприимчивую. Судя по отрывочным отзывам, сообщенным мне, ее можно было назвать, по французскому выражению, Настоящим беглым огоньком. Она горячо стремилась ко всему высокому и прекрасному. В особенности, любила она музыку, изучила ее основательно и была одарена замечательным голосом. Увлекало ее также и чтение: она могла просиживать целые часы над книгой. Зато, когда ее внимание не было поглощено чем-нибудь особенным, ей было трудно, почти невозможноˆ, оставаться долго на одном месте. Ни время, ни горе не умалили живости ее характера, и престарелая, изможденная трудами и горем игуменья еще порой удивляла всех своими порывистыми движениями и оживленной речью. Она была высокого роста и очень стройна, но черты лица ее были неправильны, красота его состояла в поразительной белизне и живом выражении зеленоватых глаз и всего лица.
У Маргариты Михайловны было три брата и четыре младшие сестры, но она была, как кажется, любимицей своих родителей. Варвара Алексеевна желала «пристроить ее при себе» и начала вывозить в свет с шестнадцатилетнего возраста.
В это время стал являться мимолетною птицей в московских гостиных молодой Л–ский, известный своей блестящей служебной карьерой и изяществом светских приемов.
Он был единственным сыном матери-вдовы, которая очень подружилась с Нарышкиными, и родители решили между собой, что поставят под венец своих детей. Л–ский согласился охотно, благодаря светскому положению и приданому молодой девушки. Что касается до нее, она была еще совершенным ребенком: ее понятия о замужестве были до такой степени не ясны, что ее нисколько не пугала мысль выйти за человека, которого она едва знала. К тому же он отлично говорил по- французски, был умен и красив, и на этих основаниях ей показалось, что ее жених обладает всеми возможными нравственными совершенствами.
Но Л–ский был заклеймен самыми позорными пороками. Умел ли он обмануть на этот счет слепую привязанность (видимо, своей) матери, или мать участвовала сознательно в обмане – это неизвестно, но свадьбу сыграли.
Когда молодая девушка, вынесшая из семейной среды детское неведение и незапятнанную чистоту понятий, пришла в столкновение с самым грубым развратом, страх и отчаяние овладели ею. Положение ее было тем тягостнее, что она скрывала его от родителей, которые слишком жестоко упрекнули бы себя в ее несчастии. Она была одна, без помощи, без друга, без поддержки. Л–ский приглашал ее не стесняться и выбрать предмет развлечения в кружке его приятелей. Бог знает, не погибла ли бы безвозвратно девочка, брошенная с шестнадцати лет в эту среду, если бы по промыслу Божию она не встретила молодого офицера Александра Алексеевича Тучкова, полюбила его и нашла в своей любви твердую опору.
Однако тайна ее супружеских отношений должна была со временем обнаружиться. Варвара Алексеевна начинала догадываться в истине, переговорила с дочерью и, не колеблясь ни минуты, потребовала развода. Репутация Л– ского была уже настолько подмочена в Петербурге, что дело не встретило преград, и Маргарита Михайловна получила позволение возвратиться, под именем девицы Нарышкиной, в родительский дом.
И вот она опять под отцовским кровом, в семейном кругу, но многое изменилось в ней: она узнала горе, и она любила. Тучков разделял ее чувство, и не замедлил посвататься, лишь только узнал, что она свободна. Но Нарышкины были так напуганы неудачей своего первого выбора, что на его предложение отвечали решительным отказом. В это время родительская власть была непреклонным законом, и Маргарита Михайловна повиновалась, но горько ей было, и много пролила она слез. А Тучков напрасно старался подавить свое чувство то усиленными занятиями, то путешествием за границу.
Прошли годы, а любовь его не остыла. Наконец он попытался счастья и обратился к Нарышкиным с новой просьбой. На этот раз их тронули моленья дочери. Они дали свое согласие, и Маргарита Михайловна вступила во второй брак.
Глава II
Ей было тогда двадцать пять лет, и она зажила полной, счастливой жизнью. Александр Алексеевич был благочестивым и добрым человеком.,, знающие люди говорили о его беспримерной храбрости, рыцарской доблести. Он был очень красив. Когда была объявлена война со Швецией, и Александр Алексеевич собрался в поход, жена решилась ехать с ним. Напрасно он сам и ее семейство пытались напугать молодую женщину лишениями и опасностями, которые ей предстояло перенести. «Расстаться с мужем мне еще страшнее», – отвечала она, и поехала с ним.
К сожалению, до нас дошли лишь самые неудовлетворительные подробности об этом Шведском походе.
Несмотря на привычки роскоши, привитые с раннего детства, она легко переносила жестокие лишения, проводила ночи в смрадных избах или в походных палатках, где не было возможности отогреться. Ей приходилось не раз переодеваться денщиком, скрывать под фуражку свою белокурую косу и провожать мужа верхом на лошади. Тучков был очень любим своими подчиненными; скоро все полюбили и его жену. Ее живость, веселость и, в особенности, ее вечно деятельная доброта привлекали к ней всех. Солдаты старались доставить ей возможные удобства и, в свою очередь, обращались к ней за помощью всякого рода. Помогать нищете и горю было потребностью ее природы. В Швеции многие страдали от голода, и лишь только наши войска располагались на более или менее продолжительную стоянку, Маргарита Михайловна обходила ближайшие села, отыскивала самых бедных поселян и оделяла их деньгами и хлебом. За больными и ранеными, как нашими, так и шведами, она ходила с заботливостью сестры милосердия.
Но сколько она выстрадала, когда ей приходилось отпускать мужа на битву и оставаться одной в селении, близком от места сражения! Об этих часах томительного ожидания и страха она не могла потом вспоминать хладнокровно. То она молилась, то прислушивалась с ужасом к пушечным выстрелам. Но все забывалось, когда прекращалась пальба, и барабанный бой возвещал о возвращении наших войск: она выбегала на дорогу и узнавала издали всадника, скачущего впереди полка.
Глава III
Тучков возвратился невредимым в Россию и продолжал военную службу. Он стоял со своими полками в Минской губернии. Настал двенадцатый год. Александр Алексеевич получил приказание выступить к Смоленску. Маргарита Михайловна была уже матерью; она сама кормила сына, и лишь недавно отняла его от груди. На этот раз нечего было и думать о том, чтобы следовать за мужем в походе, и было решено, что молодая женщина с сыном поедет в Москву, к своим родителям. Она должна была проводить полк до Смоленска и продолжить свой путь. Начались приготовления к отъезду. Тучков боялся, чтоб утварь полковой церкви не попала в руки неприятеля, и просил Маргариту Михайловну увезти ее с собой. Между другими церковными принадлежностями находилась местная икона Спаса Нерукотворного, которую Александр Алексеевич вручил собственноручно жене.
Наконец приготовления были окончены, и полк выступил из Минской губернии, но не в добрый час. Маргарита Михайловна была в расстроенных чувствах. Она ехала в дорожной карете с сыном и его няней, мадам Бувье. Маргарита Михайловна познакомилась с ней в магазине, где заказывала свои наряды; имела случай убедиться в ее честности, и предложила ей определиться в няни к ее сыну. Но тем не ограничилась должность доброй француженки, и мадам Бувье приняла еще в доме роль модистки, экономки и, наконец, друга.
Путешествие длилось; дороги были плохие, и полки шли медленно. Приближаясь к Смоленску, остановились в какой-то деревушке, чтобы переночевать. Тучковым была отведена тесная, грязная, удушливая изба, но все рады были возможности немного отдохнуть. Поужинали наскоро и улеглись полуодетые на сене, разостланном по полу. Маргарита Михайловна, утомленная долгой дорогой, скоро заснула, и ей приснился сон.
Она видела висящею пред нею рамку и прочла резко начерченную кровавыми буквами надпись на французском языке: «Твоя участь решится в Бородине». Крупные капли крови отделялись от букв и струились по бумаге.
Бедная женщина вскрикнула и вскочила с постели. Ее муж и мадам Бувье, разбуженные криком, бросились к ней. Она была бледна и дрожала, как осенний лист.
– Где Бородино? – спросила она мужа, едва переводя дух. – Тебя убьют в Бородине!
– Бородино? – повторил Александр Алексеевич, – я в первый раз слышу это имя.
И, действительно, маленькое Бородинское село было тогда неизвестно.
Маргарита Михайловна рассказала свой сон. Тучков и мадам Бувье старались ее успокоить. Бородино – небывалое место и, наконец, в сновидении не было сказано, что Александр Алексеевич будет убит, и объяснение Маргариты Михайловны совершенно произвольно.
– Вся беда в том, что твои нервы расстроены, – заметил в довершение ее муж, – ложись опять, ради Бога, и постарайся заснуть.
Его хладнокровие успокоило ее немного. Утомление преодолело остаток страха, и она легла и заснула. Но ей приснился опять тот же сон: опять та же роковая надпись, обнесенная рамкой, и те же капли крови, которые отделялись медленно одна за другой от букв и струились по бумаге. На этот раз она увидела еще: стоящих около рамки священника, брата своего Кирилла Михайловича и, наконец, своего отца, держащего на руках ее маленького Колю.
Она проснулась в таком взволнованном состоянии, что Александр Алексеевич испугался не на шутку. На его слова она отвечала одними рыданиями и вопросом: «Где Бородино?» Наконец, он предложил ей взглянуть на военную карту и убедиться, что имени Бородина на ней нет.
Он послал немедленно разбудить одного из офицеров штаба и попросить у него карту. Офицер, испуганный неожиданным требованием, принес ее сам. Тучков развернул ее не без тайного, может быть, страха и раскинул на столе. Все стали искать роковое имя и не отыскали его.
– Если Бородино действительно существует, – заметил Александр Алексеевич, обращаясь к жене, – то, судя по его звучному имени, оно находится, вероятно, в Италии. Вряд ли военные действия будут туда перенесены: ты можешь успокоиться.
Но она не успокоилась: зловещий сон продолжал преследовать ее, и совершенное отчаяние овладело ею, когда настала минута расставания с мужем. Тучков, обняв и благословив в последний раз ее и сына, стоял на большой дороге и смотрел на удалявшуюся карету, пока она не скрылась с его глаз.
Глава IV
Маргарита Михайловна доехала благополучно до Москвы. Нарышкины уже собирались в свое Костромское имение, откуда посылали за почтой в уездный городок Кинешму. Молодая женщина пожелала тут, в Кинешме, и остаться, чтоб иметь возможность получать без замедления известия от мужа, и наняла маленькую квартиру, где поселилась с сыном и мадам Бувье.
Тучков писал часто к жене. Она ждала почтовых дней в лихорадочном нетерпении, и ее одолевала постоянная тоска. Наступило 1-е сентября, день ее именин. Она отслушала обедню и, вернувшись из церкви, села к столу, задумалась, оперлась руками на стол и опустила голову на руки. Вдруг ее окликнул голос отца. Она подумала, что Михаил Петрович приехал из деревни, чтобы провести с ней этот день, и подняла тотчас голову. Перед ней стоял священник, а рядом с ним ее отец, с маленьким Колей на руках. Все страшные подробности ее сна промелькнули мгновенно в ее памяти, одного лишь брата не доставало к дополнению картины.
– А Кирилл? – крикнула она иступленным голосом.
Кирилл показался на пороге.
– Убит! – молвила Маргарита Михайловна и лишилась чувств.
Когда она пришла в себя, брат и отец стояли около нее.
– Было дано сражение под Бородиным, – сказал ей сквозь слезы Кирилл Михайлович.
Он был адъютантом Барклая-де Толли, спешил в армию и заехал к своим для того только, чтобы сообщить ей горькое известие о смерти мужа. В продолжение нескольких лет Маргарита Михайловна не могла его видеть, чтобы не вспомнить об их встрече в Кинешме, и с ней делалась дурнота при его появлении.
Глава V
Тяжкий удар разразился над семейством Тучковых. Александр Алексеевич был младшим из пяти братьев. Их мать Елена Яковлевна (рожденная Казаринова) благословила на войну четырех сыновей. Один из них участвовал в турецком походе и не успел еще возвратиться, а старший, Алексей Алексеевич, был предводителем в Звенигороде. После Бородинской битвы он узнал, что брат его Александр убит, что обоз с ранеными потянулся к Ярославлю, что в числе раненых брат его Николай, и выехал к нему навстречу. Когда добрались до Ярославля, Тучковы нашли самое радушное гостеприимство в стенах монастыря. Там были поданы раненому все пособия, но не оказалось возможности его спасти. Алексей Алексеевич, похоронив его, поехал немедленно к матери: ему предстояла тяжкая обязанность объявить ей об общем их несчастии.
Старушка жила в своем Тверском имении с двумя дочерьми, невесткой и внучатами. Как скоро Наполеон стал приближаться к московским пределам, Алексей Алексеевич отправил к ней свое семейство, состоявшее из жены, четырех дочерей и двух сыновей. Когда же он приехал в Тверь после Бородинского погрома, Елена Яковлевна не получала уже давно известий из армии и была в сильном беспокойстве. Не повидавшись еще с ней, он прошел прямо к сестрам, и с ними общим советом решили, что надо объявить ей разом обо всех несчастиях, поразивших семейство, а не истощать постепенно ее силы продолжительной пыткой.
Необходимо было, однако, приготовить ее к тяжкому испытанию, и дочери сказали ей, что ходят плохие известия, что было дано сражение под Москвой, что надо ожидать брата Алексея, которому все должно быть известно, и не старались скрывать от нее своих раскрасневшихся от слез глаз. Она слушала молча и не торопила горького объяснения. Наконец одна из дочерей ей сказала:
– Матушка, брат приехал.
Он вошел, и Елена Яковлевна, не дав ему времени с ней поздороваться, остановила на нем пристальный взгляд и сказала:
– Говори правду: что Николай? – Николай был самым любимым из ее сыновей.
– Он ранен… – отвечал Алексей Алексеевич, – очень тяжело ранен…
Она сильно побледнела и повторила:
– Говори правду: он жив?
Ответа не было.
– А Павел? – спросила она, помолчав немного.
– Он попал в плен под Смоленском… он ранен.
– А Александр?
– Убит, – промолвил едва внятно Алексей Алексеевич.
Наступило гробовое молчание, потом послышались сдержанные рыданья. Не плакала одна только старушка. Вдруг она поднялась медленно со своего кресла, но была не в силах сойти с места и опустилась на колени там, где стояла. Присутствующие слышали глухо произнесенные слова:
– Да будет Твоя святая воля!
Потом она провела руками около себя, как будто отыскивая чего-то ощупью, и, наконец, сказала:
– Подымите меня, я не вижу.
Все бросились ее подымать; она встала и молвила твердым голосом:
– Ослепла, и слава Богу, не на кого больше смотреть.
Паралич поразил глазные нервы. Несколько лет спустя императрица Мария Федоровна, посетив Москву, прислала своего окулиста Елене Яковлевне. Но старушка не позволила ему даже осмотреть ее глаза.
– Передайте, пожалуйста, мою искреннюю благодарность ее величеству, – сказала она, – но я не горюю о потере зрения, смотреть мне уже, и верно, не на кого.
Глава VI
Не скоро пришла в себя Маргарита Михайловна после известия, сообщенного ей братом. Лишь только возвратились ее силы, она поехала на Бородинское поле отыскивать тело мужа. Уже наступила вторая половина октября, когда ее дорожная карета остановилась у скромной усадьбы знакомой ее, доброй женщины, жившей около Можайска. Путешественница, не давши себе времени отдохнуть от тяжелой дороги, послала в Лужецкий монастырь просить священников прийти немедленно на место битвы, чтоб отслужить панихиду по убиенным, а между тем поехала сама на поле, где, по выражению Ф. Н. Глинки, «лежали трупы, валялись трупы, страшными холмами громоздились трупы». Все дополняло ужас картины: ночь уже наступила, небо было сумрачно, дул по временам холодный ветер и воздух был заражен тысячами тлевших тел. По распоряжениям начальства приступили к их сожжению, и на берегах Огника пылали костры, над которыми подымался в сыром воздухе густой дым. Здесь Маргарита Михайловна опустилась на колени и слушала панихиду по «убиенном болярине Александре и всем воинам на сем месте погибшим». Когда клир умолк, повторив за дьяконом «вечная память», Тучкова встала и спросила, кто поможет ей отыскать тело мужа. На этот подвиг вызвался старый схимник.
Место, где пал Александр Алексеевич было приблизительно известно. Один из бородинских
воинов, граф Коновницын, друг Нарышкиных, прислал Маргарите Михайловне план поля битвы, где батарея, на которой сражался Тучков была означена около ручья Огника и деревни Семеновской. Кроме того, узнали от солдата Ревельского полка, что у генерала оторвало обе руки, и он упал. Солдаты подняли его, чтоб унести с места сражения, но лишь только они прошли несколько шагов со своею ношей, у него оторвало ноги и, наконец, ядро, попавшее в грудь, прекратило его страдания.
Отшельник, держа в одной руке факел, а в другой фиал со святой водой и кропильницей, шел вперед по указаниям вдовы. Они останавливались, на каждом шагу прокладывая себе медленно путь между разбросанных тел и отсеченных членов. Старик творил вполголоса молитву и окроплял святой водой убиенных, а она нагибалась к каждому обесчлененному трупу и старалась узнать сквозь признаки тления дорогие для нее черты. Лихорадочная надежда поддерживала ее силы, и во всю ночь продолжалось ее странствование по Бородинскому полю. Наконец она убедилась, что ее усилия напрасны и возвратилась в отчаянии на квартиру, где оставила сына и верную свою мадам Бувье. Но, переступив
Памятник любви на Бородинском поле — Татьянин день
Девушка из рода Нарышкиных
Маргарита Михайловна Тучкова родилась 2 января 1781 г. в семье потомственных дворян Нарышкиных. Из этого древнего и славного боярского рода некогда вышла царица Наталья Кирилловна, мать Петра Великого.
С детства
Маргарита отличалась необыкновенной
любознательностью, проявляя большие
способности к учению, не свойственные
ее полу и возрасту. Обладала упрямым
характером и не девичьей настойчивостью,
была страстной и увлекающейся натурой.
Юная Маргарита получила блестящее домашнее образование, в совершенстве владела несколькими иностранными языками, обладала приятным голосом, великолепно музицировала. Помимо этих, обязательных для любой светской девушки навыков, Маргарита серьезно интересовалась естественными науками: ботаникой, анатомией, медициной, имела широкие познания в области географии и логики, много читала и размышляла.
Также
девушка отличалась особой набожностью:
по всем праздникам бывала в церкви,
говела. Мать называла ее «моя монашенка»,
отец осуждал за чрезмерное рвение, говоря,
что он «терпеть не может, когда люди
из такой среды выбиваются и щеголяют
своей оригинальностью. Негоже светской
девушке все каноны править наряду с монашками».
Маргарита и Александр
В шестнадцать лет Маргариту выдали замуж за генерал-майора Павла Ласунского, человека зрелого, известного в свете. Однако семейная жизнь юной Нарышкиной не сложилась: развращенный нравами большого света, муж видел в ней только богатую наследницу, способную поправить его дела. Ласунский не хранил супружеской верности и все больше отдалялся от Маргариты.
Тогда-то и состоялось знакомство Нарышкиной с молодым полковником Ревельского полка Александром Алексеевичем Тучковым. Их представили друг другу на одном из светских приёмов. Постепенно знакомство переросло в нежную дружбу.
Тем временем, слухи о похождениях ее мужа дошли и до родителей Маргариты. Когда все открылось, родители, ужаснувшись, стали хлопотать перед царем и Синодом о разводе. В России того времени это было сложной процедурой, такие вопросы решались на самом высоком уровне. В итоге разрешение было получено.
Вскоре после развода Тучков попросил руки Маргариты, но родители, боясь снова ошибиться, ответили отказом: «Ей ли о новом замужестве думать?»
Только в 1806 году, когда Маргарите было уже 25 лет, они дали согласие на брак.
Венчание Маргариты и Александра собрало в маленьком храме на Пречистенке всю московскую знать. По легенде, в день венчания под ноги новобрачной бросился нищий в безобразных лохмотьях: «Мать Мария! Возьми посох!» Маргарита в каком-то лихорадочном оцепенении взяла из рук старика суковатую палку, не задумываясь над странностью слов, обращенных к ней.
А слова эти оказались пророческими: через много лет, став игуменьей Спасо-Бородинского монастыря и получив при новом крещении имя Мария, Маргарита Тучкова каждый вечер будет обходить монастырский двор, опираясь на дубовый посох, подаренный ей юродивым в день свадьбы.
После бракосочетания Маргарита и Александр, удалившись от света, жили в своём Тульском имении. Тучков даже подал рапорт об отставке, однако ввиду готовящейся войны с Францией Государь Александр I рапорт не принял, ценя Тучкова как смелого и отважного воина.
На войне как на войне
Весной
1807 года в Пруссию вторгся Наполеон,
и высочайшим повелением Тучкову
было предписано отбыть в месторасположение
части. Тогда Маргарита Михайловна, словно
предчувствуя недолговечность своего
семейного счастья, добилась Монаршего
разрешения быть рядом с мужем в действующей
армии. В тыловых формированиях Ревельского
пехотного полка она мужественно разделяла
с мужем все неудобства и опасности военной
жизни, принимала участие в сражениях
при Гейльсберге и Фриндланде.
В 1808 началась русско-шведская война, и вновь Тучкова вызвалась сопровождать супруга в шведском походе. Нередко она находилась рядом с мужем верхом на коне, переодетая в платье денщика.
Главнокомандующий русской армией в своих донесениях из Финляндии о военных успехах русских войск упомянул и о Маргарите Тучковой.
«Я не
встречал, — писал он, — людей с
такой ненасытною жаждою, с такими
огромными требованиями на любовь и жизнь…
Солдаты называют ее своим ангелом-хранителем».
«Твоя участь решится в Бородине!»
В 1811 у Тучковых родился сын, которого назвали Николаем. К тому моменту Александр Тучков за храбрость и военные заслуги был произведен в чин генерал-майора. Однако, желая тихой семейной жизни, он вновь подал рапорт об отставке. И вновь получил отказ.
Наступил 1812 год. Все вокруг дышал предчувствием новой войны. Полк Тучкова располагался в Минской губернии. В одну из ночей Маргарите приснился сон, будто муж подносит к ней на руках младенца Николеньку и говорит: «Вот все, что тебе осталось!» В тоже время она услышала таинственный голос, сказавший по-французски: «Твоя участь решится в Бородине!» Проснувшись в сильном волнении, генеральша поведала обо всем супругу. Однако Александр Тучков успокоил жену и приказал принести карту. Не найдя на ней таинственного Бородина, оба успокоились, отмахнувшись от дурного наваждения. Кто мог тогда подумать, что неизвестное село Бородино войдет в историю России.
Через несколько месяцев, в июне 1812 г. Наполеон с огромной армией вторгся в Россию. Тучков получил приказвыступить со своим полком к Смоленску. Благословив жену и сына, генерал отправился в последний поход.
Местом генерального сражения было выбрано никому дотоле неизвестное село Бородино.
Знаменитое сражение состоялось 26 (8.09) августа 1812 года, через два с половиной месяца после того, как генерал Тучков попрощался с женой.
В тот день, в бою под деревней Семеновской, Тучков поднял свой полк в атаку. Солдаты, оробевшие под шквальным огнем вражеских батарей, замешкались. «Вы стоите? — Я один пойду! — крикнул Тучков, схватил знамя и кинулся вперед. Картечь расшибла ему грудь. Тело его не досталось в добычу неприятелю. Множество ядер и бомб, аким-то шипящим облаком, обрушилось на то место, где лежал убиенный, взрыло, взбуравило землю и взброшенными глыбами погребло тело генерала» — так писал Федор Николаевич Глинка о гибели Тучкова в своих «Очерках Бородинского сражения».
Не все мы умрем, но все изменимся (1 Кор. 15-51)
В день своих именин, 1 сентября 1812 года, Маргарита Михайловна, вернувшись с церковной службы, получила извещение о гибели мужа.
Место, где пал Тучков, было известно. Его на карте отметил граф Коновницын, участник сражения.
К концу
октября после отступления французской
армии из Москвы, Маргарита Михайловна
решила отправиться в Бородинов надежде
найти останки мужа и предать их земле.
Перед Тучковой открылось ужасающее зрелище поля смерти, на котором в могильном запустении десятки тысяч убитых были разбросаны без погребения. В сопровождении старого иеромонаха Иосафа она всю ночь ходила по Бородинскому полю среди сотен изувеченных тел.
Нагибаясь едва ли не к каждому обезображенному трупу, Маргарита Михайловна пыталась различить дорогие черты, а ее спутник кропил вокруг святой водой. За ночь она преодолела 9-верстное расстояние, но так и не нашла тело супруга.
На всем поле два места особенно поразили Тучкову своим видом. Это были Семеновские высоты с флешами Багратиона и батарея Раевского, представлявшие собою горы человеческих тел.
Маргарита вернулась в Москву с твердым решением построить памятник Александру и всем погибшим прямо на Бородинском поле.
На месте гибели мужа Маргарита Михайловна построила церковь Спаса Нерукотворного, памятник мужу. В 1820 году церковь была готова и освящена. В храме был поставлен гранитный крест с негасимой лампадой и положена мраморная плита с именем Александра Тучкова. Маргарита Михайловна сама внесла в храм икону Спаса, очень дорогую для неё, переданную ей мужем перед расставанием.
Следует отметить, что это был первый памятник на Бородинском поле, возведенный для вечного поминовения павших воинов. Приезжая из Москвы в Бородино, чтобы следить за его возведением Тучкова останавливалась в небольшом домике, построенном напротив храма.
Через шесть лет в 1826 году после короткой болезни внезапно умирает единственный сын Тучковых, Николай. Вдова похоронила его в склепе под Спасским храмом.
Лишившись любимых, она решает навсегда поселиться здесь.
Измученная собственной неустроенностью, вдова обратилась за духовной поддержкой к святителю Филарету Московскому, великому архипастырю своего времени. Владыка, будучи великим знатоком человеческих душ, неторопливо и мудро начал духовное врачевание Тучковой.
Маргарита Михайловна с благодарностью принимала наставления московского архипастыря и состояла с ним в постоянной переписке.
Под благодатным воздействием Святителя Филарета Маргарита Михайловна постепенно стала привыкать к осознанию благого Промысла Божия над собой, и вскоре у нее появилась мысль о принятии монашества.
Основание монастыря
Постепенно к дому Тучковой стали стекаться женщины, в основном вдовы погибших на полях сражений, желавшие уединения и молитв. На 1830-е годы приходится начало строительства комплекса монастырских зданий: возводятся стены, небольшая колокольня, каменные келейные корпуса с трапезной и с теплой церковью во имя святого праведного Филарета Милостивого, небесного покровителя митрополита Московского Филарета. В 1833 г. Доходы с капитала от продажи имения, генеральскую пенсию, то есть все свое состояние Тучкова отдавала в казну пустыни.
Спустя три года Маргарита Михайловна приняла малое пострижение и стала инокиней Меланией. И вот, в начале 1838 года община была преобразована в Спасо-Бородинский общежительный монастырь. 23 июля 1839 г. Владыка Филарет сам освятил храм и монастырь.
А 28 июня 1840 г. митрополит Филарет совершил над Тучковой обряд великого пострижения и на следующий день посветил ее под именем матери Марии в сан игуменьи созданного ею Спасо-Бородинского монастыря.
Почти 20 лет мать Мария была настоятельницей монастыря, дни и ночи проводя в трудах и заботах. Она построила ещё один храм и собрала великолепный хор, послушать который приезжали даже из столицы.
Игуменье Марии принадлежит инициатива проведения ежегодных Бородинских торжеств и круглосуточного поминовения русских воинов, которое совершалось в монастыре.
До последних
дней жизни игуменья Мария жила в
доме напротив усыпальницы мужа и
сына. Словно предчувствуя кончину, незадолго
до смерти, она сожгла письма мужа к
ней, не желая, чтобы их читали чужие
люди. Умерла игуменья Мария 29 апреля 1852
года. Похоронили ее в склепе выстроенного
храма, рядом с сыном и совсем недалеко
от места гибели любимого мужа.
Много раньше, летом 1837 года будущий наследник престола Александр Николаевич со своим окружением посетил Маргариту Тучкову и был потрясен вечной скорбью вдовы о погибших на Бородинском поле. После их посещения в 1839 году в честь 25-летия победы над Наполеоном на Бородинском поле был поставлен памятник погибшим за Россию.
На памятнике
— следующая надпись: «Отступили
с честью, чтобы вернее победить».
Когда торжественно открывали памятник,
Николай I поблагодарил вдову генерала
Тучкова и представил ее иностранным представителям:
«Это почтенная вдова, которая опередила
меня и воздвигла памятник неподражаемый»,
— и показал на Спасо-Бородинский монастырь.
При подготовке публикации использованы материалы:
Е. Анисимов «Смерть и жизнь на Бородинском поле»
Жизнеописание Игумении Марии (Тучковой)., Спасо-Бородинский женнский монастырь., 2002.
Тучкова, Маргарита Михайловна Википедия
В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями Нарышкина, Тучкова и Ласунский.| Маргарита Михайловна Тучкова | |
|---|---|
 | |
| Имя при рождении | Маргарита Михайловна Нарышкина |
| Дата рождения | 2 (13) января 1780 |
| Дата смерти | 29 апреля (11 мая) 1852 (72 года) |
| Место смерти |
|
| Страна |
|
| Дети | Михаил (1808—1809 ?), Николай (1811—1826) |
 Медиафайлы на Викискладе | |
Российская империяМаргарита Михайловна Нарышкина, в 1-м браке Ласунская, во 2-м браке Тучкова (2 [13] января 1780 — 29 апреля [11 мая] 1852[1], Спасо-Бородинский монастырь) — основательница Спасо-Бородинского монастыря (как инокиня Мелания и игуменья Мария).
Жена героя Отечественной войны 1812 года генерала А. А. Тучкова, сестра декабриста М. М. Нарышкина, племянница графини Е. А. Мусиной-Пушкиной.
Содержание
- 1 Биография
- 2 Первый брак
- 3 Второй брак
- 4 Вдовство
- 5 Основательница монастыря
- 6 Примечания
- 7 Ссылки
Биография[ | ]
Старшая дочь подполковника Михаила Петровича Нарышкина от брака с княжной Варварой Алексеевной Волконской. Имя своё получила в честь бабушки по матери, Марга
Файл:Маргарита Михайловна Тучкова.jpeg — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску| Описание | Медная пластина. Масло |
|---|---|
| Источник | Е.В. Семенищева. Светский портрет М.М. Тучковой в собрании Бородинского музея//Отечественная война 1812 года. Источники. Памятники. Проблемы. Бородино. 2017 г. СС.139-148. ISBN 978-5-904363-14-7. |
| Время создания | 1820-е годы. |
| Автор или правообладатель | неизвестный художник. |
| Общественное достояниеОбщественное достояниеfalsefalse |
 | Если это изображение является точной (фотографической) репродукцией двумерного произведения изобразительного искусства, находящегося в общественном достоянии, «Фонд Викимедиа» официально считает, что оно также находится в общественном достоянии. Подробнее см. Commons:When to use the PD-Art tag (англ.). |
История файла
Нажмите на дату/время, чтобы посмотреть файл, который был загружен в тот момент.
| Дата/время | Миниатюра | Размеры | Участник | Примечание | |
|---|---|---|---|---|---|
| текущий | 21:05, 24 октября 2017 | 1502 × 1971 (1,02 Мб) | Сергей Соковнин (обсуждение | вклад) | {{Изображение | описание = Медная пластина. Масло | источник = Е.В. Семенищева. Светский портрет М.М. Тучковой в собрании Бородинского… |
Вы не можете перезаписать этот файл.
Использование файла
Следующая 1 страница использует данный файл:
- Тучкова, Маргарита Михайловна
Файл содержит дополнительные данные, обычно добавляемые цифровыми камерами или сканерами. Если файл после создания редактировался, то некоторые параметры могут не соответствовать текущему изображению.
Скрытая категория:(3803) Тучкова — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
| (3803) Тучкова | |
|---|---|
| Астероид | |
| Первооткрыватель | Журавлёва Л. В. |
| Место обнаружения | Крым |
| Дата обнаружения | 2 октября 1981 |
| Эпоним | Маргарита Тучкова |
| Альтернативные обозначения | 1981 TP1; 1952 HF4; 1976 YA1; 1980 RU3; 1981 WB4; 1984 JV |
| Категория | Главное кольцо |
| Эпоха 14 марта 2012 года JD 2456000.5 | |
| Эксцентриситет (e) | 0,05288 |
| Большая полуось (a) | 455,983 млн км (3,04806 а. е.) |
| Перигелий (q) | 431,871 млн км (2,88688 а. е.) |
| Афелий (Q) | 480,096 млн км (3,20924 а. е.) |
| Период обращения (P) | 1943,72 сут (5,322 г.) |
| Средняя орбитальная скорость | 17,048 км/с |
| Наклонение (i) | 13,059° |
| Долгота восходящего узла (Ω) | 250,548° |
| Аргумент перигелия (ω) | 279,800° |
| Средняя аномалия (M) | 231,927° |
| Диаметр | — км |
| Видимая звёздная величина | 16,51m (текущая) |
| Абсолютная звёздная величина | 11,30m |
| Альбедо | 0,0425 |
| Текущее расстояние от Солнца | 2,961 а. е. |
| Текущее расстояние от Земли | 2,421 а. е. |
 Информация в Викиданных | |
(3803) Тучкова (лат. Tuchkova) — астероид главного пояса, который был открыт 2 октября 1981 года советской женщиной-астрономом Людмилой Журавлёвой в Крымской обсерватории и назван в честь Маргариты Михайловны Тучковой, основательницы Спасо-Бородинского монастыря[1].
- Орбита астероида Тучкова и его положение в Солнечной системе
