Наталья касаткина: Касаткина, Наталия Дмитриевна — Википедия – Биография Наталии Касаткиной — РИА Новости, 07.06.2014

Солисты Большого театра на юбилейном вечере, посвященном 80-летию балерины и хореографа Наталии Касаткиной

Фото: Владимир Вяткин / РИА Новости

Это означает, что классические вещи необходимо адаптировать для современного зрителя, потому что без перевода на новый язык они не будут понятны и интересны?

Да, конечно. Наши постановки делятся на две части: классический балет, адаптированный к сегодняшнему зрителю, и авторские балеты. Мы много сделали спектаклей на музыку современных композиторов. Как правило, когда берутся ставить спектакль как будто бы старинный, он получается ужасно скучным. «Спящая красавица» шла чуть ли не пять часов. Она была сделана для императора и его окружения. Они выходили и приходили, пили шампанское, разговаривали, общались с балеринами, и при этом шел спектакль. Если его восстановить, это получится ужасно скучно.

Такого зрителя давно уж нет.

Поэтому что мы делаем с Василевым? Оставляем в спектакле хореографические шедевры наших предшественников, но при этом очень четко выстраиваем драматургию. «Лебединое озеро» у нас начинается и заканчивается лебедем, и заканчивается трагически, как у Чайковского. Мы ставили его на Владимира Малахова, который был сам как лебедь, и впервые на сцене появлялось лебединое крыло, когда он следил за полетом лебедей, а потом уже у остальных. Финал спектакля мы сделали наподобие фокинского «Умирающего лебедя». А в «Спящую красавицу» мы вложили сразу две сказки. Принц знакомится с принцессой Авророй уже в первом акте, а во втором его Фея Сирени отправляет в космос и возвращается он к Авроре глубоким стариком. Это драматургия, а вся классическая хореография сохранена. И такой подход зрителям очень нравится. Многие считают, что наше «Лебединое озеро» — самая интересная редакция.

Наталья Касаткина (слева) в роли Матильды в сцене из балета «Жизель»

Фото: Александр Макаров / РИА Новости

Где можно провести границу между интерпретацией и новой постановкой по мотивам старой?

Критерием здесь служит только вкус постановщика. Наше отношение к классике все-таки очень бережное. Мы ее не разрушаем. И даже если дополняем чем-то — то очень аккуратно. В «Спящей красавице» у нас две сказки, но одного автора. Гамлет в кожаном пальто — вот где эта грань уже перейдена. Дальше уже не надо. В то же время у меня неоднозначное отношение к переделкам, потому что есть люди со вкусом, которые умеют это делать так, что ничего не раздражает.

Были ли у вас когда-либо неприятности из-за сценических вольностей?

Если вы имеете в виду советское время, то там был просто идиотизм. Люди, которые нами руководили, являлись совершенно безграмотными. По «Сотворению мира» в Мариинке (тогда Кировский театр) нам делали такие замечания: грим Бога похож на Ленина, пятна на Солнце похожи на сионистскую звезду, на Земле много камней, а в раю — цветов, это неправильно, плащ чертовки похож на красное знамя, и самое главное — нам следовало одеть Адама и Еву, чтобы они не были голыми. У нас осталась фотография, где Миша Барышников и Ира Колпакова в каких-то тряпочках. И еще нас просили — уберите 30-градусный секс у маленьких ангелов.

30-градусный — это как?

Мы долго думали и, наконец, догадались, но сказали, что не поняли и исправлять не будем. У нас там маленькие ангелы стояли на ножках, а потом медленно опускались на локти и получался угол примерно 30 градусов. Вот, а вы говорите о каких-то интеллектуальных претензиях. Этого просто не было!

Тогда еще Фурцева была?

Когда мы ставили свой второй спектакль на музыку Коли Каретникова, «Геологи», она не могла его закрыть, потому что должна была отчитаться советским балетом. Хотя она совершенно не понимала нашу хореографию, где люди и природа сливались, так впервые было сделано, об этом много писали. Все равно она просила: наденьте на девочку юбочку!

Наталья Касаткина, 1958 год

Фото: В. Малышев / РИА Новости

Нам, молодежи, завидовали и старались уничтожить. Бельский, Григорович, мы с Василевым, Брянцев — это было совершенно новое веяние в балете. До нас ставили драмбалет, в котором не требовалось такой изощренной хореографии, что мы все выдали.

Вам не предлагали уехать?

Множество раз. Вплоть до того, что в Америке нам давали целый театр, предлагал очень серьезный человек, занимавшийся тяжелой промышленностью с Россией. Мы сказали — нет. Это последний случай, а раньше, после «Весны священной», после «Сотворения мира», очень много было предложений. Ни Васильев с Максимовой, ни мы никогда не соглашались.

Спиваков все-таки уехал вместе с оркестром, когда стало совсем худо.

Ну его довели до этого. Нас тоже доводили, но мы выдержали. Сейчас тоже непросто.

Наталия Касаткина и Владимир Василев

Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости

Как получилось, что у вас нет постоянного помещения в Москве?

У нас есть ангар на Скаковой улице, но там очень сложная ситуация. Часть принадлежит Москве, а часть — Российской Федерации. И идет борьба за это место. Очень хотел Лужков подарить его своей красавице-жене. Сейчас тоже кто-то на это настроен — отобрать и сделать гостиницу, магазины и так далее. Нам приходится сопротивляться. Мы выигрываем колоссальное количество судов, потому что нас судят за то, за это… Не знаю, что получится. Мы же задумали не просто театр, а международный центр балетного искусства. Такие центры есть во всем мире, даже в не очень балетных странах, а у нас нет. У нас с Василевым колоссальный опыт, и мы хотим этот опыт передать, чтобы это осталось. Понимаете, русский балет сейчас уже не в том статусе. И одна из причин в том, что, как ни странно, изучали русский балет на Западе, а у нас не изучали. Для молодых балетмейстеров нет площадки, на которой они могли бы себя испытать. Мы хотим дать им пространство и мозги, а в балете мозги, поверьте мне, не последнее дело. Все нужно собрать, сохранить традиции и развивать русский балет. Это же невероятное богатство, мы ходим просто по золоту и бриллиантам и не можем это сделать из-за чиновничьих препон и алчности отдельных людей.

Ваш с Владимиром Василевым авторский театр балета — единственный в Москве?

В России есть три авторских балетных театра. Это Григорович, который занимается тем, что сохраняет поставленное им, у него коллектив в Краснодаре. Эйфман, один из выдающихся мировых балетмейстеров. Ему тоже не давали возможности развиваться многие годы. Когда-то его назначили лучшим балетмейстером мира, а в Петербурге не давали работать. Сейчас ему дали не театр, школу. Но, я уверена, справится. Он необыкновенно талантлив. Ну и третий авторский театр — наш, Касаткиной и Василева. У нас получается хуже. Нас плохо воспитали предки, мы не умеем интриговать и ногами открывать двери.

Наталия Касаткина отмечает юбилей / Новости культуры / Tvkultura.ru

Сегодня отмечает юбилей Наталия Касаткина — балерина, хореограф, одна из создателей театра «Классический балет». Годы работы в Большом принесли ей славу яркой характерной танцовщицы с выдающимся драматическим дарованием. А затем Наталия Касаткина и ее партнёр Владимир Василёв основали свою труппу.

Наталия Касаткина в театре каждый день. Репетирует балет «Кракатук», который начала ставить еще со своим мужем Владимиром Василевым. Он ушел из жизни два года назад. От депрессии спасла работа.

20 лет на сцене Большого. Сольные партии в «Спартаке», «Половецких плясках», «Кармен-сюите». Ее цыганки, вакханки, роковые красавицы вихрем врывались на сцену, и начиналось священнодействие. Единственное, что она не могла, так это крутить фуэте из-за проблем с вестибулярным аппаратом. Но темперамента хватало, чтобы сделать танец незабываемым и без этого трюка.

«Это был танец образный, несущий кусок судьбы на сцене, если это была цыганка, то было понятно все про нее. Она была полнокровной, естественной. У нее был схвачен образ, грим», — говорит балерина, народная артистка СССР Людмила Семеняка.

В шестьдесят пятом Наталия Касаткина и Владимир Василёв сделали в Большом «Весну священную». Первые, кто рискнул после 1917 поставить балет с такой хореографией, да еще на музыку запрещенного тогда в Советском Союзе Стравинского. Касаткина танцевала партию Бесноватой. Через три года об их тандеме говорил весь балетный мир. На гастролях в Америке труппа Большого вместо одного станцевала шесть спектаклей.

«Сотворение мира» в Кировском театре — одна из самых громких премьер семидесятых. Номера из балета показывали на конкурсах, и это всегда был успех. Владимир Васильев до сих пор жалеет, что не удалось станцевать в этих постановках.

«В Ленинграде, когда я приехал, меня все спрашивали — вы видели? Для меня было откровение, когда увидел «Геологов», — вспоминает балетмейстер, народный артист СССР Владимир Васильев.

Театр классического балета стал площадкой для балетных экспериментов. Касаткина и Василёв руководили им больше пятидесяти лет. Про Наталию Дмитриевну говорят: она видит будущих звезд.

«Она зажигает своей энергетикой. Она зажигает движением, знанием. Необычным подходом. Как она находит молодых артистов. Из толпы она может отличить, что именно эта девочка или мальчик будет звездой», — делится балерина, народная артистка России Екатерина Березина.

Свой день Рождения Наталия Дмитриевна встречает на гастролях с труппой в Китае. Удивляется местным традициям:
«По традиции после спектакля зрители встают и уходят, а артисты благодарят их аплодисментами, что пришли».

Впрочем, в жизни Наталии Касаткиной обычно было наоборот. Аплодисментами награждали ее.

Елена Ворошилова 

Новости культуры

Касаткина, Наталия Дмитриевна — Википедия. Что такое Касаткина, Наталия Дмитриевна

Биография

Наталия Дмитриевна Касаткина родилась 7 июня 1934 года в Москве в семье инженера Д. А. Касаткина, представителя известного московского купеческого рода, и детской писательницы Анны Кардашовой. В 1953 закончила Московское хореографическое училище (педагог Суламифь Мессерер). В 1954—1976 годах — солистка балетной труппы Большого театра. Исполняла характерные танцы в балетах «Лебединое озеро», «Раймонда», «Золушка», «Дон Кихот», «Весна священная», «Кармен-сюита».

Начиная с 1960-х годов, работает как балетмейстер, ставя спектакли вместе с мужем, Владимиром Василёвым. Во времена оттепели в 1965 году первой из постановщиков в СССР обратилась к музыке Игоря Стравинского, постановив его «Весну священную» в Большом театре.

В 1977 году была назначена главным балетмейстером концертного ансамбля «Классический балет». С тех пор Касаткина и Василёв — бессменные художественные руководители этой труппы, с 1992 года носящей название Государственный театр классического балета под руководством Наталии Касаткиной и Владимира Василёва.

Провела на телевидении цикл передач, посвящённых балету.

Репертуар

(*) — первая исполнительница партии.

Большой театр

Ленинградский театр оперы и балета имени С. М. Кирова

Новосибирский театр оперы и балета

Московский музыкальный театр имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко

Театр классического балета Н. Касаткиной и В. Василёва

Награды

Литература

Примечания

Ссылки

Театр классического балета Н. Касаткиной и В. Василёва — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Государственный академический театр классического балета под руководством Н. Касаткиной и В. Василёва (ГАТКБ, за пределами России известен как The Moscow Classical Ballet) — театр балета в Москве, имеющий статус государственного академического.

Собственного здания не имеет. В Москве показывает спектакли на различных сценических площадках, в их числе — сцены театра Новая опера, Государственного Кремлёвского дворца, ГКЗ «Россия». Ранее выступал также на сцене МХТ им. Чехова

Театр был создан в 1966 году Игорем Моисеевым как Хореографический концертный ансамбль СССР «Молодой балет». Директором коллектива стала бывшая балерина Большого театра Ирина Тихомирнова. Первая программа была показана в 1968 году, в неё вошли номера в постановке Касьяна Голейзовского, Асафа Мессерера и Олега Виноградова.

В 1971 году труппа получила новое название — Концертный ансамбль СССР «Классический балет» и нового художественного руководителя — Юрия Жданова. Под его руководством репертуар пополнили фрагменты из балетов классического наследия и собственные постановки Жданова — одноактные балеты и хореографические миниатюры.

В 1977 году художественное руководство перешло к Владимиру Василёву, а главным балетмейстером театра стала его жена Наталия Касаткина. С этого времени начинает изменяться репертуар труппы — вместо концертных программ и одноактных балетов ставятся полномасштабные спектакли

В 1978 году коллектив переименовывается в Государственный концертный ансамбль СССР «Московский классический балет», в 1986 году получает статус театра (под названием Московский государственный театр балета СССР). С 1992 года носит современное название.

Бессменными художественными руководителями театра являются Н. Д. Касаткина и В. Ю. Василёв.

Должность директора театра в настоящее время занимает их сын — И. В. Василёв^[3].

Заведующий балетной труппой — Сергей Белорыбкин^[4].

В ГАТКБ начали свой творческий путь многие выдающиеся артисты балета. В их числе:

Сегодня труппа театра насчитывает 75 артистов. Ведущее положение в ней занимают:

• Екатерина Березина
• Ильгиз Галимуллин
• Марина Ржанникова
• Николай Чевычелов
• Наталья Огнева
• Артем Хорошилов
• Алексей Орлов^[2].

Педагогами-репетиторами театра в разные годы работали:

Изначально коллектив ориентировался на создание эксклюзивного репертуара, включавшего спектакли Н. Д. Касаткиной и В. Ю. Василёва (как поставленные ранее на других сценах, так и созданные ими непосредственно для своего театра) и некоторые произведения других балетмейстеров (например, «Натали, или Швейцарская молочница» П. Лакотта^[5]).

В конце 1980-х годов репертуарная политика театра меняется: начинают ставиться классические балеты: («Лебединое озеро» (1988), «Дон Кихот»(1990), «Жизель» (1991),«Щелкунчик» (1993) и др^[6].

Сегодня репертуар театра включает в себя основные спектакли классического наследия (все они, кроме «Жизели», идут в авторских редакциях художественных руководителей театра), а также их собственные постановки: «Весна священная», «Золушка», «Жар-Птица», «Маугли», «Поцелуй Феи», «Ромео и Джульетта», «Сотворение мира», «Спартак», «Чудесный мандарин», «Штраус-гала»^[6].

Наталия Касаткина: «У артиста балета – особый склад ума» | Персона | Культура

Жизнь знаменитой балерины Наталии Касаткиной можно описать одной строчкой: «Покой нам только снится». Возглавив в 1977 году вместе с танцовщиком, балетмейстером и супругом Владимиром Василевым Государственный академический театр классического балета, пара создала множество выдающихся постановок.

И сегодня балетмейстеры активно готовятся к премьере «Сказки о Лебедином озере и Гадком утенке», которую зрители должны увидеть уже следующей весной. Мы встретились с Наталией Дмитриевной и поговорили о тонкостях подхода к артистам балета, дисциплине в театре Касаткиной – Василева и замыслах снять фильм с Юрием Стояновым.

Особая атмосфера

Наталья Кожина, «АиФ. Здоровье»: –  Наталия Дмитриевна, вы сейчас готовитесь к новому детскому балету, премьера намечена на весну. Скажите, какие эмоции вы испытываете, когда показываете постановку первый раз?

Наталия Касаткина: – Колоссальное напряжение. Всегда кажется, что лучше бы я сама все станцевала, чем смотреть, как артисты танцуют, и видеть то, что не совсем получилось. А иногда наоборот – огромное счастье, когда они что-то от себя добавляют. Мы вообще относимся к балетмейстерам, которые доверяют артистам. То есть сначала мы придумываем, показываем, заставляем сделать в точности как задумано, а потом наступает какой-то момент, где-то на середине работы, когда настоящие талантливые артисты чувствуют роль больше, чем мы. Балерина может сказать мне: «Наталия Дмитриевна, моя героиня так поступить не может, она должна по-другому». И я ее послушаю, потому что она уже вошла в роль. Точно так же и нам доверяли – Касьян Голейзовский, Григорович. Мы этому научились у них.

–  Когда вы видите ошибку на сцене, делаете потом какой-то «разбор полетов» после спектакля?

– Конечно. Если это кордебалет, то я их громко ругаю, ведь они могут что-то не сделать просто от невнимательности. Если это ведущие артисты, то там более тонкий разбор и не всегда сразу после спектакля. Иногда придешь, поздравишь, а обсуждение ошибок откладываешь на потом. Мы никогда не забываем, что было выполнено не так. Перед следующим спектаклем мы говорим об этом артисту.

–  Балерина Наталья Огнева говорила, что у вас в театре какая-то особая атмосфера, не похожая ни на какую другую…

–  Мы эту атмосферу как-то умудрялись создать и в Большом, и в Мариинском театрах тоже. Во‑первых, мы уважаем артистов, даже тех, кто не очень талантлив. Во‑вторых, поскольку мы очень любим свою профессию, репетиции у нас проходят весело. Мы иногда шутим и говорим глупости, даже когда идут какие-то драматические сцены. Нам хочется поддержать артиста, вдохновить. Поэтому репетиции проходят легко. Когда артист буквально падает на пол от усталости, мы что-нибудь ему наговорим, смотришь, а он еще может что-то показать. Это что касается самой работы. Относительно остального мы можем быть очень строгими, увольняем иногда.

Дисциплина

–  Что же такое нужно сделать, чтобы вы уволили человека?

–  Все дело в дисциплине. У нас в балете нельзя ее не соблюдать. Когда артист начинает плохо себя вести, либо мы его приводим в чувство, либо расстаемся с ним.

–  А со звездной болезнью артистов часто сталкиваетесь?

–  Конечно, сколько угодно. У артиста балета – особый склад ума, поэтому иногда эту звездную болезнь нужно даже поддержать, и тогда он разобьется в  доску, но сделает все. К каждому артисту нужен свой подход: порой приходится быть резким, поставить человека на место, чтобы он не расслаблялся, не распускался. В принципе они как дети. Им очень мало лет. У нас в коллективе в основном артисты от 17 до 23 лет.

С молодыми очень приятно общаться, мы умеем говорить на их сленге, но это не те пять страниц ненормативного текста, которые мне прислал наш министр культуры, когда в Думе обсуждалось, какие слова можно говорить, а какие – нет. Если наши артисты употребляют такие слова – вылетают мгновенно.

–  Наталия Дмитриевна, я знаю, что вы со своей труппой активно гастролируете. Вы часто бывали в Америке и в этом году тоже поедете туда, вам никогда не предлагали там остаться?

–  Не то слово. Когда мы привезли в Нью-Йорк с Большим театром свой балет «Весна священная», вся мировая пресса откликнулась на этот спектакль. Это был прорыв в репертуаре Большого театра. Начались переговоры, а потом к нам прилетел человек, который занимался тяжелой промышленностью и имел связи с Россией. У него дочка – балерина, он решил сделать театр для нее и предложил нам пустое здание. Условия были простыми: мы можем принимать туда кого угодно, делать там все, что угодно, главное – чтобы дочка танцевала. Мы ответили «нет». Предлагали еще в Центральной Европе сделать такой центр, в Германии или Голландии. Но мы хотим сделать его для нашей страны и для Москвы. Мы больше всего ценим нашу публику, хотя нашу труппу на «ура» принимают везде. Нам нужно, чтобы нашим людям было тоже хорошо, чтобы они были культурными.

Призвание

–  У вас замечательная семья, но ни сын, ни внуки не пошли по балетной стезе. Почему так получилось?

–  Что касается сына, мы его отдали в балетную школу. Но я по его взгляду поняла, что это не его призвание: вот стоит у балетного станка Леша Фадеечев, смотрит внутрь себя. Стоит Ирек Мухамедов – весь собранный. И стоит наш Ванечка и считает ворон. Конечно, сначала сын был против нашего решения, плакал, потому что там были замечательные залы, красивые парты, а мы его засунули в английскую школу. Но он окончил ее с отличием, свободно говорит по-англий­ски. Эту же школу окончила его дочка, Катя. Внучка слишком высокая для этой профессии, хотя она очень хотела попробовать себя в балете, но мне казалось, что ей будет там тяжело. Сейчас она оперный режиссер, сделала более десяти постановок, а ей недавно исполнилось всего двадцать шесть лет. В «Новой опере» идет ее «Дитя и волшебство». Сейчас она находится в Челябинске и ставит «Фауста». Кем будет внук Коля, не знаю. Но одно могу сказать точно: он очень красивый, добрый и чемпион Москвы по тхеквондо.

–  Ваш сын – директор Театра классического балета. Чья это инициатива?

–  Это была его инициатива. Он стал директором в то время, когда рухнуло кино и сын не мог заниматься своим делом. А у нас была абсолютно криминальная обстановка в театре. Мы этого не осознавали, а он это понял. Благо, все хорошо закончилось. Ваня взял все дела в свои в руки и в течение восьми лет разгребал то, что наворотили до него другие люди. Сейчас все чисто. Он следит за законодательством, чтобы не было никаких ошибок. Но сын говорит, что если найдет человека, который сможет принять его дела, то он уйдет. Мы с отцом мечтаем о том, чтобы Ваня снимал фильмы. У нас есть замысел драматического фильма, с балетом, конечно же. Хотим, чтобы в главной роли был замечательный артист и человек Юрий Стоянов. Скоро встретимся с ним и будем соблазнять его своей идеей.