Петрановская людмила психолог: Петрановская Людмила — ЖЖ – О сомнительных «пророчествах» психолога Людмилы Петрановской и «змеином масле» : yuliamass — LiveJournal

О сомнительных «пророчествах» психолога Людмилы Петрановской и «змеином масле» : yuliamass — LiveJournal

О сомнительных «пророчествах»  психолога Людмилы Петрановской и «змеином масле» (текст — с добавлениями 2016 г.).

Прочитала  опубликованное (5 мая 2015 г.) на портале «Правмир» интервью психолога Людмилы Петрановской на тему Великой Отечественной Войны:

http://www.pravmir.ru/lyudmila-petranovskaya-ofitsioznoe-otnoshenie-k-voyne-prestuplenie-pered-psihologicheskim-blagopoluchiem-natsii/

Людмила Петрановская — весьма «модный» (во всяком случае, на «просторах интернета») семейный психолог и специалист в области семейного устройства сирот  и т.д.   И в интервью она тоже рассуждает о войне как  «психолог».

И получается у  Людмилы Петрановской, что мы все здесь «психически  поврежденные  «жертвы стресса», «нация с посттравматическим синдромом» и т.п., и т.д.

Диагноз, так сказать. Потому что слишком уж  много у нас войн здесь было…
****
Понятно, что эти  рассуждения  отражают не реальный жизненный опыт страны в ХХ веке, где было все, и святость, и подвиг, и падения, и высота человеческого духа, самоотверженность и низость, трагедия и светлая радость.

Это всего лишь пример искаженного восприятия  жизни через кривое зеркало псевдонаучной психологии, получившей распространение в интернете.

Впрочем это не удивительно, так как «пророк» и в более узкой области, касающейся непосредственно её профессиональной деятельности, поддерживала откровенно лженаучные направления.

На этом моменте хотелось бы остановится особо.

Как известно среди современных методов детской психотерапии (применяющихся для помощи  в решении психологических проблем усыновления, приемных семей и др.) наряду с проверенными и поддерживаемыми академическими специалистами направлениями  есть так называемые «альтернативные» практики, которые не имеют под собой научного обоснования и доказательств их полезности и безопасности.

 Причем среди таких «терапий» есть очень опасные для детей, например, так называемая «Atachment Therapy» (AT ) («терапия привязанности»), спекулирующая на научной теории привязанности, грубо извращая её ( http://depts.washington.edu/hcsats/PDF/AttachmentTaskForceAPSAC.pdf;http://rsw.sagepub.com/content/24/2/188; http://www.liveinternet.ru/users/julia_ma/post254254559/ ; http://www.orthomed.ru/node/799).

«АТ-психотерапевты»  буквально демонизируют  детей-сирот и предлагают ломать их личность, чтобы «привязать»  ребенка к усыновителям. Они расплодились в США, эксплуатируя трудности родителей, усыновивших детей. Специфические «интервенции» («вмешательства»),  применяемые «психотерапевтами» АТ для «реабилитации» сирот,  являются методами дрессировки, пригодными разве что для натаскивания служебных собак, но никак не для воспитания детей. В частности, среди «интервенций» АТ фигурируют «удержание» или «холдинг» (псевдонаучная «технология» для «смирения» «трудного ребенка»), полный контроль над поведением с целью вызвать  регрессию ребенка к более  раннему возрасту и заставить «снова пережить младенчество»  (например, путем лишения дошкольника адкватного возрасту питания с заменой на кормление подслащенным молоком из бутылки, запрета на самостоятельное пользование ванной и туалетом, общение с детьми), лженаучный метод «нейролингвистического программирования» и ряд  других характерных для АТ приемов, направленных на  подавление личности ребенка (http://rsw.sagepub.com/content/24/2/188). Согласно ложным концепциям АТ это должно привести к формированию у ребенка «здоровой привязанности» к приемным родителям. Именно с АТ, подталкивающей приемных родителей к жестокости, во многом были связаны трагедии в США с усыновленными из России и Восточной Европы детьми (http://www.childrenintherapy.org/victims/victims.html).

AT была осуждена ведущими специалистами и профессиональными сообществами США в области детской психологии, психиатрии и психического здоровья и службы защиты детства, как ненаучная, медицински необоснованная и опасная для жизни и здоровья детей (см., например:
http://depts.washington.edu/hcsats/PDF/AttachmentTaskForceAPSAC.pdf;
http://rsw.sagepub.com/content/24/2/188; http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/23794925.2016.1172945?journalCode=uebh30).

Но поскольку она не запрещена законодательно, АТ продолжает распространяться, в том числе через интернет. Это немалый бизнес для этих лже-психотерапевтов (подробнее, со ссылками, см. здесь: http://www.liveinternet.ru/users/julia_ma/post254254559/ , http://www.orthomed.ru/node/799).

К сожалению, в последние годы у нас тоже завелись свои лоббисты АТ, «мягкой силой» продвигающие это здесь (подробнее см,. например, здесь: http://www.orthomed.ru/node/799, http://yuliamass.livejournal.com/180674.html).Например, в 2012 г. по приглашению американки Дейны Эванс, «миссионера» неопятидесятнической организации «Глобальная стратегия», в Екатеринбург  из США приезжала  (для проведения на базе родительского центра «Аистенок» семинаров для приемных родителей, работников соцслужб и т.п.)  — Нэнси Томас, один из «гуру» АТ. По своему профессиональному уровню эта дама представляет собой нелицензированного АТ-«психотерапевта», бывшего собаковода (http://www.liveinternet.ru/users/julia_ma/post254254559/ ).  
С помощью некоторых НКО, вовлеченных в сферу защиты детства, профилатики социального сиротства и усыновления (например, известного фонда «Волонтеры в помощь детям сиротам», руководитель Елена Альшанская) книги Нэнси Томас и ряда других адептов АТ, подталкивающих приемных родителей к жестокому обращению с детьми, перевели на русский язык и распространяют в свободном доступе в интернете (подробнее см. здесь: http://yuliamass.livejournal.com/216735.html ).
Людмила Петрановская  близко связана с этим кругом лиц в своей деятельности     (http://www.liveinternet.ru/users/julia_ma/post375188698/).  Более того, в её блоге можно также найти  прямое «позитивное» высказывание об одном из «гуру» этой опасной «психотерапии» — американском нелицензированном психотерапевте Нэнси Томас.
Вот цитата (http://ludmilapsyholog.livejournal.com/119987.html ),  где она отвечает на вопрос читательницы о  «методах» Нэнси Томас (стоит ли читать её книгу и ехать на семинар, который Нэнси Томас устраивала в 2012 г. в Екатеринбурге):

«… это как про детей с тяжелыми заболеваниями, которых иногда, например, в гипсовый корсет приходится заковывать, чтобы вообще потом было кого любить».

То есть, Л. Петрановская оправдывала в своем блоге методы «родительства по Нэнси Томас» (это одно из названий  АТ), из-за применения которых в США было несколько десятков судебных процессов в связи жестоким обращением с детьми, вплоть до гибели детей. Причем это только «верхушка айсберга», намного больше — молчаливых жертв ( http://www.liveinternet.ru/users/julia_ma/post254254559/ , http://www.orthomed.ru/node/799,http://rsw.sagepub.com/content/24/2/188).

Правда, справедливости ради, следует отметить, что два года спустя, видимо, когда Петрановская все же наконец заметила критику  АТ академическими психологами, она в своем блоге  сделала оговорку в отношении вредности АТ. Так, отвечая на вопрос читателя, какую литературу на тему привязанности лучше читать, Людмила Петрановкая говорит ( http://ludmilapsyholog.livejournal.com/232380.html ):

«… Ну, начинать надо с классиков, Боулби, Эйнсворт. Направление не то чтобы мейнстрим и сейчас.
Только осторожней с американской «терапией привязанности», это все полное наоборот под вроде тем же названием.»

Однако это замечание в виде краткой реплики, без разъяснений и с уклончивой формулировкой быть всего лишь «осторожнее» (а не просто отвергать опасную псевдонаучную психотерапию), конечно же не может служить противоядием распространению книг адептов АТ, в том числе в школах приемных родителей (ШПР) и при участии  лиц из окружения  Людмилы Петрановской (

http://iriney.ru/psixokultyi/common-psixokultyi/psevdo-psixoterapiya-kak-faktor-nasiliya-i-zhestokogo-obrashheniya-s-detmi.html; http://www.liveinternet.ru/users/julia_ma/post381761110 ).
И в своих публичных выступлениях, вебинарах, статьях и книгах, излишне (на мой взгляд) «популяризируя»  тему привязанности, она почти никогда (если не считать вышеприведенного маленького комментария в её блоге в ЖЖ) не предупреждает об опасности такого извращенного понимания проблемы (хотя  осведомлена об этом).
Кроме того Л. Петрановская  и в  своем блоге в ЖЖ ( http://ludmilapsyholog.livejournal.com/57161.html ), и в одном своем пособии ( http://centr-doverie.edu.yar.ru/gruppa_podgotovki_kandidatov_v_zamesh_57/domashnee_zadanie/l.petranovskaya_ditya_dvuh_semey.pdf, стр. 31),  весьма положительно высказывалась о Хеллингере — изобретателе псевдонаучной психотерапии в духе ньюэйджевского шаманизма, известной под названием «семейных расстановок по Хеллингеру»  (http://www.psyh.ru/rubric/3/articles/1721 ,http://skepdic.ru/bert-xellinger-i-semejnye-rasstanovki/ ).

Собственно, излюбленная Петрановской тема «травмы поколений», которую она с небольшими вариациями перепевает уже не первый год — это очевидное  «заимствование» из Хеллингера. На сайтах с рекламой тренингов по Хеллингеру рекомендуют для «знакомства с расстановками» читать статью Петрановской «Травма поколений».

Кстати, Людмила Петрановская вообще отрицает в одном из своих выступлений, что «психология — это наука» (https://www.youtube.com/watch?v=f3Mb0B3bNdU&index=2&list=PLSl-Hc01KsrHq8Z0Jzed95vUwG-QpVYzx ). Конечно, при таком подходе легче протаскивать все что угодно  из области «журналистской» и «альтернативной»  психологии». Однако вопреки подобным заявлениям, научная психология и основанная на ней доказательная психотерапия давно уже существуют и успешно развиваются, как на Западе, так и в России, в том числе в области семейной и детской психотерапии (http://childmyths.blogspot.ru/2016/06/what-does-evidence-based-therapy-for.html).

В доказательной, научно обоснованной психотерапии, как и в медицине, используют клинически апробированные подходы, эффективность которых проверена с помощью специальных испытаний, используя адекватные статистические методы ( http://childmyths.blogspot.ru/2016/06/what-does-evidence-based-therapy-for.html ; http://www.orthodoxytoday.org/articles6/MorelliOrthodoxPsychology.php ).

Работающие в области доказательной психотерапии и научной психологии специалисты — это не «гуру», шаманы или самозванные «пророки». И плохо, если, например, в ШПР (в том числе с бюджетным финансированием) под видом «профессионалов»  (или даже наряду с ними)  неосведомленным слушателям подсовывают «гуру», шаманов и «пророков», как это происходит в ряде случаев (http://yuliamass.livejournal.com/193554.html). Наверное, это можно рассматривать как  нарушение прав слушателей ШПР на «информированное согласие».  

На одном из блогов в Интернете я обнаружила критическое обсуждение статьи Л. Петрановской «Травма поколений», причем в комментариях были весьма сатирические замечания читателей (http://uborshizzza.livejournal.com/2580590.html).
Ниже приведен один из них, который мне кажется очень метко характеризует «научную ценность» подобных сочинений.

«(Анонимно)
2 июл, 2013

«С точки зрения медицины — Петрановская не имеет представления об этиологии психологических расстройств.

Ни один серьезный ученый психолог, ни одно академическое руководство, ничего подобного бреду Петрановской не дает.

А она не опасается, что сама получила  психологическую врожденную травму, из-за неправильно разделенного мамонта в племени юмбо-тумбо, когда кому-то из её предков при дележе добычи достался только кончик хвоста?«

***********
Разумеется, что авторы  «теорий», объявляющих целые нации «психически неадекватными», самих  себя всегда считают «нормальными».

Следует добавить, что в 2014 г. тему «психотравмы» русской нации в весьма близком контексте  «со смаком» обсасывали  в передаче на «рупоре демократии» Радио «Свобода», с участием и Людмилы Петрановской ( http://www.svoboda.org/content/transcript/25281860.html).

Ведущая передачи, журналист «Радио Свобода»  Елена Фанайлова чувствовала себя непринужденно и обсуждая тему  Украины (передача называлась «Украина как психодрама»)  без обиняков заявила:

«Поэтому я говорю, у русского народа тоже есть психотравма, здоровыми такие реакции не назовешь».

Такой вот нынче навязывается «психиатрический подход» к  оценке исторических событий, политических конфликтов и русской нации.

Отношение Л.Петрановской к истории России, её государственности и культуре выражено в этой цитате из её недавнего интервью (октябрь 2015 г.):

«… Если говорить в глобальном смысле, то я бы сказала, что это период окончания истории России вообще. России как имперского государства или, иначе говоря, той фигни, которая выросла из монголо-татарской орды. Это абсолютистский и экспансионистский тип государственности, когда у населения полностью отсутствует субъектность, а потому с ним можно делать все, что захочешь, самые жестокие вещи. И неважно, кто стоит у власти, хоть царь-западник, как Петр I, хоть царь-византиец, как Иван-Грозный, все они в равной степени унижали народ и издевались над ним. История этой чудовищной конструкции заканчивается. И это хорошо! Потому что сколько можно мучить народ на этой территории? Чем мы хуже других народов?» и т.п. (https://www.znak.com/2015-10-09/izvestnyy_psiholog_lyudmila_petranovskaya_kogda_i_kak_pridet_veter_peremen).

***************************************************************************

Представляешь себе русские древние города с прекрасной архитектурой, «Капитанскую дочку» Пушкина, «Евгения Онегина», «Войну и мир» и «Анну Каренина»  Толстого, любимую с детства Третьяковку, таблицу Менделеева и музыку российских композиторов, рассказы людей, переживших репрессии, но сумевших сохранить человеческое достоинство, совесть и духовную красоту, вспоминаешь родственников и знакомых — участников Великой Отечественной Войны, замечательных учителей, кото

Разоблачение Людмилы Петрановской — Воспитание человека

Сегодня в нашей рубрике мы поговорим об одном очень популярном детском психологе Людмиле Петрановской. Сейчас редко встретишь маму, которая не знакома с публикациями данного психолога. Петрановская очень популярна даже среди православных родителей. Однако мало кто знает, что Петрановская безнадежно одержима ненавистью к России, Православию, русскому народу, и видит своей главной целью уничтожение в будущих поколениях всех самых возвышенных качеств души, присущих русскому человеку.

Все ее советы по воспитанию сводятся к тому, что в России испокон веков неправильно воспитывали детей. Согласно ее высказываниям, русский народ на протяжении всей истории, вплоть до последнего десятилетия, воспитывал детей по-варварски, всячески их подавляя, унижая и все в том же духе. Устаревшее и ненужное варварство она находит в словах Христа, определяющими стержневую сущность русского культуры: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» (Ин. 15: 13) Вот цитата Петрановской в ответ на рассуждения прот. Всеволода Чаплина о непреложной актуальности Священного Писания ко всякому времени: «Высокими словами загонять свой народ в вечную не-жизнь, навязывать ему виктимность, волю к страданию, влечение к смерти — невероятная подлость. Отдельно впечатляет фантазия садистического бога, питающегося людскими бедами и тщательно следящего, чтобы число их не уменьшалось. По образу и подобию, мда» (читать статью полностью https://spektr.press/missiya-lech-kostmi-nischeta-i-p..). Как человек с такими антихристианскими ценностями может учить воспитанию детей? Чему она научит? Какого ребенка воспитают родители, прислушивающиеся к советам данного психолога?

Советы Петрановской на первый взгляд очень логичны и, кажется, полны любви к детям. Однако, читая ее статьи, одну за другой, получаем, что ее основная мысль сводится к тому, что родителям в сложных ситуациях с ребенком необходимо подстраиваться самим, но ни в коем случае не заниматься исправлением дурных наклонностей в ребенке. На основании ее заключений, можно сделать вывод, что ребенок – априори безгрешный, что все, что он делает, он делает правильно и мудро, а если его поступки в чем-то родителей настораживают, то надо просто поменять к этому отношение, но ни в коем случае не оказывать влияние, не «давить» на ребенка.

Для наглядности разберем одну из ее публикаций. Ссылка: https://mel.fm/detskaya_psikhologiya/3594876-curiosity С самого начала статьи автор взваливает чувство вины на родителей за требовательное отношение к учебе ребенка, что по мнению Петрановской и отбивает у него желание учиться (а не банальные лень, изнеженность и невоздержанность, с которыми можно и нужно бороться).

Далее она говорит о том, что ребенку изначально все интересно. Все, кроме выполнения уроков. На протяжении всей статьи Петрановская пишет о том, что уроки и вообще учеба в школе для ребенка — это скучно и является стрессом, так как ребенок не понимает ценности обучения. Ребенку лучше изучать червячков. Безусловно, для ребенка очень важно изучение окружающего мира посредством пассивного наблюдения. Однако современный мир не исключает тем самым важности для человека освоения навыка углубленного познания (что немыслимо без приложения волевых усилий, каким бы талантом не обладал человек). Более того, эти два процесса совершенно не противоречат друг другу, так как можно заниматься и тем и другим.

Однако Петрановская весь процесс обучения выставляет исключительно в невыгодном свете: «В школе ребёнка ловят на том, что он перепутал, не успел, сделал не так — это создает постоянный стресс. И дома ещё мама с папой ругают за те же ошибки. Есть дети, которые легко с этим справляются, для других это слишком жестокие условия. Мы получаем ребёнка, который мечтал о школе, а к концу второй четверти он спрашивает: «Неужели это на десять лет?! Какой ужас». Нужно показать, что вы любите его за то, что он ваш ребёнок, а не за то, что он что-то сделал». В школе ребенка ни на чем не ловят. Его там учат. И для того, чтобы ребенок и его родители видели эффективность процесса обучения, существуют оценки.

Петрановкая пишет: «Для того чтобы детям было интересно, чтобы они учились, им должно быть не страшно. Наша образовательная система построена на фиксации ошибок». Как правило, страшно получить плохую оценку именно отличникам. Однако это не влияет отрицательно на их успеваемость. А вот двоечники, которым совершенно все равно на оценки, не получают вообще никаких знаний в процессе обучения. Помимо этого, почему это в школе фиксируются только ошибки? Напротив, в школе есть медалисты, отличники получают похвальные листы за отличную учебу, получают призы на олимпиадах и т.д. И никто не фиксирует и не выделяет ничьи ошибки – в школе нет доски позора, на которой перечислены фамилии двоечников. Так что в этом плане, напротив, школа построена на фиксации успехов.

Читаем далее: «В традиционной системе обучения мы даём детям ответы на незаданные вопросы. Дети, садитесь, открываем параграф № 14, тема такая-то. Им эта тема не нужна, они ничего об этом не спрашивали. И всё, что у них рождает такой подход, — глубокое и стойкое отвращение к предмету. Совершенно по-другому проходит естественное познание. Ребёнок видит, что он что-то сделал и вот этот шарик не падает. «А почему?» — думает он. Если в этот момент объяснить причину простыми словами — будет гораздо полезнее, чем заставить ребёнка выучить законы физики». Следовательно, зачем детям учить математику, геометрию, историю, географию? Это же все скучные параграфы, которые вызывают глубокое отвращение к предмету. Куда лучше пойти в горы или посчитать птичек на дереве. Ну, конечно, это все прекрасно и замечательно. Только получить образование, а затем интересную и достойную профессию, таким способом познания предметов будет практически невозможно. Петрановская очень часто пишет о том, что ребенка надо любить. С этим никто и не спорит. Но разве любовь родителя не включает в себя подготовку ребенка к достойной взрослой жизни?

Вывод из данной публикации можно сделать один: не надо от детей требовать хорошей учебы. Зачем? Они и сами знают, что им нужно. Пусть учат то, что им нравится. Вы их просто любите, и ничего с них не спрашиваете. Потому что, если вы с ребенка что-то спрашиваете, то вы его не любите, как просто ребенка, а любите за что-то. Как всегда, сплошные манипуляции и навязывание родителям чувства вины при любых попытках проявления должной и необходимой родительской власти.

Но это, конечно, не главное. Главное, то, что читается между строк. А читается то, что ребенка нельзя ни к чему принуждать – ни к труду, ни к самоорганизации, ни к дисциплине. Классическая русофобия – это подкожная ненависть к таким проявлениям нашего культурного кода как воля и выдержка, терпение и стойкость, мужество и жертвенность, которые могут быть сформированы в человеке лишь через преодоление определенных трудностей.

Именно этой ненавистью, этим личным порочным пристрастием и продиктован весь творческий порыв Петрановской. И, конечно же, ни к какой детской психологии он отношения не имеет. Петрановская работает не с детьми. Ее «пациентом» и объектом психологического воздействия является современный родитель. Именно в его подсознании она подтасовывает понятия и методично уводит от самого главного – от проявления подлинной родительской любви, которая есть не что иное, как забота о сохранении чистоты детского сердца и возделывания в его душе истинных добродетелей. Настоящая любовь не имеет ничего общего с безответственным попустительством, потаканием лени, инфантилизма, малодушия и прочих низменных наклонностей.

Дорогие родители! Не позволяйте запудривать себе мозги всякого рода манипуляторам, в том числе и весьма профессиональным, которые только и делают, что спекулируют вашей любовью к детям, для проталкивания своей бессмысленной и извращенной картины мира. Когда Петрановская очередной раз скажет: «Любите ребенка за то, что он ваш ребенок. Не воспринимайте ребенка как объект борьбы», то просто вдумчиво разложите это высказывание на конкретные смыслы. Во-первых, ни у одного нормального родителя нет проблем с любовью к детям. Психолог умышленно давит на это, чтобы удобно протолкнуть последующую ложную конструкцию о вашей якобы борьбе с ребенком, под которой по ее задумке должен восприниматься весь процесс воспитания. Всегда помните, что ваша борьба – это не борьба с ребенком. Ваша борьба – это борьба ЗА (!) ребенка, за его душу, за его будущее и за его судьбу.

Читайте также статью «Целомудрие и что ему противостоит», где на примере выступления Людмилы Петрановской говорится, как подобные ей идеологи «свободы» пытаются опоганить святое понятие о целомудрии.

Людмила Петрановская, семейный психолог

Детский и семейный психолог, психодраматист, педагог и публицист, специалист по семейному устройству детей-сирот. Лауреат Премии Президента РФ в области образования. Основатель Института развития семейного устройства (ИРСУ).

Национальный университет Узбекистана имени Мирзо Улугбека, филологический факультет

Институт психоанализа (1998)

Книги:

• «Тайная опора. Привязанность в жизни ребенка»
• «Если с ребенком трудно»
• «#Selfmama. Лайфхаки для работающей мамы»
• «Что делать, если..»
• «Минус один? Плюс Один! Приемный ребенок в семье»
• «Большая книга про вас и вашего ребенка»
• «Дитя двух семей. Книга для приемных родителей»
• «Что делать, если ждет экзамен?»
• «Как ты себя ведешь? 10 шагов по изменению трудного поведения. Пособие для приемных родителей»
• «В класс пришел приемный ребенок (Право на семью)»
• «Звездное небо»

Аудио-лекции:

• «Больше не могу»
• «Про возрастные кризисы у детей»
• «Братья и сестры дружить не обязаны»
• «Родительский невроз»
• «Умный ребенок – это какой?»

Личный блог на LiveJournal

«Привязанность в жизни ребенка»

«Родительский ресурс»

Цикл онлайн-лекций «Головоломка. Как подружиться со своими эмоциями и научить этому ребенка»

«Привязанность и травма привязанности»

«У тебя совесть есть?»

«Школа: перезагрузка»

«Детский дом: перезагрузка»

«Профессиональное сопровождение принимающих семей»

Людмила Петрановская: «Привязанностью сегодня объясняют все»

Теория привязанности, о которой лет десять назад в России не упоминали даже программы подготовки по психологии, сегодня стала достаточно популярной. С одной стороны, это радует, с другой — вызывает тревогу, поскольку любая теория упрощается и искажается в массовом восприятии иногда до неузнаваемости. Прекрасный выбор для тех, кто хочет познакомиться с этим понятием, — книга профессора психологии Джин Мерсер «Что такое привязанность».

Людмила Петрановская о том, как жить в ладу с детьми. И собой

Не общаться с бывшим супругом после развода и препятствовать его встречам с детьми… Еще не так давно это была довольно частая ситуация. Времена медленно, но все же меняются. Как именно, рассказывает в предисловии к книге «Самостоятельные мамы» наш обозреватель, психолог Людмила Петрановская.

Людмила Петрановская: «Мы не особенные, нам просто больше досталось»

Все же поражает масштаб и накал диспута вокруг награждения Нобелевским комитетом Светланы Алексиевич. Когда я увидела это сообщение, искренне обрадовалась. И за Светлану Алексиевич, и за Нобелевский комитет, и за жанр «романа голосов», и за русскоязычную культуру в целом – если уж «болеть за своих». Мне казалось, что никакой другой реакции и быть не может. Однако ж выяснилось, что даже такое событие воспринимается очень неоднозначно.

«Она боится идти в школу»

Почему-то многие взрослые считают, что шести-семилетний ребенок просто мечтает пойти в школу, что это событие должно наполнять его гордостью, ведь теперь он не «просто ребенок», у него есть свое важное дело. Так ли это? Мнение психолога Людмилы Петрановской.

Блюда из свеклы

Cвекла – один из центров русской кулинарной вселенной, явление настолько обыденное, что за этой обыденностью иногда теряется ее звонкая самобытность.

Дети растут слишком быстро

С детьми столько забот, хлопот. Порой думаешь: поскорей бы уже выросли, дали жить своей жизнью… А вырастают, и вдруг понимаешь, как же мало ценил отпущенное драгоценное время детства.

Право быть мужчиной

Психолог Людмила Петрановская прочитала для нас книгу Уильяма Поллака «Настоящие мальчики». О том, как принятое в нашей культуре воспитание мальчиков мешает им быть собой.

Он не в восторге от своих подарков…

Даже если ребенок быстро теряет интерес к новым игрушкам, это не повод расстраиваться или считать его слишком привередливым, считает психолог Людмила Петрановская. В празднике важнее всего — то удовольствие, которое мы разделяем друг с другом.

«Подросток живет дома, как в гостинице»

Подростку нужно обозначить свою территорию, объясняет психолог Людмила Петрановская. Но это не значит, что следует предоставить ему дома полную свободу. Еще более он нуждается в том, чтобы научиться выстраивать отношения с близкими и разделять с ними обязанности.

У него неприятности на личном фронте

Часть жизни подростка, связанная с любовью, неподвластна его родителям — напоминает семейный психолог Людмила Петрановская. Когда отношения не складываются, забудьте про советы и просто будьте рядом: эту боль лечит время, и совершенно точно не родители.

Какую он выберет профессию?

«Беспокоиться о будущем своего ребенка — это естественно, но наша тревога может быть заразительной, — предупреждает психолог Людмила Петрановская. — Чтобы сделать точный выбор на пороге школы, ему требуются поддержка и доверие родителей».

«Боюсь отправлять ребенка в лагерь»

«Представьте себя на месте ребенка: вы бы хотели, чтобы мама буквально умирала от страха за вас?» — спрашивает семейный психолог Людмила Петрановская. И размышляет о том, как справиться с тревогой.

Людмила Петрановская Семейный психолог

Все статьи автора:

12 способов простить обиды родителям

14.12.2018

20812

Нужно ли говорить с родителями о прошлом? И что делать, если они все отрицают? Как простить умершего родителя и можно ли разглядеть в критике родительскую любовь? Об этом психолог Людмила Петрановская рассказала на лекции «Детские обиды: есть ли шанс наладить уже испорченные отношения?».

Метки: Семья, Детско-родительские отношения,

Средство наших прабабушек от выгорания

29.08.2018

14198

На одном тренинге, когда говорили о выгорании родителей, возник вопрос: а как же наши бабушки-прабабушки? У многих по 8-10 детей, хозяйство, скотина, каторжная работа, вечный недосып, часто пьющий или вообще отсутствующий муж и никаких шансов на отпуск на пляже. Как они все не выгорали?

Метки: Арт-терапия, Выгорание,

Травмы поколений

10.10.2016

63381

Семейный психолог Людмила Петрановская: «Дети за отцов отвечают. Не по закону, а по жизни, хотим мы этого или нет. Все непроговорённое, не названное своими именами, всё, из чего не сделаны выводы, остается потомкам. И от этого наследства нам не деться никуда».

Метки: Психическая травма, Семья,

Про бить или не бить-2

17.05.2016

5496

«Когда кто-то с пеной у рта доказывает, что бить детей надо, и начинает еще объяснять, как именно это делать, да чем и сколько, как хотите, а у меня первая мысль, что либо ему не дают, либо у него не стоит. Ну, вот не могу отделаться».

Метки: Воспитание,

Про бить или не бить

13.05.2016

15157

Одна многодетная мама рассказывала, что устав от препирательств детей на тему, кто должен мыть посуду, просто перебила одну за другой все вчерашние тарелки, сваленные в мойку. Эксцентрично, да. Однако посуда с тех пор исправно моется.

Метки: Воспитание,

«Ударь меня, пожалуйста!»

06.05.2016

4496

Если родители жестоки и агрессивны, и при этом особого дела до ребенка им нет, он оказывается в ситуации, когда побои и унижения – единственные моменты в его жизни, в которые он получает безраздельное внимание взрослых.

Метки: Трудное поведение,

Детки в клетке-2: как прекратить детскую травлю

20.04.2016

32240

Когда ребенка намеренно доводят до слез, прячут и портят его вещи, когда толкают, бьют, обзывают, подчеркнуто игнорируют – это называется травля. Насилие. Пока не назовете своим именем, все будут делать вид, что ничего особенного не происходит.

Метки: Насилие, Буллинг,

Людмила Петрановская — фото, биография, личная жизнь, новости, книги 2020

Биография

Людмила Петрановская — психолог, писатель и эксперт по детскому воспитанию. В 2002 году ей вручили Премию Президента РФ в области образования. В 2012-м она организовала Институт развития семейного устройства. Профильной задачей учреждения является работа с сиротами, а занятия здесь проводятся для практиков, занимающихся адаптацией детей в семье и жизни. Авторству Петрановской принадлежат книги «Трудный возраст», «В класс пришел приемный ребенок», «К вам пришел приемный ребенок» и другие.

Детство и юность

Родина Людмилы Петрановской — Ташкент, но по национальности она русская. Психолог появилась на свет 20 апреля 1967 года. О ее биографии в ранние годы известно малое количество фактов. В молодости она получила образование филолога в вузе Ташкента. В 1988-м окончила Институт психоанализа и стала обладателем диплома по специальности «семейное консультирование, психодрама».

Людмила Петрановская

С начала профессиональной деятельности Петрановская прониклась проблематикой социальной адаптации детей-сирот, их воспитания в приемных семьях и выстраивания взаимоотношений между малышами и подростками и их родителями. Вопрос психологической подстройки ребенка стал одним из первых, который разбирала Людмила.

Психология и книги

Наличие филологического и психологического образования позволило Людмиле вести лекции на актуальную тему, писать статьи, выпускать полноценные произведения на заданную тематику. Ее профессиональный опыт регулярно подкреплялся большим объемом практики. Людмила Петрановская создала организацию, где будущих приемных родителей обучают методам воспитания сирот и поведения с ними.

Читайте также8 звезд, которые растят особенных детей

Петрановская лично занимается устройством детей, чья жизнь сложилась непростым образом. Людмиле приходится регулярно вести сотрудничество с интернатами. Эксперт открыто заявляет, что для современных реалий структура этих учреждений больше напоминает для ребенка тюремные организации с постоянным гнетущим контролем.

В 1990-е автор начала сотрудничество с издательством «Аванта+». Поначалу Петрановская выпускала просветительскую детскую литературу вроде «Звездного мира в картинках». Самой известной серией стал цикл «Что делать, если». Она содержала советы для младших школьников, актуальные в трудных ситуациях. В 2013 году серию пополнила книга «Что делать, если ждет экзамен», предназначенная для детей старшего возраста.

В библиографии Петрановской сегодня следующие книги: «Дитя двух семей», «Что делать, если с ребенком трудно» «Тайная опора: привязанность в жизни ребенка». Последние 2 произведения вышли в 2014 году. Главные советы психолога: избавиться от перфекционизма и не забывать о собственных интересах.

Психолог Людмила Петрановская

Людмила Петрановская часто проводит онлайн-лекции и семинары в разных городах России. В ее книгах родители черпают вдохновение и пищу для размышлений над особенностями подхода к воспитательным процессам. Цитаты из ее произведений стали руководством к действию во многих семьях. В число таких вдохновляющих фраз входят:

• «Благополучие ребенка зависит не от условий, в которых он живет, а от отношений, в которых он находится»;
• «Вам и ребенку должно быть хорошо сегодня, жертвы ради будущего убивают настоящее, а в будущем дают часто совсем не тот результат»;
• «Раздражение — это признак того, что родителя вынесло из взрослой позиции, из позиции защиты и заботы».

Личная жизнь

Поклонники методик Петрановской мало что знают о ее личной жизни, так как психолог предпочитает оставлять ее за кадром. Известно, что она замужем и вместе с супругом воспитывает двух детей.

Читайте также7 звездных мам, воспитывающих близнецов

У Людмилы Петрановской есть профиль в «Фейсбуке», «Инстаграме» и группа во «ВКонтакте». Профили пополняются фото, постами и видео от автора.

Людмила Петрановская сейчас

Людмила Петрановская ведет колонку для журнала «Сноб», а также публикует статьи и заметки в «ЖЖ» и блоге. В освещаемых ею темах: тренинги личного роста и их польза, травмы поколений, эмоциональное выгорание родителей и другие ситуации, которые позволяют разобраться в себе и проблемах в семье.

Людмила Петрановская сейчас

Любопытно, что аргументы и доводы, приводимые психологом, не всегда трактуются единогласно. Сейчас критики теорий Петрановской оспаривают ее взгляды в интервью и публицистических сочинениях.

В 2019 году психолог выступает экспертом на различных профильных мероприятиях, а также дает комментарии и интервью СМИ. В рамках вебинаров Петрановская работает с массовой аудиторией. На ее компетентное мнение ориентируются практикующие детские психологи и родители. Среди самых популярных лекций Людмилы Петрановской — «Воспитание с видом на будущее».

Библиография

• 2008 – «Энциклопедия для детей. Языки мира»
• 2014 – «Тайная опора. Привязанность в жизни ребенка»
• 2015 – «Что делать, если ждет экзамен»
• 2016 – «Дети, раненные в душу»
• 2017 – «Selfmama. Лайфхаки для работающей мамы»
• 2017 – «Большая книга про вас и вашего ребенка»

Что происходит в работе с психологом?

Вчера, между прочим, был день психолога. Я об этом узнала из ленты, сидя вечером в аэропорту Днепропетровска и чувствуя себя в гораздо большей степени пустой шкуркой от психолога, чем собственно психологом. Но все равно приятно.
Говорить и работать не могу, так что самое время потусить в ЖЖ и написать про что давно обещала. А именно про то, что же, собственно, такого особенного происходит при работе с психологом, чего нельзя и самому, по книжкам, достичь? И не опиум ли это для народа, когда на самом деле нужно просто не раскисать, мало ли что травмы, все равно справляться самому, а не заводить себе «друга за деньги».
Окончательно меня вдохновил неделю назад полученный комментарий, вот такой:

А что делать, если с довольно обширным багажом самоанализа и знаний по психологии, которые были почерпнуты, чтобы развиться в полноценную личность, я, девочка из неполной семьи с разными родительскими проблемами, в итоге когда стала создавать семью, оказалась по уши в психологических переживаниях, да настолько, что если я начну их прорабатывать и осмыслять, я просто буквально начну выть, и буду выть довольно долго, пока не расслабится какой-то комок внутри, от того, что я не имею права так выть, потому что никто в общем-то не виноват.
И со стороны все хорошо, и в реальности все, слава Богу, хорошо, и у меня все молодцы и умницы, просто я хожу, вроде тоже с виду хорошая, а внутри, кажется, если начать хотя бы думать на эту тему, я развалюсь на кусочки. Просто я простила, приняла, почитаю родителей, стараюсь быть хорошей мамой, женой, дочерью. Это все роли какие-то для меня новые и не имеющие того, что я могу соотнести с ними. То есть я теоретизирую в них. …  Но иногда бывает все равно такое чувство, что я вытеснила проблему, такую от которой хочется рычать и швырять предметы, но сил на это нет и скорее всего, я осознав ее и втеснив обратно — тресну и развалюсь.

Собственно, вот так оно обычно и бывает. С этим примерно обычно и приходят, хотя не всегда могут так точно и ярко описать. Кто сам справился, те не придут. Кто даже не попробовал справиться, тоже не придут, сначала попробуют. Кто даже не знает, что болит, тем более не придут. Приходят именно люди, осознавшие, что есть внутри боль, которую они сами не могут оттуда вынуть, сколько книжек не читай. Вот почему так и почему с этим надо к психологу, собственно?

Ну, начнем с того, что работа с психологом очень разная бывает.

Есть психологическое консультирование, есть психотерапия. Где грань — тоже есть разночтения.
По одной версии, она проходит там, где заканчиваются «разговоры» и начинается лечение, то есть ставится диагноз, выписываются лекарства, применяются специальные методы воздействия (гипноз, например). Это все имеет право делать только клинический психолог или врач-психотерапевт, а просто психолог если сталкивается с проблемой, требующей именно лечения, обязан перенаправить клиента к соответствующему коллеге.

По другой версии (более распространенной) психотерапия — в отличие от консультирования — это все, что работает не только с сознанием, но и с подсознанием, используя образы, ассоциации, разыгрывание по ролям, арт-техники, особым образом организованную беседу, работу в группе, телесные и дыхательные практики и еще всяко разно для того, чтобы ослабить контроль сознания и защит и «вытащить» из подсознания то, что вытеснено.

А консультирование, оно, соответственно, строго в здравом уме и трезвой памяти проводится.
Человек пришел с внятным вопросом, психолог вник в ситуацию, сказал, что про это думает.  Считается, что в психотерапии советов не дают, человек должен разобраться в себе сам, а при консультировании они вполне возможны.
Как вы понимаете, на практике все немного смешивается и перетекает, хотя задача психолога насколько возможно иметь с клиентом внятный контракт про то, что это у нас: консультация или психотерапия. Иногда в ходе консультации становится понятно, что нужна терапия, тогда контракт перезаключается.  Иногда, наоборот, в ходе терапии отдельные части могут проходить в жанре консультации.
С консультацией все понятно, это мало отличается от консультации, например, с адвокатом или педиатром про ребенка.  Поэтому дальше только про психотерапию.

Она тоже может быть очень разной и вовсе не всегда подразумевает и требует «погружения в глубины». Например, вы можете в современном аэропорту найти кабинет психолога по работе с аэрофобией, и он ничего не будет  спрашивать про «любила ли вас мамочка», а просто научит техникам аутотренинга для расслабления в полете.
Есть множество состояний, таких, как фобии, тревожные расстройства, некоторые депрессии, некоторые навязчивости и зависимости, при которых работа с симптомом может оказаться гораздо более эффективной, чем бесконечные поиски первопричины и «той самой травмы». Которой, вполне возможно, вовсе и не было, а был гормональный сбой или еще какой физиологически обусловленный взбрык лимбической системы, и она зациклилась в своей неадекватной стимулу реакции. И цель работы  в том, чтобы ослабить, а в идеале вовсе прекратить этот бег по кругу. Тут как раз помогают всякие техники осознавания, самоконтроля, произвольного дыхания и т. п., а иногда и таблеточки.
Лечение обычно очень струкутрированно, не предусматривает особо глубоких отношений с терапевтом и нацелено на конкретный результат.  Если вы хотите помощи в том, чтобы бросить курить, из вас не будут пытаться вытянуть ваши сложные младенческие  чувства по поводу материнской груди и ее доступности, а просто научат лучше справляться с позывами закурить. Если вы до потери пульса боитесь пауков, никто не станет предполагать, что сие членистоногое чем-то похоже на вашего папу или директора школы, а просто покажут его сначала на картинке, потом на фото, потом в виде игрушки и так пока коленки трястись не перестанут. Не то чтобы всегда, но довольно часто помогает.
На кушетке же психоаналитика или в приятных беседах с экзистенциальным психотерапевтом такое можно лечить годами и получить много побочного профита, но с основной проблемой так и не расстаться. Самостоятельно такие штуки преодолеть довольно трудно, ибо перед своей лимбической системой мы обычно бессильны, она нами крутит как хочет, зараза. Но иногда само проходит — с возрастом или непонятно почему, что-то внутри налаживается.

Еще бывает, что у человека острая травма: шоковое переживание, внезапная потеря близкого, только что перенесенное насилие. Тут обычно работа направлена на то, чтобы, во-первых, по возможности предотвратить острые соматические реакции (инфаркт, инсульт, психогенный паралич и т. п.), а во-вторых, чтобы не развился посттравматический синдром, то есть как раз на то, чтобы боль не ушла в подсознание и не застряла там, а была прожита и отреагированна здесь и сейчас. Суть в том, чтобы не возникло «отрезания» чувств, диссоциации, а то и реактивного психоза, не нарушился контакт с телом (поэтому много телесных техник), дыхание, чтобы не были перекрыты слезы. Это сложная и очень напряженная работа, тоже довольно сильно структурированная, краткосрочная (потому что нужна быстрая помощь) и без особых личных отношений, человек, получивший такую помощь, может потом и лица психолога не помнить. Тут могу только пожелать не попадать в такие ситуации, а если попадете, пусть психологи, имеющие соответствующую подготовку, сами вас найдут.
В случаях, подобных описанному в комменте, речь идет о старой травме или не о конкретной травме, а о длительном страдании в прошлом, с которым человек (обычно ребенок) ничего не мог поделать, кроме как отложить в дальний угол души и постараться сделать вид, что его не было и или оно совсем не мешает.
Давайте разберемся, почему такое происходит. Ведь те или иные травматические события были в жизни каждого ребенка, от чего зависит, останется ли «комок внутри»?

Сравним две ситуации.
Обе они начинаются с того, что ребенок переживает сильный стресс, например, к нему пристал в лифте незнакомый человек, очень напугал и обидел, ребенок еле вырвался и убежал.

В первом случае он прибежал домой, там была, например, мама. Увидев, в каком состоянии ребенок, она немедленно спросила, что случилось, крепко обняла, позвонила в милицию и папе. Нападавшего вскоре задержали. Родители были весь вечер с ребенком, обнимали, дали выплакаться, поили чаем, налили теплую ванну, укачали на руках. При этом, что важно, сами, хоть и переживали, но не разваливались, не падали  с сердечным приступом, не теряли голову и самообладание. После этого некоторое время ребенка провожали в школу и из школы, пока  он не успокоился, обсудили подробно, что делать в подобных случаях, потребовали установить камеру в подъезде или еще как-то позаботились о его безопасности.

В другом случае ребенок прибежал, а дома никого нет. Он позвонил родителям, они сказали, что заняты.  Или не позвонил, потому что они запрещают звонить. Или они вообще неизвестно где ходят.  Он сидел один, его трясло, он пытался взять себя в руки. Когда они пришли домой, то были явно раздражены, сказали «опять из-за тебя проблемы» или вообще сказали, что сам виноват — нечего шляться где ни попадя, лучше б уроки делал. Или у него не родители, а одна мама, такая слабая, всегда больная и несчастная, что он не стал ничего рассказывать, и постарался не плакать, чтобы ее не пугать.

Травма одна и та же, последствия скорее всего будут разные.
В первом случае ребенок получил в ситуации стресса всю возможную защиту и заботу. Выражаясь умным психологическим словом, его «контейнировали», то есть создали для него безопасный кокон, своеобразную психологическую «пещеру», где он смог  отдаться чувствам. На время переживания стресса у ребенка была возможность целиком переложить на родителей заботу о своей безопасности, о своем поведении, он не должен был сканировать внешний мир и контролировать себя, смог отдаться переживанию полностью. Он не должен был «брать себя в руки» — они его взяли в руки.
Помните, классический сюжет голливудских боевиков: юную деву похищают злодеи, ее папа или молодой человек ее спасает. Все время, пока длится фильм, дева в плену у злодеев демонстрирует чудеса стойкости, она не теряет присутствия духа, обдумывает планы бегства, или как минимум троллит негодяев. Опасность не позволяет ей «нюни распускать», в ее крови — гормоны стресса, она борется за свою жизнь, отложив чувства на потом.
Наконец, папа или бой-френд, покрошив злодеев  на винегрет, сквозь огонь, взрывы и падающие металлоконструкции пробивается к деве и заключает ее в объятия. И что же она делает, наша храбрая и стойкая героиня? Кончено, рыдает, уткнувшись в его могучую грудь и всхлипывая. Она вмиг становится беспомощным ребенком, и это очень правильно, это лучшая профилактика посттравматического синдрома. Как только появилось кому контейнировать — сразу перестать «держать себя в руках», интенсивно выплакать стресс и размякнуть в надежных объятиях. Мощная теплая волна окситоцина смоет стресс, сосуды и мышцы расслабятся (ах, какой поцелуй в финале). Завтра дева будет как новенькая, царапины заживут, а психотерапевты ей не понадобятся.

Другое дело наш ребенок из второго случая. Он не дождался контейнирования. Ему отказали в защите и заботе. Испытывая сильный стресс, он должен был по-прежнему рассчитывать на себя, сам следить за своей безопасностью, а то и заботиться о ком-то другом (вариант с беспомощной мамой). Он не мог позволить себе расслабиться, демобилизоваться. Он должен был «держать себя в руках», но — увы — для него разрешения ситуации не наступило, никто его не обнял, поэтому пришлось так и продолжать «держать себя» самому. Ребенок был вынужден отодвинуть в сторону свои чувства, а вернуть их себе не смог, как если бы он так и остался в руках злодея, хотя в реальности спасся. Произошло «запечатывание» травматического опыта, он остался в психике, как невытащенная заноза. И теперь будет болеть — иногда тихонько ныть, а иногда что-то за нее заденет (чем-то похожая ситуация, человек, роль), и станет больно так, что взвоешь.
Понятно, что травма может быть не разовой, а многократно длительно повторяющейся, например, постоянно ссорящиеся родители, или отвергающие, иливечно отсутствующие.

Так вот, если очень коротко, то суть психотерапии состоит в том, чтобы хотя бы теперь дать человеку опыт этого самого контейнирования. Чтобы он мог к своей старой занозе вернуться и вынуть ее.
Понятно, что  в ситуации двух взрослых незнакомых людей — клиента и терапевта — да еще когда один из них с многолетним опытом «сам, все сам, никто не поможет», это не происходит так легко и быстро, как у спасенной девушки с папой. Контейнер приходится выстраивать, нужно время, чтобы человек в него поверил.
Этому служит собственно технология работ: и сеттинг (определенные время и место работы), и контракт, который задает границы и безопасность, подчеркивает уважение к клиенту, и определенная манера общения с клиентом, безопасная и поддерживающая, и сама личность терапевта, как человека, во-первых, взрослого, во-вторых, умеющего находиться в контакте со своими чувствами, не выпадать в диссоциацию, быть проводником по опасным территориям внутреннего мира. В групповой терапии контейнером служит и группа, чувство поддержки и близости других людей (часто такая работа оказывается более интенсивной и эффективной, потому что хорошо работающая группа — ну очень мощный контейнер, удержит даже самые сильные чувства).
При этом могут применяться или не применяться техники, интенсифицирующие поиск «занозы». Именно этим прежде всего отличаются краткосрочная терапия, когда поиск ведется активно и с «приемчиками», от длительной, когда строится контейнер, идет неспешное течение мыслей и чувств , и рано или поздно клиент на занозу все равно  наткнется.  Но главное все равно контейнер, без него хоть обсыпь клиента техниками, толку не будет. Должно возникнуть вот это самое чувство безопасности, принятия, доверия, при котором я могу быть таким, какой я есть, не бояться, не «держать себя  в руках», позволить другому человеку побыть со мной, позаботиться о моей безопасности, когда мне плохо. Тогда в какой-то момент может произойти отреагирование — с болью и слезами, иногда действительно с трудом, воем и стоном, а иногда тихо и как-то вдруг, заноза вытаскивается, запертые чувства освобождаются, узел внутри развязывается, разом или постепенно. После этого травма переходит в опыт, о нем уже можно думать и вспоминать без острой боли, анализировать, осваивать новые, недоступные прежде способы поведения, разбирать запутанные отношения, узнавать себя нового, более целого и живого.
Люди часто рассказывают, как потом, уже не в кабинете психолога, а через дни или недели, они вдруг плачут от радости, от острого чувства жизни, силы, свободы, любви к себе и к миру.
Хотя после особо больших заноз иногда остаются шрамы.

Это все, конечно, легче написать, чем прожить в реальности, потому что за годы заноза обычно обрастает всяческими еще слоями: и гневом, и виной, и обесцениванием, и всякими идеями и концепциями про «я просто такой», и бравадой «ну и что, нас бьют, а мы крепчаем», все это необходимо понемногу разгрести. Сколько уйдет времени на создание контейнера, разгребание наростов и поиск занозы — зависит от много чего. И от того, насколько давно и умело человек занозы в себе носит, и от того, насколько его уже приперло и он больше не согласен так жить. И от умений терапевта и продуманности способов создания контейнера. И от личности терпевта, от его способности сочувствовать и от его самообладания при встрече со страданием. Иногда все получается с первых минут. Иногда нужны недели и месяцы.
Конечно, довериться, стать уязвимым перекд чужим человеком, довольно страшно и рискованно, именно поэтому существует довольно строгая этика психотерапии, правила, обеспечивающие безопасность клиента. Но без риска и уязвимости быть живым невозможно, так уж устроено.

Вот это, если коротко, самая суть, мой ответ на вопрос, почему все же не получается самому по книжкам. Потому что нужен контейнер, хоть ты как. Без него можно создать еще одну защитную корочку на занозе, иногда такую искусную, что прям почти и незаметно ничего. А вытащить — только с контейнером.

Если заноза не очень болит, можно, конечно, и с ней жить. Совсем все до единой все равно не убрать, я не верю в «полную проработанность» и никогда не работаю с невнятным запросом типа «меня ничего особо не беспокоит, но вдруг я чего не замечаю».  Не болит — и ладно, иногда занозы сами рассасываются как-то постепенно.  Если в целом все нормально с вашей способностью жить, любить, работать, управлять своей жизнью, то и нечего огород городить. Мешает ли заноза жить лично вам — это только вам судить, нужно ли с ней что-то делать — ваше решение, ваша отвественность.

Может ли дать контейнирование не психолог? Конечно, может, жили ж как-то раньше без психологов. Священник может, супруг иногда, друг. Но не всякий, а только тот, с кем правда безопасно, кто не будет оценивать и воспитывать, давить и обесценивать (мол, пустяки, не бери в голову), чьи чувства вы сможете не щадить в процессе, кто сам не испугается ваших сильных чувств и не скажет «возьми себя в руки», кто совершенно точно никогда, даже в шутку или с лучшими намерениями не наступит потом на вашу больную мозоль. Сами понимаете, это нечасто встречается. И вообще, с близкими все же не стоит злоупотреблять, ведь потом вы захотите дальше с ними жить и общаться. Не лучше ли оставить свою травму за дверями у чужого дяденьки (тетеньки)?

Еще на самом деле есть вариант работы с психологом не про прошлое, а про будущее, работа по поводу возрастных и экзистенциальных кризисов, а еще работа с актуальным конфликтом, а еще — с отношениями в семье и семейной системой, это все тоже ужасно интересно, но не сейчас.  

Конечно, все это не более чем мое, довольно вольное и субъективное, описание, у коллег могут быть совсем другие мнения и метафоры на этот счет.

10 фактов об ошибках в воспитании

Людмила Петрановская

российский психолог, педагог и публицист, удостоена премии Президента РФ в области образования.

---

Все мы что-нибудь «накосячим» как родители, даже если будем очень стараться

Есть родители, которые ни о чем не задумываются и делают, что хотят — таких большинство. А есть сознательные родители, которые задумываются, читают книжки и стараются. Но и те и другие все равно что-то сделают не так. Этого не избежать.

Ребенку не нужен виноватый родитель

Чем больше сознательные родители думают о том, как надо, тем больше они начинают нервничать и переживать, что сделали что-то не то — наорали, шлепнули, не поддержали или, наоборот, перехвалили. Ребенку не очень спокойно, когда родитель постоянно чувствует себя неуверенным, виноватым, боится совершить ошибку или отойти от канона. Особенно это тяжело для маленьких детей.

Ошибки – только часть айсберга

Когда мы что-то делаем не так, надо понимать, что к этому не сводится все наше общение с ребенком. В какие-то другие моменты мы ему много даем. Он знает, что вы есть, что вы его любите, что к вам можно прийти. И этого ресурса ему должно хватить, чтобы пережить наши «косяки».

Нет волшебного способа избежать проблем

У родителей есть убеждение, что если уделять ребенку достаточно внимания, прочитать все нужные книжки, все время держать себя в руках и так далее, то совершенно точно с твоим ребенком все будет хорошо — у него не будет неврозов, депрессий, суицидальных мыслей, нехороших отношений и неуверенности в себе. Это не так.

Невозможно делать «все правильно», возможно не делать совсем уж неправильно

Например, теория привязанности — она совсем не о том, что, если ей следовать, то ребенок обязательно будет счастливым и успешным. Она про то, что если ребенка лишать чего-то важного, например, общения с родителями, или делать вещи, которые его сильно травмируют, то тогда могут быть проблемы. Это не из серии «задержалась на работе, накричала или не так похвалила», а достаточно серьезные вещи – серьезное разлучение, отвержение, насилие. То есть это про то, чего точно не надо делать. Речь идет про точку нормы снизу, а не сверху.

Хорошо бы не врать детям

Детей ранит, когда взрослые начинают им врать. Их дезориентирует, когда взрослые говорят одно, а делают другое. Например, ребенку все время твердят: «Мы же все для тебя делаем», а на самом деле ничего из того, что хочет ребенок, не делается и его даже не спрашивают. В таком случае дети не понимают, чего от нас ждать и на что рассчитывать.

Ребенок – это субъект, а не объект

Относясь к ребенку как к объекту воспитания, мы как бы отказываем ребенку в праве иметь свои особенности и делать свои ошибки. Конкретный ребенок может быть где-то более чувствительным или более тревожным. Люди приходят в мир со своими особенностями нервной системы и устройства мозга – и это не вполне зависит от нашего поведения. Один хулиганистый подросток, например, сказал нервничающей перед вызовом на педсовет маме: «Мама, не бери на себя мои косяки!»

Большинство детских травм проходит без следа

Понятие травма стало толковаться очень расширительно, это неправильно. Не надо думать, что можно что-то не то сказать или не дать конфету – и вот уже травма на всю жизнь. Большинство таких воздействий проходит без следа. Любой ребенок, пока растет, тысячу раз оцарапается, порежется и разобьет коленки, но все это пройдет и не оставит даже воспоминаний. Так же и с обидами.

Более серьезные травмы – не приговор

Бывают обиды с травматическим следом, но это не значит, что с этим ничего нельзя сделать, и человек никогда не будет счастлив. Например, ребенка сильно дразнили в школе, поэтому ему уже во взрослой жизни может быть сложно выступать публично или приходить в новый коллектив. Но это не значит, что это необратимый процесс. Можно поработать с психотерапевтом и научиться выступать на публике или выбрать такую сферу деятельности, где публичные выступления не нужны.

Фрустрации — необходимая часть детства

Ребенок имеет довольно большой запас прочности к обидам и неприятностям. С каждым годом его способность переносить фрустрацию растет. Ребенку в год очень неприятно, когда мама уходит на работу, а в три-четыре года это уже не так страшно для него. Поэтому мы готовим ребенка к столкновению с реальным миром небольшими дозами, это как прививки. Если ребенок научится справляться с маленькими неприятностями, то когда-то выдержит и большой удар. В итоге должен вырасти человек, который способен переживать разочарование, переносить разлуку, потери и выносить критику. Если ребенка оберегать от всех фрустраций, то у него не будет опыта преодоления запретов, потому что ему ничего не запрещали, он не будет знать, как реагировать на критику, потому что его всегда только хвалили, у него не будет опыта переживания разлуки, потому что его старались не оставлять одного. Что испытывает такой ребенок? Ему страшно. «Как я буду жить? Как я выйду в мир?». На это в том числе ребенку и дается детство – чтобы научиться обижаться и прощать, конфликтовать и выходить из конфликта.