Татьяна Николаевна (великая княжна) — Википедия
Татья́на Никола́евна (1897 — 1918) — Великая княжна, вторая дочь императора Николая II и императрицы Александры Фёдоровны.
Тезоименитство — 12 января по юлианскому календарю (мученицы Татианы).
Рождение[править | править код]
Татьяна Николаевна в возрасте 7 летРодилась 29 мая (10 июня) 1897 в Петергофе в 10 час 40 мин; «при святой молитве наречена Татьяною»[1].
Бюллетень за подписью лейб-акушера Отта от 1 июня того же года извещал:
Высоконоворожденная великая княжна Татьяна Николаевна находится в вожделенном здравии.
— Высочайший Манифест. «Правительственный вестник», 1897. № 120[2].
Крещена в соответствии с высочайше утверждённым церемониалом[3]духовником императорской семьи Янышевым 8 июня того же года в церкви Большого Петергофского дворца; восприемниками были: императрица Мария Феодоровна, великий князь Михаил Николаевич и великая княгиня Ксения Александровна[4].
По совершении таинства, митрополит Палладий (Раев) совершил литургию, во время которой императрица Мария Феодоровна поднесла княжну к причащению; во время пения «Да исполнятся уста наша» барон Фредерикс поднёс на золотом блюде императрице орден Святой Екатерины, который та возложила на великую княжну[4].
Татьяна получила нетрадиционное для Романовых имя. Великий князь Константин Константинович так объясняет этот выбор в своем дневнике[5]:
Слышал от царя, что его дочери названы Ольгой и Татьяной, чтобы было, как у Пушкина в «Онегине».
Детство и отрочество[править | править код]
Великая княжна воспитывалась при Императорском дворе вместе с сёстрами Ольгой, Марией, Анастасией Николаевнами и братом Алексеем Николаевичем.
В детстве её любимыми занятиями были: игра в серсо, катание на пони и громоздком велосипеде — тандеме, в паре с Ольгой, неторопливый сбор цветов и ягод. Из тихих домашних развлечений предпочитала рисование, книжки с картинками, путанное детское вышивание, вязание и «кукольный дом».
Из Великих княжон была самой близкой к императрице Александре Фёдоровне, всегда старалась окружить мать заботой и покоем, выслушать и понять её.
Татьяна Николаевна с матерью -Александрой Фёдоровной в 1913 г.Согласно одной истории, Татьяна была смущена, когда к ней обратились «Ваше Императорское Высочество».
Весной 1901 года Ольга заболела брюшным тифом и была отправлена в Царское село. Татьяне разрешили погостить у Ольги, но она поначалу не узнала её. Когда её гувернантка, Маргаретта Игар, сказала ей что это была Ольга, четырёхлетняя Татьяна начала горько плакать и возразила, что бледный, худой ребёнок не мог быть её обожаемой сестрой. Игар с трудом удалось убедить Татьяну. Французский наставник Пьер Жильяр писал, что обе сестры были «преданы друг другу».
Татьяна, как и все члены семьи, была привязана к наследнику-цесаревичу Алексею, который тяжело и продолжительно болел гемофилией и несколько раз был на волоске от смерти. Его мать прислушивалась к советам Григория Распутина и верила в его молитвы о спасении юного цесаревича. Татьяна и её сестры считали Распутина другом их семьи. Осенью 1905 года Царь проводил Великую княжну Ольгу Александровну в детскую, где ей предстояло встретиться с Распутиным. Татьяна и её сестры с братом Алексеем были одеты в белые длинные ночные рубашки. «Всем детям он понравился, и они быстро привыкли к нему», — вспоминала Ольга Александровна.
Дружба Распутина с императорскими детьми была очевидна из их переписки:
Любовь всей природе Бога, вся Его творения, в частности, эта земля. Матерь Божия всегда занимаемой с цветами и рукоделия.
Тем не менее, одна из гувернанток, Софья Ивановна Тютчева, была в ужасе, что Распутин мог без разрешения заходить в комнату девочек, когда они были в ночных рубашках.
Александра в конце концов уволила Тютчеву. Сестра Николая, великая княгиня Ксения Александровна была в ужасе от истории Тютчевой. Она написала в своем дневнике 15 марта 1910:
Она не понимала, что Распутин друг семьи и святой человек. Когда Тютчева следила за ним, Ольга и Татьяна готовились ко сну, а Распутин сел в кроватку и начал с ними разговаривать и ласкать.
Мария Ивановна Вишнякова (другая гувернантка) утверждала, что она была изнасилована Распутиным весной 1910 года.
Императрица отказывалась верить ей, Вишнякова рассказала следователям, но никаких улик не нашли. Ходили слухи, что Распутин соблазнил четверых княжон и царицу, но эти слухи были опровергнуты. После смерти Распутина Татьяна держала блокнот, в котором было написано:
Любовь есть Свет, и она не имеет конца, Любовь тяжелое страдание, она не может есть и спать. Она смешивается с грехом в равных частях и все же лучше… любовь. В любви можно ошибаться, и через страдание он искупает свои ошибки. Сама природа и Господь дал им счастье. Надо просить Господа, он учит нас любить светлых. Так что любовь не мучение, а радость. Любовь чистая, Любовь светлая. Любви даже пуля не может поразить. Любовь.
Совсем по-другому описывает взаимоотношения Александры Федоровны, Григория Распутина и великих княжон, Юлия Александровна Ден, которую в императорской семье называли другом и которая, по ее словам «<…> знала Ее Величество лично и собственными глазами видела, как живет Царская Семья. Причем не только до войны и в военные годы, но и в дни невзгод, когда жестокая расправа и внезапная смерть поджидали нас на каждом углу» [6]. В своих мемуарах она утверждает, что «Мадемуазель Тютчева никогда не была гувернанткой Их Высочеств и не могла видеть, как Распутин их благословляет, поскольку этого не было. Государь не допустил бы подобного даже в том случае, если бы Ее Величество этого пожелала. Ну а уж Императрица отнюдь не считала, что подобная процедура была необходима для спасения душ ее дочерей. И Тютчева стала жертвой собственной заносчивости и зависти»[7].
По свидетельству Ю.А. Ден, фрейлина императрицы Софья Тютчева обладала непокладистым, вздорным характером. В частности, она не любила Крым, поэтому всякий раз изводила всех своими претензиями по поводу необходимости жить в Ливадии, когда императорская семья туда отправлялась. В конце концов, ее вечное недовольство привело к тому, что императрица уволила ее. После этого, как пишет Юлия Ден, «Тютчева не преминула заняться сочинением клеветнических слухов, чтобы оправдать свое увольнение»[7]
Первая мировая война[править | править код]
Во время Первой мировой войны княжна вела активную общественную деятельность, являлась почётной председательницей «Татьянинского комитета» — организации, занимавшейся оказанием помощи беженцам и другим людям, пострадавшим в результате военных действий. Вместе с матерью-императрицей и старшей сестрой Ольгой регулярно работала в госпиталях и лазаретах. Занималась сбором пожертвований на оказание помощи раненым и пострадавшим[8][9]. По старой традиции шефствовала над 8-м уланским Вознесенским полком.
Переговоры о бракосочетании и роман с офицером[править | править код]
По некоторым данным, Сербский Король Пётр I хотел женить на Татьяне своего младшего сына, князя Александра. В январе 1914 года сербский премьер-министр Никола Пашич передал письмо царю Николаю, в которых король Петр выразил желание своего сына, — жениться на одной из великих княжон.
Во время семейного ужина Николай II пригласил Петра и его сына Александра. В тот вечер он познакомился с Татьяной. Переговоры о браке закончились в связи с началом Первой мировой войны. Татьяна и Александр писали письма друг другу до самой смерти. Когда Александр узнал об убийстве Татьяны, то был растерян и чуть ли не покончил жизнь самоубийством.
В 1914 году Татьяна влюбилась в корнета Лейб-Гвардии «Уланского Ея Императорского Величества Александры Фёдоровны полка», — Дмитрия Яковлевича Маламу, с которым познакомилась в госпитале[10].
Цесаревна Татьяна Николаевна делает перевязку Д.Я. Маламе в Царско-Сельском лазарете, осень 1914 г.По воспоминаниям И. Степанова, лежавшего в одной палате с Дмитрием Малама:
Великая Княжна частенько задерживалась у постели Дмитрия: «обыкновенно Княжны уходили из перевязочной раньше Матери и, пройдя по всем палатам, садились в нашей, последней, и там ждали Её. Татьяна Николаевна садилась всегда около Маламы
[11].
В октябре 1914 г. Дмитрий подарил Великой Княжне Татьяне Николаевне французского бульдога Ортипо, что дало повод Великой Княгине Ольге Александровне подшучивать над Татьяной:
Татьяна, какой улан тебе подарил собачку? (сучку?) Ты сидишь на его койке, Ольга говорит. Очень занятно…[10]
Маламе симпатизировала и Императрица Александра Фёдоровна, писавшая Государю Императору Николаю II:
Мой маленький Малама провел у меня часок вчера вечером, после обеда у Ани. Мы уже 1 1/2 года его не видали. У него цветущий вид, возмужал, хотя все ещё прелестный мальчик. Должна признаться, что он был бы превосходным зятем — почему иностранные принцы не похожи на него?[источник не указан 676 дней]
Гибель[править | править код]
Татьяна, царевич Алексей с солдатами конвоя в царскосельском парке, январь 1917 годаВ марте 1917 года Великая княжна была вместе со всей Императорской семьёй арестована в Царском Селе и впоследствии сослана в Тобольск а позже в Екатеринбург. (подробнее…)
В советской историографии считалось, что решение о расстреле царской семьи было принято Уральским советом 16 июля, в связи с возможностью сдачи города белогвардейским войскам и якобы раскрытому «заговору о спасении царской семьи».
В ночь с 16 на 17 июля 1918 года, в 23 часа 30 минут два особоуполномоченных от Уралсовета вручили письменный приказ о расстреле командиру отряда охраны — Петру Ермакову и коменданту дома — комиссару Чрезвычайной комиссии Якову Юровскому. После краткого спора о способе исполнения казни, царскую семью разбудили и под предлогом возможной перестрелки и опасности быть убитыми, предложили спуститься в угловую полуподвальную комнату.
Согласно отчёту Якова Юровского, Романовы до последнего момента ни о чём не подозревали. В подвал по требованию императрицы были принесены стулья, на которые села она сама и Николай с сыном на руках. Анастасия вместе с сёстрами стояла позади. Сёстры принесли с собой несколько сумочек, Анастасия захватила также любимую собачку Джимми, сопровождавшую её во всё время ссылки.
Высказывались предположения, что после первого залпа Татьяна, Мария и Анастасия остались живы, их спасли драгоценности, зашитые в корсеты платьев. Однако допрошенные следователем Соколовым свидетели показали, что из царских дочерей Анастасия дольше всех сопротивлялась смерти, уже раненую её «пришлось» добивать штыками и прикладами. По материалам, обнаруженным Эдвардом Радзинским, дольше всех живой оставалась Анна Демидова, прислуга Александры, которой удалось защитить себя подушкой, наполненной драгоценностями.
Великая княжна Татьяна Николаевна канонизирована вместе с семьёй в 1981 году Русской православной церковью за границей, а в 2000 году — Архиерейским собором Русской православной церкви.
Вся её семья в лике святых именуется «Святыми Царственными страстотерпцами».
Татьяна Николаевна в 1912 году в финских шхерахСофья Яковлевна Офросимова писала о Татьяне следующее[12]:
Направо от меня сидит великая княжна Татьяна Николаевна. Она великая княжна с головы до ног, так Она аристократична и царственна. Лицо её матово-бледно, только чуть-чуть розовеют щёки, точно из-под её тонкой кожи пробивается розовый атлас. Профиль её безупречно красив, он словно выточен из мрамора резцом большого художника. Своеобразность и оригинальность придают её лицу далеко расставленные друг от друга глаза. Ей больше, чем сёстрам, идут косынка сестры милосердия и красный крест на груди. Она реже смеётся, чем сёстры. Лицо её иногда имеет сосредоточенное и строгое выражение. В эти минуты она похожа на мать. На бледных чертах её лица — следы напряжённой мысли и подчас даже грусти. Я без слов чувствую, что она какая-то особенная, иная, чем сёстры, несмотря на общую с ними доброту и приветливость. Я чувствую, что в ней — свой целый замкнутый и своеобразный мир.
Баронесса С. К. Буксгевден[12]:
Татьяна Николаевна, по-моему, была самая хорошенькая. Она была выше матери, но такая тоненькая и так хорошо сложена, что высокий рост (175 см) не был ей помехой. У неё были красивые, правильные черты лица, она была похожа на своих царственных красавиц родственниц, чьи фамильные портреты украшали дворец. Темноволосая, бледнолицая, с широко расставленными глазами — это придавало её взгляду поэтическое, несколько отсутствующее выражение, что не соответствовало её характеру. В ней была смесь искренности, прямолинейности и упорства, склонности к поэзии и абстрактным идеям. Она была ближе всех к матери и была любимицей у неё и у отца. Абсолютно лишенная самолюбия, она всегда была готова отказаться от своих планов, если появлялась возможность погулять с отцом, почитать матери, сделать все то, о чём её просили. Именно Татьяна Николаевна нянчилась с младшими, помогала устраивать дела во дворце, чтобы официальные церемонии согласовывались с личными планами семьи. У неё был практический ум, унаследованный от Императрицы — матери и детальный подход ко всему.
Фотограция Татьяны Николаевны со своим отцом — Николаем II во время игры в теннис в ВиролахтиЮлия Ден[12]:
Великая Княжна Татьяна Николаевна была столь же обаятельной, как и Её старшая сестра, но по-своему. Её часто называли гордячкой, но я не знала никого, кому бы гордыня была бы менее свойственна, чем ей. С ней произошло то же, что и с Её Величеством. Её застенчивость и сдержанность принимали за высокомерие, однако стоило вам познакомиться с Ней поближе и завоевать Её доверие, как сдержанность исчезала и перед вами представала подлинная Татьяна Николаевна. Она обладала поэтической натурой, жаждала настоящей дружбы. Его Величество горячо любил вторую Дочь, и Сёстры шутили, что если надо обратиться к Государю с какой-то просьбой, то «Татьяна должна попросить Papa, чтобы Он нам это разрешил». Очень высокая, тонкая, как тростинка, Она была наделена изящным профилем камеи и каштановыми волосами. Она была свежа, хрупка и чиста, как роза.
А. А. Танеева[12]:
Татьяна Николаевна была в Мать — худенькая и высокая. Она редко шалила и сдержанностью и манерами напоминала Государыню. Она всегда останавливала сестёр, напоминала волю Матери, отчего Они постоянно называли Её «гувернанткой». Родители, казалось мне, любили Её больше других. Государь говорил мне, что Татьяна Николаевна напоминает Государыню. Волосы у Неё были тёмные… Мне также казалось, что Татьяна Николаевна была очень популярна: все Её любили — и домашние, и учителя, и в лазаретах. Она была Самая общительная и хотела иметь подруг.
Татьяна Николаевна в 1914 годуП. Жильяр[12]:
Татьяна Николаевна от природы скорее сдержанная, обладала волей, но была менее откровенна и непосредственна, чем старшая сестра. Она была также менее даровита, но искупала этот недостаток большой последовательностью и ровностью характера. Она была очень красива, хотя не имела прелести Ольги Николаевны. Если только Императрица делала разницу между Дочерьми, то Её любимицей была Татьяна Николаевна. Не то чтобы Её сестры любили Мать меньше Её, но Татьяна Николаевна умела окружать Её постоянной заботливостью и никогда не позволяла себе показать, что Она не в духе. Своей красотой и природным умением держаться в обществе Она затеняла сестру, которая меньше занималась Своей особой и как-то стушевывалась. Тем не менее эти обе сестры нежно любили друг друга, между ними было только полтора года разницы, что, естественно, их сближало. Их звали «большие», тогда как Марию Николаевну и Анастасию Николаевну продолжали звать «маленькие».
А. Мосолов, начальник канцелярии Министерства Императорского Двора[12]:
Татьяна была выше, тоньше и стройнее сестры, лицо — более продолговатое, и вся фигура породистее и аристократичнее, волосы немного темнее, чем у старшей. На мой взгляд, Татьяна Николаевна была Самой красивой из четырёх Сестёр.
К. Битнер[12]:
Если бы Семья лишилась Александры Феодоровны, то крышей бы для Неё была Татьяна Николаевна. Она была Самым близким лицом к Императрице. Они были два друга.
Полковник Кобылинский[12]:
Когда Государь с Государыней уехали из Тобольска, никто как-то не замечал старшинства Ольги Николаевны. Что нужно, всегда шли к Татьяне: «Как Татьяна Николаевна». Эта была девушка вполне сложившегося характера, прямой, честной и чистой натуры, в ней отмечались исключительная склонность к установлению порядка в жизни и сильно развитое сознание долга. Она ведала, за болезнью Матери, распорядками в доме, заботилась об Алексее Николаевиче и всегда сопровождала Государя на Его прогулках, если не было Долгорукова. Она была умная, развитая, любила хозяйничать, и в частности вышивать и гладить белье.
А. Якимов, царский охранник[12]:
Такая же, видать, как Царица, была Татьяна. У Неё вид был такой же строгий и важный, как у Матери. А остальные Дочери: Ольга, Мария и Анастасия — важности никакой не имели.
 Татьяна Николаевна (великая княжна) — предки |
|---|
Великая княжна Татьяна Николаевна Романова / Православие.Ru
Фотогалерея
Татьяна (1897—1918) – вторая дочь императора Николая II и императрицы Александры Федоровны. Была наречена в честь мученицы Татианы.
Как и другие дети царственной четы, Татьяна воспитывалась в строгости. Она и ее сестры спали на походных кроватях без подушек, утром принимали холодную ванну, в свободное время должны были заниматься рукоделием.
Современники вспоминали Татьяну как цельную, глубокую натуру. Полковник Кобылинский писал о ней так: «Это была девушка вполне сложившегося характера, прямой, честной и чистой натуры, в ней отмечались исключительная склонность к установлению порядка в жизни и сильно развитое сознание долга. Она ведала, за болезнью Матери, распорядками в доме, заботилась об Алексее Николаевиче и всегда сопровождала Государя на Его прогулках, если не было Долгорукова. Она была умная, развитая, любила хозяйничать, и в частности вышивать и гладить белье».
Придворные отмечали ее исключительную доброту и приветливость, которые люди не всегда умели распознать из-за застенчивости и сдержанности, унаследованных от отца.
В годы Первой мировой войны княжна являлась почетной председательницей «Татьянинского комитета» — организации, занимавшейся оказанием помощи беженцам и другим людям, пострадавшим в результате военных действий. Вместе с матерью-императрицей и старшей сестрой Ольгой она регулярно работала в госпиталях и лазаретах. А. А. Мосолов вспоминал: «Во время войны, сдав сестринские экзамены, старшие Княжны работали в царскосельском госпитале, выказывая полную самоотверженность в деле… У всех четырех было заметно, что с раннего детства им было внушено чувство долга. Все, что Они делали, было проникнуто основательностью в исполнении. Особенно это выражалось у двух Старших. Они не только несли в полном смысле слова обязанности заурядных сестер милосердия, но и с большим умением ассистировали при операциях… Серьезнее и сдержаннее всех была Татьяна». В письме В. И. Чеботаревой – старшей сестре Ее Величества лазарета в Царском Селе – Татьяна писала: «Так странно бывать утром дома, а не на перевязках. Кто теперь перевязывает? Вы ли на материале и старшей сестрой? А врачи все на месте и сестры солдатского отделения?»
В письме Татьяны к родителям от 15 августа 1915 г. видно желание разделить с ними все тяготы: «Я все время молилась за Вас обоих, дорогие, чтобы Бог помог Вам в это ужасное время. Я просто не могу выразить, как Я жалею Вас, Мои любимые. Мне так жаль, что Я ничем не могу помочь…»
Последней записью в дневнике Татьяны, сделанной в Екатеринбурге, были слова святого праведного Иоанна Кронштадтского: «Скорбь твоя неописуема, скорбь Спасителя в Гефсиманском саду о грехах мира безмерна, соедини свою скорбь с Его, в этом ты найдешь утешение».
Текст: Анна Ведяева
Княжна Татьяна — фото и биография второй дочери Николая II
Великая княжна Татьяна Николаевна 1915.Княжна Татьяна Николаевна Романова — вторая по старшинству дочь императора Николая II и его жены Александры. Родилась менее чем через 2 года после Ольги – 29 мая 1897 года, в Александровском дворце. Вторая беременность императрицы также выдалась не из лёгких. По записям врачей из-за угрозы выкидыша, Александра провела в постели около 7-и недель, встав только 22 января 1897. Рождение Татьяны стало большим разочарованием для народа и придворных – все ждали появления наследника. Князь Константин Константинович писал в дневнике:«Утром Бог дал Их Величествам … дочь. Известие быстро распространилось и все были разочарованы, так как ждали сына».
Новорождённую назвали нехарактерным для рода Романовых именем. Это было связано с желанием Николая II назвать дочерей теми же именами, что и героинь Пушкинского «Евгения Онегина». Сложная беременность не сказалась на здоровье малышки – девочка развивалась и росла абсолютно нормально.
Любимая дочь императрицы
Если Ольга во всём походила на отца, то Татьяна с каждым днём приобретала всё больше схожих черт с матерью. Для Татьяны были характерны английская сдержанность (которой гордилась бы её прабабушка королева Виктория), вдумчивость и практичность (доставшиеся от деда великого герцога Гессенского и Рейнского). Из-за сходства с матерью, девочку постигла та же участь, что и императрицу Александру – многие придворные считали её слишком высокомерной, а застенчивость принимали за гордыню.
«Великая Княжна Татьяна Николаевна была столь же обаятельной, как и Её старшая сестра, но по-своему. Её часто называли гордячкой, но я не знала никого, кому бы гордыня была бы менее свойственна, чем ей. С ней произошло то же, что и с Её Величеством. Её застенчивость и сдержанность принимали за высокомерие, однако стоило вам познакомиться с Ней поближе и завоевать Её доверие, как сдержанность исчезала и перед вами представала подлинная Татьяна Николаевна»,– вспоминала Юлия Ден.
Анна Вырубова и Юлия Ден — подруги императрицы Александры ФедоровныДетство цесаревен смело можно назвать счастливым. Ольга и Татьяна были очень близки. Небольшая разница в возрасте очень роднила девочек – у них были общие игрушки и забавы, схожие интересы и вкусы. Среди любимых занятий Татьяны были: катание на пони и велосипеде-тандеме, игра в обруч (серсо), рисование, кукольный дом и долгие прогулки. Цесаревна была скромна и проста в обращении – родные звали её Таней, Татей, Татьяночкой или Танюшкой. Однажды на заседании благотворительного комитета, который возглавляла Татьяна, баронесса С. К. Буксгевден, одна из фрейлин императрицы, обратилась к ней «Ваше императорское высочество», цесаревна очень смутилась и прошептала:
«Вы что, с ума сошли – так со мной разговаривать?».
По мнению Александры Фёдоровны, девочки должны всё время быть чем-то заняты. У Татьяны выявился явный талант к рукоделию. Как и её мать, цесаревна не выпускала из рук спиц или крючка для вязания, собственноручно шила одежду и вышивала мелкие подарки для членов семьи. Татьяна больше всех остальных уделяла внимания и времени матери – сидела у постели, когда той нездоровилось, готова была выслушать и помочь, окружала заботой и теплом.
П. Жильяр вспоминал:
П. Жильяр, учитель французского«Татьяна Николаевна от природы скорее сдержанная, обладала волей, но была менее откровенна и непосредственна, чем старшая сестра. Она была также менее даровита, но искупала этот недостаток большой последовательностью и ровностью характера. Она была очень красива, хотя не имела прелести Ольги Николаевны. Если только Императрица делала разницу между Дочерьми, то Ее любимицей была Татьяна Николаевна. Не то чтобы Ее сестры любили Мать меньше Ее, но Татьяна Николаевна умела окружать Ее постоянной заботливостью и никогда не позволяла себе показать, что Она не в духе. Своей красотой и природным умением держаться в обществе Она затеняла сестру, которая меньше занималась Своей особой и как-то стушевывалась. Тем не менее эти обе сестры нежно любили друг друга, между ними было только полтора года разницы, что, естественно, их сближало. Их звали «большие», тогда как Марию Николаевну и Анастасию Николаевну продолжали звать «маленькие».
Воспитание детей в царской семье
Дочери Николая II и Александры Федоровны стоящие в ряд по старшинству — Ольга, Татьяна, Мария и АнастасияТатьяна была очень близка с сёстрами, в особенности, с Ольгой. Девочки жили в одной комнате, одинаково одевались, делились секретами. Александра Фёдоровна воспитывала детей по-английски скромно и аскетично. Сестёр поселили парами: «большая пара» – Ольга и Татьяна, «маленькая пара» – Мария и Анастасия. Стены в комнатах были серого цвета, потолки расписаны бабочками. Из украшений – иконы и фотографии.
Сёстры очень любили фотографироваться, потому сохранилось немало снимков царской семьи, в особенности с летнего отдыха в Ливадии.
По настоянию матери все дети царской семьи подчинялись строгому расписанию. Императрица следила за питанием детей, не позволяла пропускать приёмы пищи: завтрак в 9 утра, второй завтрак в 12 или 12:30 (по воскресеньям), 5-часовой чай и общий ужин в 8 вечера. С 8-и лет дети начинали посещать уроки: чтение, каллиграфия, арифметика, закон божий. Чуть позже добавлялись русский, английский, немецкий и французский языки, танцы, игра на рояле, придворный этикет и пр. Зачастую Александра Фёдоровна лично присутствовала на уроках, чем доставляла немало хлопот педагогам.
Императрица Александра Федоровна и её дочери — Ольга, Мария, Татьяна и АнастасияПьер Жильяр описывал свои уроки с Ольгой и Татьяной так:
«Императрица не упускает ни одного моего слова; у меня совершенно ясное чувство, что это не урок, который я даю, а экзамен, которому я подвергаюсь…»
Слабая здоровьем императрица уделяла немало внимания здоровым привычкам дочерей. По воспоминаниям Анны Вырубовой, цесаревны ежедневно принимали холодную ванну утром и тёплую вечером, примечательно, что воду девочки носили сами. Английская бережливость Алике не позволяла ей расходовать на себя или детей лишних средств, потому платья от старших дочерей переходили к младшим, а на дни Рождения императрица дарила дочерям всегда один и тот же подарок – жемчужину. Предполагалось, что к совершеннолетию каждая из цесаревен сможет собрать собственное жемчужное ожерелье.
Царским детям выдавались небольшие суммы на расходы. Чаще всего цесаревны отдавали эти деньги на благотворительность или покупали друг для друга небольшие подарки. Девочек с раннего возраста приучали к рукоделию – шитью, вышивке, вязанию. По мнению Аликс, это было лучшим занятием для молодых девушек. Все изделия раздавались нуждающимся или продавались на благотворительных ярмарках. Когда матери не здоровилось, девочки по очереди дежурили у неё в спальне.
Самая красивая из сестёр Романовых
По мнению многих придворных Татьяна считалась самой красивой из царской семьи. Юлия Ден так описала цесаревну в мемуарах: «Очень высокая, тонкая, как тростинка, Она была наделена изящным профилем камеи и каштановыми волосами. Она была свежа, хрупка и чиста, как роза». Красота, как это часто бывает, стала причиной для сплетен. По рассказам одной из горничных, фаворит царской семьи мог в любое время зайти в комнату «большой пары», даже когда те были не одеты. По рассказам другой женщины из прислуги, Григорий Распутин изнасиловал девочку в 1910 году, когда той было всего 13 лет. Было проведено тайное расследование, доказательств против старца не нашлось, но скандальные россказни забылись не скоро.
Несмотря на то, что старшей по возрасту сестрой была Ольга, по-настоящему старшей стала Татьяна. В те времена, когда Александра из-за мигреней или боли в спине не покидала покои, всем в доме заправляла цесаревна Татьяна – следила за порядком, ухаживала за матерью и заботилась о брате, сопровождала Николая II при необходимости. Девушка была замкнутой и сдержанной, но при этом не упускала возможности взять решение насущных проблем в свои руки. Недоброжелатели императрицы связывали это с доставшейся по наследству от Аликс «жаждой власти». «Эта была девушка вполне сложившегося характера, прямой, честной и чистой натуры, в ней отмечались исключительная склонность к установлению порядка в жизни и сильно развитое сознание долга. Она ведала, за болезнью Матери, распорядками в доме, заботилась об Алексее Николаевиче и всегда сопровождала Государя на Его прогулках, если не было Долгорукова. Она была умная, развитая, любила хозяйничать», – из записей полковника Кобылинского.
Как война расстроила две свадьбы
Александр I Карагеоргиевич, принц СербииКогда Татьяне исполнилось 17 лет, Николай II подобрал ей жениха – принца Александра из Сербии. Для знакомства с девушкой в 1914 году король Пётр I Карагеоргиевич с сыном приехали в Петербург. Молодые люди познакомились и сразу понравились друг другу. Все политические договорённости также были достигнуты быстро и без затруднений. Свадебным планам помешало начало войны – обручение пришлось отложить, но принц и цесаревна не перестали общаться. Александр возглавил сербскую армию и даже несколько раз получил награды за военные достижения от Николая II: 1914 – орден Святого Георгия 4-й степени и 1915 орден Святого Георгия 3-й степени. Татьяна в годы Первой мировой войны вместе с сёстрами помогала в госпиталях как сестра милосердия.
Великие княжны Татьяна и Ольга в госпитале с ранеными солдатамиОбходя раненых, цесаревна познакомилась с раненым корнетом Дмитрием Маламой. Спустя недолгое время Татьяне молодой человек приглянулся, они стали общаться. Несмотря на взаимную симпатию, эти отношения были изначально обречены, что не могло не печалить девушку. Даже императрица Александра прониклась к юноше симпатией, в письме Николаю она писала о визите к Маламе:
Дмитрий регулярно приезжал в гости к царской семье полтора года подряд, подарил Татьяне французского бульдога. Девушка назвала собаку Ортино, питомец везде сопровождал хозяйку и остался с ней до самой смерти.«У него цветущий вид, возмужал, хотя все еще прелестный мальчик. Должна признаться, что он был бы превосходным зятем — почему иностранные принцы не похожи на него?».
Несмотря на влюблённость, Татьяна вела переписку с принцем Александром до конца жизни, наследник сербского престола был очень нежно привязан к девушке и искренне переживал за неё. Узнав о кончине царской семьи, Александр впал в депрессию, дело чуть было не закончилось суицидом. Позже Александр унаследовал трон, женился на Марии Румынской, стал первым королём Югославии и прожил не долгую, но очень насыщенную жизнь. «Марсельское убийство» короля стало одной из причин бурных политических событий в Европе осенью 1934 года.
Малама, Дмитрий ЯковлевичПосле смерти Татьяны Малама был убит горем. Его друзья и сослуживцы отмечали, что молодой человек потерял волю к жизни и ищет смерти. Дмитрий погиб летом 1919 года в конной атаке под Царицыным.
История фото с короткими волосами
В 1913 году Татьяна заболела брюшным тифом — она была последней из семьи императора, кого поразила эта болезнь. Во время тяжелой болезни, которую она переносила с неизменным терпением и спокойствием, ей обрили ее прекрасные волосы.
Болеющая тифом Татьяна Николаевна вместе с Александрой Федоровной 1913г.Отъезд в Сибирь и расстрел царской семьи
После отречения Николая II от престола и переезда в Сибирь, Татьяна стала настоящим «гувернёром», взяв на себя все хлопоты по дому. Девушка, со свойственной её собранностью, заботилась обо всех членах семьи и была самой надёжной опорой для матери. Татьяна ухаживала за Алике – помогала одеваться, укладывала волосы, отвлекала от тяжёлых будней беседой.
Николай II и его дети на крыше дома в Тобольске, 1917На Новый 1918 год девушка подарила матери тетрадь для ведения дневника, написав внутри:
«Моей любимой дорогой мама с лучшими пожеланиями счастливого Нового года. Пусть будет Божье благословение с тобой и всегда тебя защищает!”.
Накануне расстрела, вечером 16 июля 1918 года Татьяна до поздней ночи читала Александре Библию.
Комната в доме Ипатьева, в которой была расстреляна царская семьяДочери Николая II
Дети Николая II
Семья Николая II
Романова, Татьяна Константиновна — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Татьяна Константиновна (11 (23) января 1890 (1890-01-23), Санкт-Петербург — 28 августа 1979, Иерусалим) — русская княжна императорской крови, дочь великого князя Константина Константиновича и великой княгини Елизаветы Маврикиевны, правнучка императора Николая I.
Первый брак[править | править код]
В. К. Татьяна с супругом.В Павловске девятнадцатилетняя княжна познакомилась с корнетом Кавалергардского полка грузинским князем Константином Багратион-Мухранским. Молодые люди полюбили друг друга и решили пожениться. Однако родители Татьяны были категорически против свадьбы, так как считали Константина не равного происхождения с Татьяной. Багратион-Мухранские — одна из младших ветвей рода Багратионов. Когда Грузия вошла в состав России, Багратионы (Багратион-Мухранские, Багратион-Грузинские, Багратион-Давыдовы и др.) вошли в состав российского дворянства. Они юридически являлись княжескими родами Российской империи, а не владетельными династиями. Константину было приказано покинуть Петербург, а Татьяна Константиновна слегла от горя.
Для решения вопроса о браке Татьяны Константиновны состоялся семейный совет Романовых. В конечном итоге в 1911 году император издал указ, по которому князья и княжны императорской крови могли вступать в нединастические браки, но потомство от них все равно права престолонаследия лишалось. Таким образом, Татьяна Константиновна могла выйти замуж за князя Багратион-Мухранского, но письменно отказалась за себя и своих потомков от прав на престол.
Вскоре молодым людям разрешили встретиться в Крыму, где 1 мая 1911 года в Ореанде, имении «Константиновичей», состоялась помолвка.
24 августа 1911 года (через три дня после свадьбы Иоанна Константиновича и Елены Петровны Сербской) в узком семейном кругу состоялась свадьба Татьяны Константиновны и князя Константина Александровича Багратион-Мухранского (1889—1915), сына князя Александра Михайловича Багратион-Мухранского. В семье родилось двое детей:
- Теймураз (1912—1992),
- Наталья (1914—1984), жена британского политика и поэта Хепбёрна-Джонстона Чарльза.
В начале Первой мировой князь Константин ушел на фронт. Сначала Багратион-Мухранский служил в Кавалергардском полку, затем по его просьбе переведен в пехоту(13 Лейб-гренадерский Эриванский полк). Сражаясь на Юго-Западном фронте, 19 мая 1915 года князь Константин был убит под Ярославом у с. Загроды (ныне — Польша). После панихиды в Павловске она выехала на Кавказ на похороны мужа, который был захоронен в старинном грузинском соборе в Мцхете.
Ещё до этого скончался от полученной в атаке раны брат Татьяны — Олег. А когда княгиня приехала на похороны мужа в Мцхету, она узнала и о смерти отца. Постигший её тяжелый удар Татьяна Константиновна приняла с христианским смирением. Потеряв за короткое время сразу трех близких людей, она всю свою любовь отдала детям.
Второй брак[править | править код]
Татьяна Константиновна с семьей в эмиграцииВ 1918 году Татьяна Константиновна сопровождала в Вологду высланного большевиками своего дядю Дмитрия Константиновича. Когда Великого князя перевезли в Петроград и посадили в Дом предварительного заключения, она с детьми поселилась в городе на частной квартире и хлопотала об освобождении дяди. Сама Татьяна Константиновна арестована не была, поскольку формально к Романовым уже не принадлежала. После казни Дмитрия Константиновича, когда стало ясно, что в Петрограде дальше оставаться опасно, она уехала в Киев, ещё не занятый большевиками. В пути её охранял полковник Александр Васильевич Короченцов (1877—1922), адъютант Дмитрия Константиновича. Вскоре они покинули Россию и переехали сначала в Румынию, затем в Швейцарию. 9 ноября 1921 года в Женеве Татьяна Константиновна вышла замуж за полковника Короченцова, который оказал поддержку ей и её детям в столь трудное время. Но буквально через несколько месяцев он умер от дифтерита (6 февраля).
В 1946 году в Женеве Татьяна Константиновна постриглась в монашество с именем Тамара (в память о царице Тамаре, потомком которой был её первый муж) и переехала в Иерусалим, став настоятельницей Елеонского монастыря, где скончалась 28 августа 1979 года. В 1962 году во время посещения Елеонского монастыря Главой РИД Владимиром Кирилловичем и его супругой Леонидой Георгиевной, Татьяна Константиновна встречала своих родственников.
- Волков С. В. Офицеры российской гвардии: Опыт мартиролога. — М.: Русский путь, 2002.
- Гавриил Константинович, вел. кн. В Мраморном дворце. — СПб., 1993.
- Григорян В. Г. Биографический справочник. — М.: АСТ, 2007.
- Думин С. В. Романовы. Императорский дом в изгнании. — М.: Захаров-АСТ, 1998.
- Пчелов Е. В. Романовы. История династии. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004.
Великая княжна Татьяна Николаевна – пример действенной заботы
Не только распорядками в доме могла бы она заведовать, но… и в целом государстве
«Абсолютно лишённая самолюбия, она всегда была готова отказаться от своих планов, если появлялась возможность погулять с отцом, почитать матери, сделать всё то, о чём её просили… У неё был практический ум, унаследованный от Императрицы-матери и детальный подход ко всему». (Из воспоминаний баронессы С.К. Буксгевден)
Что нового вы можете узнать о Великой княжне?
- За что сестры подшучивали над Татьяной, называя ее «Гувернанткой»?
- Почему в отсутствии Государя и Государыни серьезные вопросы шли решать в первую очередь к Татьяне?
- Какие королевские качества были присущи княжне Татьяне?
- Как проявились организаторские способности Татьяны Николаевны в начале Первой Мировой войны?
- Почему Государыня доверяла Татьяне заменять ее на перевязках в госпитале?
Вторая жемчужина в «ожерелье дочерей» Повелителя одной шестой части Земли – России – появилась на свет в Петергофском дворце, 29 мая (по ст. стилю) 10 июня 1897 года в облаке нежного, зелено-сиреневого петербургского раннего лета, с его удивительными, молочно-серыми ночами – туманами. Казалось, большие глаза малышки вобрали в себя эти чарующие оттенки навсегда, и в юности выразительные серо-зеленые очи юной Царевны были самой главной «приметой» ее пленительного, запоминающегося облика…
Росла Танечка Романова изысканно-просто, как и остальные ее Сестры – Великие княжны: Ольга, Мария, Анастасия. Носила белоснежные кисейные платьица с разноцветными кушачками и матросские костюмчики, украшенные затейливой вышивкой, сделанной матерью-Императрицей, играла игрушками старшей сестры Ольги, с которой была необычайно дружна. Они вместе составляли «большую пару», как любовно называли их в семье и среди родных.
Особенно любила подвижная здоровая малышка-Цесаревна купание и игры на воздухе: серсо, катание на пони и громоздком велосипеде-тандеме – в паре с Ольгой, неторопливый сбор цветов и ягод. Из тихих домашних развлечений предпочитала рисование, книжки с картинками, путанное детское вышивание, вязание и «кукольный дом». Она колола крохотные пальчики спицами, но только хмурилась, не плакала. С детства трепетно-внимательная к характерам дочерей императрица-мать отмечала ее внешнюю сдержанность, задумчивость и спокойствие, при полной игре чувств и эмоций – внутри Души.
Она росла, менялись ее походка, движения, улыбка, манера одеваться – все больше было в них грации и мягкой женственности. Причудливо, чуть капризно, менялись ароматы ее духов, туалетной воды, сашэ, менялись альбомы и книги на ее столе в скромно опрятной, девичьей комнате, уставленной букетами ландышей, пионов и сирени с розами, но мало менялась она сама, внутренняя, оставаясь все такой же чуть сдержанной, задумчиво-ласковой, приветливой и ровной со всеми, редко – плачущей или сердитой, опечаленной чем либо. Все страсти ее живой, одухотворенной натуры бушевали только внутри нее.
Похоже, что она родилась истинной «царской дочерью». Все портреты Татьяны Николаевны в юности, оставленные современниками, очень схожи между собой. Приведем здесь только наиболее яркие из них.
С. Я. Офросимова:
«Направо от меня сидит Великая княжна Татьяна Николаевна. Она Великая княжна с головы до ног, так она аристократична и царственна! Лицо ее матово бледно, только чуть-чуть розовеют щеки, точно из-под ее тонкой кожи пробивается розовый атлас. Профиль ее безупречно красив, он словно выточен из мрамора резцом большого художника. Своеобразность и оригинальность придают ее лицу далеко расставленные друг от друга глаза. Ей больше, чем сестрам, идут косынка сестры милосердия и красный крест на груди. Она реже смеется, чем сестры. Лицо ее иногда имеет сосредоточенное и строгое выражение. В эти минуты она похожа на мать. На бледных чертах ее лица – следы напряженной мысли и подчас даже грусти. Я без слов чувствую, что она какая-то особенная, иная, чем сестры, несмотря на общую с ними доброту и приветливость. Я чувствую, что в ней – свой целый замкнутый и своеобразный мир».
Баронесса С. К. Буксгевден:
«Татьяна Николаевна, по-моему, была самая хорошенькая. Она была выше матери, но такая тоненькая и так хорошо сложена, что высокий рост не был ей помехой. У нее были красивые, правильные черты лица, она была похожа на своих царственных красавиц родственниц, чьи фамильные портреты украшали дворец. Темноволосая, бледнолицая, с широко расставленными глазами – это придавало ее взгляду поэтическое, несколько отсутствующее выражение, что не соответствовало ее характеру. В ней была смесь искренности, прямолинейности и упорства, склонности к поэзии и абстрактным идеям. Она была ближе всех к матери и была любимицей у нее и у отца. Абсолютно лишенная самолюбия, она всегда была готова отказаться от своих планов, если появлялась возможность погулять с отцом, почитать матери, сделать все то, о чем ее просили. Именно Татьяна Николаевна нянчилась с младшими, помогала устраивать дела во дворце, чтобы официальные церемонии согласовывались с личными планами семьи. У нее был практический ум, унаследованный от Императрицы-матери и детальный подход ко всему».
Юлия фон Ден тоже вторила остальным мемуаристам:
«Великая княжна Татьяна Николаевна была столь же обаятельной, как и ее старшая сестра, но по-своему. Ее часто называли гордячкой, но я не знала никого, кому бы гордыня была бы менее свойственна, чем ей. С ней произошло то же, что и с Ее Величеством. Ее застенчивость и сдержанность принимали за высокомерие, однако стоило вам познакомиться с ней поближе и завоевать ее доверие, как сдержанность исчезала и перед вами представала подлинная Татьяна Николаевна. Она обладала поэтической натурой, жаждала настоящей дружбы. Его Величество горячо любил вторую дочь, и сестры шутили, что если надо обратиться к Государю с какой-то просьбой, то «непременно уже Татьяна должна попросить Рapa, чтобы он нам это разрешил». Очень высокая, тонкая, как тростинка, она была наделена изящным профилем камеи и каштановыми волосами. Она была свежа, хрупка и чиста, как роза».
А.А. Танеева-Вырубова трепетно вспоминала в своих великолепных мемуарах о Царской Семье:
«Татьяна Николаевна была в мать – худенькая и высокая. Она редко шалила и сдержанностью и манерами напоминала Государыню. Она всегда останавливала сестер, напоминала волю матери, отчего они постоянно называли ее «гувернанткой». Родители, казалось мне, любили ее больше других. Государь говорил мне, что Татьяна Николаевна ему сильно напоминает характером и манерами Государыню… Мне также казалось, что Татьяна Николаевна была очень популярна: все ее любили – и домашние, и учителя, и в лазаретах. Она была самая общительная и хотела иметь подруг».
П. Жильяр, любящий своих «царственных воспитанниц» до самозабвения, писал «о втором цветке царского венка»:
«Татьяна Николаевна от природы скорее сдержанная, обладала волей, но была менее откровенна и непосредственна, чем старшая сестра. Она была также менее даровита, но искупала этот недостаток большой последовательностью и ровностью характера. Она была очень красива, хотя не имела прелести Ольги Николаевны. Если только Императрица и делала разницу между дочерьми, то ее любимицей была, конечно, Татьяна Николаевна. Не то, чтобы ее сестры любили мать меньше ее, но Татьяна Николаевна умела окружать ее постоянной заботливостью и никогда не позволяла себе показать, что она не в духе. Своей красотой и природным умением держаться в обществе она слегка затеняла сестру, которая меньше занималась своей особой и как-то стушевывалась. Тем не менее, эти обе сестры нежно любили друг друга, между ними было только полтора года разницы, что, естественно, их сближало. Их звали «большие», тогда как Марию Николаевну и Анастасию Николаевну продолжали звать «маленькие»».
А. Мосолов, начальник канцелярии Министерства императорского двора:
«Татьяна была выше, тоньше и стройнее сестры, лицо – более продолговатое, и вся фигура породистее и аристократичнее, волосы немного темнее, чем у старшей. На мой взгляд, Татьяна Николаевна была самой красивой из четырех сестер».
Клавдия Битнер, гувернантка детей уже в неволе, в Тобольске, резюмирует, делая несколько неожиданный вывод после общения с Великой княжной: «Если бы семья лишилась Александры Феодоровны, то крышей бы для нее была Татьяна Николаевна. Она была самым близким лицом к Императрице. Они были два друга».
Полковник Е.С. Кобылинский дополняет характерные портретные страницы:
«Когда Государь с Государыней уехали из Тобольска, никто как-то не замечал старшинства Ольги Николаевны. Что нужно, всегда шли к Татьяне: «Как Татьяна Николаевна скажет». «Надо спросить у Тани». Эта была девушка вполне сложившегося характера, прямой, честной и чистой натуры, в ней отмечались исключительная склонность к установлению порядка в жизни и сильно развитое сознание долга. Она ведала, за болезнью матери, распорядками в доме, заботилась об Алексее Николаевиче и всегда сопровождала Государя на его прогулках, если не было В. Долгорукова. Она была умная, развитая, любила хозяйничать, и в частности, вышивать и гладить белье».
И самое лаконичное, самое пронзительное в неумелости своей, неприязненности, описание.
А. Якимов, один из «красных конвоиров»: «Такая же, видать, как царица, была и Татьяна. У нее вид был такой же строгий и важный, как у матери. А остальные дочери: Ольга, Мария и Анастасия – важности никакой не имели».
Неудивительно, что сравнение Татьяны с великой княжной Ольгой нередко приводится здесь, во всех этих воспоминаниях. «Большая пара» Цесаревен была очень дружна – все время вместе, но, тем не менее, чем сильнее взрослели Великие княжны, тем заметнее для всех становилось ненавязчивое первенство второй сестры. И если Ольгу Николаевну все как-то невольно сравнивали с принцессой, то Татьяна Николаевна по духу, несомненно, была королева: сдержано-властная, решительная, умная, привыкшая опекать тех, кто слабее и нуждается в ее покровительстве. Уместности королевских тонов в портрете княжны есть неоспоримые доказательства.
Вот письмо Татьяны Николаевны от 15 августа 1915 года:
«Я все время молилась за вас обоих, дорогие, чтобы Бог помог вам в это ужасное время. Я просто не могу выразить, как я жалею вас, мои любимые. Мне так жаль, что я ничем не могу помочь… В такие минуты я жалею, что не родилась мужчиной. Благословляю вас, мои любимые. Спите хорошо. Много раз целую тебя и дорогого Папу… Ваша любящая и верная дочь Татьяна».
Не сразу и догадаешься, что эти строки, написанные явно сильным человеком, принадлежат восемнадцатилетней девушке и обращены к родителям.
Но и привычные тихие женские таланты были присущи Татьяне Николаевне в большей степени, чем сестрам. Анна Танеева писала, что, занимаясь рукоделием, Татьяна работала лучше других. У нее были очень ловкие руки, она шила себе и старшим сестрам красивые блузы, вышивала, вязала и великолепно причесывала мать, когда девушки-горничные отлучались на выходные…
Можно с уверенностью сказать, что, если бы жизнь Царской семьи не прервалась так рано, Татьяна Николаевна никак не смогла бы найти полное применение своим силам и талантам только в семье, так как это была натура очень деятельная, живая, активная. Домашний уклад, который, несомненно, в собственной ее обители был бы подчинен Татьяне и управляем ею, не смог бы завладеть огненной душой ее настолько, чтобы она не вышла за семейный порог! Не только распорядками в доме могла бы она заведовать, но и в определенной общественной структуре – тем более, а, если бы понадобилось, то и в целом государстве…
«Хозяйка дома», в случае с Великой княжной Татьяной Николаевной – понятие более широкое. Счастливое сочетание, которое почему-то обычно представляется невозможным, – домовитая мать семейства, хорошая супруга и… умный политик. В столь юном возрасте Татьяна Николаевна уже имела созревший политический кругозор русской женщины-правительницы, и не зря Государь Император так любил беседовать с ней.
Православный историк, исследовательница духовного и жизненного пути великой княжны Татьяны Романовой Т. Горбачева пишет взволнованно:
«Когда началась Первая мировая война, великой княжне Татьяне исполнилось семнадцать лет. Для нее наступило совершенно особое время, – время, когда в полной мере проявились не только ее доброта, милосердие, но и душевная стойкость; большие организаторские способности, а также талант хирургической сестры».
Через несколько недель после начала войны великая княжна Татьяна выступила инициатором создания в России «Комитета Ее Императорского Высочества великой княжны Татьяны Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных бедствий».
Прославившийся на ниве обширной благотворительности «Татьянинский комитет» ставил перед собой следующие цели: оказание помощи лицам, впавшим в нужду вследствие военных обстоятельств, в местах их постоянного места жительства или же в местах их временного пребывания; содействие отправлению беженцев на родину или на постоянное место жительства; поиск работы для трудоспособных; содействие в помещении нетрудоспособных в богадельни, приюты; оказание беженцам денежных пособий; создание собственных учреждений для помещения нетрудоспособных; прием пожертвований.
Отметим, что великая княжна Татьяна Николаевна, формально занимавшая пост Почетной председательницы, несмотря на свой юный возраст, активно, «разумно» и «толково», по словам А. Мосолова, участвовала в деятельности комитета ее имени и входила во все его дела. Лично благодарила тех, кто помогал деятельности Комитета.
Еще одна деятельность, которой Великая княжна Татьяна Николаевна самоотверженно отдавала все свои силы, – это работа медицинской сестры.
С. Я. Офросимова вспоминала:
«Если бы, будучи художницей, я захотела нарисовать портрет сестры милосердия, какой она представляется в моем идеале, мне бы нужно было только написать портрет великой княжны Татьяны Николаевны; мне даже не надо было бы писать его, а только указать на фотографию ее, висевшую всегда над моей постелью, и сказать: «Вот сестра милосердия»».
Мосолов пишет:
«Во время войны, сдав сестринские экзамены, старшие княжны работали в Царскосельском госпитале, выказывая полную самоотверженность в деле… У всех четырех (сестер – автор) было заметно, что с раннего детства им было внушено огромное чувство долга. Все, что они делали, было проникнуто основательностью в исполнении. Особенно это выражалось у двух старших. Они не только несли в полном смысле слова обязанности рядовых сестер милосердия, но и с большим умением ассистировали при сложных операциях… Серьезнее и сдержаннее всех была Татьяна».
В госпитале Татьяна выполняла очень тяжелую работу: перевязки гнойных ран, ассистирование при сложных операциях. Государыня то и дело сообщает мужу: «Татьяна заменит меня на перевязках», «…предоставляю это дело Татьяне».
Татьяна Евгеньевна Мельник-Боткина (дочь лейб-медика Николая II Е. С. Боткина) вспоминала, что доктор В Деревенко, «человек весьма требовательный по отношению к сестрам», говорил уже после революции, что ему редко приходилось встречать такую спокойную, ловкую и дельную хирургическую сестру, как Татьяна Николаевна». «Я удивляюсь и их трудоспособности, – говорил мне мой отец про Царскую семью, – уже не говоря про Его Величество, который поражает тем количеством докладов, которое он может принять и запомнить, но даже Великая княжна Татьяна; например, она, прежде чем ехать в лазарет, встает в семь часов утра, чтобы взять урок, потом едет на перевязки, потом завтрак, опять уроки, объезд лазарето
29 мая 1897 года родилась Великая Княжна Татьяна Николаевна Романова: a_velezar14 — LiveJournal
Великая Княжна Татиана Николаевна носила имя святой мученицы Татианы (что значит учредительница), которая при жизни исполняла служение диаконисы, то есть принадлежала к тому чину, который, кроме обязанностей при храме, нес, как бы мы теперь сказали, активное социальное служение среди больных, заключенных в тюрьмах, среди тех, кто беден и скуден в этом мире.
И в этом отношении вторая дочь Государя в полной мере соответствовала своему имени. Она, так же как и ее Небесная покровительница, была открыта обществу и готова активно работать на благо подданных своего отца. При этом она оставалась истинной Царской Дочерью. «Великая Княжна с головы до ног, так она аристократична и царственна, — писала о ней С.Я. Офросимова. — Лицо ее матово-бледно, только чуть-чуть розовеют щеки. Профиль ее безупречно красив. Своеобразность и оригинальность придают ее лицу далеко расставленные друг от друга глаза. Ей больше, чем сестрам, идут косынка сестры милосердия и красный крест на груди.
Лицо ее иногда имеет сосредоточенное и строгое выражение. В эти минуты она похожа на Мать. На бледных чертах ее лица — следы напряженной мысли и подчас даже грусти. Я без слов чувствую, что она какая-то особенная, иная, чем сестры, несмотря на общую с ними доброту и приветливость. Я чувствую, что в ней — свой целый замкнутый и своеобразный мир».
Великая Княжна Татьяна Николаевна родилась 29 мая/11 июня 1897 года. Своей дивной внешностью Царевна напоминала мать, а чертами характера отца. Татиана была спокойнее, чем старшая сестра, и уравновешеннее. Своими большими глазами она очень походила на Государыню — высокая, тонкая, как тростник, она была наделена изящным профилем камеи, синими глазами и каштановыми волосами. Татиана была свежа, хрупка и чиста, как роза. Ребенком почти не шалила — у нее было удивительно мужественное самообладание, доставшееся ей от Государя. «Она редко смеялась, — вспоминала Анна Вырубова, — была очень добра и умела сохранять спокойствие. Однажды снежок, брошенный ее сестрой Марией, ударил ее в лицо, и у нее пошла кровь носом, она даже не заплакала».
Святая Царевна Татиана являлась самым близким лицом Государыни. В ней отмечалось исключительная склонность к установлению порядка в жизни и сильно развитое сознание долга. Из-за болезни матери Татиана часто ведала распорядками в доме, любила хозяйничать, вышивала и гладила белье. Царевна была умная, развитая девушка. У нее был практический ум Александры Феодоровны и такой же детальный подход ко всему. В случаях, требующих решительных действий, Великая Княжна никогда не теряла голову. В ней соединялись искренность, прямолинейность, склонность к поэзии. Она была ближе всех к Матери и являлась любимицей у нее и у отца.
Абсолютно свободная от самолюбия, она всегда была готова отказаться от своих планов, если появлялась возможность погулять с отцом, почитать матери, сделать то, о чем ее просили. Татиана Николаевна нянчилась с младшими, помогала устраивать дела во дворце, чтобы официальные церемонии согласовывались с личными планами Семьи.
С Великой Княжной произошло то же, что с Ее Величеством. Ее застенчивость и сдержанность принимали за высокомерие, однако стоило познакомиться с ней поближе и завоевать ее доверие, как сдержанность исчезала, и тогда представлялась подлинная Татиана Николаевна. Она обладала поэтической натурой, жаждала настоящей дружбы. Его Величество горячо любил вторую дочь, и сестры шутили, что если надо обратиться к Государю с какой-то просьбой, то «Татиана должна попросить папа, чтобы Он нам это разрешил». Сдержанностью и манерами она напоминала Государыню. Царевна всегда останавливала сестер, напоминала волю матери, отчего они постоянно называли ее гувернанткой. Татиаяна Николаевна была очень популярна: все ее любили — и домашние, и учителя, и в лазаретах и была самой общительной.
«Татиана Николаевна от природы обладала волей, но была менее откровенна и непосредственна, чем старшая сестра, — вспоминает П. Жильяр. — Она была также менее даровита, но восполняла этот недостаток большой последовательностью и ровностью характера. Она была очень красива, хотя не имела прелести обаятельности Ольги Николаевны. Если только Императрица делала разницу между дочерьми, то ее любимицей была Татиана Николаевна. Не то чтобы ее сестры любили мать меньше ее, но Татиана Николаевна умела окружать ее постоянной заботливостью и никогда не позволяла себе показать, что она не в духе. Своей красотой и природным умением держаться в обществе, хотя и с некоторой застенчивостью, она затмевала старшую сестру. Эти обе сестры нежно любили друг друга, между ними было только полтора года разницы, что, естественно, их сближало. Их звали «большие», тогда как Марию Николаевну и Анастасию Николаевну продолжали звать «маленькие»».
Татиана Николаевна была девушка вполне сложившегося характера, прямой, честной и чистой натуры, у нее отмечалось сильно развитое сознание долга. Готовность непрестанно трудиться была заложена у нее с рождения. «Татиана, как всегда, помогает всем и повсюду», — писала Царица–Мученица из тобольской ссылки. Она ведала, за болезнью матери, распорядками в доме, заботилась об Алексее Николаевиче. Да еще и воспитывала младших.
«У нее были очень ловкие руки, — вспоминала А. Вырубова. — Она шила себе и старшей сестре блузы, вышивала, вязала и великолепно причесывала свою мать, когда девушки отлучались».
Великая Княжна Татиана постоянно училась самоанализу, училась владеть собой. Будучи еще совсем в юных летах, уже была весьма самокритична и способна оценивать свое внутреннее состояние; «Может быть, у меня много промахов, но, пожалуйста, прости меня» (письмо к матери от 17 января 1909 года).
«Я прошу у тебя прощения за то, что как раз сейчас, когда тебе так грустно и одиноко без папы, мы так непослушны. Я даю тебе слово, что буду делать все, чего ты хочешь, и всегда буду слушаться тебя, любимая» (письмо от 16 июня 1915 года).
«Я только хотела попросить прощения у тебя и дорогого Папа за все, что я сделала вам, мои дорогие, за все беспокойство, которое причинила.
Я молюсь, чтобы Бог сделал меня лучше…» (письмо от 21 февраля 1916 года).
«Моя дорогая, родная, милая Мама. Я прошу прощения за то, что не слушаю тебя, спорю с тобой, что непослушная. Сразу я никогда ничего не чувствую, а потом я чувствую себя такой грустной и несчастной оттого, что утомила тебя, потому что тебе все время приходилось мне все повторять. Пожалуйста, прости меня, моя бесценная Мамочка. Сейчас я действительно постараюсь быть как можно лучше и добрее, потому что я знаю, как тебе не нравится, когда одна из твоих дочерей не слушается и плохо себя ведет. Я знаю, как это ужасно с моей стороны плохо себя вести, моя дорогая Мама, но я на самом деле, милая моя, буду стараться вести себя как можно лучше и никогда не утомлять тебя и всегда слушаться с первого слова.
Прости меня, дорогая. Напиши мне только одно слово, что ты меня прощаешь, и тогда я смогу пойти спать с чистой совестью. Да благословит тебя Бог всегда и повсюду — никому не показывай это письмо. Поцелуй от твоей любящей, преданной, благодарной и верной дочери. Татиана».
Царевна была очень религиозна, любила духовное чтение, с сестрами и матерью она часто говорила о молитве. Вторая царская дочь была воистину не от мира сего, так дивно в ней сочетались изящество и особенная красота с духовным взглядом на жизнь, добрым сердцем и трудолюбивыми руками.
«Хорошенько молитесь в церкви за всех нас, за всех моих цыплят, больших и маленьких. Это прекрасно — ты молишься за свою Мамочку — может быть, Бог даст что-то хорошее, — писала Татьяне Государыня. — Но иногда Он посылает болезнь для блага чьей-то души. В церкви внимательно слушай чудные молитвы Великого Поста, они помогут Тебе быть хорошей».
Т. Мельник-Боткина говорила: «Я удивляюсь и их трудоспособности — Великая Княжна Татиана, прежде чем ехать в лазарет, встает в семь часов утра, чтобы взять урок, потом едет на перевязки, потом завтрак, опять уроки, объезд лазаретов, а как наступит вечер… сразу берется за рукоделье или за чтение».
Как и старшая сестра, Татиана очень любила детей. У обеих Княжон было много крестников в семьях дворцовой охраны и в семьях офицеров прибрежной охраны. Царевны часто приглашали их во дворец и дарили одежду и разные вещи.
С началом войны в семнадцатилетнем возрасте Царевна Татиана приступила к тяжелой работе сестры милосердия. Внимательной и спокойной Татиане с ее характером трудолюбивой евангельской Марфы труд в лазарете давался легко. Все, кто видел Татиану за работой, восхищались ее профессионализмом. Даже доктор Деревенко, человек по натуре очень строгий и требовательный, говорил, что ему редко приходилось встречать такую спокойную, ловкую и дельную хирургическую сестру, как Татиана Николаевна. И если Ольга с трудом переносила вид открытых ран, то Татиана даже жаловалась, что ей по молодости не поручают самые тяжелые случаи. Позже все врачи, видевшие Великую Княжну Татиану Николаевну за работой, говорили, что она прирожденная сестра милосердия, что она нежно и бесстрашно касается самых тяжелых ран, что все ее перевязки сделаны умелой и умеренной рукой.
Помимо работы в госпитале у старших Царевен были другие заботы. Через несколько недель после начала войны Великая Княжна Татиана выступила инициатором создания в России Комитета Ее Императорского Высочества Великой Княжны Татианы Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных бедствий. Комитет ставил перед собой следующие цели: оказание помощи лицам, впавшим в нужду вследствие военных обстоятельств, в местах их постоянного места жительства или же в местах временного пребывания; содействие отправлению беженцев на родину или на постоянное место жительства; поиск работы для трудоспособных; содействие в помещении нетрудоспособных в богадельни, приюты; оказание беженцам денежного пособия; создание собственных учреждений для помещения нетрудоспособных; прием пожертвований. Этот комитет оказал помощь трем с половиной миллионам беженцев. В газетах того времени печаталось обращение:
«От Ее Императорского Высочества
Великой Княжны
Татианы Николаевны
Война разорила и рассеяла миллионы наших мирных жителей: несчастные беженцы — бездомные и голодные — ищут пропитание.
Правительство, общественные и национальные установления, частные благотворители и мой Комитет помогают беженцам, но нужда их так громадна, что покрыть ее под силу лишь всему народу.
Прошу вас, добрые люди, согрейте беженца духовно и телесно и утешьте его сознанием, что понято нами безысходное горе его.
Вспомните завет Господень: …алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня (Мф. 25: 35).
9 ноября 1915 г. Царское Село. ТАТИАНА»
Великая Княжна Татиана была Почетной председательницей этого Комитета, в который входили известные в России государственные и общественные деятели. В заседаниях Комитета также участвовали представители военного Министерства, министерств внутренних дел, путей сообщения и финансов. Отметим, что Великая Княжна Татиана Николаевна, формально занимавшая пост Почетной Председательницы, несмотря на Свой юный возраст, активно, разумно и толково участвовала в деятельности комитета ее имени, входила во все его дела и лично благодарила тех, кто помогал деятельности Комитета. Вместе с Государыней Великие Княжны объезжали военные госпитали, организовывали благотворительные ярмарки. В свободное время они своими руками шили белье для солдат и их семей. Татьяна была Шефом армейского Восьмого Уланского Вознесенского полка и считала себя уланом, причем гордилась тем, что родители ее — уланы (оба гвардейских уланских полка имели Шефами Государя и Императрицу).
В письмах к родителям Татиана все время называет себя «вечно любящей, верной и благодарной дочерью». Будучи натурой уравновешенной, практического склада, Великая Княжна жила благотворительностью, была щедра и немедленно отзывалась на любую просьбу. От нее часто слышали: «Ой, надо помочь бедняжке такому-то или такой-то, я как-то должна это сделать».
Забота о других, непрестанный труд и молитва сказывались на внутреннем устроении святой Царевны Татианы. Форма сестры милосердия стала для дочерей святого Царя Страстотерпца подлинным монашеским одеянием. Война застала их совсем юными, не познавшими всех мирских радостей, присущих этому возрасту. Образ жизни старших княжон был замкнутый и строгий, состоящий из молитвы, труда, обучения, благотворительной деятельности и присутствия на официальных приемах.
Долг пред Богом и Россией — вот что было основой жизненного пути Святой Страстотерпицы Царевны Татианы, отдыхом для которой служило чтение духовных книг. После мученической кончины Царской Семьи в вещах второй дочери Государя была найдена книга «О терпении скорбей», представлявшая собой изречения святых отцов и учителей Церкви. В этой книге Великой Княжной выделены следующие слова: «Верующие в Господа Иисуса Христа шли на смерть как на праздник, становясь перед неизбежной смертью, сохраняли то же дивное спокойствие духа, которое не оставляло их ни на минуту… Они шли спокойно навстречу смерти потому, что надеялись вступить в иную, духовную жизнь, открывающуюся для человека за гробом».
Эти слова призывают нас преклониться перед высотой духа и величием подвига святой Страстотерпицы Царевны Татианы.
Великая княжна Ольга Николаевна Романова / Православие.Ru
Фотогалерея
Великая княжна Ольга Николаевна (1895—1918) – первенец императора Николая II и императрицы Александры Фёдоровны родилась 3 ноября 1895 г.
В своих воспоминаниях Михаил Дитерихс писал о ней так: «Великая Княжна Ольга Николаевна представляла собою типичную хорошую русскую девушку с большой душой. На окружающих Она производила впечатление своей ласковостью, Своим чарующим милым обращением со всеми. Она со всеми держала себя ровно, спокойно и поразительно просто и естественно. Она не любила хозяйства, но любила уединение и книги. Она была развитая и очень начитанная; имела способность к искусствам: играла на рояле, пела и в Петрограде училась пению, хорошо рисовала. Она была очень скромной и не любила роскоши». Ольга была воплощением христианских добродетелей, скромной, с сострадательной душой.
Во время Первой мировой войны она была сестрой милосердия. Семья Государя все свое время отдавала раненым и больным воинам. Ольга старалась ничем не показывать своего высокого положения, с ранеными всегда была деликатна и проста в общении. В мемуарах одного из офицеров, бывшего пациентом лазарета в Царском Селе, С.П. Павлова передан разговор с княжной: «Как-то Великая Княжна Ольга сказала мне, что завтра Они у нас в лазарете не будут, так как Они должны будут посетить лазарет Большого Дворца (Екатерининский дворец) и что Им там будет очень скучно. С присущей Ей мягкой и застенчивой улыбкой Великая Княжна объяснила и причины этой скуки:
– Там все так строго и официально, что приходится следить за каждым Своим шагом, так как там Мы в центре внимания. Нам никогда там не нравилось и сестры там такие важные. Только у Себя, в Своем лазарете, Мы чувствуем Себя хорошо и уютно!»
В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Ипатьевском доме она погибла под первыми пулями.
Текст: Анна Ведяева
