ГИППЕНРЕЙТЕРЫ — Risk.ru
Ангелина Борисовна Гиппенрейтер-КеминоваАнгелина Борисовна
Евгений Борисович
Вадим Евгеньевич
Юлия Борисовна
Гиппенрейтеры — известный старинный дворянский род. Евгений Борисович серьезно интересовался своей родословной, специально ездил в Западную Европу. В Вене нашел своих предков вплоть до 17 века и герб рода Гиппенрейтеров. После чего род был принят в «Союз потомков российского дворянства».
Евгений Борисович Гиппенрейтер (1927-1997).
Евгений Гиппенрейтер
На скале Евгений ГиппенрейтерМастер спорта по альпинизму (1964), кандидат биологических наук, почетный гражданин Местии (Верхняя Сванетия), почетный член Лондонского альпийского клуба, действительный член Российского дворянского собрания, член президиума Федерации альпинизма России, вице-президент Международного общества горной медицины, член медицинской комиссии исполкома Международного союза альпинистских ассоциаций (UIAA), спасатель РФ. Закончил ВИИЯз, свободно владел английским и немецким языками. Неизменный переводчик всех зарубежных альпинистских делегаций и многих спортивных групп. Часто приезжал в МАЛы. Встречал в СССР Норгея Тенцинга, Джона Ханта, ходил с ними на вершины. Выезжал как спортсмен и переводчик со многими советскими группами за рубеж.
МАЛ под пиком Ленина. Евгений Гиппенрейтер с микрофоном, справа от него Виталий Абалаков 
На заседании УИАА с Александром Боровиковым
Поездка в Альпы (1960-е гг.). Иосиф Кахиани (третий слева), Е. Гиппенрейтер (в белой шапочке), Михаил Борушко (в шляпе, заслуженный тренер СССР по альпинизму, 1909-1992, Украина). За Мишей Хергиани — Джон Хант
В Альпах: Евгений Тур, Михаил Хергиани, Михаил Борушко, Джон Хант, Евг. Гиппенрейтер, Иосиф Кахиани, Анатолий Овчинников
Джон Хант и Евгений Гиппенрейтер. На Кавказе.
Джон Хант на Кавказе.
В гостях у митрополита Ярославского и Ростовского Иоанна (Константин Вендланд). Справа от владыки писатель-альпинист Александр Кузнецов и Евгений Гиппернейтер.
С Тенцингом на ЭльбрусАнгелина Борисовна Гиппенрейтер-Кеминова — старшая сестра Евгения Борисовича. В молодости занималась альпинизмом. На фото Ангелина Гиппенрейтер, предположительно в горах на Домбае (конец 1930 гг.). Найти других сведений об Ангелине Гиппенрейтер не удалось.
Вадим Евгеньевич Гиппенрейтер (1917 г.р.) — двоюродный брат Евгения Борисовича Гиппенрейтера. Талантливый советский и российский фотограф-пейзажист и спортсмен-горнолыжник. В 1948 г. закончил Московский художественный институт им. Сурикова (по образованию скульптор). Занимался альпинизмом и горными лыжами, тогда же увлекся серьезно фотографией. Был первым чемпионом СССР по скоростному спуску в 1937 г. Первым спустился с Восточной вершины Эльбруса на лыжах в 1939 г. От вершины до «Приюта 11» спуск занял 35 минут. Трижды чемпион Советского Союза по горным лыжам. Автор ряда фотоальбомов по Камчатке, Командорским островам, Теберде-Домбаю и др. Провел много персональных фотовыставок. Двоюродный брат и бывший муж Юлии Борисовны Гиппенрейтер.
Вадим Гиппенрейтер
Юлия Борисовна Гиппенрейтер — младшая сестра Евгения Борисовича. Известный российский психолог, доктор наук, профессор кафедры общей психологии и факультета психологии МГУ. Родилась в 1930 года в Москве. В 1953 г. закончила отделение психологии философского факультета МГУ. В 1975 г. получила степень доктора психологических наук, а в 1978 г. — звание профессора психологии. Была замужем за двоюродным братом — Вадимом Евгеньевичем.
Юлия Борисовна ГиппенрейтерИспользованы материалы архива мастера спорта СССР по альпинизму Лидии Константиновны Романовой (1930-2011)
«На удар судьбы я отвечаю встречным ударом»
Все говорили, я перегрелась на солнце, сожгла кожу. Но кожа не была красной, она горела изнутри. У меня стало чесаться все тело. Так продолжалось неделю. Диагноз поставили в больнице: желчный проток пережала опухоль, началось отравление организма желчью. Я узнала приговор сразу: опухоль неоперабельная — максимально шесть месяцев с химиотерапией, без нее не больше трех. Мне и биопсию не стали делать — и так все ясно. Зато поставили стенд, капельницы, воспаление остановили.Когда я услышала: «три месяца», то философски отнеслась к этому. Несколько лет назад ушел из жизни сын Алеша, и тогда у меня возникло ощущение, что он открыл мне дорогу туда.
Если твой ребенок прошел этим путем, то для тебя этот путь святой. Короче говоря, не было ни паники, ни страха. Хотя сначала был шок.
В голове стало все быстро перестраиваться. Мы с мужем начали думать, что надо делать сейчас. Определиться с разными документами, счетами. Понять, как он будет жить… Раз жизнь укоротилась, надо сделать необходимое и после этого жить дальше.
Друзья договорились о консультации с известным онкологом. И он сказал очень важные для меня слова. Спросил: «Вы сейчас живете?» — «Да». — «Кстати, по вам не видно, что вы умирающий, обреченный человек». И всем говорит, а я была с друзьями и Алешей (Алексей Николаевич Рудаков, математик, муж Юлии Гиппенрейтер. — Прим. ред.), — «Она очень живой человек». И мне: «Вот так и живите. И не надо делать химию. Я работаю с теми, кто это делает, они — бледные тени».
Для хирурга очень важно, что пациент хочет жить, и я, кажется, произвела впечатление такого человека
Без операции химиотерапия добавляет несколько очень тяжелых месяцев жизни. Я ушла от врача с хорошим настроением. Мне разрешили пожить нормальной жизнью. Это был важный момент.
В эти дни другие друзья проконсультировались с врачами в нескольких странах. Выяснилось, что в Нью-Йорке есть знаменитый хирург, который делает именно такие операции. Они договорились оплатить мое лечение, пришли к нам и сказали об этом. Узнав, что у нас есть визы, тут же заказали два билета на утренний рейс.
В самолете я спросила у Алеши: «Ты как повезешь меня назад — гробом или урной?» Этот вопрос меня действительно беспокоил, понимала, что для него это может быть непростое решение и большая нагрузка. В целом надежды было мало, но она была.
В Америке ты попадаешь на конвейер. Биопсия, анализы — все было сделано очень быстро. И через две недели меня прооперировали. Для хирурга очень важно, что пациент хочет жить, и я, кажется, произвела впечатление такого человека. У меня с ним получился, как мне показалось, особенный контакт глаз. После операции он пришел ко мне в реанимацию.
Я спросила: «Джон, ты думаешь, я пару лет проживу?» Он твердо сказал: «Да!» Очень мне понравилось, как он это сказал. И все. Больше я к нему не приставала.
Сделайте шаг. А я делаю десять. Если один можно, то почему нельзя два, а десять?
Я понимала, что главное — пережить операцию, и пережить третий день после, и пережить пятый… А потом еще два месяца организм должен налаживаться — операция тяжелая, наркоз длился пять часов.
В больнице мне очень не понравилась еда, она такая пластиковая. А есть хочется. И я просила меня скорее выписать. На шестой день после операции мне разрешили уехать. Врач разрешил есть неострое и принимать пищевые ферменты. Так что по дороге из больницы мы заехали в китайский ресторан, о котором я мечтала последнюю пару дней.
А через три дня во время перевязки хирург спрашивает: «Как у вас аппетит?» Я ему: «Прекрасно. Китайский ресторан мне очень понравился». Он рассмеялся: «Вы слышали: она в китайский ресторан отправилась!» Я, кажется, его поразила. Вообще врачи не раз мне удивлялись, а я недоумевала — чему? Вот так я прошла через эту напасть.
Книга на тему
«Победить рак» Катерины Гордеевой
Книга «Победить рак» — продолжение одноименного телепроекта НТВ. Катерина Гордеева рассказывает о последних исследованиях в области борьбы с раком, объединяя их с историями тех, кто пережил это испытание.
Наблюдая себя в течение жизни, я обнаружила, что у меня есть особая тактика или стратегия поведения: на удар судьбы отвечать встречным ударом. Из-за моих резких поступков я много раз оказывалась в кризисных ситуациях.
Горные лыжи… Я обычно перебирала скорость, не раз ломала ноги. Однажды с ногой в гипсе, в брюках пошла в Ленинскую библиотеку. Очень правильная советская дежурная возмутилась: «Что вы себе позволяете, женщина, надели брюки — да еще в научный зал!» Такие были времена (начало 60-х)! А я, оказывается, попала в будущую моду. Кстати, и с рюкзаком тогда же стала ходить на работу — очень удобно!
Развод. Мне было 30 лет, и ситуация была «на выживание». Перед этим мы получили две комнаты в коммунальной квартире: двое детей, мой муж Вадим, его мать и я. Оставила все и ушла за руку с младшей 3-летней дочерью к своим родителям. А у них 18 метров, мама, папа и мой брат. Мы могли переночевать два-три дня, но не жить. Меня приютила мамина сестра, тоже в коммунальной квартире. Потом другая тетка…
Тогда я за один месяц закончила текст кандидатской диссертации. До этого три года не могла ее написать. Все эксперименты были сделаны во время беременности, опубликованы статьи, но я все тянула. А на удар судьбы — мобилизовалась. Дописала, защитила диссертацию, стала больше получать, что было очень существенно.
Жизнь шла, периодически била, я не сдавалась. Каждый раз нужно было собраться и выдержать! А главное — активно жить
Начался период очень активной работы. Создала лабораторию, начала заключать хоздоговора. Стала организовывать психологический практикум — ходила на физфак, чтобы узнать, как практикум сделан у них. К семинарам надо было разрабатывать новые программы, подбирать литературу. Из этого вышел проект издания хрестоматий по общей психологии с классическими работами отечественных и, главное, зарубежных авторов.
Мне было за 40, мы с Алешей ждали второго ребенка, но я его потеряла. Когда случился этот очередной удар, я приняла решение закончить и защитить докторскую диссертацию. Стала профессором МГУ, начала читать авторский курс «Введение в психологию» — по-новому.
В общем, жизнь шла, периодически била, я не сдавалась. Каждый раз нужно было собраться и выдержать! А главное — активно жить.
Я не собираюсь ставить себя в пример. Это знание было добыто в мире людей. Я — ребенок военного времени. Выживание в тяжелые времена — это была судьба всего народа, сопротивление народа. Мои сверстники, те, кто живы, — они какие-то закаленные. Они менее скрученные последующими политическими и идеологическими наслоениями.
Встать мне сказали на следующий день после операции. Спустите ноги. Сделайте шаг. А я делаю десять. Если один можно, то почему нельзя два, а десять? Пусть и не спеша и вместе с капельницей, с проводами от приборов. Устала, пошла обратно. Я не подчинялась болезни, духу болезни. А наоборот, помогала организму сопротивляться.
Мы собираемся из больницы уезжать, и у нас спрашивают: вам сиделку организовать? Мы с мужем оба говорим: нет, не надо. Я сама. Мы сами.
Друзья, врачи мне дали дополнительное время, и я хочу использовать его для людей — ведь это моя профессия
Потом химиотерапия. Вот это ужас! Тебя отравляют раз в неделю по понедельникам. Через три дня ты всю эту гадость начинаешь изживать. В четверг тебе лучше. В пятницу, субботу, воскресенье, кажется, живешь. В понедельник — опять отрава. Ведь «химия» только называется терапией, фактически это яд не только для раковых клеток. И так полгода.
Временами беспокоили мысли: сколько белых клеток, сколько красных. Спасала работа над «Метафорами» — издательство ждет! («Метафоры» — новая психологическая игра. — Прим. ред.). Когда начинаешь этим заниматься, обо всем забываешь. И получаешь удовольствие.
Химию приходилось ждать в специальной комнате: пациент и сопровождающий. Одновременно таких 5–7 пар сидят, ждут, когда их вызовут. Очень мрачные пары. А мы с Алешей беседуем, улыбаемся, смеемся. Постоянная картина. В какой-то момент стали осознавать, что выглядим неприлично — слишком оживлены. Словно какие-то посторонние. Но это раковое отделение. Там посторонних не бывает.
Да, такие у нас отношения. Это не значит, что я оптимист и все время подпрыгиваю от радости. Нет, у меня бывают мрачные настроения, хотя ненадолго. Сейчас вернулась в свое обычное состояние. Правда, с ощущением несколько меньших возможностей. В остальном живу так же. Друзья, врачи мне дали дополнительное время, и я хочу использовать его для людей — ведь это моя профессия!
Это очень важно для того, кто приговорен болезнью, — быть с ним кому-то из близких, говорить с ним
Для тех, кто сейчас узнает такой же диагноз, решающий вопрос — операбельна опухоль или нет. Если можно лечиться, бороться, то так и стоит сказать себе: все нормально, выживай. А если нет — ты живешь, радуешься, вот и радуйся. Эти слова нашел для меня тот врач. Эти слова отобраны его многолетним, тяжелейшим опытом. Живешь — живи. Радуйся. Какой бы диагноз тебе ни поставили.
Антоний Сурожский рассказывает о сопровождении умирающего. Молодой солдат умирал, оставляя жену, детей, ферму. Говорил, что ему страшно умирать в одиночестве. Антоний ему сказал, что этого не произойдет, так как он будет все время с ним.
«Ты сможешь открывать глаза и видеть, что я здесь, или разговаривать со мной. А потом сможешь взять меня за руку и время от времени пожимать ее, чтобы убедиться, что я здесь». Так умирающий был избавлен от одиночества. Это тоже очень важно для того, кто приговорен болезнью, — быть с ним кому-то из близких, говорить с ним. Но логика, доводы обычно не действуют.
Помогают воспоминания, тон и забота, напоминания моментов радости. Кто-то сказал: каждый человек хотя бы один раз в день бывает в раю. В любой ситуации мы можем ловить такие моменты.
Книга на тему
«Продолжаем общаться с ребенком. Так?» Юлии Гиппенрейтер
Дети растут, а это значит, что новые вопросы, касающиеся их воспитания и развития, возникают у родителей едва ли не ежедневно. Книга психолога и педагога, профессора МГУ им. М.В. Ломоносова Юлии Борисовны Гиппенрейтер — продолжение ее бестселлера «Общаться с ребенком. Как?», без преувеличения перевернувшего отношение к детям в тысячах российских семей.
Читайте также
В 27 лет ей поставили диагноз «рак крови». Она не ушла в состояние жертвы, не стала сетовать на жизнь, а постаралась услышать, о чем ее предупредило тело. Болезнь отступила. Сегодня Екатерина Минаева — практикующий психолог, помогает клиентам разобраться с причинами и последствиями тяжелых состояний, в том числе онкологии. В интервью она рассказала, почему диагноз «случился» с ней, и объяснила, как всем нам защитить здоровье, пока не стало поздно.
Встречать новый день с недовольством или искать в нем поводы для радости — выбор за нами. Однако исследования показывают: радость сама по себе может стать причиной позитивных событий. Оптимисты лучше адаптируются к неприятным ситуациям, добиваются более заметных успехов, чувствуют себя более счастливыми и здоровыми, чем пессимисты. Актриса Дарья Мельникова, сценарист Михаил Идов и телеведущая Дарья Златопольская комментируют фразы, которые помогают им ценить жизнь и верить в лучшее.
Юлия Гиппенрейтер — феерический человек — запись пользователя Наталья (id1217345) в сообществе Воспитание, психология — от года до трех в категории Литература, музыка и песни для детей
как правильно заваривать чередуИздалека...Как же здорово иногда покопаться в залежах старых журналов на даче)).
Любила я в свое время покупать и читать журнал "Большой город", охотилась за ним, в нашем городе его достать было непросто, потому как распространялся он преимущественно в Москве. В связи с тем, что издавался он мужем Натальи Синдеевой (директор телеканала "Дождь", увы, бесславно ушедшего в подполье после громкого скандала с дурацким соц.опросом), а финансовые дела этой семьи очевидно пошатнулись, журнал больше не издается. Последний номер датирован апрелем 2014г., о чем я горько скорблю - чтиво было интересное и доставляло массу удовольствия и пищи для размышлений.
По делу...Пролистывая старые номера за 2010 год, наткнулась на статью об удивительной женщине, авторе известных книг о воспитании детей, Юлии Гиппенрейтер. Книги ее я здесь обсуждать не буду, это отдельная тема для разговора, а вот ее жизнь и судьба меня просто восхитили и вдохновили. Судите сами: в почтенном возрасте - 60 лет - полностью поменять все: образ жизни, страну проживания, работу, учиться заново другой профессии - это поразительно и достойно уважения. Не знаю как вас, но меня восхищают такие люди, хочется и самой поверить в свои силы и добиться в жизни многого).
Привожу статью полностью. Наслаждайтесь чтением).
Воспитание детей — область, в которой каждый считает себя специалистом. Теорий «правильного» воспитания и развития, кажется, уже больше, чем самих детей. Детский психолог Юлия Гиппенрейтер одной из первых в России обратила внимание родителей на то, каким языком они разговаривают с детьми. Психолог Ольга Прохорова поговорила с ней о ее жизни
В двадцатом веке нарицательными были имена Макаренко и Спока: активную учительницу могли иронически назвать «Макаренко в юбке», а за понятием «воспитание по Споку» прочитывался вызов советской педагогической школе. Сегодня на любом родительском интернет-форуме на вопрос о воспитании вам первым делом ответят: «Читайте Гиппенрейтер». Книга Юлии Гиппенрейтер «Общаться с ребенком. Как?» была написана 15 лет назад, и все это время она остается бестселлером. Недавно вышла и вторая часть — «Продолжаем общаться с ребенком. Так?».
Воспитание детей — та область, в которой, как в политике или в сексе, каждый полагает себя специалистом. Беседовать с родителями о том, как им следует любить своих детей, не самое благодарное дело. Еще и потому, что быть родителем — значит, получить в руки огромное богатство и неограниченную власть. Мало кто выдерживает.
Я задаюсь вопросом, как Гиппенрейтер удалось не просто быть услышанной, но и продолжать влиять своей книжкой на второе уже поколение родителей? Когда-то я купила два десятка экземпляров и раздала всем знакомым. То, что там написано, казалось бы, череда очевидных истин — но революцию в голове производят как раз самые простые вещи, изложенные беспощадно, правдиво и вовремя.
При чтении книги последовательно испытываешь освобождение, ужас и надежду. Прежде всего гора падает с плеч: любить ребенка можно и нужно просто так, задаром. Ты узнаешь, что быть хорошим родителем прежде всего означает делать то, к чему душа и так расположена, — а не тревожиться, что «упустишь ребенка», повторяя вслед за фрекен Бок: «Какая это мука — воспитывать!»
В книге приводятся — и навсегда запоминаются — слова знаменитого психолога Вирджинии Сатир о том, что «четыре объятия совершенно необходимы каждому просто для выживания, а для хорошего самочувствия нужно не менее восьми объятий в день».
Вторым чувством приходит страшное раскаяние за то, что большая часть привычных воспитательных формул, которые машинально слетают с языка, никуда не годятся. «А ну ешь! Кому говорят!», «Что ты нюни распустил?», «А я тебя предупреждала!», «Эх, ты!» или даже «Не вешай нос!», «Подумаешь — ничего страшного», «Не обращай внимания» — все эти фразы день за днем укоряют, одергивают ребенка, заставляют его сомневаться в своих силах, обесценивают его переживания.
Автор не критикует родителей — просто показывает, как на самом деле воспринимаются их обычные слова. Стыдно становится именно потому, что начинаешь видеть их в ином свете.
А вслед за тем уже появляется надежда, что все можно изменить. Оказывается, главное, что следует изменить, — это стиль общения. Не ломать характеры, не искоренять недостатки, не бороться с нарушителями — просто начать иначе разговаривать.
Только подумать: мы привыкли считать и внушать своим детям, что главное не слова, а поступки. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что огромная часть поступков — это как раз наши слова. Некоторые из слов сопровождают нас всю жизнь, влияя на наш выбор, мы наследуем и передаем дальше по цепи поколений установки и принципы, и все они состоят из слов.
Получается, что очень важно — как разговаривать. Книга учит слушать так, чтобы научить ребенка выражать свои чувства. И так говорить о собственных эмоциях, чтобы ребенок тебя услышал.
Этот стиль общения придумала не Гиппенрейтер. В книге использованы принципы гуманистической психотерапии, изложенные в работах психологов Карла Роджерса и Томаса Гордона. В 1960-х американские психологи горячо взялись за внедрение гуманистических принципов в деятельность педагогов и родителей. Создавались группы и школы, и за три десятка лет многое сдвинулось в сознании людей.
— Прежде всего терапевты обращали к клиенту не опыт, а свое человеческое участие, сочувствие. Подобно Сократу, они готовы были не внушать собеседнику свои установки, а быть «повивальной бабкой его собственных идей», — объясняет Гиппенрейтер.
Об этой деятельности Юлия Гиппенрейтер услышала от самого Роджерса, который приехал в 1986 году на несколько дней в Москву. Ее поразил этот подход к психотерапии: «Я ясно поняла, что это очень нужно людям и здесь, в России». И с этого момента перед ней открылось новое поприще, которое полностью захватило ее время и интересы.
Юлии Гиппенрейтер — 80. А в пору работы над книгой было за 60. Потрясение от того, насколько глубже и бережнее можно было когда-то общаться с собственными тремя детьми, настигло ее уже в возрасте бабушки.
— О некоторых методах своего воспитания я просто с ужасом вспоминаю, — рассказывает она и одновременно кружится по кухне, собирая на стол, протирает тарелки, заваривает зеленый чай в хитром китайском чайнике. Это та самая кухня, на которой во время своего приезда побывал в гостях Карл Роджерс. — Как насильно высаживала на горшок, и если сопротивлялся, могла сильно дать по попе. Я даже помню, как шлепнула свою дочку, когда та была в трехмесячном возрасте, — она так долго плакала, а я не знала, что с этим делать… Потом я столько работала, что дочерям катастрофически не хватало моего внимания.
Первый муж Юлии Борисовны — ее двоюродный брат, Вадим Гиппенрейтер, которым она восхищалась с детства. В браке с ним она родила двух дочерей. Знаменитый фотограф, художник, охотник и горнолыжник, он обладал безупречным вкусом, сильным характером и суровым нравом. Поначалу желание отличиться в его глазах, получить похвалу было для нее главным стимулом к достижениям — так, например, она и сама стала известной горнолыжницей, мастером спорта, членом сборной команды Советского Союза. Но потом последовал разрыв — она решилась уйти от него с младшей дочерью (старшая осталась с отцом).
На первенстве СССР по горным лыжам. Юлия Гиппенрейтер, Алла Васильева, Евгения Сидорова — члены сборной СССР по горным лыжам. Алма-Ата, Чимбулак, 1952 год
— Единственным оправданием этого тяжелейшего решения было, как я потом поняла, мое стремление к росту. Многие женщины, пережившие развод, разделяют мое ощущение: в такой ситуации наружу выходят скрытые прежде силы, словно ветки дерева расправляются.
Какие-то из долгов по отношению к детям удалось вернуть. В книге «Общаться с ребенком. Как?» приводятся подлинные письма Гиппенрейтер к взрослой дочери. Это ее собственный опыт применения идей Роджерса и Гордона — в отношении внука, сложного подростка, которого мама отравила к бабушке на «перевоспитание».
В профессиональной биографии Гиппенрейтер самый крутой поворот случился в возрасте, когда другие уходят на пенсию. Это было связано с тем же эпохальным приездом Карла Роджерса в Москву. Многие психологи тогда получили потрясение от его семинаров.
— Я впервые увидела психотерапевта, в котором замечательным образом соединялись три проявления его личности: то, чему он учил, то, что он на самом деле делал, и каким он был сам, то есть как он жил. И я поняла раз и навсегда, что означают слова: «Орудие психотерапевта — это его собственная личность».
После тридцати лет успешной работы на психологическом факультете МГУ, защиты двух диссертаций, издания нескольких учебников и методических пособий глава научной лаборатории профессор Гиппенрейтер фактически сменила профессию. Переучиваться она поехала в США.
Переход в практическую психологию из науки только со стороны кажется переходом из одного кабинета в другой. А это не меньший шаг, чем если музыковед решит стать дирижером или композитором. На деле ей предстояли годы учебы, десятки семинаров и тренингов. А поскольку наши ученые по западным меркам были за чертой бедности, то поначалу одновременно с обучением на тренингах Юлии Гиппенрейтер и ее мужу Алексею Рудакову довелось зарабатывать на проживание в США сбором помидоров на ферме. Или стричь газон в отеле. Они вспоминают об этом времени с большим воодушевлением.
— Владелец гостиницы сказал, что никогда еще его дорожки не были так тщательно прополоты, — не без гордости говорит Юлия Борисовна.
Можно не сомневаться: все, что делает Гиппенрейтер, она подвергает тщательной прополке от сорняков и неясностей. О ее требовательности в отношении простоты изложения ходят легенды среди ее учеников и коллег.
Эта потребность в ясности — не прихоть, а природное свойство Гиппенрейтер. Именно она когда-то первая разработала стандарты построения экспериментального практикума для психологов — взяв за образец методики физиков с их строгими научными критериями в отношении опытов. В юности она и хотела быть физиком, поэтому в течение тридцати лет своей научной деятельности заботилась о превращении психологии из «лирики» в настоящую естественно-научную дисциплину.
Если внимательно прочитать ее книгу о воспитании, то станет понятно, что и здесь воздействие на родительские чувства оказывает вовсе не патетика, не игра на эмоциях, не горячее убеждение. Ясность и просвещенный ум — вот что действует как глоток свежего воздуха. И этим объясняется такой огромный успех ее книги.
С коллегой Лорой в подмосковном советско-американском семейном лагере для психологов и психотерапевтов, 1990 год
«Не поддавайтесь пустословию и туману в речах и головах, — посоветовала она начинающим терапевтам на недавней встрече со студентами-психологами в МГППУ. — Не верьте всему, что написано, и не старайтесь переварить то, что не переваривается. Если вы прочитываете текст и раз, и два, но он так и остается непонятен — кто в ответе, вы или автор? Только если захватило, если полюбилось, что-то прибавится и в вашей душе».
Сегодня Гиппенрейтер продолжает вести тренинги, консультировать и преподавать в МГУ. Новая книга о воспитании «Продолжаем общаться с ребенком. Так?» развивает методики из первой части, в нее были включены главы про общение взрослых членов семьи и новые примеры из художественной литературы и психотерапевтической практики. Вообще, в последние годы ее деятельность — все более камерная, по ее словам, «процесс ушел внутрь, как подземная река».
Параллельно работе с родительскими группами Гиппенрейтер, как и многие, увлеклась НЛП и последние годы ведет тренинг. Техники НЛП в ее тренинге не самоцель, не способ оказывать на собеседника влияние, как она объясняет, а вспомогательные элементы. Основа курса — гуманистические принципы общения и разрешения конфликтов.
— Из тела гуманистической терапии энэлписты извлекли скелет. Их методики интересны и полезны, но они не самодостаточны. Хотя успехи в излечении фобий, например, у них поразительные — то, с чем психоанализ не справлялся десятилетиями, излечивается за несколько сеансов. Но чтобы техники не превратились в схему, надо обратно нарастить на скелет всего человека.
Легкая в движениях и подвижная — о ней это можно сказать до сих пор, и две лыжного вида трости, которые она использует при ходьбе, придают ей скорее спортивный, чем почтенный вид. Рядом с ней почти всегда ее муж, математик Алексей Рудаков, — они вместе сорок лет. На встрече со студентами МГППУ они отвечают на вопросы студентов по очереди — и Алексей Рудаков, пока жена говорит, поглядывает на аудиторию с нескрываемой гордостью.
— Я помню, как один психотерапевт с чувством сказал, что никогда не применяет психотерапевтические навыки в семье, — говорит она. — Меня это удивляет. Я вот применяю — и очень хорошо получается.
люди редко им следуют». Детский психолог юлия гиппенрейтер
Содержание:
Мы начинаем цикл публикаций от известного психолога Юлии Гиппенрейтер, автора педагогических бестселлеров «Общаться с ребенком. Как?» и «Продолжаем общаться с ребенком. Так?». Сегодня Юлия Борисовна отвечает на самые частые родительские вопросы и делится примерами из своей практики.
Обычно, узнав о похожей трудности, родители испытывают некоторое облегчение: «оказывается, мы не одни такие!», «значит, это нормально!». И действительно, вполне «нормально», что ребенок с некоторого возраста и в некоторых условиях проявляет упрямство и своеволие, так называемую лень и нежелание учиться. Стоит чаще вспоминать замечательное высказывание: «нежелательное поведение ребенка есть нормальная реакция на ненормальные условия жизни!».
Задавая вопросы, родители часто хотят получить конкретные рекомендации. Там, где это возможно, я делюсь своим мнением, но избегаю прямых советов. Как показывает практика, люди редко следуют советам. Во-первых, потому, что не знают, «как же все-таки так делать…», но больше потому, что прямой совет: «сделай так-то» или «скажи то-то» просто не работает.
Мы имеем дело с самым сложным творением природы — психикой человека, и все улучшения в ребенке и в отношениях с ним бывают результатом не какого-то одного «удачного» действия или слова, а процесса изменения «привычного» порядка в семье, стиля отношений и условий жизни, которые породили эту проблему.
Поэтому в своих ответах я выбираю несколько путей. Во-первых, делюсь знаниями и открытиями в области психологии общения и развития ребенка. Во-вторых, высказываю предположения о возможных причинах проблемы или трудной ситуации и приглашаю родителя подумать вместе. В третьих, напоминаю и показываю иной образ действий родителя — шаги и пути, которые в конечном счете (не надо надеяться, что сразу) приведут к гармоничным, доверительным отношениям с ребенком. Наконец, с удовольствием привожу успешный опыт других родителей, зная, что такой опыт бывает гораздо более убедительным, чем мнения многих специалистов.
Ревность
Валентина (сыну 3 годя, дочери 6 месяцев):
«Я старалась подготовить сына к рождению дочери, но он все равно ревнует, однажды даже расцарапал ей лицо. Как привить любовь одного ребенка к другому?»
Давайте сначала вспомним о ревности взрослых. Всем родителям наверняка знакомо это чувство. А у ребенка оно может быть еще сильнее, потому что не сдерживается сознанием или пониманием.
Лучше всего поговорить с ним о том, что он чувствует. И при этом не осуждать, не критиковать его, а сначала назвать это чувство, оно ведь очень естественное. Дальше — уделять старшему ребенку много внимания. Важно понять, что он оказался в очень тяжелой ситуации. Внимание его родителей ушло, переключилось на маленького. Представьте, что он как будто чуть-чуть болен и нуждается в усиленной заботе.
Мудрые родители находят способы избежать детской ревности. Одна молодая мама сделала так, что старшая дочка и после рождения брата была «главной». Малыш, как она рассказывала, «просто все время болтался подмышкой», а с дочерью она гуляла и играла по-прежнему, и еще общалась с ней как с помощницей. Девочке нравилось помогать маме, и скоро она очень привязалась к братику.
Мария (сыновьям 5 лет и 1,5 года):
«Что делать, если все мое внимание достается младшему ребенку? Я все время думаю только о младшем и вижу, как страдает старший».
Часто бывает, что старший ребенок отходит у мамы на второй план. И ей совестно, что все выглядит так, будто она питает к младшему более сильные чувства. Что можно посоветовать маме в этой ситуации? Быть честной с самой собой и с ребенком. Ведь с ним можно об этом поговорить:
— Знаешь, мне сейчас трудно уделять тебе столько же времени, как раньше, и как я бы очень хотела. Я тоже скучаю по тем временам. Маленький забирает мое внимание, и ты, наверное, это чувствуешь. Но у нас по-прежнему есть дела и занятия только наши с тобой.
Важно придумать такие совместные дела, чтобы ребенок знал: каждый день мaмa посвятит ему какое-то время.
Борьба за внимание
Наталья (дочке 4 года, сыну 5 лет):
«Иногда мои дети не могут поделить маму. Когда я возвращаюсь домой, они хотят меня разорвать на части. Каждый, желая обратить как можно больше моего внимания на себя, находит повод поплакать, покапризничать. Я понимаю, что кроется за таким поведением, но почему-то с папой они выражают свои эмоции иначе, и такой ситуации не возникает».
Между прочим, стоило бы присмотреться: а что делает папа такое, что с ним все по-другому? Может быть, мама очень быстро и остро реагирует на капризы и другие способы привлечь ее внимание?
Возможно, детям не хватает индивидуального внимания. И тогда очень хорошо оставить с кем-то одного ребенка и пообщаться с другим, а потом наоборот.
У моей знакомой американки было пятеро детей. Когда дети доросли до школьного возраста, на время ланча приезжала в школу, за одного ребенка и посвящала все время ланча — два часа — только ему. Так она напитывала своих детей индивидуальным вниманием.
Екатерина (дочкам 3 и полтора года):
«Иногда бывает так, что им обеим хочется поиграть в одну и ту же игрушку. Как тут быть? Младшую обижать не хочется, но и со старшей несправедливо получится, если убедить ее уступить».
С маленькой, конечно, особенно не поговоришь. Поскольку она много не поймет, можно поговорить со старшей. Например, так:
— Я знаю, ты не хочешь отдавать ей игрушку, это твоя игрушка, и несправедливо у тебя ее отбирать. Наверное, она тоже думает, что несправедливо, что ей не дают. Поэтому давай что-нибудь придумаем. Например, можно сделать так. Игрушечка где-то полежит отдельно — ей больно, когда ее тянут в разные стороны. Потом отвлечем маленькую, и ты поиграешь. А потом дашь поиграть ей.
Можно придумать и другие варианты такого разговора. Главное — постараться не ущемлять «права» и чувство справедливости старшей, настаивая, что она должна уступить, потому что «большая».
Елена (сыну 2 года 4 месяца):
«В отсутствие папы мы с сыном хорошо общаемся, но когда папа приходит с работы, он кидается в меня игрушками, кричит: „Мама, уходи!“ На мои и мужа слова не реагирует. С мужем у нас хорошие отношения. Как нам быть?»
На грубые выходки детей, неважно, по какому поводу они случаются, нужно обязательно сразу реагировать. Во-первых, сказать:
— Ты хочешь маму ударить! Это нельзя! Мне не нравится, когда дети так делают.
Потом можно добавить:
— Тебе что-то не нравится. Тебе сейчас трудно! Скажи, что тебе трудно. (Послушать).
Хорошо, если и папа скажет:
— Мне тоже не нравится, когда дети так себя ведут! — и немного отстранится от него.
Для ребенка станет очевидно, что при таком поведении внимания папы он не получит.
Продолжение следует…
Отправить свой рассказ для публикации на сайте можно на [email protected]
Продолжаем общаться с ребенком. Так? — Гиппенрейтер Ю.Б.
Настоящая книга расширяет и углубляет темы предыдущей книги автора «Общаться с ребенком. Как?»
В новой книге обсуждаются многочисленные вопросы, которые волнуют родителей: «Как его воспитывать? Как приучать к дисциплине? Как наказывать? Как заставить его хорошо учиться?» Разбираются и объясняются новые важные подробности и приемы искусства эффективного общения.
Светлой памяти нашего дорогого сына Алеши
Предисловие автора
Эта книга про общение взрослых с детьми и в какой-то мере взрослых между собой. Она продолжает и углубляет темы моей предыдущей книги «Общаться с ребенком. Как?».
Судя по отзывам читателей, первая книга оказалась полезной. Многие говорили мне о позитивных изменениях в их жизни, которые происходили после ее прочтения. На встречах с очень разными людьми – это были родители и дети, семейные пары и одиночки, студенты и люди бизнеса – мы обсуждали трудные вопросы воспитания, проблемы общения, сложные жизненные ситуации. Так накопился живой материал, который вошел в новую книгу.
Помимо живых историй, в книге использованы идеи выдающихся профессиональных психологов, педагогов, философов и мыслителей. Еще одним бесценным материалом стали яркие описания переживаний в произведениях художественной литературы, в воспоминаниях, биографиях и автобиографиях. Ведь только через реальные истории, личный опыт и практику можно дойти до глубокого понимания того, что пытались и пытаются передать нам выдающиеся гуманисты – ученые и практики, избравшие в качестве своей профессии помощь людям в воспитании детей и развитии собственной личности. Поэтому каждое «теоретическое» слово я пытаюсь иллюстрировать «практической» историей и, наоборот, в каждой конкретной истории приглашаю читателя увидеть общие закономерности и сделать полезные выводы.
Относительно содержания книги. Мне было очень трудно выстроить строгую линейную «логику». В жизни все переплетено. В течение нескольких дней можно пережить все: недовольство и радость, согласие и противоречия, игры и конфликты, уступки, запреты, наказания, прощение. Если говорить о чем-то одном, то неизбежно цепляется другое. Поэтому разбивать на части и главы пришлось условно, заранее предвидя неизбежность повторения, и уж конечно, пересечения обсуждаемых тем.
Есть темы, которые проходят через всю книгу.
Первая – это знание и понимание ребенка. Ребенок одарен от природы, у него сильная потребность расти и развиваться, он умеет и хочет учиться; он упорен, сосредоточен, очарован миром; он непосредственен и эмоционален; он ищет нашего сочувствия и одновременно защищается от непонимания и грубого вторжения в его мир. Успех нашей миссии как родителей очень зависит от того, насколько мы понимаем и учитываем природу детей. Описанию их потребностей, мотивов их поведения, эмоций и переживаний, их внутреннего мира посвящены несколько глав книги.
Следующая тема – пути и способы воспитания ребенка. К сожалению, в области воспитания сохранилось много ошибочных мнений, устарелых и порочных традиций. Среди них – практика принуждений, строгих наказаний, «дрессуры», подавления свободы и личности ребенка. Подобная практика сохраняется в поколениях, передается современным родителям, приводит к трудным проблемам в семьях. Часто родители не знают, как действовать по-другому, потому что с ними так поступали в детстве.
В этой книге, как и в предыдущей, мы обсуждаем ответы на родительские вопросы: «Как его воспитывать? Как его приучать и дисциплинировать? Как наказывать? Как делать так, чтобы он учился?».
Оказывается, чтобы находить ответы, приходится расширять рамки привычного мышления. Нужно, чтобы в наш словарь вошли не только глаголы «учить», «приучать», «направлять», «заставлять», «требовать», но также и «радовать», «играть», «развивать», «увлекать».
Практические ответы мы находим в деятельности выдающихся ученых, педагогов и родителей. Их опыт, который освещается на протяжении всей книги, красноречивее многих слов. В конце концов, как же еще учиться, если не перенимать опыт мастеров?
Предыдущая тема воспитания, конечно, пересекается с темой общения. Она проходит красной нитью через все главы книги. В отношениях с детьми важно не только то, чему мы их учим, но и то, как помогаем переживать трудности. Умение слушать, выражать себя, быть позитивным, разрешать конфликты входят в техники общения. Основы этих техник описаны в моей предыдущей книге. Здесь же (особенно в третьей части книги) они обсуждаются более глубоко, с важными подробностями.
Несмотря на главную направленность книги – воспитание ребенка, – я сочла необходимым включить в нее и «взрослые» темы. На это были две причины.
Во-первых, основные правила и принципы эффективного общения универсальны. Они действуют не только в отношениях с детьми, но и в личных взаимоотношениях взрослых. Правда, в освоении навыков общения дети продвигаются удивительно быстро, обычно опережая взрослых.
Во-вторых, гармоничные отношения между взрослыми – необходимое условие эмоционального благополучия детей и их развития в целом. Поэтому родителям очень важно обращать внимание на стиль общения друг с другом и с окружающими. Надеюсь, что в книге они найдут помощь и в этом отношении.
Многие читатели знают, что просто прочесть книгу и даже много книг «про общение» далеко не достаточно. Нужна практика! Без попыток пробовать по-новому – по-новому реагировать, отвечать, поступать, выражать свои чувства – ничего не получается. Старые привычки сидят крепко.
Однако, поверьте, менять свое привычное поведение вполне возможно. Не отступайте! Вначале новые интонации или слова могут показаться искусственными. Искусственность возникает от излишнего напряжения. Но потом это проходит. Новые способы поведения автоматизируются и становятся такими же «непроизвольными», какими были старые.
То, что вы держите в руках эту книгу, говорит о том, что вы хотите изменяться к лучшему. Возможно, вы уже пробуете общаться по-новому и получаете подтверждение полезного, а иногда просто «волшебного» действия правильных техник. Со всеми успехами хочется вас горячо поздравить, так как они вселяют веру не только в прекрасные возможности грамотного общения, но и в ваши собственные силы.
Но это еще не все. Очень скоро вы обнаружите изменения в самих себе. Многие читатели пишут, что по мере освоения эффективных техник общения они, к собственному удивлению, начинают чувствовать себя иначе: более спокойно и уверенно. Они начинают лучше понимать детей и близких, меньше раздражаются, больше прислушиваются к чувствам людей, и это идет уже изнутри.
Так работа над внешней стороной поведения меняет внутреннее состояние человека! Усилия, затраченные на освоение техник, окупаются сторицей!
Приношу искреннюю благодарность всем, кто причастен к появлению этой книги. Многие родители, друзья, коллеги, известные и неизвестные мне читатели в личном общении и в письмах делились своими вопросами и проблемами, заботами и наблюдениями, успешными пробами, опытом и замечательными достижениями. За ними всегда стояли их дети – живые, искренние, непосредственные, талантливые и одновременно нуждающиеся в нашей помощи. Так создавалось общее доброжелательное «поле», незримое сообщество людей, которые напряженно работали на благо и счастье детей и близких. Это поле обогащалось уникальным вкладом каждого и, в свою очередь, морально поддерживало каждого, в том числе и автора книги.
Я глубоко признательна художникам: Елене Белоусовой и Марине Федоровской за внимательное отношение ко всем пожеланиям автора и творческое воплощение их в рисунках.
Моя специальная благодарность Ирине Умновой, любезно согласившейся просмотреть и отредактировать рукопись. Ее высокий профессионализм в области литературы, журналистики и психологии помог мне увидеть и посильно исправить недостатки как общей композиции книги, так и изложения отдельных глав.
Совсем особая благодарность моему мужу, Алексею Николаевичу Рудакову – неизменно терпеливому слушателю, собеседнику и консультанту по всем вопросам, которые когда-либо приходили и приходят мне в голову. Его ясный ум математика, широкая образованность и безошибочный вкус делали его принципиальным участником и судьей текста, который писался для этой книги. Все оставшиеся несовершенства отношу, конечно, на свой счет.
Часть 1. Ребенок растет
Ребенок – это чудо, которое живет рядом с нами. Мы стараемся его оберегать и помогать в развитии. Мы продолжаем задавать себе вопросы: «КАК – общаться, воспитывать, заставлять, наказывать, исправлять?». Для разумных ответов нам нужны знания природы и свойств этого «чуда».
Природа ребенка
Как и любое живое существо, ребенок активен с рождения. Новорожденные дети поворачивают голову в сторону звука. Двухмесячный младенец ищет лицо склонившегося над ним человека, ловит улыбку, гулит в ответ. В течение первого года он научается смотреть, узнавать лица и предметы, брать игрушки, сидеть, ползать, вставать, ходить, а потом – говорить, задавать вопросы… и многое, многое другое. Учат ли его специально всему этому? Нет, ребенок осваивает сложнейшие вещи сам, благодаря собственной активности.
Стремление к свободе
Жизнь показывает, что когда ребенку предоставляется свобода в играх и занятиях, то он бывает бодр, активен, предприимчив. Наоборот, если его сильно ограничивают, он становится безразличным, а порой упрямым и агрессивным. Подобные наблюдения привели психологов к выводу, что стремление к свободе и самоопределению – одна из базисных потребностей человека.
У ребенка она проявляется очень рано. На детском языке стремление к свободе и самостоятельности выражается словами: «я сам», «я сам могу!». При этом ребенок активно ищет и находит то, что ему в данный момент больше всего нужно – нужно для его развития и самообучения. Когда ребенок трудится над тем, что выбирает по собственной инициативе, и добивается результата, он испытывает особое чувство подъема и гордости. Но происходит и большее: у него возникает уверенность в своих силах, желание пробовать и дерзать дальше.
Приведу небольшой, но яркий эпизод, рассказанный одной матерью.
Моему сыну было тогда три года. Мы с ним гуляли во дворе зимой. У нас была горка, а сбоку по ней шла лестница для пешеходов. Горка была высокая, и лестница довольно длинная. Дети поменьше поднимались на несколько ступенек и скатывались с середины горки. Мой сын по возрасту был среди них. Через некоторое время он заявил, что хочет подняться повыше; я не решилась ему возразить, и он благополучно съехал несколько раз. После этого его смелость возросла, и он поднялся еще выше. Наконец, преодолевая страх (я это видела), он залез на самый верх! Я пережила много волнений, но изо всех сил старалась себя сдержать, чтобы не запретить ему съехать. Вернувшись домой, возбужденный сын с порога крикнул:
– Папа, я могу!
– Что ты можешь? – спросил отец.
– Все! – гордо ответил сын.
Можно с уверенностью сказать, что мальчик в этой истории получил бесценный опыт самостоятельного решения, связанного с риском, и победы над собственным страхом. Согласимся, что вывод «Могу все!» дорогого стоит!
А нам стоит отметить, что эти «подарки» обеспечила мальчику его мать, которая проявила мужество – мужество особого рода: давать ребенку свободу рисковать.
Глубокая сосредоточенность
Однажды пожилой профессор, подойдя к кроватке, в которой стоял, держась за перильца, его десятимесячный внук, сказал гостю: «Посмотрите, какие у него внимательные глаза: он будет очень способный!».
Способность к пристальному вниманию – это дар, который получает любой ребенок от природы. Нам, взрослым, знакомы такие особые состояния внимания, когда мы заняты интересным делом, «уходим в него с головой». Тогда случается, что мы не слышим обращенные к нам слова или проезжаем остановку, погрузившись в интересную книгу. Очевидно, что в эти моменты в нас идет интенсивная внутренняя работа.
Психологи установили важный факт: чем младше ребенок, тем чаще он находится в описанном состоянии – углубленной сосредоточенности на чем-то. И в этом есть своя «логика»: весь мир для него нов, неизвестен и очень интересен. Количество нового несоизмеримо с тем, что узнает и осваивает потом взрослый. По словам Л. Н. Толстого, взрослый человек проходит в своей жизни версты, а ребенок до пяти лет преодолевает пространство космоса!
Существует легенда о детстве знаменитого физика Нильса Бора.
Рассказывают, что однажды его мать с двумя сыновьями (у Нильса был брат) ехала в поезде. Когда они вышли на своей остановке, один из пассажиров – соседей по купе произнес: «Бедная мать, один ребенок у нее нормальный, а другой идиот!» Этот приговор относился к Нильсу, и причиной было то, что большую часть дороги Нильс ехал с остановившимся взглядом, полуоткрыв рот, безучастный ко всему происходящему. Пассажир не понял, что мальчик был в состоянии глубокой задумчивости. Способность погружаться в глубокие размышления у мальчика была уже тогда очень развита, что, несомненно, являлось признаком большого таланта.
Не ошибаются ли таким же образом учителя, особенно в начальных классах, прерывая «замечтавшегося» ребенка грубым замечанием: «Миша, ты опять ворон ловишь!». А Миша, может быть, в этот момент глубоко переживает что-то увиденное или услышанное, и богатство этого переживания не идет ни в какое сравнение с наставлениями вроде того, что дату надо писать, отступив на две клеточки сверху и одну слева. К таким состояниям ребенка надо относиться очень бережно!
Удивительная настойчивость
Следующий природный дар, который свойственен всем детям, – удивительная настойчивость. Дети постоянно упражняются во всем, что пытаются освоить. Они упорно трудятся, осваивая новое движение или действие, – ошибаются, снова пробуют, повторяя то же самое десятки раз, пока не добьются результата.
Вот один из многих примеров. Рассказывает мать годовалого малыша.
Я сидела на диване, а мой сын стоял в нескольких метрах от меня, держась за кресло. Он только начинал ходить. Стоять и передвигаться по стенке он уже мог, но когда отпускал руку, то терял равновесие и падал. Он явно хотел перебраться ко мне, и я его ласково звала. По всему было видно, что он хотел до меня дойти! Он отрывался от кресла, делал несколько шагов и шлепался на мягкое место. Вставал на четвереньки, полз… но не ко мне, а назад к креслу! Там он поднимался на ноги и опять пробовал идти ко мне. Снова шлепался, снова отползал назад. Повторял он это много раз! Наконец, все-таки дошел до меня, качаясь и сияя от восторга! Он явно переживал триумф, а я испытавала вместе с ним не только радость, но и гордость. Знаете, я почувствовала, что он – личность!
Можно согласиться с матерью. Действительно, этот эпизод показывает, что ребенок не только учится ходить, он проявляет волю и настойчивость, выбирая новый трудный способ вместо простого и привычного. И через такое проходят все дети!
Особенная впечатлительность
Известный ученый – исследователь поведения животных, Оскар Гейнрот имел обыкновение говорить, что животные – это те же люди, только более эмоциональные. То же вполне можно сказать о детях: они – те же мы, только гораздо более эмоциональные и, добавим, более восприимчивые. Их память способна «запечатлевать» некоторые события, на посторонний взгляд незначительные, и хранить их всю жизнь. Иногда это приводит к важным осознанным решениям.
Австрийский психолог Альфред Адлер много занимался детскими воспоминаниями и их значением для взрослой жизни. Приведу пример лишь одной его истории. Это – сокращенный рассказ взрослой женщины.
Когда мне было три года, мой отец купил нам двух пони. Он привел их за поводки к дому. Моя сестра, которая была тремя годами старше, чем я, взяла один поводок и торжествующе повела своего пони вдоль по улице. Мой собственный пони, торопящийся вслед за первым, пошел слишком быстро для меня – и уронил меня лицом прямо в грязь. Вот как бесславно завершилось событие, которого я с таким восторгом ждала! (…)
И тот факт, что позже я превзошла свою сестру как наездница, никогда и ни в малейшей степени не растопил во мне этого разочарования.
А. Адлер справедливо замечает, что случай не просто запомнился девочке, но определил важный вывод и ее жизненную установку: «Если я не буду осторожна, моя старшая сестра всегда будет побеждать. А я всегда буду терпеть поражение, всегда буду оказываться в грязи. Единственный способ обезопасить себя – это быть первой».
В автобиографических воспоминаниях мы находим аналогичные примеры глубоких эмоциональных «выводов» детей. Вот один из них.
Когда Марине Цветаевой было шесть лет, она увидела в концертном исполнении сцену объяснения Онегина и Татьяны в саду (после письма Татьяны). М. Цветаева так описывает свое восприятие и его последствия:
Скамейка. На скамейке – Татьяна. Потом приходит Онегин, но не садится, а она встает. Оба стоят. И говорит только
15 ВАЖНЫХ советов от Юлии Гиппенрейтер по воспитанию
Экология жизни: Воспитание.Мы выбрали самые важные, на наш взгляд, высказывания известного психолога Юлии Борисовны Гиппенрейтер о поведении детей и родителей, чтобы мы могли лучше понимать друг друга.
Юлия Борисовна Гиппенрейтер в своих многочисленных книгах по психологии обращает внимание родителей на то, как они взаимодействуют со своими детьми и как разговаривают с ними. Мы выбрали самые важные, на наш взгляд, высказывания известного психолога о поведении детей и родителей, чтобы мы могли лучше понимать друг друга.
1. Безусловно принимать ребенка — значит любить его не за то, что он красивый, умный, способный, отличник, помощник и так далее, а просто так, просто за то, что он есть!
2. Не вмешивайтесь в дело, которым занят ребенок, если он не просит помощи. Своим невмешательством вы будете сообщать ему: «С тобой все в порядке! Ты, конечно, справишься!»
3. Если ребенку трудно и он готов принять вашу помощь, обязательно помогите ему. При этом возьмите на себя только то, что он не может выполнить сам, остальное предоставьте делать ему самому. По мере освоения ребенком новых действий постепенно передавайте их ему.
4. Завтра ребенок будет делать сам то, что сегодня он делал с мамой, и именно благодаря тому, что это было «с мамой». Зона дел «вместе» — это золотой запас ребенка, его потенциал на ближайшее будущее.
5. Постепенно, но неуклонно снимайте с себя заботу и ответственность за личные дела вашего ребенка и передавайте их ему.
6. Личность и способности ребенка развиваются только в той деятельности, которой он занимается по собственному желанию и с интересом.
7. Нет таких ситуаций, когда ребенка можно ударить. Да, известно, что Пушкин драл своих детей, но тогда это считалось нормой.
8. Можно выражать свое недовольство отдельными действиями ребенка, но не ребенком в целом. Можно осуждать действия ребенка, но не его чувства, какими бы нежелательными или непозволительными они ни были. Недовольство действиями ребенка не должно быть систематическим, иначе оно перерастет в неприятие его.
9. Обнимайте ребенка несколько раз в день, 4 объятия совершенно необходимы каждому просто для выживания, а для хорошего самочувствия нужно не менее 8 объятий в день! И, между прочим, не только ребенку, но и взрослому.
10. Придумайте несколько занятий с ребенком или несколько семейных дел, традиций, которые будут создавать зону радости. Сделайте некоторые из этих занятий или дел регулярными, чтобы ребенок ждал их и знал, что они наступят обязательно, если он не сделает чего-то очень плохого. Отменяйте их, только если случился действительно ощутимый проступок.
11. Лучшее наказание для ребенка — лишить его хорошего, а не сделать ему плохое.
12. Детям гораздо больше, чем нам, взрослым, нужно двигаться, исследовать предметы, пробовать свои силы. Запрещать подобные действия — все равно что пытаться перегородить полноводную реку. Лучше позаботиться о том, чтобы направить ее течение в удобное и безопасное русло.
13. Детям не только нужен порядок и правила поведения, они хотят и ждут их! Это делает их жизнь понятной и предсказуемой, создает чувство безопасности.
14. Ребенку тепло, когда понимают его потребности. Одна из важнейших — свобода исследовать мир и получать впечатления. Ребенок исследует свои возможности — и потихонечку поднимает планку. Когда он маленький, он хочет повыше залезть на дерево, подрастая — убежать с друзьями в соседний двор, став еще старше — вернуться домой позже обычного. Тут очень много зависит от того, как ведут себя родители. Нотации и запреты бессильны.
15. Все, что мы желаем изменить в детях, следовало бы прежде всего внимательно проверить: не является ли это тем, что лучше было бы изменить в нас самих. Например, наш педагогический энтузиазм. Вероятно, его лучше направить на себя. опубликовано econet.ru
Автор: Юлия Гиппенрейтер
15 золотых фактов о воспитании детей от Юлии Гиппенрейтер
Фактрум публикует самые важные высказывания известного психолога о поведении детей и родителей, чтобы мы могли лучше понимать друг друга.
Юлия Гиппенрейтер1. Безусловно принимать ребенка — значит любить его не за то, что он красивый, умный, способный, отличник, помощник и так далее, а просто так, просто за то, что он есть!
2. Не вмешивайтесь в дело, которым занят ребенок, если он не просит помощи. Своим невмешательством вы будете сообщать ему: «С тобой все в порядке! Ты, конечно, справишься!»
3. Если ребенку трудно и он готов принять вашу помощь, обязательно помогите ему. При этом возьмите на себя только то, что он не может выполнить сам, остальное предоставьте делать ему самому. По мере освоения ребенком новых действий постепенно передавайте их ему.
4. Завтра ребенок будет делать сам то, что сегодня он делал с мамой, и именно благодаря тому, что это было «с мамой». Зона дел «вместе» — это золотой запас ребенка, его потенциал на ближайшее будущее.
5. Постепенно, но неуклонно снимайте с себя заботу и ответственность за личные дела вашего ребенка и передавайте их ему.
6. Личность и способности ребенка развиваются только в той деятельности, которой он занимается по собственному желанию и с интересом.
7. Нет таких ситуаций, когда ребенка можно ударить. Да, известно, что Пушкин драл своих детей, но тогда это считалось нормой.
8. Можно выражать свое недовольство отдельными действиями ребенка, но не ребенком в целом. Можно осуждать действия ребенка, но не его чувства, какими бы нежелательными или непозволительными они ни были. Недовольство действиями ребенка не должно быть систематическим, иначе оно перерастет в неприятие его.
9. Обнимайте ребенка несколько раз в день, 4 объятия совершенно необходимы каждому просто для выживания, а для хорошего самочувствия нужно не менее 8 объятий в день! И, между прочим, не только ребенку, но и взрослому.
10. Придумайте несколько занятий с ребенком или несколько семейных дел, традиций, которые будут создавать зону радости. Сделайте некоторые из этих занятий или дел регулярными, чтобы ребенок ждал их и знал, что они наступят обязательно, если он не сделает чего-то очень плохого. Отменяйте их, только если случился действительно ощутимый проступок.
11. Лучшее наказание для ребенка — лишить его хорошего, а не сделать ему плохое.
12. Детям гораздо больше, чем нам, взрослым, нужно двигаться, исследовать предметы, пробовать свои силы. Запрещать подобные действия — все равно что пытаться перегородить полноводную реку. Лучше позаботиться о том, чтобы направить ее течение в удобное и безопасное русло.
13. Детям не только нужен порядок и правила поведения, они хотят и ждут их! Это делает их жизнь понятной и предсказуемой, создает чувство безопасности.
14. Ребенку тепло, когда понимают его потребности. Одна из важнейших — свобода исследовать мир и получать впечатления. Ребенок исследует свои возможности — и потихонечку поднимает планку. Когда он маленький, он хочет повыше залезть на дерево, подрастая — убежать с друзьями в соседний двор, став еще старше — вернуться домой позже обычного. Тут очень много зависит от того, как ведут себя родители. Нотации и запреты бессильны.
15. Все, что мы желаем изменить в детях, следовало бы прежде всего внимательно проверить: не является ли это тем, что лучше было бы изменить в нас самих. Например, наш педагогический энтузиазм. Вероятно, его лучше направить на себя.
Читайте также: 10 фактов о том, как самая известная пара Голливуда воспитывает своих детей
